75 лет назад, в августе 1940 г., завершилась грандиозная политическая и военная операция Сталина – возвращение национальных окраин, оторванных от России. Началась она с подписания пакта Молотова-Риббентропа. Со времен «перестроек» почему-то принято однозначно осуждать данную политику, клеймить советское правительство за грубые ошибки. Но было ли ошибкой само по себе подписание пакта? Да, он облегчил Гитлеру развязывание войны против Польши, ее покровителей, Франции и Англии. Но ведь Польша выступала ярым врагом СССР! А западные державы откровенно подталкивали нацистов на нашу страну, для этого подарили Австрию, Чехословакию.
Сейчас мы знаем, что Гитлер вел хитрую игру, сперва изображал себя другом англичан и французов, потом резко перекинулся, предлагая дружбу русским (и заранее намереваясь напасть на них). Но и Сталин вел свою игру. От разведки он прекрасно знал, что западные державы лгут, натравливают немцев на нас. Попытка переиграть их была вполне логичной и оправданной с моральной точки зрения.
При этом Советский Союз ставил и собственные задачи. Альянс с немцами, хотя бы временный, открывал возможности для возвращения территорий, которые отчленили от России в хаосе революций. Отчленили их те же западные державы, Англия, Франция, США, перекраивая карту Европы на Версальской конференции и узаконив новые государственные образования: Литву, Латвию, Эстонию, Финляндию. Отдав Польше западные области Украины и Белоруссии, а Румынии Бессарабию.
Германия в 1939 г. крайне нуждалась в нейтралитете СССР, и пакт о ненападении удалось дополнить секретным приложением. Признавалось, что Западная Украина, Западная Белоруссия, Прибалтика и Бессарабия входят в зону влияния Советского Союза. По сути, русским предоставлялось забрать их. Причем Сталин предпочитал не рисковать, действовать наверняка. Когда немцы обрушились на Польшу, выжидал своего часа. Предоставлял вермахту измотать и ослабить противника а своих солдат берег. 16 сентября стало ясно – свою долю можно забрать уже без трудностей, без большой крови.
Да и юридически для объявления войны появилась весомая причина. Провозглашалось, что польское государство распалось, правительство не действует, поэтому СССР берет под защиту братьев по крови, украинцев и белорусов. Изложили сущую правду. Что от него осталось, от польского государства? На базе Белорусского и Киевского военных округов были развернуты два фронта: 33 дивизии, 617 тыс. солдат и офицеров, около 5 тыс. орудий, 4700 танков, 3300 самолетов. Утром 17 сентября они с нескольких направлений вступили на сопредельную территорию. Как выяснилось, польская стратегия допустила грубейшую ошибку. Военные планы Варшавы вообще не учитывали возможность союза Германии и России! Как раз сюда, в восточные районы, отходили от немцев разбитые войска, эвакуировались административные службы, учреждения.
Когда главнокомандующий польской армии, маршал Рылз-Смгилы, узнал о вмешательстве русских, он понял – это уже финиш. Отдал приказ не открывать боевых действие против советских войск, отбиваться только от немцев и отступать в нейтральные страны – Румынию, Венгрию. Сам маршал немедленно подал пример, выехал к румынам. Туда же устремились президент, правительство. Советским солдатам повоевать все-таки пришлось. Приказ Рыдз-Смиглы не сражаться с русскими к его подчиненным не дошел. Они уже утратили управление. Некоторые полки и дивизии, столкнувшись с Красной армией, осознавали бессмысленность сопротивления. Вступали в переговоры и сдавались. Другие вспоминали давнюю вражду к русским, открывали огонь. Такие очаги подавляли артиллерией, пускали танки.
Однако подавляющее большинство населения встречало русских дружелюбно, увидело в них защитников. А навстречу советским войскам нарастали потоки гражданских беженцев. Массы польских жителей предпочитали передаться под советскую, а не германскую власть. Но и с немцами наши части встретились дружески. Организовывались совместные “парады победы”, культурно-массовые и спортивные мероприятия. Коммюнике по поводу оккупации Польши было издано совместное. Немецкий вариант Сталину не понравился. Иосиф Виссарионович предложил другую, округлую формулировку – дескать, целью России и Германии является “восстановление мира и порядка в Польше, которые были подорваны развалом польского государства, и оказание помощи польскому народу в установлении новых условий для его политической жизни”.
