Я часто пишу в «Завтра» о проблемах сельского хозяйства. В частности, год назад – о чаемых логистических центрах, которые предполагалось завести повсеместно, чтобы пейзанам было куда свозить плоды своего трудолюбия. Начальственное предписание касательно этих самых центров широко разрекламировали, но … Коротко говоря, хотели как лучше, а получилось – по Черномырдину. Это вообще особенность современного демократического дискурса: говорят-орут-балабочат о чём-нибудь, словно важнее этого ничего на свете нет. Но отболтали надлежащую порцию – и словно сроду ничего такого не было. Вообще никогда не было. Сегодня болтают о новом. Куда, например, делись оборотни в погонах, о которых было в своё время столько шуму? Кто, как и когда будет строить эти самые логистические центры, о которых тоже болтали изрядно? Всё это глупые, детские вопросы. Испарились-исчезли словно прошлогодний снег. Иной раз зимой удивишься: куда же все эти сугробы денутся? А пришёл срок – и ничего не осталось. Точно так и новости в современном демократическом и передовом обществе. Это раньше, в глухие тоталитарные времена в газетах существовали рубрики, вроде «Газета выступила. Что сделано?», теперь это наследие совка и сталинизма счастливо преодолено. А потому о логистических центрах никто не вспоминает. Сегодня говорят более обтекаемо о поддержке сельского производителя в свете импортозамещения.
Поскольку я и есть один из них – сельских товаропроизводителей, расскажу по порядку, как именно осуществляется «поддержка» сельского хозяйства. Не буду ничего выдумывать. В смысле - черпать из интернета или каких-то изданий – только местный сельский опыт. Напомню, кто меня забыл: наши хозяйства, два бывших совхоза, находятся в Сальской степи, это Ростовская область. Хозяйства мы купили десять лет назад после того, как овладевший ими в порядке приватизации «эффективный собственник» высосал из них всё, что было можно, и наделал долгов. Уплатив его долги, мы и овладели хозяйствами. За прошедшие десять лет мы многое сделали, наладили севообороты, частично починили оросительную систему. Всё, что зарабатывали, вкладывали в хозяйство; вложили много собственных средств. Процветания особого нет, но дело движется.
Это я к чему рассказываю? А вот к чему. Мы считаемся одним из самых передовых хозяйств в районе – по урожайности, по зарплатам и прочему, например, поддержки инициатив районной администрации, типа праздников урожая и т.п. В общем, нас ценят, глава района первым в этом году поздравил нашего директора с днём рождения, прямо в восемь утра позвонил. Если уж кому перепала бы какая-нибудь поддержка, то раньше всего нам. И это было бы справедливо: помогать нужно тому, кто хорошо работает. Кто работает плохо – тот немедленно всё пустит по ветру. Так вот что мы на сегодняшний день имеем – в смысле поддержки.
Никаких новых субсидий не даётся. Никому. Старые субсидии по кредиту доходят до получателя в лучшем случае через год. А то и вовсе не доходят. Вообще, до «мест» доходит примерно ¼ объявленной суммы. Остальные – растворяются неведомо где. Не буду фантазировать, где и как, потому что не знаю.
Есть такой вид помощи – тебе возвращают 20% суммы покупки сельхозтехники отечественного производства. Звучит заманчиво. Но вот мы купили по весне два трактора и два комбайна – и что? Да пока ничего, хотя мы – числимся в передовиках и отличниках.
Вообще, городскому читателю газет, далёкому от земли и навоза, кажется: объявили – значит, дадут. Ничего подобного! Все эти субсидии, о которых сообщается, это скорее декларация о намерениях. К тому же намерения имеет центр, а жизнь разворачивается «на районе».
Кстати, погектарные субсидии сократились в разы.
Ну хорошо, даром ничего не даётся. Пусть так. (Хотя ответственный руководитель, как учит старинная управленческая мудрость, не должен ничего обещать сверх того, что можно выполнить, чтобы не создавать у работников напрасных иллюзий, которые расслабляют). Значит, хозяйства должны обратиться в банки за кредитами. Что по этой части?
Банки, как известно, начальство начинает при всех трудностях и кризисах спасать первыми: они, как нас учит передовая экономическая наука, суть кровеносная система экономики, без них мы все умрём. Впрочем, без еды мы умрём гораздо раньше, но поговорил о банках.
Банки среднего размера не имеют свободной наличности. Речь пока не о процентах по кредиту, (об этом чуть дальше), а просто денег нет. У банков. Например, мы заключили договор с банком «Миллениум» на 30 млн. руб. За месяц банк (!!!) наскрёб лишь три миллиона; договор расторгли.
Главными источниками финансирования остаются Сбербанк и Россельхозбанк. Селяне имеют особый зуб на Россельхозбанк – подозреваю, что за его название. Вроде должен помогать мужикам, а … одно название. В нём ощущается предательство и, возможно, изощрённое издевательство. Когда руководитель Россельхозбанка появляется в телевизоре с бойкими речами о помощи и субсидиях – казаки нефигурально плюют в экран: слов, даже непечатных, они не находят.
