Второй год находится под арестом легенда советских ВДВ, полковник в отставке, ветеран войны в Афганистане, уважаемый екатеринбуржец, 65-летний инвалид второй группы Леонид Васильевич Хабаров. Этот человек вошел в историю советской воинской доблести еще в середине 70-х годов, когда, будучи старшим лейтенантом, он впервые в истории ВДВ десантировался со своими бойцами на высокогорный ледник. После этого сам легендарный командующий ВДВ Василий Маргелов назначил "старлея" Хабарова командиром батальона (а это майорская должность), что тоже было впервые в истории десанта!
В 1979 году 4-й батальон 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады под командованием капитана Хабарова первым из ограниченного контингента советских войск вошёл в Афганистан. "Хабаровцы" взяли перевал Саланг, тем самым открыв путь войскам. А Леонид Хабаров стал первым комендантом Саланга. Потом было тяжелейшее ранение, множество операций, досрочное присвоение звания майор и награждение орденом Боевого Красного Знамени. Между операциями учеба в Академии им. Фрунзе и в 1984 году — вновь Афганистан. Второе тяжелое ранение, но Хабаров опять остался в строю. Переехал в Екатеринбург и почти 20 лет возглавлял военную кафедру Уральского политехнического института (УрФУ), дорастив ее до института военно-технического образования и безопасности.
Но 19 июля 2011 года из уважаемого человека он превратился в "государственного преступника". Полковника Хабарова и его "сообщников" обвинили в подготовке вооруженного мятежа с целью насильственного изменения конституционного строя страны. Изначально следователи прочили в "главари мятежа" Александра Ермакова, но экспертиза признала его душевнобольным, и обвинительное заключение пришлось переписывать, назначив главным мятежником Леонида Хабарова. 25 июля началось рассмотрение этого фантастического дела по существу. Но было прервано, и следующее заседание суда было назначено только на 24 сентября. Как сообщается, рассмотрение дела в Екатеринбурге снова затянулось, и вердикт будет вынесен не раньше 1 октября.
Двое из обвиняемых по этому делу вынуждены были подписать признательные показания — это предприниматель Сергей Катников и бывший оперативный сотрудник милиции Владислав Ладейщиков. Они подписали договор о "сотрудничестве со следствием" и были осуждены в особом порядке, получив условное наказание и выйдя на свободу из зала суда. Сергей Катников неоднократно пытался отказаться от такого сотрудничества и признательных показаний, но в последний момент на суде подтвердил их… На сайте полковника Леонида Хабарова (http://leonid-habarov.com/) размещены тексты обращений Катникова в различные инстанции с жалобами на давление, оказываемое на него следствием. В настоящее время в СИЗО Екатеринбурга остаются двое — полковник Леонид Хабаров и изобретатель, доктор наук Виктор Кралин, которые до сих пор не "сознались" в том, что планировали совершить революцию в Екатеринбурге. Через адвокатов Леонида Васильевича мы направили ему в следственный изолятор несколько вопросов, на которые недавно получили ответы.
"ЗАВТРА". Леонид Васильевич, что вы можете сказать по поводу уголовного преследования, которому подвергаетесь уже второй год?
Леонид ХАБАРОВ. Уверен, что дело в отношении меня и моих товарищей по общественной деятельности носит чисто заказной характер. Происходящее с нами показывает, что сегодня в нашей стране можно говорить о запредельной коррупции, уровень которой реально угрожает существованию самого государства. Можно говорить о развале и деградации Вооруженных (уже разоруженных) Сил, образования, научно-технического потенциала, духовно-нравственной составляющей основ государства — его конституционного строя. Можно говорить о невыполнении или крайне избирательном исполнении законов. Можно говорить о предательстве национальных интересов и т. д. Обо всем этом говорить можно, но... только не называя конкретных фамилий конкретных виновников. Стоит их произнести публично (не в кулуарах, на кухнях), как это мы делали на официально санкционированных митингах, — сразу против позволивших себе такую вольность и их близких разворачивается бумеранг репрессий. Тем более, накануне парламентских и президентских выборов в прошлом году.
"ЗАВТРА". Леонид Васильевич, а кто это — "мы", о ком вы говорите?
Л.Х. Мы — это Всероссийское общественное объединение (движение) Народное ополчение им. Минина и Пожарского. Эта организация не является ни экстремистской, ни террористической. Придётся напомнить то, чего не учитывают в своих обвинениях следователи УФСБ. Статья 28 Конституции РФ гласит, что "Каждому гарантируется свобода выбирать, иметь и распространять… иные (в том числе отличающиеся от официальных) убеждения и действовать в соответствии с ними". Статья 29 Конституции РФ гарантирует каждому свободу мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или к отказу от них. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Статья 30 Конституции РФ закрепляет, что право каждого на объединение, свобода деятельности общественных объединений гарантируется! В статье не сказано, что это касается только официально зарегистрированных объединений.
Основная цель-задача нашей организации — объединение граждан России, патриотов-государственников, всех наций и народов во главе с государствообразующим русским народом в интересах укрепления конституционного строя. С законодательством в стране всё нормально. У нас нормальная Конституция, нормальные законы, позволяющие нормально функционировать общественным и государственным институтам, но эти законы не выполняются — вот в чем главная проблема и беда.
А наше уголовное дело напоминает один сюжет из истории. Гитлер в свое время спровоцировал поджог рейхстага, чтобы получить чрезвычайные полномочия. Думаю, и в нашем деле присутствуют какие-то сходные мотивы, заставляющие следователей не только "рыть землю", но и применять различные способы давления на обвиняемых.
