30 марта нынешнего года скончался Юрий Азарьевич Логачев. Ему было 58 лет. Среднестатистический возраст смерти среднестатистического россиянина. В медсправке написано: «от острой сердечной недостаточности».
У него было больное, большое и доброе сердце. И детская доверчивость к миру. И детское же, точнее, подростковое неприятие этого мира. Наверное, иначе бы он не был художником. Достижения и срывы, качели судьбы…
«В семье своей родной казался» мальчиком чужим. Слишком чувствительный. Слишком впечатлительный. Очень любил старые, дореволюционные времена, «николаевских», как он говорил, старушек (добрых и богобоязненных, в отличие от «сталинских» и «хрущевских»). Любил старые вещи, разыскивал на блошиных рынках антикварные безделушки, реставрировал. Они его вдохновляли на картины. Очень любил немецкий и вообще северный романтизм. Любил и югендштиль, всю эпоху модерна. Любимый художник – Каспар Давид Фридрих. Любимые писатели – Гоголь и Эдгар По. Самоучкой выучился играть на гитаре, прекрасно пел. Любимые певцы – Петр Лещенко, Вадим Козин и – Высоцкий. Классические фильмы ужасов мог смотреть бесконечно. Очень много читал философской, религиозной и исторической литературы, в особенности, посвящённой «особому пути» России. Из любимых книг последних лет – «Хроники Харона» А.Лаврина и «Россия перед вторым пришествием. Материалы к очерку русской эсхатологии» С.Фомина.
При всём том – острое, часто парадоксальное чувство юмора. При ненависти к изнасилованной, обезображенной Москве – нежность к провинции, где сохранился еще «русский дух». В последние годы много ездил по монастырям. Особо почитал Спиридония Тримифунтского и старца иеросхимонаха Сампсона (Сиверса). Поездки по святым местам успокаивали, примиряли с реальностью, давали силы прощать.
Прошлым летом впервые в жизни побывал за границей, в вымечтанной Норвегии. Гулял по ганзейскому Бергену и Олесунну – городу северного модерна. Видел фьорды, вершины и водопады. Наверное, был счастлив. В день смерти у него на столе лежала раскрытая тетрадка с недописанным норвежским тревелогом.
Озеро Бросно (Тверская область) привлекало Юру своей мистикой. Поехал, думал увидеть «бросненскую Несси». Не увидел, но задумал новую картину. Именно её дописывал перед смертью. В этой поездке с ним произошел характерный случай. На автобусной остановке в городе Андреаполе (по дороге от Твери к деревне Выползово, что в нескольких километрах от озера) познакомился с парнем. Тот попросил 20 рублей на пиво. Юра дал. Разговорились. Оказалось, парень сам из Выползово. Вместе поехали в деревню, зашли к его родителям… Короче, там Юра и заночевал. Парень этот воевал в Чечне. Рассказывал Юре, что лично убил шестерых и что «дети там стреляют нам в спину». А напившись совсем пьяным, всё целовал руки благообразному, на священника похожему Юре, заглядывал в глаза и повторял: «Батюшка, за что ж они нас так?» Под «нами», думается, этот vox populi имел в виду всех нас, «постсоветских», включая чеченцев.
Воланд говорил: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохото,чтоониногдавнезапно смертен…».Дальнейшие события воспроизвожу со слов продавщиц подвального магазинчика, где Юра был постоянным покупателем. Стало плохо на улице. Упал на ступеньках магазина. Пока продавщицы его поднимали, да отпаивали чаем, да пытались вызвать по мобильнику «скорую»… А она не вызывалась… Приехав же наконец, врачи не торопились: «А что? А кто? А как? А не пьяны ли вы?..» А он, белый весь, заплетающимся языком: «У меня снова инфаркт, наверное. Татьяне, бывшей жене. позвоните…» Продавщицы бедные кричат: «Вы что, не видите – человек умирает?!» В итоге врачи решили, что капельницу ему всё-таки надо.
Загрузили. Повезли. Но до ближайшей больницы не успели. Скончался в карете «скорой помощи». При нём, слава Богу, были паспорт и мобильник. Нашли меня. Вызвали. В приёмном покое он лежал, еще теплый, глядел удивленно. Я закрыла ему глаза. В судебный морг мне его тело сопровождать не разрешили. «Не положено».
Я Юру очень любила. Думаю, вы все его любили тоже. Будем же молиться, чтобы его грустная, грешная, возвышенная душа обрела, наконец, покой.
Татьяна Виноградова
Юрий Логачев (11 октября 1954 – 30 марта 2013)
в Москве. Окончил Художественное Училище Памяти 1905 года. Член Творческого Союза Художников России.
Выставки:
1993-1996 – Галерея "Мир Искусств",
1995 – Дом Скульптора,
1996 – Центральный Дом Литераторов,
1996-1998 – Весенние и Осенние выставки на Малой Грузинской,
1999 – Госдума.
1994-1995 – работа-послушание в Свято-Пафнутьевом Боровском монатыре; создание икон для иконостасов и Раки Святого Пафнутия (сейчас перевезена в Калугу)
Работы находятся в частных коллекциях в России, Швеции, Германии, Финляндии, США и Южной Корее, а также в Госфонде Маршала Г.К.Жукова.
