А.ПЛЮЩЕВ: С вашего позволения начнем с одного из громких судебных процессов по делу Расула Мирзаева, борца самбо, которого обвиняли в убийстве студента Ивана Агафонова. Прокурор потребовал двух лет ограничения свободы для него. Может быть, вы как человек информированный и как человек, следящий за всеми подобными процессами, вообще событиями... Для вас за этим конфликтом есть что-то большее, чем просто бытовая ссора?
А.ПРОХАНОВ: Я абсолютно не информированный человек, вы значительно более информированный, нежели я. Я живу в состоянии сомнамбулическом и иногда сквозь эти сны мне является какая-то правдоподобная явь. Этот конфликт, конечно, бытовой. Конечно, это ссора двух самцов и двух молодцов. Причем, эта ссора проходила на территории, где, как правило, они и происходят (эти ссоры) – это ночной клуб, это не была университетская кафедра, это не была лужайка для игры в гольф, это было злачное место. В ночных клубах бог знает что там бывает, до входа и выхода из дверей какая там экстези или марихуана, или кое-что покрепче гуляет. Одним словом, сам по себе конфликт – он бытовой и малоприятный как для той, так и для другой стороны. Никакой симпатии к этой схватке у меня нет.
Но поскольку очень напряжены отношения межнациональные в России и проблема Кавказа, проблема русских, угнетенных, слабых, уступающих напору сильных кавказцев, эта проблема гуляет, витает в обществе, конечно, этот чудовищный акт, эта несчастная смерть приобрели характер межнациональных столкновений или распрей. И поскольку вначале казалось, что вот этот вот Мирзаев должен понести заслуженное, жестокое наказание, чтобы утолить вот это огорчение, оскорбление и боль русского отца и русской стороны... На самом деле, он не понес такого наказания и во время процесса вот эта флюктуация, синусоида меняла свою высоту, свою силу: то он был убийца, то он был раскаявшимся, то он должен был понести чуть ли не полную меру наказания, а сейчас он отделался каким-то очень слабым, кротким таким вот наказанием. Сюда примешиваются мысли опять о коррупции судей, о нечестном судебном процессе, о давлении на суд, искушении суда. То есть процесс не чистый сам по себе, это не юридический процесс, в него замешано много социального, много национального, много несчастного, что гуляет в нашем обществе. И я думаю, что как бы этот процесс ни кончился, он породит раздражение и недоумение в той или иной части нашего общества.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, я позволю себе процитировать то, как Интерфакс передает слова адвоката пострадавшей стороны, потерпевшей: «Трагедия данного уголовного дела в том, что русский парень Иван Агафонов умер, а дагестанский парень Расул Мирзаев 14 августа выйдет на свободу», - добавил адвокат.
А.ПРОХАНОВ: Конечно, в этом трагедия. Представляете, если бы русский парень Агафонов вышел бы на свободу, а дагестанский парень лежал сейчас на дагестанском кладбище. Это тоже трагедия. Я истолковываю слова адвоката именно так. Он сожалеет по поводу смерти своего подзащитного.
А.ПЛЮЩЕВ: Это она.
