29 мая в Версале близ Парижа, куда недавно избранный президент Франции Эммануэль Макрон пригласил Владимира Путина, прошла их первая встреча. Переговоры двух лидеров продолжались два часа пятьдесят минут. Они проходили в закрытом режиме без прессы. На встрече, как после заявил Макрон, речь прежде всего шла о двусторонних отношениях. Вместе с тем президенты также обсудили войну в Сирии и ситуацию на Украине, напряженность на Корейском полуострове и положение гомосексуалистов в Чечне.
На пресс-конференции французский лидер заявил, что без диалога с Россией работать по важнейшим вопросам нельзя. Он сообщил, что обсудил с Путиным Сирию, где, по его словам, приоритетом является борьба с террористами ИГ (организация запрещена в РФ), а также подчеркнул, что «нельзя допустить распада сирийского государства». По словам Макрона, нужно искать политическое решение, которое помогло бы восстановить мир в стране.
Говоря о Минских соглашений по Украине, Макрон выразил уверенность в необходимости скорейшего проведения переговоров в «нормандском формате».
Кроме того, французский президент заявил, что обсудил с Путиным ситуацию с секс-меньшинствами в Чечне. Он рассказал, что стороны договорились организовать франко-российский форум гражданского общества и совместно отслеживать ситуацию с ЛГБТ в России.
Он подчеркнул, что Франция заинтересована в сотрудничестве с Россией. «Что касается двухсторонних отношений, я хотел бы, чтобы мы продолжали эти отношения и интенсифицировали их», — сказал Макрон. Он выразил уверенность в том, что между двумя странами необходимы тесные связи в гуманитарной сфере. По его словам, для развития отношений России и Франции нужно действовать «прагматично и требовательно», «чтобы преодолеть все трудности», которые могут встретиться на пути. Обмен мнениями с президентом Путиным получился открытым и откровенным, стороны в ходе переговоров все друг другу сказали, заявил Макрон.
В свою очередь российский лидер подчеркнул, что Париж заинтересован в расширении экономического взаимодействия с Москвой. Он напомнил, что ни одна из почти 500 французских компаний в последние годы не ушла с российского рынка, несмотря на все трудности.
Еще раз поблагодарив Эммануэля Макрона за приглашение, Владимир Путин пригласил своего французского коллегу посетить Россию.
В визите Путина во Францию есть и положительные, и отрицательные моменты. О первом. Невозможно всерьёз говорить об изоляции России даже западными странами, когда вновь избранный президент Франции первым приглашает к себе президента России. Они встречаются не на полях какого-нибудь многостороннего саммита, а Путина приглашают в Париж и ведутся переговоры, причём в первую очередь на двусторонние темы. То есть с политической точки зрения это серьёзно подрывает всю концепцию изоляции России.
Что касается экономических отношений. Макрон сам напомнил Путину о тех пятистах французских компаниях, которые продолжают работать в России, несмотря на режим санкций. Это говорит о том, что, поддерживая на риторическом уровне общие санкции Запада, на уровне двухстороннем Франция сворачивать отношения не желает. Когда-то американцы заставили французов отказаться от продажи «Мистралей», но, тем не менее, сотрудничество остаётся. Этот тихий саботаж режима санкций по факту похож на то, что случилось между Россией и Японией после встречи Путина и Абэ.
При обсуждении ситуации с терроризмом Макрон признаёт, что без России трудно решать и европейские проблемы, и, тем более, проблемы в Сирии. Это важно. Как и то, что Макрон не произносил каких-то мантр по поводу необходимости ухода Башара Асада, а, наоборот сказал, что в Сирии нельзя допустить полного распада государства. Это тоже, несомненно, может быть расценено позитивно.
Что касается негативных впечатлений, они тоже есть. Это касается в первую очередь того, что Макрон за счёт визита Путина попытался накачать собственный вес. Макрона по прежнему считают пустышкой. И он решил встретиться с человеком, которого уже несколько лет помещают на разные обложки как самого влиятельного человека в мире, чью маскулинность где-то высмеивают, а где-то подчёркивают западные СМИ. Эммануэль решил встретиться с Владимиром Владимировичем, чтобы показать, что на самом деле он крупный европейский политик, на самом деле ему есть что сказать, он готов разговаривать и с Россией, и он делает этот смелый шаг навстречу Путину несмотря на то, что во время избирательной кампании его жёстко критиковал.
Кроме всего прочего, я думаю, что этот визит надо рассматривать и в контексте предстоящих парламентских выборов во Франции. Макрон ведёт туда свою партию, но партии на самом деле никакой нет — это просто движение, которое слепили под задачи избирательной кампании. И здесь Макрон пытается перехватить основные тезисы у Национального фронта Марин Ле Пен. Ле Пен говорила о том, что готова выстраивать конструктивные отношения с Россией, без чего нельзя решить проблемы Франции и мира. Макрон повторяет практически то же самое. Более того, приглашает Путина в Париж и встречает по официальному протоколу. Ле Пен говорила о том, что надо бороться с терроризмом и это задача номер один, и в этом смысле пикировалась Макроном в ходе избирательной кампании. Теперь Макрон подтверждает это и на встрече с Путиным, говоря о ситуации с терроризмом, заявляет, что надо сотрудничать. Здесь, мне кажется, перехват тезисов совершенно очевиден. И он будет это использовать в ходе избирательной кампании в парламент. Это совершенно точно.
