Закончились очередные Шукшинские дни на Алтае… Впрочем, нет – как могут закончится Шукшинские дни в крае, где работа над его наследием не прекращается ни на один день? Просто наше пребывание там закончилось.
Но и этого хватило, чтобы надышаться Шукшиным впрок, надолго. Надо побывать в Сростках, посмотреть на его земляков, на Катунь. Ещё лучше окунуться в неё, чтобы ощутить ту упрямую, неодолимую силу, которая влечёт эту удивительную реку с гор на равнину. Василий Макарович становится понятней. Никогда прежде не задумывался – ведь каждый русский значительный писатель вырастает на какой-то реке, и это становится его характером. Пушкин – Невы державное теченье, береговой её гранит. Гоголь – Диканька, Гончаров – Волга, Есенин – Ока, Шолохов – тихий Дон, Шукшин – Катунь… Наверное, есть писатели, родившиеся в степном крае и вдали от больших рек, но и про их край можно сказать словами Лескова: «вспоил на своих мелких водах». Всё-таки, вспоил.
Шукшина вспоила стремительная упрямая Катунь: это от неё играющие желваки на скулах, пронзительный взгляд в самое сердце, неожиданная и оттого ещё больше обескураживающая улыбка.
Шукшин – один из последних сибирских стрелков, брошенных на защиту Москвы. Отбившийся от своих старших товарищей, но в конце концов нагнавший их, чтобы уже навсегда остаться в строю – в своей последней роли: рядового Лопахина. Он ведь и в самом деле всю свою недолгую жизнь сражался за Родину.
Очень важно, что Шукшинские дни в крае проходят именно как народный праздник. Люди на гору Пикет в Сростках начинают съезжаться задолго до начала торжеств. И остаются ещё после окончания. Такие же волны народного гулянья прокатываются по всему Алтаю – в Барнауле, Бийске… Вот и думаешь, ну приехала бы группа писателей и филологов, ну организовали бы конференцию, на которой два дня проспорили бы о том, какого цвета были ботинки у Василия Макаровича в 1969 году – и что?
Это неправда, что Шукшин был мрачным, Шукшин был весёлым человеком, и нигде так не улыбался, как у себя на родине, дома, среди земляков. Поэтому и праздники такие.
А ещё Шукшин даёт нравственную константу целому краю, как-то неудобно перед ним, как-то неряшливо быть пустым и многословным, праздным и завистливым. И эта шукшинская требовательность к гостям Алтая и землякам чувствуется во всём – во всей организации праздников, от рядовых чиновников до министра культуры и губернатора.
И это, пожалуй, самое важное, чему может нас научить Шукшин сегодня: пристальному вглядыванию в самих себя, строгому, долгому. Слишком много шелупони из тёмных глубин всплыло в душе народной за последние двадцать лет, слишком много импортной дряни набилось.
Когда сталкиваешься с нашими просторами – по ту и по эту сторону Урала – понимаешь, что этому величию надо соответствовать, и не только внешне, но и внутренне. Иначе – Господу нетрудно и из камней сотворить сынов Авраамовых, если мы, подлинные наследники, не образумимся.
…Сегодня Василию Макаровичу исполнилось бы 84 года.