А.ПРОХАНОВ: Или она. Или, вот, освобождение вот этого борца, состоящего из мускул, из бицепсов и из жил, освобождение его на фоне вот этих плачущих родителей у надгробной плиты русского парня, конечно, кажется мучительным и больным.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. То, что фигуранту происшествия, завершившегося смертью одного из его участников, прокуратура предъявляет 2 года ограничения свободы, более того которые он уже фактически отбыл. А трем девчонкам, которые сплясали в храме, предъявляют 3 года реальной колонии. Нет ли в этом какого-то противоречия, на ваш взгляд?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я думаю, что это абсолютно 2 разных процесса. Абсолютно 2 разных процесса. Если первый процесс, о котором мы с вами говорили, это, действительно, юридический процесс, там есть юридический казус... Другое дело, как этот казус интерпретирован, как этот казус нашел свое разрешение в смертном приговоре. То процесс Pussy Riot – это не юридический процесс. Мы имеем дело с мощнейшей, набирающей все большие обороты, такой, информационной машиной, информационным оружием, которое сейчас запущено, и оно блестяще работает, и это особый вид информационного оружия, которое с тех пор, как был разрушен СССР, оно тоже в свое время работало и грохотало. Но сейчас прошло 20 лет, оно оснастилось новыми изобретениями, новыми технологиями. И надо просто посмотреть, когда эти 3 девки станцевали свой канкан в алтаре, как это все выглядело. Может, даже смешно, раздражительно, как это все выглядело незначительно на фоне того, что происходит в стране, какие бывают святотатства в стране. И вдруг вот это все обросло гигантским комом ненависти, симпатий, истерий, напора, давления, давления на Патриарха, давления на Путина, давления на государственность. По существу, за это время вот этот лазер, этот небольшой кристалл накачивался гигантскими энергиями. И сегодня я слышал, что уже половина Бундестага в Германии подписалась под своими симпатиями к этим трем девкам. Они о них никогда не слышали и о них забудут сразу же, как только кончится процесс. А позавчера Евросоюз этими проблемами занимался. А до этого вся либеральная интеллигенция России встала на дыбы, все страты. Это кончится тем, что, может быть, американцы свои авианосцы пришлют к берегам Мурманска. Это, действительно, так, это мощнейшая информационная война, гигантская.
А.ПЛЮЩЕВ: Продолжаем с Александром Прохановым. Речь у нас шла об информационном оружии. Мне бы хотелось только понять, оно в чьих руках?
А.ПРОХАНОВ: Оно в руках стратегов. Стратегов, которые добивают остатки русской государственности, той государственности, которая с таким трудом была восстановлена Путиным, потом заброшена им во второй срок и теперь вновь восстанавливается с его помощью, идеология этого государства, которая опирается на православие. Вообще все связанные с Россией смыслы, потому что Россия – это страна смыслов очень высоких, а русский народ – это народ, живущий смыслами. Эти смыслы выбивают, выкорчевывают, трамбуют. И, повторяю, я смотрю за этой операцией и с восторгом, и с ужасом. Потому что, представляете, вот эти 3 девицы – это, как бы, 3 бактерии маленьких.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне ужасно нравится образ лазера. Вот, очень такой, яркий образ лазера. И я себе представил луч такой, который бьет. Но я подумал, вот, если мы про Pussy Riot говорим, если бы не та гигантская лупа, которую на пути этого луча выставили прямо на себя какие-то люди, какие-то силы, какие-то власти, мне кажется, ничего бы не было ровным счетом – он прошел бы мимо.
А.ПРОХАНОВ: Нет, это не так. Вот, я представляю себе. Например, возникает проблема отторжения Сибири от России. Потому что Сибирь наполнена водой, лесами, драгоценностями. В свое время Олбрайт сказала, что это несправедливо, русские не должны владеть мировыми богатствами – все это принадлежит миру в целом, человечеству.
И вот возникает какой-то казус. Какой-то сибиряк, например, ну, пришел и вылил пробирку с соляной кислотой в маленькое сибирское озеро, отравив его, и там всплыла рыба. И, вот, вся эта мощнейшая информационная, интеллектуальная машина начала бы работать. И тогда, в конце концов, через полгода обработки этого казуса выяснилось, что русские, эти свиньи – они недостойны жить на этой земле, они испоганили великие пространства, которые принадлежали сначала чисто малым народам, а теперь они отторгнуты, что настала пора отнять из рук этих отвратительных отравителей леса, недра и поля. То есть эта машина сработала. Там Гринпис, там местные некоммерческие организации, которые подключили бы свои... Была бы создана такая же гигантская машина.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, Всеволод Чаплин сильнее работает на тех же самые руки. О’кей. С вашего позволения, перейдем к еще одной теме, тоже судебной. О каких процессах в нашем обществе и в нашей власти, по-вашему, свидетельствует возможное скорое освобождение Платона Лебедева по результатам процесса в Вельском суде?
А.ПРОХАНОВ: Во-первых, надо дождаться, освободят или нет. Что там гадать о явлении, которое не состоялось? Уже много раз запускались утки. По-моему, даже один раз я эту птичку выпустил здесь на «Эхе Москвы»...
А.ПЛЮЩЕВ: И вам ее много раз припоминали потом.