Сбербанк не вызывает таких бурных эмоций, ну, вроде как «сбер» и «сбер», что с него возьмёшь. Но он ничем по сути не отличается. Оба кредитуют под 18% и выше. Одно соседнее хозяйство получило кредит под 29%: оно показалось кредитору проблемным, и банк решил таким образом снизить свои риски.
А теперь придётся потерпеть немного коммерческой нудьги, не слишком увлекательной, но потребной для понимания происходящего. Человеку, далёкому от деловой практики, кажется: вся беда в высоком проценте по кредиту. Беда – да, но не вся.
Помимо высочайших процентов, все кредиты должны быть обеспечены залоговой массой в размере 150%, т.е. ты должен предоставит в залог имущества на стоимость полтора кредита. Не вернёшь кредит – отдашь имущество банку. Ну ладно, это нормальная практика, у сельских хозяев, слава Богу, какое-никакое имущество есть, земля в первую очередь.
Но этого банкам не достаточно. Они требуют перекрёстных поручительств всех компаний, принадлежащих данному владельцу. Ну, хорошо, лично мы так-сяк можем выполнить это требование, а если у владельца только сельхозбизнес? Если нет у него никаких других компаний? Тогда как?
Но и это ещё не всё. Кредиторы требуют личного поручительства владельца бизнеса. И мы выполняем это вздорное требование. Меж тем он – противозаконно. Точнее сказать, противоправно. Оно прямо противоречит самой сути ограниченной ответственности. Владелец компании с ограниченной ответственностью несёт ответственность по её обязательствам (вернее, не он несёт, а его компания как юридическое лицо) только в пределах имущества компании, а не имущества владельца. В этом именно и состоит смысл конструкции ограниченной ответственности, и это знает каждый студент-троечник юридической специальности. Знают это и банковские начальники, но … им так удобнее. Надёжнее. Потом они требуют ежеквартальной отчётности по всей финансово-хозяйственной деятельности, а не просто контролируют целевое использование кредита. И люди у нас заняты, и работы непочатый край.
В принципе, селяне могут получить некую субсидию по проценту - в виде возврата. Но всё это недостижимо: денег у районного начальства нет. Точно так же совершенно нереально получить возврат ндс при экспорте продукции: не отдают – и всё тут. Или плати гигантский откат.
Сроки оформления кредита от начала до получения – 4-8 месяцев. Не хотите – не берите! Когда-то давно, когда я работала в итальянской компании, меня научили капиталистической деловой мудрости: банки дают кредиты тем, кто может обойтись и без них. Чем легче может обойтись – тем охотнее дают. Как часто я вспоминаю эту мудрость!
Можно ли обойтись без кредита? Можно. В растениеводстве рентабельность это позволяет. Но тут два ограничения.
Первое. Это может только довольно большое хозяйство, лучше некий холдинг, где при случае сами входящие в него хозяйства могут друг друга кредитовать под разумный процент. Маленькое хозяйство этого не может. В принципе. Чем меньше хозяйство – тем критичнее оно завязано на кредит.
Тогда у меня вопрос: при таком положении вещей почему государство продолжает объявлять фермерство – генеральной линией развития? Или там, наверху, эти два обстоятельства не сопрягаются в сознании? Или там у них это по разным департаментам проходит – насаждение фермерства и кредитная политика? А может, и нет никакой политики… Собственно, эмпирические факты свидетельствуют о том, что фермеры не делают погоды у нас в области. Вряд ли мы – такое уж дивное исключение. Закрываются фермерские хозяйства, продаются большим хозяйствам… Основную массу продукции создают большие хозяйства, бывшие совхозы.
Второе ограничение при работе без кредита – замедление развития. Даже не замедление, а просто медленное развитие. Доступный кредит позволил бы развиваться гораздо быстрее. Во многих случаях даже приличные хозяйства, по существу, толкутся на одном месте, а могли бы развиваться, расширяться, совершенствоваться. Для этого нужно делать, говоря по-старинному, капвложения. Сегодня, при нынешнем положении, на это денег нет. Мы вон купили два трактора и два комбайна (Ростсельмашевских), так народ радуется, словно в первые пятилетки: живём, работаем, то ли ещё будет! Многие другие хозяйства новой техники не видят: денег не хватает. Новый трактор выдали лучшему трактористу – всё по советским традициям. И людям это нравится. Жена второго лучшего тракториста пришла к директору – то ли просить, то ли скандалить, чтоб её мужу дали новый трактор. Когда узнала, что тракторов два – была страшно довольна.
Так или иначе, мы живём, зарабатываем, даже понемногу развиваемся на собственной основе. Ничего трагического не происходит: работать можно и так. Но таким манером прорывного развития отрасли в целом быть не может. Я уж не знаю, как представляют себе дело мужи разума и совета, но моя колхозная точка зрения – такова: не может. Вообще, есть ощущение, что политическое руководство просто отгораживается от реальности, не хочет её знать. Потому что если узнаешь – так ведь надо реагировать. А как? Так иногда делают глубокие старики: они стараются не замечать неприятного и огорчительного, потому что чего попусту расстраиваться, а на действие сил уже нет.
