Использование военно-космических сил РФ в Сирии стало самой "горячей темой" для обсуждений не только в дипломатических кругах и мировых масс-медиа, но и внутри российского общества. Прозападная либеральная оппозиция стонет о том, что "наших мальчиков снова посылают на смерть", что Сирия станет для России "вторым Афганистаном и третьей Чечнёй", оппозиция псевдопатриотическая утверждает, что Путин взялся на Ближнем Востоке "таскать каштаны из огня для Обамы" в обмен на поэтапное снятие санкций и теперь-то уж точно "сольёт Донбасс". А поддержка данной операции со стороны такой фигуры, как экс-президент СССР М.С. Горбачёв, заявившего, что Россия втянулась в борьбу против "Исламского государства" в Сирии продуманно и не случайно, что это "необходимо всему миру", добавляет сомнений относительно оправданности действий Кремля.
Тем более, что решить одними бомбардировками исход конфликта на Ближнем Востоке или даже только в Сирии принципиально невозможно. Поэтому решение начать и вести боевые действия против "Исламского государства" — а также, вероятно, против других сил сирийской "оппозиции", противостоящих Башару Асаду — исключительно силами авиации выглядит более чем странно. Поскольку неоднократно было заявлено, что сухопутных операций Россия на территории Сирии проводить не будет, а без массы пехоты ничего с формированиями ИГ сделать нельзя, — значит, "на земле" российские ВКС должны поддержать какие-то другие силы.
"Хезболла" и так воюет на стороне Асада, курдская "пешмерга" выразила готовность согласовывать свои операции с созданной Россией международной "антиигиловской" коалицией, иракские шииты тоже могут предоставить какое-то количество бойцов, но решающую роль способен сыграть только Тегеран, бросив против ИГ уже не спецназ, не КСИР, но свои регулярные части. Другой силы, способной "сломать" сопротивление "джихадистов"-салафитов, на Ближнем Востоке сегодня просто нет.
Однако Израиль уже официально заявил, что не потерпит присутствия иранских войск на территории Сирии. Потерпит ли аналогичное присутствие на территории Ирака Турция — тоже очень большой вопрос. Кроме того, такое вмешательство Ирана способно привести к перерастанию нынешнего локального конфликта в суннитско-шиитское противостояние по всему исламскому миру, а это — заветная мечта Вашингтона. Следовательно, участие иранской армии в сухопутных операциях против Исламского государства вовсе не гарантировано.
Вмешательство же китайских военнослужащих в ближневосточный конфликт — пока из области геополитической фантастики. Даже если прозвучавшее на 70-й сессии Генассамблеи ООН предложение Си Цзиньпина о выделении восьмитысячного контингента НОАК для миротворческих операций ООН будет принято Советом Безопасности, а мандат на введение "голубых касок" в Сирию выдан, Пекин вовсе не намерен портить отношения с "нефтяными монархиями" Персидского залива, откуда получает пока больше половины необходимых для экономики "красного дракона" объёмов "чёрного золота".
Следовательно, речь о полной военной победе над ИГ не идёт, и такая задача даже не ставится, несмотря на многочисленные официальные заявления Кремля?
Конечно, можно допустить, что использование военно-технических возможностей России утроит и даже удесятерит реальную силу формирований, уже сражающихся на стороне официального Дамаска против "Исламского государства", но вряд ли блестящая по замыслу и пока столь же блестящая по исполнению идейно-политическая комбинация Кремля может базироваться на подобном допущении. В противном случае к каким-либо значимым успехам она не приведет, а любое внешнеполитическое поражение Кремля, которого ждут-не дождутся наши западные, говоря словами Путина, "партнеры", будет использовано ими не столько для усмирения фронды российских властных "элит", сколько для уничтожения России как субъекта глобальной политики и глобальной экономики, для её децентрализации и развала на несколько частей, желательно — враждующих между собой, по примеру "постсоветских" государств, бывших союзных республик в составе единой страны.
Тем не менее, информационно-координационный центр международной коалиции в Багдаде создан для нанесения ударов по штабам и позициям вооруженных формирований сирийской оппозиции. Однако пока нефтяные промыслы, подконтрольные этому "халифату", продолжают беспрепятственно работать, а добываемое там "чёрное золото" — столь же беспрепятственно поступать на мировой рынок через ряд американских и турецких компаний-посредников, победы ожидать не приходится. Но как только и если российские ракеты и бомбы "зажгут" эти нефтепромыслы (по преимуществу, расположенные на территории Ирака), ситуация кардинально извенится и станет необратимой.
Пока же она вполне обратима, и вовсе не по какой-то случайности или же недосмотру планировщиков российской военной операции. Это — одно из необходимых условий для начала переговорного процесса между Москвой и Вашингтоном: не только относительно дальнейшей судьбы Исламского государства, но и по всему кругу вопросов, интересующих сегодня обе стороны.
