Sex is fascism

Sex is fascism. Подростком я не понимал этот лозунг первых лондонских панков. Подростку секс зачастую кажется загадочно-прекрасным, чуть ли не главным занятием в жизни. Ах, если бы мы слушали чудесного Энди Уорхола, сказавшего однажды, что секс - это тоска. Он рекомендовал всем как можно дольше тянуть с погружением "в секс". Я продержался только до двадцати трех. Увы. Мужественный писатель Эрнест Хемингуэй часто сетовал на то, что в нашем обществе слишком много внимания уделяется сексу. Эх, что бы он сказал сегодня? Наверное, повторно бы застрелился. Как и Кобейн. Тот не жаловал всё, связанное с навязшей на зубах торговой сексуальностью. Это потом его мешковатые свитера и рваные джинсы сделали sexy и cool трендом. В 1989 он сознательно выглядел как бомж. Среднестатистический американский бомж. И совсем не хотел, чтобы его «хотели». Сегодня секс - это двигатель торговли, это политика, это спорт (современный спорт есть прелюдия к сексу, страшных, уродливых «идеальных» спортсменов – как и пластиковых кинозвезд - воспринимают как sexmachines). Наконец кругом секс используется в культуре. Актрисы с бархатной кожей, актеры на главных ролях - сплошь прокаченные мачо с перманентным загаром. Их образы будто кричат нам: «я хороша в сексе», «я вздрючу как следует, только купи товар той корпорации, что имеет со мной контракт». Общество бредит сексом. И это фашизм. Несексуальный (читай: человек нетоварного вида) равен в нашем обществе человеку тотально неуспешному и в сущности как бы не существует. Сотни и тысячи милых дурёх отдаются, поэтому потным и потасканным дядям. Не от экстатического удовольствия, - какое там - просто, чтобы ощутить: они желанны, их хотят, их акции еще чего-то стоят. Вот что такое - sex! Секс становится чуть ли не главной характеристикой человека, как существа. Он "сексуальный" - звучит, как высшая похвала. Исчезают уже такие эпитеты, как "милый", "обаятельный", "интересный", "глубокий", «гармоничный». Главное - чтобы был sexy. Человек, лишенный секса (осознанно отказавшийся от него аскет либо инвалид) воспринимается обществом как пария. Еще хуже, чем человек не путешествующий. Впрочем, на деле, как заметил еще Бодрийяр, чем больше пропитано сексом общество, тем меньше в нем подлинного эротизма. Секс весь поверхность. Он навязал нам себя, он упаковал в свой дешевый пластик все предметы реальности, включая нас самих. И сделался неимоверно скучным. Наиболее прогрессивные члены общества обходятся без него (отказ от сексуальности не есть, впрочем, отказ от эротизма, наоборот). А хиреющую самооценку теперь можно поднять в бесчисленных форумах, равно как и в MMORPG. Бескрайние порно-архивы поражают воображение. Остается только «передергивать». Секс, эта фашистская гнида, таким образом, удавил сам себя своей тотальностью. Конечно, еще долго по сетям будут гулять фотографии туалетного качества с похождениями Васи, Толи и Светы на фоне эпичного ковра. Но это уже столь выродившийся секс, неспособный продать себя, неспособный навязать свой дискурс. Мало кто захочет оказаться на месте этого мематического Васи. Любой продвинутый юзер найдет сотни и тысячи более достойных занятий on-line. Таков он, жалкий, скучный, никчемный секс.