В Выставочном зале федеральных архивов сейчас проходит выставка «Российские императрицы: Мода и Стиль.Конец XVIII – начало XX века». В самом названии уже заключаетсясмысл экспозиции: мода и стиль - это разные вещи ибо, как говорила великая кутюрье Коко Шанель: «Мода уходит, а стиль остаётся». Мода – это сиюминутность, дуновение эпохи, это бесконечныйкалейдоскоп силуэтов и безжалостное расставание с вчерашними «фаворитами сезона». Стиль – это устойчивый ритм жизни, который не меняется годами и который у каждого человека складывается индивидуально, можно сказать, уникально.
На выставке мы видим не только историческую последовательность в смене форм и линий одежды, мы наблюдаем изменения в жизни русского двора. Каждая императрица имела свои пристрастия, увлечения и, разумеется, свой неподражаемый стиль. Потому говорить о «русских императрицах» в целом никак не получается. Одни из них были щеголихами и модницами, другие обнаруживали, скорее, равнодушие к парижским веяниям и к иноземным журналам мод.
Обходя выставку, мы подмечаем, как на смену екатерининским фижмам Галантного Века приходят античные формы благородного ампира, а, его, в свою очередь, сменяет суетливый бидермайер и пышное второе рококо, чтобы, пройдя увлечение прихотливой эклектикой эпохи Грюндерства, остановиться на изысканно-печальных линиях Ар Нуво.Итак, мода и стиль «глазами» нескольких императриц.
Поговорим об этих женщинах, об их страстях и слабостях, задававших тон всему двору и всей светской жизни. Итак, мы видим мундирный костюм императрицы Екатерины II по форме Лейб-Гвардии Конного полка. За этим экспонатом – целая линия жизни! Матушка-Екатерина всегда любила военную форму. В разговоре с любимым собеседником -с принцем де Линь царица даже пошутила, что, родись она мужчиной, то непременно была бы убита в бою, а граф Фёдор Головкин в своих мемуарах вспоминал, что как-то раз, осерчавши на своих генералов, Екатерина воскликнула: «О, если бы Небо вместо юбок дало бы мне хорошие лосины, подобные вещи не случились бы!».
Как известно, по примеру своей предшественницы, Екатерина руководила дворцовым переворотом 1762 года, переодевшись в военную форму. Вот как пишет об этом знаменитая княгиня Дашкова: «Императрица должна была одеть мундир одного из гвардейских полков; я сделала то же самое; её величество взяла мундир у капитана Талызина, а я у поручика Пушкина, так как они были приблизительно одного с нами роста». Сохранился и портрет царицы в мундире Преображенского полка – молодая женщина с мужской причёской, в треуголке и с орденской лентой бесстрашно смотрит в глаза зрителю.
Будучи уже самодержицей, Екатерина ввела в дворцово-церемониальный обиход дамские мундирные платья, которые самым удивительным образом сочетали в себе элементы офицерской формы с общим строем европейского костюма второй половины XVIII века. Пышные юбки на фижмах и строгая умеренность военного мундира – этакое «милитари» галантного столетия, эпохи, любившей удивительные сочетания сумасбродства и рассудочности.В мундирных платьях императрица появлялась на различных мероприятиях – на парадах, во время полковых праздников. Как известно, другим нововведением Екатерины IIявлялось придворное «русское»облачение. Оно, как и мундирные платья, было также эклектично и имело черты как традиционно-русского убранства (кокошники, ряды бус, мех, откидные рукава), так и современного «версальского» наряда.
Кстати, императрица всегда была сдержанна и скромна в быту – не любила наряжаться и всегда считала сие бестолковым занятием. Насмешки в прессе над «вертопрахами» и «петиметрами», как тогда назвали франкофилов-модников, санкционировались самой Екатериной. Более всего доставалось её невестке, щеголихе Марии Фёдоровне, которая даже в пожилом возрасте любила сильно затягиваться в корсет и по нескольку раз переодевалась в течении дня. Что уж говорить о том времени, когда Мария Фёдоровна была юна, очаровательна и привезла из Версаля целый обоз подарков от Марии-Антуанетты. Да только царственная свекровь запретила супруге цесаревича появляться в этих уборах при дворе!