Интересно, что за три дня до начала действий российской авиации позиции ИГ в Сирии подверглись ударам со стороны французских ВВС, хотя к Парижу с официальной просьбой о помощи правительство Башара Асада не обращалось, а потому подобная активность Франции являлась де-юре демонстративным нарушением сирийского суверенитета, а де-факто — попыткой давления на Россию как на союзницу официального Дамаска. Тем не менее, несмотря на то, что российская авиация, судя по всему, не делает никаких различий между "джихадистами"-салафитами из ИГ и "легитимной", то есть признанной Западом, сирийской оппозицией, ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Вашингтоне, ни в Тель-Авиве никаких действий, способных привести к ограничению "свободы рук" для Москвы в Сирии, пока не предпринимают, ограничиваясь "войной слов". Так, буквально на следующий день после первых ударов ВКС, 1 октября, с критикой российских действий выступили президент США Барак Обама, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и президент Франции Франсуа Олланд, а 2 октября правительства США, Великобритании, Франции, Германии, Турции, Саудовской Аравии и Катара приняли совместное заявление, в котором выражается "глубокая озабоченность" российским военным присутствием в Сирии, которое якобы привело к жертвам среди мирного населения и "не поразило" целей "Исламского государства", а также содержится призыв "немедленно прекратить атаки на сирийскую оппозицию и гражданских лиц", "сосредоточить усилия на борьбе с ИГИЛ". Понятно, что тем самым создаётся не только информационно-дипломатическая платформа для дискредитации Кремля на международной арене, но и "пул" государств, готовых в удобный для них момент выступить против России. Ненависть Америки к Путину никуда не ушла после того, как Барак Обама поднял вместе с российским президентом бокалы с розовым шампанским на приёме у Пан Ги Муна. Она просто приобретает новое качество и новые формы: вместо лобовой конфронтации "хозяина Кремля" теперь будут затягивать в разного рода переговорные процессы и неформальные коалиции, чтобы затем "задушить в объятиях".
В Астане 4 октября состоялся второй раунд переговоров представителей умеренной сирийской оппозиции (первый прошел там же 25-27 мая), по итогам которого была принята резолюция, призывающая к выводу из Сирии всех иностранных боевиков, к созданию объединенного фронта борьбы с терроризмом и к политической децентрализации страны. И, судя по всему, это не благие пожелания "пикейных жилетов" от сирийской политики, а презентация той "дорожной карты", по которой могут разворачиваться дальнейшие события. На юге Сирии 700 боевиков "умеренной" оппозиции сдали оружие представителям правительственной армии, около 3 тысяч бежали в Иорданию, "Исламское государство" начало эвакуацию из города Ракка, который провозгласило было своей столицей и который являлся одной из главных целей ударов российских ВКС в начале октября…
Если результатом достигнутых "на полях" 70-й Генассамблее ООН договоренностей окажется пересмотр существующих государственных границ на Ближнем Востоке, прежде всего — Ирака и Сирии, то почти сама собой вырисовывается весьма интригующая картина (подчеркнём, что всё, изложенное ниже, — не более чем гипотеза, но ни в коем случае не прогноз).
Населенные и контролируемые курдами территории двух этих стран объединяются в "малый" Курдистан с населением примерно в 10 млн. человек (не исключено, что под гласным или негласным протекторатом Ирана, где также проживает около 11 млн. курдов), который становится "головной болью" для Турции (20 млн. курдов). Шиитские районы Ирака также переходят под контроль Тегерана. В то же время происходит объединение суннитских провинций Ирака и Сирии под контролем Анкары. Возникают предпосылки для решения карабахского конфликта путем признания принадлежности Нагорного Карабаха и Лачинского коридора к Армении, взамен Азербайджан получает Мегринский коридор к Нахичеванскому анклаву (о готовности "Большого мирного соглашения" в таком формате между Ереваном и Баку азербайджанская пресса сообщала еще в октябре прошлого года, когда в Париже, в Елисейском дворце, при посредничестве Франсуа Олланда прошли переговоры между Ильхамом Алиевым и Сержем Саргсяном). В свою очередь такая перекройка границ в Закавказье создаст условия для прокладки Транскаспийского трубопровода из Центральной Азии в Европу через Азербайджан и Турцию, "отрежет" Армению от Ирана и почти гарантированно обострит проблему азербайджанского меньшинства в Иране.
К тому же, данный прецедент может запустить "цепную реакцию" пересмотра существующих государственных границ по всему миру, особенно в непосредственной близости от России.
Кроме того, "запланированное" поражение "Исламского государства" в Ираке и Сирии может привести к тому, что вооруженные формирования этой террористической организации будут переброшены в Центральную Азию (через Афганистан), а также в республики Закавказья и на российский Северный Кавказ (через Турцию).
Понятно, что подобное развитие событий значительно ухудшит геостратегический потенциал России не только на данном направлении, но и в плане евроазиатской интеграции, и в плане развития сотрудничества в рамках ШОС и БРИКС. Учитывая серьёзные негативные тенденции последнего времени в российской экономике и в российском обществе, возможные тактические успехи (повышение мировых цен на нефть, закрепление военно-политического присутствия РФ на Ближнем Востоке и в Средиземном море) могут обернуться критическими стратегическими потерями, и эту опасность следует постоянно иметь в виду при оценке дальнейшей динамики внешнеполитических событий. Из-за, мягко говоря, странных действий правительства и Центробанка сокращается реальное производство, уже не единично, а массово закрываются предприятия, растёт безработица, осыпаются системы здравоохранения и образования. Добавьте к этому "недоиндексацию" пенсий, социальных выплат, а также масштабный секвестр бюджета, окончательные параметры которого должны объявить 8 октября. И то, что кабинет Медведева, как явствует из недавних публичных выступлений премьер-министра (статья "Новая реальность: Россия и глобальные вызовы", телевизионное интервью Сергею Брилёву), не собирается менять свой социально-экономический курс, представляет для жизней и благополучия наших сограждан, для перспектив не только развития, но и простого выживания нашей страны куда большую угрозу, чем даже самое неудачное, как только можно себе представить, использование российских ВКС в Сирии.