"ЗАВТРА". Предлагали ли вам дать показания на себя и других людей в обмен на какие-либо послабления: необходимое лечение, условный срок, свидание с семьей и т. д.?
Л.Х. На первую встречу со следователем УФСБ Лукичевым меня привели без очков. Я согласился на то, чтобы с моих слов следователь записывал в протокол допроса. Текст, напечатанный Лукичевым, почему-то получился очень слабой видимости. Поверив на слово, как я думал, государственному человеку, офицеру ФСБ, подписал его. Вернувшись в камеру и надев очки, понял, что имею дело с наперсточником. Смысл некоторых моментов в показаниях был просто изменен Лукичевым по своему усмотрению. Больше я никаких показаний не давал.
Видимо, чувствуя бессмысленность каких-либо воздействий на меня, таких предложений мне не делали. Да и сам я ничего не просил, чтоб не дать им удовольствия покуражиться (выполнять, не выполнять просьбу).
"ЗАВТРА". Вы лично подвергались какому-либо давлению, моральному или физическому?
Л.Х. Трудно сказать. Ну, водили по коридору, залитому холодной водой, когда, год назад, шли на суд по кассационной жалобе. Естественно, промочил обувь, провёл несколько часов в камере ожидания, забитой до отказа. Ждали 4-5 часов. Это, учитывая, что я накануне прибыл из лечебного корпуса после бронхита. Ночи были холодные, а в камере, в оконных рамах нескольких стёкол не было. Сплошной сквозняк. Лежал в лечебном корпусе с острым бронхитом неделю. Выписался без заметного улучшения. После рассмотрения кассации в камеру вернулся с температурой 39,4. В этом году (март-апрель 2012), после прибытия из СИЗО Лефортово (г. Москва), три недели, болея пневмонией, не мог добиться, чтобы сделали рентген. Один ответ: "Нет врачей", пока не начал харкать кровью. Тогда нашли врача, сделали рентген, удостоверились, что пневмония, перевели в лечебный корпус. Камера на 24 человека была переполнена. В наших следственных изоляторах, не дай Бог, серьезно заболеть. Это, как правило, финиш. Дикое унижение человеческого достоинства как разновидность пыток, условия, создающие угрозу для жизни и здоровья человека.
Несколько дней не давали необходимые мне лекарства (валидол, анальгин). Выручали соседи по всему изолятору. Выкарабкался.
Давление это или нет — решайте сами.
Но вот с моими товарищами по несчастью, Катниковым и Кралиным, следователь УФСБ Лукичев обошелся "по полной программе", с нарушением всех законов, и Конституции РФ, и Уголовно-процессуального с Уголовным кодексов.
Тут и угроза применения пыток в отношении Сергея Катникова и Виктора Кралина, и угрозы в присутствии близких заселения в "козлиную хату" (к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией), и фальсификация доказательств. Дочь Катникова была отчислена с последнего курса института.
Виктору Кралину сотрудник данной следственной группы грозил пытками в ПФРСИ (помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора), если он не подпишет ложные обвинения против себя и своих товарищей.
Притом, что в статье 21 Конституции РФ закреплено: "Никто не должен подвергаться пыткам, насилию и другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению".
"ЗАВТРА". Что вы можете сказать о Ладейщикове и Катникове, давших признательные показания против себя, вас и Кралина?
Л.Х. Отвечу, может быть, издалека, приведя один весьма характерный пример для нашего правосудия. В прошлом году осенью СМИ сообщали, что у нас в области поймана "красноуфимская маньячка", убившая 18 старушек. Некая М. Валиева подписала все протоколы, на следственных действиях дала все нужные показания об этих убийствах. Но вдруг оказалось, что это дело рук совсем другого человека. Вот и вообразите себе, какие же пришлось перенести страдания этой бедной женщине, чтобы взять на себя такую чужую вину?! Даже в нашей "Областной газете" (19.07.12), в статье "Чистосердечная ложь", сообщалось, что в одной из ямальских исправительных колоний пожизненное заключение отбывают почти двести человек по ложным явкам с повинной, которые их заставили написать.
Мне известно, что С.Катников пытался изменить свои показания. Куда только ни обращался, вплоть до Верховного и Конституционного судов. Всё было проигнорировано.
Кроме того, на прошедшем предварительном слушании прокурор Щебрик выступила против наших ходатайств о проведении суда с участием присяжных заседателей. Несмотря на то, что по данному вопросу адвокаты ссылались на статьи УПК, а также на Постановление пленума Конституционного суда, которое однозначно определяет приоритетным в нашем случае рассмотрение дела с участием присяжных заседателей. Получается, Конституционный суд здесь не указ. При этом нас обвиняют в посягательстве на Конституционный строй! Мы же говорим: плох или хорош закон, но это закон. Нравится или не нравится он прокурору Щебрик, судье Меледину, следователю Лукичеву, его надо соблюдать.
25 июля, когда начался суд, мы в знак протеста заявили отвод прокурору Щебрик и судье Меледину. В итоге все наши ходатайства были отклонены. Сейчас нас судит коллегия из трех судей, но от этого не легче — это просто "Меледин в кубе".
"ЗАВТРА". Что бы вы пожелали десантникам и общественным организациям ветеранов?
Л.Х. Желаю всем своим товарищам иметь мужество, выдержку, спокойствие, самообладание в наиболее трудные минуты жизни, не забывать о чувстве долга. Не приспосабливаться к подлости и не терпеть нарушения своих прав. Твердо отстаивать свою гражданскую позицию. Воспитывать молодежь в духе патриотизма.