По первоначальным договоренностям, после разгрома Польши ее следовало расчленить. Западные районы возьмет Германия, восточные СССР, а на оставшейся территории вокруг Варшавы предполагалось оставить слабенькое марионеточное государство. Сталин и Молотов после некоторых размышлений высказались, что такое государство будет источником напряженности и разногласий между СССР и Германией, так зачем оно нужно? 25 сентября германский посол в Москве Шуленбург доложил в Берлин, что Сталин предлагает Варшавскую провинцию добавить к немецкой доле, а немцы за это откажутся от Литвы, которая изначально относилась к их сфере интересов. “Если мы согласны, то Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы Прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 23 августа и ожидает в этом вопросе безоговорочной поддержки со стороны немецкого правительства. Сталин выразительно указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию”. Немцев подобный вариант устраивал. В Москву снова примчался Риббентроп. 28 сентября был заключен полномасштабный “Советско-германский договор о дружбе и границе”, закрепляющий раздел в Восточной Европе.
Замысел Сталина выглядел достаточно определенно: он мечтал восстановить пределы погибшей Российской империи! Впрочем, он не добивался буквального восстановления старых границ. По опыту войны с Польшей в 1920 г. и последующих взаимоотношениях с этой страной Иосиф Виссарионович знал, насколько там сильны русофобские настроения. Поэтому не стал претендовать на восточные польские области, хотя раньше они принадлежали России. Предпочел вместо этого запросить Западную Украину – вот она-то к России не относилась, но была населена родственным народом, и наши войска пытались присоединить ее в ходе Первой мировой.
Во Львове было созвано Народное Собрание Западной Украины, в Белостоке – Западной Белоруссии, они приняли решения о воссоединении с Украинской и Белорусской Советскими республиками. Было ли их волеизъявление действительно народным, демократичным? Да, было. В конце концов, любая демократия выражает волю, которая навязывается избирателям господствующими группировками. А в конкретной обстановке осени 1939 г. волеизъявление было подлинно всенародным! Подавляющее большинство жителей Западной Украины и Белоруссии восприняли подобный поворот в своей судьбе с искренней радостью и с немалым облегчением. Ведь в составе Польши украинцы и белорусы оставались людьми «второго сорта». А тем гражданам, которые очутились под властью Германии, пришлось ох как тяжко!
Советское правительство взялось и за Прибалтику. В октябре 1939 г. к правительствам Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии, последовали примерно одинаковые обращения: Москва предлагала им заключить договоры о взаимопомощи, разместить на своей территории советские военные базы. Хотя конкретные поводы для обращений были разными. У Литвы Польша отняла в свое время Вильнюс и Вильнюсский край, столицей был Каунас. Сталинское правительство предложило возвратить их, если Литва вступит в союз с СССР на предлагаемых условиях. Литовцы с превеликой радостью подписали договор.
В Эстонии обошлось без радости и щедрых подарков. Польская подводная лодка, удравшая со своей оккупированной родины, причалила в Таллине. По международным законам ее требовалось интернировать, к экипажу приставили полицейских. Но это было похоже на инсценировку. Эстонцы сочувствовали полякам, позволили подремонтироваться, заправиться. А потом экипаж изобразил, будто напал на охрану, обезоружил ее – и ушел в море. Москва заявила, что подводная лодка создает опасность для мореплавания и Балтийского флота. А эстонцы показали, что не способны обеспечивать собственный нейтралитет, поэтому обязаны принять советские войска. Ну а к Латвии было предъявлено требование предоставить для советских кораблей морскую базу в Либаве (Лиепае). Эстонцы и латыши запаниковали, кинулись к своим немецким друзьям, но Германия четко выдержала договоренность. Дипломаты Риббентропа «посоветовали» принять русские условия. Прибалтам ничего не оставалось делать, кроме как выполнять.
Финляндия получила предложение уступить приграничный район, прилегающий к Ленинграду. Вместо этого ей давали вдвое большие территории в Карелии. Кроме того, СССР просил в аренду полуостров Ханко для размещения военно-морской базы. Финны ответили категорическим отказом. Они тоже, наряду с эстонцами и латышами, метнулись за помощью к немцам, но получили аналогичные рекомендации – принять советские требования. Однако Финляндия германский совет не выполнила. Советские дипломаты пробовали торговаться, нажимать на нее. Сталин сам участвовал в переговорах, несколько раз смягчал условия.