А вот супруга Александра I, Елизавета Алексеевна, казалась всем воплощением безмятежной грации. «Она была хороша собою, как ангел, одета в розовое платье, вышитое большими белыми розами, с белой юбкой, вышитой таким же образом розовыми цветами; ни одного бриллианта в распущенных русых волосах. Это была Психея!» - восторженно пишет всё тот же Фёдор Головкин о юной невесте Александра Павловича. Постепенно в моду входит простота, изысканность безыскусности (sic!) и естественность форм. Костюм освобождается от нагромождений бантов, цветочных гирлянд и прочих излишеств. Наступила пора «античной» моды с её ниспадающими драпировками и камеями. Любимым цветом сделался белый. Историк моды и костюма Раиса Кирсанова отмечает: «Античность ассоциировалась только с белым цветом – цветом мраморных римских копий с греческих скульптур». Тогда ещё никто не догадывался, что древние греки любили ярко раскрашивать статуи своих богов и богинь!
На выставке мы можем видеть удивительно лёгкое, изящное платье эпохи ампир с накинутой на «плечо» шалью. Женский наряд начала XIX века был невозможен без этой важной детали. Именно она сделалась показателем материального достатка её владелицы, ибо настоящая кашемировая или турецкая шаль стоили невероятно дорого. Посмотрите на портреты русских или, скажем, французских женщин той эпохи – все дамылибо кутаются в шали, либо держат их в руках. Умение драпироваться шалью считалось настоящим светским талантом, ибо она могла быть и достаточно длинной – иной раз даже в три человеческих роста. Поэтому способы «подать» свою шаль вырабатывались дамами как танцевальные па. Помимо тёплых шалей, были и чисто декоративные, к примеру, шёлковые.
А вот следующая императрица – супруга Николая Iбыла настоящая франтиха. Александра Фёдоровнатратила колоссальные суммы на очередные наряды и украшения. Николай Павлович, обожавший свою жену, содержал её в необыкновенной пышности. Фрейлина Анна Тютчева отмечала в своих воспоминаниях, что императрица бывала благосклонна только к тем гостям, которые являлись на балы в новых и дорогих убранствах. Судя по всему, именно поэтому Николай спокойно смотрел на модные ухищрения своих верных подданных. У той же Тютчевой можно прочесть, что жизнь двора – это «…наряды, наряды и ещё раз наряды!».
Продолжая линию своей бабушки Екатерины, Николай ввёл для женщин и девиц, имевших придворные звания, особый «русский наряд». Для каждой должности был предусмотрен свой цвет платья и, только лишь мельком взглянув на даму, можно было точно определить, с кем вы имеете дело – с фрейлиной или, скажем, с воспитательницей великих княжон. Фасон придворного «русского» костюма менялся столь же быстро, сколь проходили европейские моды – как только в Париже прекращали носить широкие рукава-жиго, они тут же исчезали из покроя церемониального платья! Что оставалось неизменным до 1917 года, так это раз и навсегда утверждённые цвета да кокошник с газовой фатой. На выставке имеется один из подобных образцов.
Именно в николаевскую эпоху, с 1851 года в России начинает выходить журнал «Мода» с подзаголовком: «Журнал для светских людей». В нём ненавязчиво рекомендуется, какие платья следует надевать на утренний концерт, а какие – на вечерний, какие чепцы и косыночки-фишю носят парижские дамы, а что они считают смешным и зазорным. Впрочем, и до этого популярные издания «Молва» и «Русский телеграф» имели свои разделы актуальных новинок. Но это не было, собственно, журналами мод в привычном понимании. Александра Фёдоровна, как и очень многие светские красавицы той эпохи, выписывала французские журналы, вроде ‘CostumesParisiens’. На выставке мы можем видеть так называемые «модные листки» или «картинки мод», как это тогда назвалось. Одеваться «по картинке» - это ли не предмет мечтаний любой женщины?
А вот следующая императрица - Мария Александровна, супруга Александра II, вряд ли годилась для того, чтобы играть роль законодательницы мод. Однако же, не будучи сама щеголихой, императрица Мария не была и ханжой. Поэтому русский двор не отставал в пышности и мотовстве от двора французского. Кому же подражали при русском дворе? Самой знаменитой модницей той эпохи была супруга Наполеона III – Евгения Монтихо. Её постоянно сравнивали с другой коронованной франтихой – Марией - Антуанеттой. «Императрица Евгения имеет ту же страсть к кружевам, что и Мария - Антуанетта», - писал русский журнал в 1857 году. (См. «Мода.Журнал для светских людей». №1. 1857 С.18-19). То была эпоха пышных кринолинов и так называемого «второго рококо», стиля, повторявшего линии галантного столетия, но имевшего слишком много буржуазной вычурности, чтобы стать подлинно изысканным.