А.ПРОХАНОВ: Я – птицелов, вообще-то, по натуре своей. И казалось, что вот-вот выпустят Ходорковского. Его не выпускали.
Если бы сейчас выпустили Платона Лебедева, то это... Мне кажется, это такая, мелкая подачка либеральным настроениям была бы. Потому что Лебедев – это периферийный человек. Ходорковский и Лебедев, Лебедев идет как такая добавка, как пешка за королевой. Он изнурен, он хвор, он болен, его выпускают из тюрьмы и он не превращается на свободе в политического деятеля, он не в состоянии возглавить оппозицию, он не принесет ей ничего кроме хлопот. Я убежден, что если это состоится... Дай бог, если это состоится – я не хочу, чтобы он сидел на цепи. Я думаю, что он сразу же уедет за границу. Он сразу уедет за границу лечиться, отдыхать. И за границей не последуют никакие реляции.
Ходорковский – это другое дело. То есть, повторяю, даже возможное освобождение Платона Лебедева не говорит ни о каких переменах во властных структурах. Может быть, легкий вот такой флирт с либералами, хотя, мы видим, что власть сейчас с либералами ведет себя достаточно жестко, и наши сонные государственники в Думе проснулись, наконец, и хотят, действительно, на либеральный уклад набросить такую вот удавку. И им это отчасти удается сделать.
Что касается Ходорковского, во-первых, думаю, он не выйдет на свободу раньше времени. Мы это видим. Если же он, все-таки, выйдет на свободу, спустя свои там 13 лет или 10, может быть, лет, он опоздает стать крупным политическим деятелем в России. Он, как бы, как политик, как Нельсон Мандела, он пропустил свое время, он, как бы, пересидел, он перезрел там в своей этой оранжереи зарешетчатой. Потому что Болотная площадь собралась без него.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы так говорите, как будто у него была возможность выйти, а он ею не воспользовался.
А.ПРОХАНОВ: Нет, я говорю так, потому что либералы еще до Болотной его считали своим лидером и своим кумиром, они называли его чуть ли не президентом России. Они считали, что если он выйдет на свободу, то он сметет Путина, что он въедет в Кремль, его внесут на руках как, там не знаю, вот, как, действительно, черного Нельсона Манделу. Но он, мне кажется, пересидел в тюрьме, он должен был бы пораньше, действительно, выйти. Потому что Болотная собралась без него, на Болотной возникли свои лидеры, свои страстные, молодые лидеры и кумиры, которые не захотят потесниться, чтобы пустить в свою среду Ходорковского – он отнимет у них тогда их работу, их награды, их венцы лавровые, которые они уже носят на своем челе.
И поэтому если Ходорковский выйдет на свободу через 7 лет, я думаю, он тоже уедет. Он тоже уедет, он не станет здесь жить. Он выйдет усталым и, конечно, он даже не сможет стать теоретиком оппозиции. Хотя, сейчас у него такая претензия есть – его статьи постоянно, его сентенции, он претендует на мозг, на интеллект оппозиции. Но у него этого не получится.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы только что сказали, что Болотная дала новых лидеров. Все время говорят «А кто же эти новые лидеры, новые лидеры оппозиции?» Вы так их всерьез рассматриваете? Они – серьезные лидеры?
А.ПРОХАНОВ: Ну, серьезный лидер тот, кто въедет в Кремль. Вот тот докажет, что он – серьезный лидер. Пока что там нет ни одного из тех, кто вот сейчас въедет в Кремль. Но сама по себе энергетика Болотной, вот эта оранжевая сила, оранжевая эссенция, кислота – она реальность. И люди, которые управляют Болотной, и те, кто там заявлены, и те, кто невидим, они могут эту энергию нагнетать так же, как и в случае с лазером Pussy Riot. Вот эти технологии, технологии накачки вот этого кристалла...
А.ПЛЮЩЕВ: Вот этих апельсинок.
А.ПРОХАНОВ: Да, этих мармеладок, этих апельсинок, эти технологии громадны. И, знаете, мы их видим повсюду, Мы их видим в Сирии, мы их видим в Европе, мы их видим на процессах российских. Это работает одна гигантская, повторяю, блестящая и страшная истребительная машина, которая в состоянии менять режимы, менять уклады и использует для этого лишь вот такое, военное оружие лишь в самом последнем случае, предваряя использование там пулеметов, автоматов, бомбардировщиков вот такой массированной лазерной обработкой общественного сознания.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, это из вашей, из писательской такой среды. Какая-то пелевинщина такая. Извините за...
