70 лет назад прогремели завершающие сражения Второй мировой войны. На Сахалине и на Курилах. Эти места лежали далеко в стороне от главного поля битвы с Японией, от Маньчжурии. Тем не менее, они были очень важны. Готовясь к вступлению в войну на Дальнем Востоке, Сталин заранее намечал возвратить Южный Сахалин, утраченный по результатам прошлой русско-японской войны. А Курилы уступили Японии царские дипломаты при Александре II по неосмотрительности – или в результате масонского предательства. По договорам 1855 и 1875 г. наша страна отказалась от стратегически важных островов. Тем самым открыла Охотское море для любых иностранных кораблей. Но Сталин обратил внимание, что японцы, напав на русских в 1904 г., сами же нарушили предшествующие договоры. Передача Южного Сахалина и Курил Советскому союзу была утверждена на Ялтинской и Потсдамской конференциях.
Но было ясно, что никто их не преподнесет на блюдечке. Отбирать их предстояло силой. Одна из армий 2-го Дальневосточного фронта, 16-я, не участвовала в наступлении в Маньчжурии. Ее соединения были разбросаны на огромных расстояниях, прикрывали побережье Охотского моря, Северный Сахалин, Камчатку. На нее и возлагались предстоящие операции. Советскую и японскую половины Сахалина соединяла между собой единственная дорога, пролегавшая по болотистой долине реки Поронай. Неприятель перекрыл ее Котонским укрепрайоном, упирающимся в сопки и трясины. Здесь были оборудованы 17 крупных дотов и десятки мелких, 28 укрепленных артиллерийских позиций и 18 минометных. На усиление обороны была выдвинута пехотная дивизия, пограничные и жандармские части, отряды резервистов. В общей сложности защитников насчитывалось около 30 тыс.
Для штурма был определен 56-й стрелковый корпус генерала Дьякова. Он был смешанного состава – стрелковая дивизия всего одна, но две отдельных стрелковых бригады, артиллерийская бригада, танковая бригада и два отдельных танковых батальона. С воздуха поддерживала смешанная авиационная дивизия из 106 самолетов. К операции подключались также пограничники, корабли Тихоокеанского флота. Систему неприятельской обороны изучили досконально. Операция началась позже, чем в Маньчжурии, 11 августа. Наши части завязали бой за передовой опорный пункт Хонда, после артиллерийских ударов захватили несколько дотов. Японцы взорвали мост через Поронай. Но в течение ночи удалось построить из бревен временную переправу, по ней двинулись танки. Драки были яростными, доходили до рукопашных. Но врага подавляли, теснили.
179-й стрелковый полк был направлен по болотам в обход укрепленных позиций. Ему пришлось продираться через сплошные заросли леса и кустарника, солдаты брели по пояс и по грудь в воде, несли оружие над головой. Они внезапно появились возле опорного пункта Муйка и овладели им. Из соседних опорных пунктов открыли жестокий огонь, перехлестнув свинцом дорогу и не позволяя по ней продвигаться. Но полк опять свернул в болота и 13 августа вышел к городу и станции Котон (ныне Победино). В системе укрепрайона он был ключевым узлом сопротивления. Японцы тоже подводили сюда резервы, кинулись в контратаки. Схватки за Котон продолжались двое суток, и город был взят. В результате вся полоса укреплений оказалась взломанной. Теперь через Котон неприятеля обходили с тыла. А с фронта налегали основные силы 56-го корпуса. Батареи выводили на прямую наводку, уничтожая доты и дзоты.
Чтобы японцы скорее сломались, командующий 16-й армии генерал Черемисов наметил более глубокий обход. Корабли Северной Тихоокеанской флотилии взяли на борт стрелковую бригаду и 16 августа высадили ее в городе Торо (Шахтерск). После обстрела с моря наши солдаты и морская пехота одной атакой овладели портом и городом. Система японской обороны стала рушиться. Некоторые части спешили выбраться из ловушек. Другие еще сражались, но их окружали и добивали или вынуждали сдаться.
Становилось очевидно, что удержать Сахалин японцы уже не смогут. Как раз в это время прозвучало обращение по радио императора Хирохито о необходимости прекратить войну. А затем добавилось заявление о капитуляции командующего Квантунской армии генерала Ямада. Но… все эти декларации и приказы как будто вообще не коснулись Сахалина! Здешние войска продолжали драться. Под натиском русских отходили постепенно и организованно, старались зацепиться на каждом удобном рубеже. Сперва у селения Китон (ныне Смирных – в честь геройски погибшего при штурме командира батальона). Потом возле городка Сикука (Поронайск). Потом у Мотомомари (Восточное), у Отиай (Долинска).