В который раз мы с вами говорим о каких-то встречах Путина — с Тиллерсоном, с Меркель — и всё время получается, что сам факт встречи важнее, чем результаты встречи. Мы просто находимся в таком периоде политического процесса глобального и политического процесса отношений между Россией и Западом, когда именно сам факт встречи расценивается положительно. Потому что совершенно очевидно — в последние годы уровень напряжённости в отношениях между Россией и Западом серьёзно возрос — по крайней мере, если сравнивать с девяностыми, с первой половиной нулевых. Мы балансируем на грани региональных военных столкновений, несмотря на всю неоднозначность нынешнего положения дел. Конечно, сравнивать это с фронтальными войнами ХХ века уже не имеет смысла. Фактически вырабатывается новая философия глобального политического процесса, когда многие как бы взаимоисключающие события могут происходить одновременно. То есть налицо то, что было совершенно немыслимо в ХХ веке или тем более в XIX или XVIII столетиях, когда понятия «да-да», «нет-нет» определялись чётко. Сейчас этого нет. Мир движется в сторону, если выразиться в религиозных терминах, какого-то повального блуда. Повальный блуд во всём, главное — в политике внешней, внутренней, вообще всякой разной. Мир серьёзно меняется, и меняются принципы взаимоотношений. Поэтому то, что раньше одновременно представить было невозможно, сейчас происходит вполне нормально. С одной стороны, Франция официально присоединилась к режиму санкций, всячески осуждает нас за то, за это, за пятое, за десятое. С другой стороны, происходит визит, и новый президент Франции Макрон приглашает президента России Путина к себе. Возможно ли это было, скажем, сто лет назад? Это было бы крайне затруднительно. Это было бы очень странно. А сейчас это возможно. Такая политика, видимо, принципиально будет продолжаться и дальше. Причём в отношениях не только России и Запада, но и в отношениях многих других государств. То есть мир явно меняется — в лучшую или худшую сторону? На мой взгляд, в худшую. И в этой ситуации уже сам факт встречи можно расценивать позитивно, потому что если вообще не встречаться, то уровень напряжённости будет расти.
Другой вопрос, что у нас в России условно патриотическим сообществом эти встречи всегда воспринимаются осторожно. Все боятся: не начнётся ли очередной какой-нибудь слив под непонятные компромиссы с нулевой или с отрицательной суммой для нас, как это было неоднократно и в конце 80-х годов, и в 90-е? Это вызывает озабоченность и тревогу. Пока конкретно в этих фактах встреч что с Тиллерсоном, что с Меркель, что с Макроном я, честно говоря, большого слива не вижу. Всё, что можно было слить большого — уже давно слили. Сейчас вступили в принципиально иной этап — в этап удержания того, что ещё не слили. Мне кажется, что всё-таки, несмотря на амбивалентность нашей правящей элиты, уроки 90-х и нулевых всё-таки не прошли совершенно даром. И многие понимают, что менять улыбки на реальные уступки не имеет никакого смысла. В конце концов, надо или уже торговаться (но тогда действительно чтобы на кону было что-то серьёзное) — или проводить встречи ради встреч, чтобы по крайней мере, что называется, не было войны. И для того чтобы продолжать поддерживать контакты, товарно-денежные отношения, экономическое сотрудничество и прочее. В такой период истории мы живём, что поделать...
