Наверное, это первый зарубежный визит нового главы КНР Си Цзиньпина в Москву, начавшийся 22 марта, подарил российским любителям музыки встречу с китайским пианистом Ланг Лангом. В тот же день в Большом зале консерватории в цикле вечеров «Магия рояля» он дал с аншлагом единственный сольный концерт, где прозвучали произведения Моцарта и Бетховена. А на другой день Малый зал консерватории с трудом вместил всех желающих присутствовать на мастер-классе выдающегося музыканта.
Биография Ланг Ланга – это биография человека, таинственным образом с ранних лет ощутившего свое призвание. В двухлетнем возрасте в одном из мультфильмов он впервые услышал фортепиано. А чуть позже увидел по телевизору трансляцию из Москвы — из Большого зала консерватории. Это был концерт знаменитого американского пианиста Владимира Горовица. "Горовиц стал моим кумиром, - вспоминает Ланг Ланг. - Этот зал – первый, в котором я по-настоящему вижу, насколько эмоциональной публику делает музыка. И вот еще забавно: одно из лучших произведений в исполнении Горовица – как раз "Венгерская рапсодия" Листа, которая звучала в мультфильме…». В три года он начал серьезно учиться музыке у одного из известных наставников. Родители сделали все для того, чтобы это стало возможно. В пять лет Ланг Ланг выиграл свой первый конкурс, а в девять - поступил в Центральную Китайскую консерваторию. Затем - музыкальный институт Кертиса в Филадельфии, среди первых профессоров которого был Леопольд Стоковский, а среди выдающихся выпускников - композитор Нино Рота, композитор и дирижер Леонард Бернстайн. Итогом упорных занятий стали победы на многих международных конкурсах, в том числе престижнейшем конкурсе Чайковского. Пришла мировая известность. Сегодня Ланг Ланг играет с лучшими оркестрами и с лучшими дирижерами, в лучших концертных залах мира. Хотя его яркая исполнительская манера далеко не всеми воспринимается однозначно восторженно. Признавая виртуозность его игры, музыканта упрекают, порой, за излишнюю «чувственность» и эксцентричность стиля.
Мастер-класс Ланг Ланга собрал не только консерваторскую публику, но и просто любителей классической музыки, захотевших проникнуть в его творческую лабораторию. Мастер-класс – это два рояля на сцене. За одним - «ученик», за другим – наставник, «учитель». Московскую консерваторию представляли студент-первокурсник Т. Доля, исполнивший Полонез Шопена (оп. 40, №1), аспирант И. Кондратьев с двумя пьесами Шумана («Весенняя ночь» и «Посвящение») и студент 5 курса И. Окросцваридзе со 2-ой Венгерской рапсодией Листа. Все это произведения – не просто хрестоматийные, а сверхпопулярные, и, кажется, уже сложилась определенная «традиция» их исполнения и предложить какую-то новую трактовку невозможно, тем более что наши молодые пианисты продемонстрировали зрелое исполнительское мастерство. Но что такое, в конце концов, «традиция» в исполнительстве, может быть, гипсовая маска с некогда живых мыслей и чувств? Ланг Ланг мало говорил, он проигрывал сам некоторые фрагменты из прозвучавших пьес, выделяя важные для него музыкальные фразы, заостряя внимание на паузах и цезурах, которые, как перемена дыхания, открывали простор для более свободного и выразительного звучания, необыкновенно пластичными движениями рук показывал движение, темп и нюансировку мелодических построений. Он был живописцем, рисующим картины звуковыми мазками. Он не учил, делай, как я, скорее, подталкивал «ученика» открывать неожиданные краски и глубины в привычных слуху музыкальных пространствах. А его «истолкование» местоположения и «глубины» цезур – своеобразных граней между внутренними частями музыкального произведения - и определяло, в числе прочего, своеобразие его индивидуальной интерпретации.
В Китае Ланг Ланг популярен, как рок-звезда. Тысячи юных музыкантов мечтают достичь подобного мастерства. Ланг Ланг поощряет это стремление — он основал собственный музыкальный фонд, год назад открыл школу, в которой уже 150 учеников. Большинство – из китайской провинции и из малообеспеченных семей, каким он был сам когда-то. Сейчас ему — 30. И он — в числе ста самых влиятельных людей мира по оценке журнала Time, а все свое влияние, по его словам, использует, чтобы увлечь в мир классической музыки как можно больше людей.