А.ПРОХАНОВ: Нет, это прохановщина, все-таки. Но, кстати, согласен с вами, что многое из того, что я сделал, Пелевин этим воспользовался. Вы правы, да.
А.ПЛЮЩЕВ: (смеется) Давайте поговорим, с вашего позволения, о дате сегодняшней, 4-летие войны с Грузией. Владимир Путин сегодня сказал, что у России был план действий на случай войны с Грузией. А с другой стороны, ряд генералов сегодня в интернете (у нас на сайте есть этот фильм) критиковали Медведева за нерешительность, ставя ему, как бы, оппонентом Владимира Путина. Что вы можете сказать по этому поводу? И что вообще для вас война с Грузией сейчас?
А.ПРОХАНОВ: Для меня война с Грузией – это первая авангардная имперская война России после страшного поражения, которое она потерпела в 1991 году. Мы сквозь Рокский тоннель вышли в Закавказье, причем на оперативный простор. Россия, которая была заперта вот этим кавказским хребтом и оставила себе только Северный Кавказ, она тем самым вышла туда, где ее, в общем, не ждали. Это с точки зрения имперского сознания большая победа.
С точки зрения военной операции, она была худая, конечно. Ясно, что операция была худая...
А.ПЛЮЩЕВ: То есть выжили, но плохо?
А.ПРОХАНОВ: Ну, трудно было. Мы и у Финляндии войну выиграли, но не так выигрывают эти войны великие страны с могучей армией, с ядерным потенциалом у небольших, маленьких армий и систем. Эта армия показала неготовность российской армии, ее неспособность, неспособность самолетов, которые сбивали чуть ли не десятками. Там 14 самолетов было, если не больше, сбито. Самолеты были абсолютно не защищены перед современным зенитно-ракетным оружием грузин. У танков не было связи, очень часто у танков не было аккумуляторов. Была ужасная связь, управление войсками. Подразделения не знали, куда они выходят. Я думаю, что даже когда они вышли на окраину Тбилиси, они думали, что они вышли на окраину Кубинки, на самом деле.
В чем сенсация? Генералы, матерые генералы, политики...
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, они бывшие, отставные уже.
А.ПРОХАНОВ: Но они – матерые.
А.ПЛЮЩЕВ: Да-да-да.
А.ПРОХАНОВ: Они – матерые, это такие зубры, которые прошли все чистки, прошли всю инспекцию. И они вдруг заговорили. Обычно эти люди молчат. Да даже, вот, советские генералы до сих пор... Попробуйте там какого-нибудь генерала Соколова разговорить. Молчат! Это великие молчуны. И вдруг эти генералы все разом заговорили. Они могли заговорить, если с ними говорил их Верховный Главнокомандующий, если сам Путин или через помощников он же попросил их сказать эти слова. А это значит, генералы, которые выступили, по существу, с обвинением Медведева в нерешительности и недееспособности, они подтверждают факт напряженности между Медведевым и Путиным. И Путин этим актом, этим событием...
А.ПЛЮЩЕВ: Напряженность тогда или сейчас? Или и тогда, и сейчас?
А.ПРОХАНОВ: И тогда, и сейчас. Соперничество – оно не кончилось, оно продолжается.
А.ПЛЮЩЕВ: Оно было?
А.ПРОХАНОВ: Конечно, оно было. Оно не могло не быть. Оно просто не могло не быть.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне казалось просто, после съезда «Единой России», когда Медведев сказал, что пойдет не он, а Путин, всем стало все ясно раз и навсегда.
А.ПРОХАНОВ: А психологический фактор? А обида? А мог ли он смириться с той жалкой ролью, которая ему была уготована? А порфира, которую он носил 4 года? А кремлевский кабинет? А ядерный чемоданчик? А Юргенс, который внушал ему, что он – настоящий российский лидер? А Тимакова, которая всем звенела, что он пойдет на второй срок и либерализм в лице Медведева – это спасение России?