Что могло бы помочь сельскохозяйственной отрасли? Ну, во-первых, ею нужно руководить на государственном уровне, чего нет и в помине.
По всей видимости, нужны какие-то особые инвестиционные деньги, которые нельзя обналичить и пустить на потребление, но с помощью которых можно было бы развивать промышленность и сельское хозяйство. Такие деньги были в СССР (т.н. безналичный оборот), и они сыграли очень важную роль в индустриализации. Кстати, развал народного хозяйства начался с того, что стали смешивать два контура денежного обращения. Специалисты говорят, что специальные инвестиционные деньги были не только в Советском Союзе, но и в нацистской Германии, и там тоже они обеспечили экономический рывок.
Даже неловко напоминать общеизвестное: народное хозяйство – это система. Сделать что-то одно, не затронув другого – невозможно. Вот такая, например, вроде бы полезная и даже патриотическая инициатива – практически заблокирован экспорт зерна. Ну, хорошо, заблокировали. И что же? Сейчас же невидимая рука рынка настроит курятников и свинарников и начнёт развивать животноводство? Кто, как его будет развивать? Это на порядок труднее и сложнее, чем полеводство. Нужны кредиты, и большие. Нужны государственные или кооперативные бойни, холодильники, чтобы освободить производителей мяса от власти мироедов-перекупщиков из этнических группировок. Сегодня они держат в руках закупку мяса у хозяйств и они же диктуют цены.
И никто не подумал о том, что гораздо умнее было бы заблокировать вывоз минеральных удобрений из страны. У нас их вносится во много раз меньше, чем в передовых странах, куда мы их везём. А своя почва из-за многолетнего недовнесения – деградирует. И это дело за сезон не поправишь.
Ровно год назад активно муссировалась на самом высоком уровне идея каких-то невнятных логистических центров, но потом – заболталась и забылась. А дело-то нужное. Но и это не всё. Нужны собственные породы скота, т.е. систематическая селекционная работа. Нужно налаживать производство ветеринарных препаратов, белково-витаминных добавок. Это очень большая работа, ею надо руководить. Вот когда она будет проделана или хотя бы начата и поставлена на твёрдую основу – вот тогда и надо закрывать экспорт. А так – отняли у мужика малую его копеечку, что он зарабатывал на экспорте. Я лично – целиком за то, чтобы зерно оставалось в стране и шло на корм скоту. Гораздо умнее пропустить зерно через свинью и получить продукт второго передела – мясо; это очевидно. Но – нужен комплексный подход.
Спорадические инициативы, дерготня – ни к чему хорошему не приводят, а только компрометируют верные в принципе идеи. Вот здесь коренится принципиальная разница между наличием политики и её отсутствием. Сегодня дали команду затормозить вывоз зерна – ну и тормозят: железнодорожные тарифы на зерно подняты, зорко следят, чтобы не было перегруза грузовиков (а то в 20-тонный грузовик напихивали до 50-ти), требуют денег за выпуск баржи из Азовского порта. Раньше один миллион просили, теперь подняли до трёх. Патриоты, однако.
Хочу быть правильно понятой: само по себе это верно. И с перегрузом грузовиков, разбивающим дороги в хлам за один сезон, надо бороться, и зерно лучше оставить в России, всё так. Но в жизни ничего не бывает «само по себе» - в жизни всё сцеплено друг с другом и существует во времени. Сегодня это полезно, завтра – вредно и наоборот. Нужен перспективный взгляд, и нужен план развития отрасли. Лет на двадцать. Чтоб производители знали, что им делать и на что рассчитывать. Кстати, развивать собственное производство нам надо не в порядке контрсанкций, а просто потому что нужна своя еда. А то завтра подружатся опять с Западом – и понаедут их продукты. В условиях государственной дерготни формируется предпринимательский тип, ориентированный на единовременный хапок. И в этой ориентации есть своя циничная правда.
Мы хотим чего-то иного? Тогда нужна активная политика. Сама собой только крапива под забором растёт. Чтобы росли более ценные культуры – нужны активные действия, в том числе и государства.
Также: Приличная жизнь на селе, с минимумом цивилизации, возможна только при больших хозяйствах. Пекарня, парикмахерская, дом быта, детский сад, дом культуры со всеми кружками – всё это было создано и поддерживалось совхозом. У нас в России традиционно вся жизнь формируется вокруг производственных ячеек – заводов, совхозов. Заводы поддерживают инфраструктуру, жилой фонд, часто даже отопление было сделано так, что использовалась горячая вода, используемая в техпроцессе. Я не нахожу тут ничего дурного; напротив, такая структура жизни сплачивала людей, воспитывала привязанность к своему месту работы. В этом была некая патриархальщина, патернализм, совок? Действительно, это смахивает на самодостаточное феодальное поместье, но я в том худого не вижу. Фермер vs совхоз. сельскохозяйственная политика и государство