Финский президент Маннергейм уже готов был согласиться. Но парламент встал на дыбы, не позволил президенту подписывать договор. Финляндия стала единственной из прибалтийских республик, отвергшей советские предложения. И не просто отвергла. Со страниц газет, с парламентских трибун выплеснулась волна дикой злобы и клеветы на русских. Была объявлена мобилизация. Грянула война. Намеревался ли Советский Союз присоединить Финляндию? Такой вариант не исключался. Уже было создано финское коммунистическое «правительство» Куусинена, началось формирование отрядов финской красной армии.
Но война оказалась тяжелой и кровопролитной. Сталин сделал из случившегося не только военные, но и политические выводы. Уже с декабря, после провала первого наступления, о «правительстве» Куусинена упоминать перестали. Остервенелое сопротивление финнов показало, что они такое правительство не примут. Его придется поддерживать, это обернется гражданской войной, новыми потоками крови. Зачем? Правда, после прорыва линии Маннергейма Финляндия осталась такой же беззащитной, как Чехословакия, потерявшая судетские укрепления. Советские войска могли продвигаться вглубь страны, захватить ее полностью. Но Сталин согласился мириться на очень мягких условиях. Финляндия уступала Карельский перешеек и часть Западной Карелии, граница отодвигалась на 180 км от Ленинграда, Ладожское озеро становилось внутренним озером России. На севере к СССР перешли полуострова Рыбачий и Средний, а полуостров Ханко на Балтике передавался в аренду под военно-морскую базу.
Что касается Эстонии, Латвии и Литвы, то в Германии прекрасно знали об их будущем. Даже немножко поспешили, весной 1940 г. издали карты, где Прибалтика уже входила в состав Советского Союза. Впрочем, Сталин и здесь действовал осторожно, без спешки. Прибалтийские республики неоднократно нарушали только что подписанные ими договоры о дружбе с СССР. Многие представители местных властей были настроены враждебно. Когда на их территории начали устраиваться советские военные базы, позволяли себе провокационные выходки. Происходили тайные консультации между правительствами трех республик, не прекращались попытки потихонечку сговориться с немцами. Об этих фактах становилось известно (в том числе, от немцев). Но советская сторона до поры до времени копила претензии.
Самый подходящий момент, чтобы пустить их в ход, настал в июне 1940 г. Немцы в это время разгромили французов и англичан. Но и для Германии требовалось сохранять дружбу с русскими. Сразу же после падения Парижа литовцам, латышам и эстонцам были предъявлены официальные перечни нарушений договоров с их стороны. Дополнялись они ультиматумами примерно одинакового содержания. Требовалось отправить в отставку правительства, враждебные нашей стране, снять запреты на деятельность коммунистических партий, допустить их в правительства и парламенты. Ну а кроме того, три республики должны были разместить дополнительные контингенты советских войск.
Эстония, Латвия и Литва метнулись молить о спасении немцев. Однако Берлин выполнил взятые обязательства. Риббентроп вообще не принял послов прибалтийских стран и их обращения в адрес германского МИДа. Президент Литвы Сметона хотел было обороняться, но его не поддержали собственное правительство и парламент, он сбежал в Германию. В Латвии и Эстонии разногласий не было, ультиматум приняли безоговорочно.
Но у поверженной Франции была еще одна союзница, урвавшая жирный кусок от Российской империи – Румыния. Граница в то время проходила по Днестру. Севернее – Молдавская автономная республика, а южнее Бессарабия. На Версальской конференции державы Антанты подарили ее Румынии. Эта страна была побольше и посильнее, чем эстонцы или латыши. Но ее раздирали хищничество и политическая грызня, она тонула в воровстве, легкомыслии и разврате. Сейчас прежние могущественные были разгромлены. А возле румынских границ стали накапливаться соединения Красной армии. Для чего, догадаться было не трудно. Вместо мирного термина «округ» в советских войсках прозвучало название Южный фронт. В нем насчитывалось три армии, а командовал фронтом герой Халхин-Гола Г.К. Жуков. Москва проинформировала немцев, что Советский Союз намерен возвратить Бессарабию, а заодно отобрать у румын Северную Буковину (там большинство населения составляли украинцы). Нацистское правительство выразило недоумение и немножко поспорило только насчет Северной Буковины. Она никогда не принадлежала России, и в пакте Молотова-Риббентропа о ней не упоминалось. Но ссориться из-за такой мелочи не стали, в Берлине махнули рукой, если хотите – берите.