Поэтому психологически, мне кажется, Медведев должен быть очень уязвлен.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, мне кажется... Я не знаю, единственное, в чем можно быть уязвленным в этой ситуации, это что второй раз никто не поверит просто, если вдруг он будет.
А.ПРОХАНОВ: Во-первых, поверят...
А.ПЛЮЩЕВ: Поверят?
А.ПРОХАНОВ: Я вам только что сказал, что вот такая машина – она может кого угодно превратить либо в нигилиста, либо в такого, вот, прекраснодушного верующего. Но мне кажется, что место, которое сейчас занимает Медведев, это не его место. Он не может быть премьером страны, государства, которому в условиях надвигающегося кризиса, все-таки, хочется заниматься модернизацией и развитием. Он не тот человек.
А.ПЛЮЩЕВ: Модернизация – это ж слово, которое всегда с Медведевым связывали. Нет?
А.ПРОХАНОВ: Это слово связано с газетой «Завтра», потом его подхватили в Кремле. Я думаю, что схватка между государственниками и либералами, которая началась и которая будет все более и более усиливаться с осени, в этой схватке Медведеву очень неуютно. Потому что на нем висит ярлык либерала, он сам его себе повесил, ему казалось, что это выигрышно. И в этой схватке он будет все время мешаться под ногами и у тех, и других. И он недолговечен. Поэтому вот этот вброс антимедведевский – он свидетельствует о том, что им недовольны высшие чины Кремля, и его песенка если не спета, то будет спета.
А.ПЛЮЩЕВ: И в программе «Особое мнение» сегодня писатель и журналист Александр Проханов. Мы остановились на том, что есть трения между Путиным и Медведевым до сих пор, как считает Александр Проханов, и это свидетельствует о том, что, в общем, позиция премьера нынешнего неустойчива.
А.ПРОХАНОВ: Неустойчива. И вся история с этим кинофильмом – она говорит, что на Медведева началась атака со стороны, наверное, Владимира Владимировича. И я ожидаю в ближайшее время продолжения этой атаки. Я не знаю, как она будет реализована, но мне кажется, что Медведеву не простят его поведения в случае ливийского конфликта. Потому что именно Медведев будет нести ответственность за то, что мы так бездарно и, может, даже страшно сдали Ливию. Он тогда не воздержался, мы не вотировали решение о применении силы, о так называемом бессамолетном небе, и поэтому начались бомбардировки. То есть, по существу, российскими руками натовцы начали уничтожение Каддафи и Ливии.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть надо думать, с Сирией так в этот раз не получится?
А.ПРОХАНОВ: Нет, надо понимать, что если бы Ливия сейчас сражалась, ситуации в Сирии бы не было. То есть уничтожив Ливию, противник перешел к уничтожению Сирии. И вот та драма, которая сейчас развивается в Сирии и она будет иметь развитие, и те издержки, которые мы несем (геополитические, военные, не дай бог человеческие), они связаны с нашим поведением в ливийском конфликте и ответственность за этот конфликт будет нести Медведев. И я жду, что на него эту, вот, нахлобучат, эту шапку по самые уши.
А.ПЛЮЩЕВ: Как человек, интересующийся происходящим в Сирии (я слышал много ваших комментариев), прокомментируйте, пожалуйста, сегодняшнюю загадочную, на мой взгляд, историю с якобы убитым, а потом тут же обнаружившимся генералом российским. В Сирии якобы его убили, а потом он обнаружился тут, в Минобороны.
А.ПРОХАНОВ: Ну, там нет ничего такого, загадочного. Конечно, для повстанцев было бы лестно показать отрубленную голову русского генерала. Но они смогли показать только бумажку, только документ. Если бы он, действительно, был убит, уверяю вас, мы увидели бы кадры и этой казни или этой смерти, и труп, и захоронение, и глумление над этим трупом. Ничего подобного не было. Значит, это просто часть информационной войны.
Подхватывать вот этот казус и раздувать его до чего-то значительного – это, значит, мне кажется, помогать повстанцам, помогать оппозиции.