Дело было в том, что в Токио отчетливо осознавали – русские намерены забрать Сахалин насовсем. Воинским контингентам на острове по секрету разъясняли: надо продержаться как можно дольше. А под их прикрытием с Сахалина вывозилось все, что представляло какую-либо ценность. Оборудование мастерских, шахт, склады продукции, сельскохозяйственный инвентарь, скот. Да и сами японские части, постепенно оттягиваясь на юг, грузились на пароходы и отчаливали на родину.
Чтобы пресечь эти перевозки и заставить японцев бросить промежуточные рубежи обороны, 20 августа корабли Тихоокеанского флота высадили еще один десант – в Маока (Холмске). А 25 августа был высажен воздушный десант в Тойохара (Южно-Сахалинск), где неприятели силились организовать круговую оборону. В этот же день советская эскадра появилась у главного сахалинского порта Отомари (Корсаков). Как раз отсюда велась эвакуация имущества и войск. Японцы уже пали духом, сопротивления не оказывали. Гарнизон сдался. А после занятия Отомари выбраться с острова стало вообще проблематично. Остатки защитников сложили оружие – всего насчитали 18 тыс. пленных.
Однако «по соседству» на Курилах сражения разыгрались как бы с запозданием. Важнейшее значение этих островов японские политики и военные представляли в полной мере. Здесь были устроены военные базы, пристани, аэродромы. Общая численность гарнизонов составляла 80 тыс. солдат и офицеров. В их распоряжении насчитывалось 200 орудий, 60 танков. Особенно сильно были укреплены самый северный остров, Шумшу, и соседний с ним, Парамушир. От Шумшу до Камчатки всего 6,5 миль, и японское командование правильно оценивало – этот остров самый уязвимый для десантов. А потом можно двигаться от острова к острову, по цепочке.
Весь остров Шумшу превратили в сплошную крепость. Построили 34 больших бетонных артиллерийских дота и 24 дзота, 310 пулеметных укреплений, бетонированные убежища глубиной до 50 м, все это связывалось воедино системами подземных ходов. На Шумшу располагались все 60 танков, около 100 орудий. В общем, орешек был «еще тот». Примерно так же японцы укрепляли острова Иводзима, Окинава. Американцы брали их с огромным трудом и потерями. Эскадры из десятков линкоров и крейсеров по десять дней засыпали острова ливнями снарядов. Сотни самолетов раз за разом заваливали их бомбами. Тем не менее, Иводзиму два месяца, американцы потеряли 30 тыс. убитых и раненных. Сражение за Окинаву длилось три месяца. Потери США составили 60 тыс. человек, 225 танков, 36 кораблей. Еще 14 тыс. человек пришлось демобилизовать из армии с тяжелыми нервными и психическими заболеваниями. А остров Окинава после боев, по словам очевидцев, превратился «в огромное поле, состоящее из грязи, металла и гнили».
У Советского Союза не было таких флотов, как у Америки. Он не мог выделить для штурма Курил такого количества авиации и войск. Основные контингенты, которые удалось собрать на Дальнем Востоке, нацеливались для решения главной задачи, разгрома Квантунской армии в Маньчжурии. В принципе, можно было подождать, пока они высвободятся, потом перевезти новые контингенты на Камчатку. Но это заняло бы много времени. Начнутся осенние штормы, ураганы. А международная обстановка была шаткой, неустойчивой. Американцы и англичане считались с русскими, пока требовалась помощь против Японии. Как они поведут себя дальше? Анализ показывал, что полагаться на «боевое товарищество» будет опрометчиво.
Наступление на Курилы было решено организовать без значительных задержек. Хотя для этого приходилось использовать весьма ограниченные силы. Так сказать, «местные». А именно, войска оборонительного района. Конечно, их пополнили живой силой, подбросили побольше орудий. Для десантирования выделялись стрелковая дивизия, гаубичный полк, батальон морской пехоты, команды пограничников.
В целом же соотношение получалось неожиданным. К наступлению готовилось 15 тыс. наших солдат и матросов. В 5 с лишним раз меньше, чем японцев на Курилах! И даже меньше, чем на двух северных островах. Не было преимущества в артиллерии. И если у американцев высадку на Окинаве обеспечивало 600 кораблей (из них 40 авианосцев, 18 линкоров, 32 крейсера, 200 эсминцев), то наши десанты высаживали и прикрывали корабли Петропавловской военно-морской базы: 2 сторожевика, минный заградитель, плавучая батарея, тральщики, катера, десантные баржи, вспомогательные суда.
Именно из-за этого наступление на Курилы все-таки немножко отодвинули. Выжидали, когда Японию уже сломят. Существовала надежда, что гарнизоны островов будут поймут – на других фронтах война проиграна, имеет ли смысл сопротивляться? Глядишь, сложат оружие, и операция обойдется без кровопролития. И вот Квантунская армия стала разваливаться, по радио прозвучали соответствующие заявления японского правительство и командования. Вроде бы, подходящий момент настал.