26 июня Молотов вручил румынскому послу требование передать эти области Советскому Союзу. В случае отказа Москва обещала применить силу. Румыны были ошеломлены. Объявили мобилизацию, намеревались воевать. Но шутка сказать – воевать! Против них развернулись 34 дивизии пехоты, 6 дивизий конницы, 11 танковых бригад. Линий Маннергейма или Мажино на румынской границе не существовало, где уж было строить долговременные и дорогостоящие укрепления при повальном воровстве в армии и государственных структурах!
Бухарестские политики принялись умолять о помощи немцев. Больше-то уже было некого. Но в Берлине перепугались самой возможности войны на Балканах. Если русские сомнут румынскую армию, ограничатся ли они Бессарабией? Прокатятся на танках и приберут к рукам всю Румынию вместе с нефтепромыслами! А на будущее Германия строила серьезные расчеты на эти месторождения. Вывод следовал – конфликт необходимо решить без войны. Дипломаты Риббентропа принялись всячески нажимать на Бухарест, настаивали, чтобы он уступил. А тут как раз засуетились и другие соседи румын. Венгрия вспомнила, что у нее после Первой мировой румыны отняли Трансильванию, Болгария – что у нее забрали Южную Добруджу, тоже передали румынам. Если русские возвращают свое, то почему бы и им не возвратить? В Бухаресте осознали - война обернется для них полной гибелью. За 2 часа до истечения срока советского ультиматума король Кароль II принял его.
Армии Жукова вступили в Бессарабию мирно, румынские войска эвакуировались. Произошло лишь несколько стычек и перестрелок. Однако были жертвы среди мирного населения. Множество бессарабцев успело расселиться по территории остальной Румынии, работало в разных городах. Узнав, что Бессарабия возвращается к России, они хлынули туда. Предпочитали жить под советской властью. К ним пробовали присоединиться некоторые коренные румыны, больно уж допекли их «родные» правители. На новой границе копились толпы, румынские жандармы и солдаты не пускали. В Галаце по массе народа, пытавшейся прорваться на советскую территорию, открыли пулеметный и винтовочный огонь. Погибло 600 человек, множество было переранено.
2 августа Верховный Совет СССР постановил объединить Молдавскую автономную республику с Бессарабией, образовывалась новая, Молдавская Советская республика. А Северная Буковина превращалась в Черновицкую область в составе Украины. Это известие встретили в Бессарабии и Буковине с общим ликованием. Что же касается Латвии, Литвы и Эстонии, то их воссоединение с Советской Россией произошло вообще мирно. Сформировались новые правительства с участием коммунистов, назначили внеочередные парламентские выборы.
Во всех трех республиках они состоялись 14 июля. Всюду отмечалась очень высокая явка избирателей, и всюду победили прокоммунистичекие Союзы трудового народа. Новые парламенты 21 – 22 июля провозгласили создание Эстонской, Латвийской и Литовской Советских республик. А 3 – 6 августа Верховный Совет СССР принял их в состав СССР. Что и было признано многими государствами мира. В наше время внедряются иные оценки. Процесс воссоединения квалифицируют как оккупацию, фальсификацию выборов и пр. Однако это абсолютно не верно. Все действия советской стороны четко вписывались в рамки тогдашней буржуазной демократии! И если коммунисты получили финансирование, силовую поддержку, то ведь и это четко соответствовало демократическим схемам 1930-х годов.
Когда Прибалтика и Бессарабия стали советскими, некоторые граждане выехали за границу. Отправлялись в ссылки враждебные нашей стране политические деятели, чиновники, помещики, фабриканты. Но их было немного. В Эстонии – 10 тыс., в Латвии 17,5 тыс., в Литве 15-16 тыс., в Бессарабии 8 тыс. Их не расстреляли, не загоняли в лагеря. Просто определили на поселение подальше от родных мест, в Казахстан и Сибирь. Остальных жителей никакие репрессии не коснулись. Были сохранены даже национальные армии трех республик! Их преобразовали в 22-й эстонский, 24-й латвийский и 29-й литовский стрелковые корпуса в составе Красной армии.
Политика Сталина принесла нашей стране колоссальный выигрыш. Без серьезных усилий и потерь СССР присоединил обширные территории, его население за год увеличилось на 23 млн человек. А разгром Франции и Англии с их союзниками выводил нашу страну в число ведущих мировых держав – впервые с 1917 г.
На фото: Встреча делегации Государственной Думы Эстонии в Таллине после принятия Эстонии в состав СССР. Таллин. Август 1940 г.