Надо сосредоточить внимание, мне кажется, на другом. На том, что правительственные войска выбили из Алеппо противника, что контроль над вторым по величине и значению города Сирии, контроль властей восстановлен. Это очень важно. Надо еще раз акцентировать внимание на том, что китайские транспорты в сопровождении китайских эсминцев двигаются в сторону Сирии (может, они уже и дошли), что и российские военные корабли движутся в том же самом направлении. Вот это очень интересно, очень важно. Это говорит о том, что Китай и Россия консолидированы в своем намерении отстаивать Сирию, потому что и Россия, и Китай понимают, что будет вслед за разгромом Сирии – удар по Ирану, ослабление Ирана, куда этот вектор экспансии вырвется. Он вырвется в среднеазиатские пространства, то есть он вырвется к границам России и там все будет превращено в кровавый хаос – и Узбекистан, и Таджикистан, и Казахстан, я думаю, и Киргизия. А это удар одновременно по мусульманским провинциям Китая. И Китай, и Россия прекрасно понимают, что сражение за Сирию – это сражение за Китай и за Россию.
А.ПЛЮЩЕВ: С вашего позволения, вернемся к Путину, но не к его, на мой взгляд, мифическому противостоянию с Медведевым. А, знаете, я, вот, слушал вашу программу с Мариной Королевой и обнаружил, что вы не только прекрасный писатель, но и блестящий переводчик. Блестящий переводчик с путинского языка на русский. Вы тогда переводили, как Путин комментировал базу, наш перевалочный пункт. И я еще раз хотел вас попросить перевести с путинского, если можно. Вы знаете об их переписке с Андреем Макаревичем?
А.ПРОХАНОВ: Да, это прекрасный эпистолярный жанр.
А.ПЛЮЩЕВ: Что сказал Путин Макаревичу? Переведите, пожалуйста.
А.ПРОХАНОВ: Путин сказал Макаревичу, что «Я не хочу отвечать на твой вопрос, ты мне не очень интересен. Ты принадлежишь к когорте либеральных художников. Я вами сыт по горло. Вы пели свои хорошие песни в Советском Союзе, тогда эти песни помогали ломать хребет старым советским руководителям. Сейчас другие времена и другие песни. Пой, соловушка, пой, а я лучше послушаю Любэ».
А.ПЛЮЩЕВ: Но там же было еще сказано про бизнесменов.
А.ПРОХАНОВ: Вы хотели, чтобы я перевел?
А.ПЛЮЩЕВ: А, не, всё. О’кей.
А.ПРОХАНОВ: Я это сделал.
А.ПЛЮЩЕВ: Всё о’кей.
А.ПРОХАНОВ: Это все укладывается. Видите, Путин не ответил ему на его вопрос, он его проигнорировал. Он сделал вид, что его не понял. Он прикинулся глухонемым. Это в манере Владимира Владимировича. Он это делает блестяще. Мне кажется, он...
А.ПЛЮЩЕВ: А зачем тогда вообще последовал ответ?
А.ПРОХАНОВ: А зачем вообще последовало письмо?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, письмо – ладно. Но, ведь, мы с вами, я думаю, если напишем Владимиру Путину, вряд ли мы дождемся ответа.
А.ПРОХАНОВ: А как знать. Давайте попробуем?
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте.
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, смотря о чем мы его спросим. Я думаю, что Макаревич – это такая, культовая фигура в либеральной среде, он многократно в эту весну или зиму либеральную участвовал в таких, крупных антипутинских акциях, в том числе на телевидении. И если Путина спросили... Его же спросили об этом на форуме. Он не ответил буквально письмом Макаревичу. Его спросили журналисты, и он устно ответил. Поэтому я бы тоже не стал особенно драматизировать это. Просто Макаревич после этого ответа должен на время перестать петь песни.
А.ПЛЮЩЕВ: Почему? Ведь, он сказал «Пой, соловушка, пой» (это вы сказали).
А.ПРОХАНОВ: Да. «Пой, соловушка, пой, и твои песни мне не страшны, не интересны». После этого, конечно, соловушка замолкает.
А.ПЛЮЩЕВ: А. Хорошо. Еще о переводах, ну, в некотором смысле этого слова. В вашей газете «Завтра» было опубликовано нашумевшее весьма письмо писателя Захара Прилепина от имени либеральной общественности (оно так было подписано) Сталину, и некоторые сочли это письмо антисемитским. Вообще как оно появилось и что за ним стоит, за этим письмом? Тоже, может быть, перевод?