Именно в это время мода становится индустрией. Модная одежда перестаёт служить неким отличительным признаком высших сословий и делается общедоступной для широких слоёв населения. Можно сказать, происходит «девальвация» моды, её обесценивание, как знаковой системы. «Что такое мода?» - задавалась вопросом обозревательница другого дамского журнала - «Модный магазин». «Сегодня они (модные новинки – Авт.) служат нарядом самых высокопоставленных женщин – завтра становятся достоянием горничных»..(См. «Модный магазин». №13.С.159.).
В отличие от своей предшественницы, супруга Александра III – Мария Фёдоровна слыла дамой модной, элегантной, но знающей толк в полезной умеренности. Она считалась женщиной с удивительно тонким вкусом и ей с удовольствием подражали. Тогдашние журналы мод высмеивали парижских буржуазок, пытающихся прикидываться графинями, нацепляя на себя все имеющиеся дома бриллианты. Тогда как добропорядочная графиня носит один-единственный бриллиант, ибо истинное сокровище – это отменные манеры! Эпоха Александра IIIсовпала с так называемой эпохой Грюндерства (от немецкого ‘derGründer’ - основатель, учредитель). Для этого бурного времени была характерна массовая организация предприятий, банков, кредитных и страховых компаний. Поистине, это была эпоха безудержного хвастовства - главным критерием успешности стала чрезмерная, бросающаяся в глазапышность, эклектичная вычурность, громадные турнюры дамских платьев. Аристократический вкус, напротив, должен был отличаться от буржуазногоименно сдержанностью и тактом.
Вот и в царской семье царила нарочитая простота быта – буйная роскошь признавалась тут некомильфотной и – «слишком купеческой». Повседневность Александра III была преувеличенно скромной, тогда как бальные туалеты его супруги каждый раз оказывались удивительно изящными и поражали всех своею выверенной красотой. Мария Фёдоровна, обладательница тончайшей талии и, скорее, характерной, чем красивой наружности, предпочитала платья, пошитые прославленной фирмой Чарльза Ворта и дорожные костюмы от Джона Редферна…
Последняя русская императрица Александра Фёдоровнасчиталась настоящей красавицей и одевалась, хотя и по моде, но весьма умеренно. Фотографии царской семьи дают нам понять – супруга Николая II была, скорее, равнодушна к роскошеству. Многие новые фасоны она отвергала как «бесполезные». Так, узнав о повальном увлечении очень узкими в области щиколоток, юбками императрица сказала: «Но их же нельзя носить!». Мы видим на выставке бледно-сиреневые платья эпохи Ар Нуво, которая в России зовётся Серебряным Веком. Тончайшая цветовая гамма, изысканные оттенки. Как писал Александр Блок: «Какиебледныеплатья!Какаястранная тишь!». Цвет печальных ирисов, которые так любила эпоха. «Неврастеническая гамма» - как называл эти цвета модельер Поль Пуаре. Царица предпочитала одеваться не только у братьев Ворт (сыновей Чарльза Ворта) или, скажем, у сестёр Калло, но и у русской «портнихи» Надежды Ламановой.
Наряды от Ламановой отличались восхитительным кроем, многообразием фактур и отделок – атлас, бархат, газ, кружево, ручная и машинная вышивка, стеклярус, аппликации и многое другое. Такая изысканная, умело скроенная и с любовью оформленная одежда превращала любую, даже самую неказистую, женщину в королеву. В этом-то и заключался самый главный талант Ламановой – она была уверена, что «плохих» фигур попросту не существует. Она полагала, что любая женщина имеет право быть гармонично, элегантно одета. Кстати, после революции Надежда Петровна не уехала в Париж, а осталась в большевистской России, чтобы создать основы основ для молодого советского легпрома. Но это была уже совсем другая история!
Итак, семь императриц – семь разных подходов, семь разных стилей. Модницы сменяли скромниц, а простота, в свою очередь, уступала место роскоши. Кроме того, на выставке мы можем видеть веера, туалетные принадлежности, записные книжки, элементы мебели, посуду той или иной эпохи. Ибо дамский мир всегда был наполнен очаровательными вещами и вещицами, которые со временем становятся приметами эпохи…
В тексте использованы фотографии сайта http://rusarchives.ru/