Хотелось разобрать три уже фактических момента, которые случились на встрече. Начнём с почти смешного. Была озвучена озабоченность со стороны Макрона в адрес Путина по поводу «несчастных чеченских гомосексуалистов». Это тема для многостраничного философско-психологического исследования — а может быть, психиатрического. Запад настолько заигрался в такие вещи, что сам уже не чувствует глупости, абсурдности этой ситуации. Она связана, с одной стороны, с тем, что так называемые суперновые «ценности» действительно становятся реальными политическими и философскими ценностями для огромного числа членов западного сообщества. С другой стороны, это чистый расчёт, потому что количество людей, относящихся к гомосексуалистам на Западе, стало уже таким большим, что они реально очень серьёзно влияют на избирательных участках. Они имеют очень серьёзное влияние в политических экспертных кругах, в культурной элите. Поэтому это стало темой, на которой можно делать политический капитал, с одной стороны. А с другой стороны, «защита геев» вроде как стала новым правилом приличия. Если ты выражаешь по этому поводу «фобию», как они говорят, ты уже неприличен, ты уже не можешь быть системным политиком. Для нас это дико. Но с другой стороны, это хорошо. Потому что очень часто задаются вопросы: «европейские ценности такие-то, а какие — ваши? А у вас нет своих ценностей». А у нас полно собственных ценностей и отличий, они совершенно очевидны. Например, данная ситуация показывает совершенно явное отличие, в том числе ценностное, того, как видят мир современные западные европейцы от того, как видят мир современные жители России. Это важно — у нас есть отличия. Нам говорят: «мы такие же, как европейцы, просто не хотим это признать». Нет. В том-то и дело, что мы не такие же, как европейцы. Я вообще считаю, что мы европейцами в современном смысле слова не являемся — и слава богу! Ситуация с «чеченскими геями» это демонстрирует. Хорошо это видеть, хорошо это понимать, оценивать, что даже президенты крупных европейских стран, если честно, уже слегка свихнулись и на этой теме, и на многих других подобных. Это к вопросу об их способности адекватно оценивать ситуацию. Для нас это смешно, глупо и низко. Пошло и неприлично. Они выставляют это напоказ, демонстрируют и, более того, воспринимают как предмет отваги. Вот Макрон взял и задал вопрос самому Путину про гомосексуалистов в Чечне, герой, герой! Ну что, пожалеем здесь европейцев. К тому же, вполне возможно, для Макрона это не только политическая, но и личная проблема.
Вот более важный момент. По поводу государственных СМИ, политику которых во многом определяет сам президент России, Макрон называет политику наших официальных, подчёркиваю, СМИ лживой пропагандой и вообще отказывает им в праве называться СМИ. Это была откровенная провокация, честно говоря. Как в этой ситуации должен был поступить Путин? Всё бросить, выйти и уехать означало бы показать слабость; закатить истерику и начать публично дискутировать — тоже работало бы на понижение веса Путина. Поэтому Путин избрал оптимальный вариант — сделал вид, что равнодушен — «мели Емеля, твоя неделя». Наверное, другого выхода не было в той ситуации. Этот выпад не характеризует Макрона с лучшей стороны. То есть это ещё раз подтверждает то, что он на самом деле пустышка. Вопрос про гомосексуалистов, характеристика наших СМИ — это на самом деле в стиле бульварной прессы, в стиле телевизионных передач для массового обывателя. Макрон пытался показать себя мудрым и грозным. Но на самом деле эти высказывания и провокации показывают, что мудрости-то у него нет, потому что он просто следует моде толпы. Не более чем пустышка, пустышкой и остаётся, потому что ничего, никакого плюса там ему это не принесёт ни в отношениях с России, ни в его оценке серьёзными экспертами. Пытаясь доказать, что он уже вырос над собой, этими выпадами он доказал обратное — что он на самом деле мудрым политиком (пока, по крайней мере) не является.
И последний момент, который мне показался ярким на пресс-конференции — это разговор о санкциях, где Макрон в стиле директора школы, отчитывающего нерадивого ученика, сказал: будет деэскалация на Украине — рассмотрим вопрос о снятии санкций, не будет деэскалации — санкции останутся. Думаю, что непубличные переговоры проходили в другом тоне. Но на журналистах абсолютно в жанре западного шоу-бизнеса Макрон пытался играть в фигуру, равную Путину. Он такой фигурой не является, но ему надо было делать шоу, ему надо было показывать, что он может быть жёстким, сильным. На самом деле показал только то, что надувается как мыльным пузырь, однако неизвестно, что из этого будет. Не исключено, что и лопнет. Но Макрону с его мировоззрением кажется, что по законам нынешнего политического шоу это вполне уместно. Конечно, все его попытки поучать и наставлять Путин пропустил мимо ушей, потому что никого мнение Макрона особо не интересует. Налицо «новые ценности» блуда как философии. Они ведут к раздвоению личности, к раздвоению сознания. С одной стороны, Макрон говорит Путину на переговорах о том, что 500 французских компаний работают в России, несмотря на санкции. А с другой стороны, грозит, что «санкции мы отменять не будем». Как это укладывается в его голове, наверное, могут понимать только люди, разделяющие эти самые «новые ценности». Нам этого не понять.
В итоге на пресс-конференции Макрон сыграл, скажем так, не самое лучшее политическое шоу. Но тут ещё есть одна проблема. Она показывает, насколько продолжает падать качество западной политической культуры, западной политической мысли. Всё больше легковесного шоу. Всё больше вещей на потребу. Всё меньше глубинного анализа. Всё больше сиюминутности и всё меньше системного понимания ситуации. Ещё раз повторю, Макрон не выглядел человеком, равным Путину. И все прекрасно понимают, что он таковым не является. И как бы он там не петушился на пресс-конференции, ему не удалось доказать обратного. Но в рамках современного западного политического шоу-бизнеса, в рамках «новых ценностей», возможно, ему кажется, что это оптимальная форма поведения. В целом Макрон подтвердил мнение о том, что пока он всё-таки он пустоват.