А.ПРОХАНОВ: За этим письмом стоит Прилепин. Письмо это появилось не в газете «Завтра», а на сайте. Это блестяще написанное письмо, потому что такой, достаточно оригинальный жанр. Он пишет от лица либералов, которые поносят Иосифа Виссарионовича Сталина. Но он пишет таким образом, что видно, что и либералы – это просто какие-то гниды, гады, что это просто недоноски. И он делает это блестяще.
А.ПЛЮЩЕВ: Но там можно понять, что они и есть евреи – там газовые печи упоминаются.
А.ПРОХАНОВ: Ну да, что они и есть евреи. Ну что поделаешь, если они евреи? Я ничего с этим поделать не могу, видит бог. Но Прилепин обнаруживает себя сталинистом. И вообще Захар Прилепин – это фигура такая, блестящая, сверкающая, многогранная и она поворачивается к нам то одной своей гранью, которая становится там какой-то золотой, то другой, которая прозрачной и бриллиантовой. И его трудно очень уловить и поймать. Это свойство такого, развивающегося дара, дара, который может устремиться в любую угодную этому дару сторону.
И совсем еще недавно казалось, что Захар является драгоценностью в либеральной оправе. Хотя, он по своему генезису лимоновец, он – революционер, он – левый человек. Но ряд его заявлений, поступков, связей могли показаться либеральными. Казалось, что он ангажирован либералами, либералы подняли его на щит и они считали его своим.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть вот этот весь просталинский антисемитизм – это только для того, чтобы либералы его своим не считали?
А.ПРОХАНОВ: Нет. Просто либералы считали его своим и они слишком, по-моему, плотно взяли его в свои оболочки, в свои объятия. И такому человеку как Прилепину тесно было в этих дружеских объятиях либералов. И он, конечно, будучи абсолютно патриотически настроенным человеком, он сбросил с себя эти объятия, сбросил оригинальным таким способом, блистательным. И это, конечно, победа над либералами, которые обманулись здесь в русском писателе Прилепине, и я думаю, что, конечно, вот как Макаревич некоторое время перестанет петь, так, может быть, и Шендерович на некоторое время перестанет шутить.
А.ПЛЮЩЕВ: А Прилепин – надо следовать этой логике – перестанет писать?
А.ПРОХАНОВ: А Прилепин, следуя этой логике, стряхнет с себя пепел либеральный, со своих волос и плеч и напишет какую-нибудь очередную блестящую работу.
А.ПЛЮЩЕВ: Но я-то даже не столько о сути (уж простите) спрашивал, сколько о форме. Вас тоже часто обвиняют в антисемитизме. Вы к этому нормально относитесь, вот к таким проявлениям?
А.ПРОХАНОВ: Ну, вначале я ежился, а потом я понял, что весь мир настроен антисемитски.
А.ПЛЮЩЕВ: Не-не, не к обвинениям, а в смысле к антисемитизму.
А.ПРОХАНОВ: Вот я и говорю, сначала я к этим обвинениям относился с раздражением, мне было неуютно. А потом, когда я понял, что весь мир, почти весь мир антисемитски настроен и что это норма и для, там не знаю, для Европы и для Америки, я как-то перестал чувствовать себя одиноким человеком. А потом я убежден, что если бы я реально был антисемитом или антисемитом какой-то особой пробы, я бы никогда не выступал на «Эхо Москвы».
А.ПЛЮЩЕВ: (смеется) Александр Проханов – гость сегодняшнего эфира и гость программы «Особое мнение». Спасибо большое, Александр Андреевич. Убежденный антисемит не антисемит, я бы так сказал.
А.ПРОХАНОВ: Да. Несвятые святые, как написал отец Тихон Шевкунов о своих монахах. Нет, Александр, действительно, мне очень интересно говорить с вами. Это такая, острая и болезненная тема. И здесь страшно ошибиться. И скажу я вам, за годы работы на «Эхо Москвы» я перестал бояться ошибиться.
А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение», меня зовут Александр Плющев. До свидания.