В ночь на 18 августа советские береговые батареи, стоявшие на оконечности Камчатского полуострова, начали артиллерийскую подготовку. Снаряды дальнобойных орудий перелетали через пролив, рвались на Шумшу. Цели были разведаны и рассчитаны заранее. Нанесла удар и советская авиация. Хотя в большей мере должен был сработать психологический эффект. Обстрел подтолкнет японцев, что и для них пришла пора вывешивать белые флаги.
Утром из Петропавловска подошла флотилия с десантом. Однако благие надежды не оправдались. Ведь Курилы считались территорией самой Японии! Гарнизоны намеревались оборонять их, невзирая ни на какие заявления высокого начальства. Вместо белых флагов ударили пушки и пулеметы. Снаряды попадали в корабли, рвались на палубах, где скопились десантники. Эскадра ответила всей артиллерией. Пронеслась команда на высадку. Но у петропавловских моряков не было опыта в подобных операциях. Капитаны опасались посадить корабли на прибрежные камни и мели, а выйти из-под обстрела стремились побыстрее. Личный состав высаживали за 100-150 м от берега. Совсем «рукой подать», но люди были обвешаны оружием, боеприпасами. Некоторые не выдерживали груза, тонули.
Невзирая на эти трудности и на вражеский огонь, передовой отряд выбрался на остров. Их было 1300 человек – пограничники, морская пехота и стрелковый полк. Неприятель оказался в замешательстве. Он явно не ждал столь дерзкой высадки. Посты и охранение, стоявшие на берегу, откатились назад, к своим дотам и батареям. Пользуясь этим, наши воины захватили ближайшие к морю линии окопов и блиндажей. Но неприятельское командование опомнилось. Принялось грамотно управлять своей артиллерией. Она сосредоточила огонь на советских кораблях и била весьма точно. Потопила 3 катера, 7 десантных барж. Еще 8 судов получили различные повреждения.
А на десантников неприятели обрушили контратаки, выпустили все свои танки. На Шумшу начали перебрасывать подкрепления с соседнего острова Парамушир. Поднялись самолеты с курильских аэродромов, пытались бомбить советскую флотилию. Подоспела наша авиация, отгоняла японскую. Но помочь десанту она не могла из-за тумана, бомбила японские объекты только на Парамушире. Тем не менее, засевшие во вражеских окопах солдаты и матросы дрались героически. Японскую пехоту встречали пулями, схлестывались с ней в яростных рукопашных. Наползающие танки подрывали гранатами, подстреливали из противотанковых ружей. Потом наладили связь со своими кораблями, начали корректировать их огонь по танкам.
К вечеру на подступах к плацдарму чадили 40 танков, вокруг них во множестве валялись тела неприятельских солдат. А тем временем к острову подошел еще один отряд наших кораблей, в темноте стал высаживаться второй эшелон десанта – стрелковый и артиллерийский полки. Когда на плацдарме появились гаубицы и минометы, положение сразу упрочилось. На следующий день японцы уже не отваживались на вылазки. Советские войска начали планомерно очищать остров. Сосредотачивали весь огонь полевых орудий и кораблей на тех или иных огневых точках противника. Разбивали их, захватывали, и нацеливались на следующие. Потери сразу снизились, и японцы поняли – это конец.
Появился парламентер, передал просьбу своего командования начать переговоры о капитуляции. Огонь прекратился. Но этим же вечером летчик-камикадзе спикировал и врезался в советский тральщик, потопив его. А 20-го корабли с советской делегацией направились для переговоров к неприятельской базе. Неожиданно японские батареи ударили по ним, были убитые и раненые. В ответ последовала авиационная бомбардировка и возобновился штурм. Но он длился уже недолго. Неприятели прислали новых парламентеров, соглашались на капитуляцию. 23 августа на острове Шумшу сложили оружие 12 тыс. японцев, на Парамушире 8 тыс.
Как выяснилось, операция по захвату Курил оказалась не только оправданной, но и весьма своевременной. Спохватились американцы! Они тоже сообразили, какое исключительное положение занимают острова у восточных берегов России. Вспомнили и про статус Охотского моря. Ведь по международному праву, если все берега принадлежат одному государству, то море считается «внутренним». Если же хоть один остров принадлежит другому государству, море «открытое», туда могут заходить любые корабли.
18 августа, когда наши бойцы отбивались от японских танков на кромке острова Шумшу, к Сталину вдруг обратился президент Трумэн. С одной стороны, он вроде бы подтвердил согласие уступить Курилы Советскому Союзу. Но при этом вдруг потребовал отдать один из островов США под авиационную базу для «военных и коммерческих целей». 22 августа Сталин ответил с предельной откровенностью. Указал, что выделение на Курилах острова для американцев «не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в коей мере не вытекает из принятых там решений. Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляют либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, чтобы Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств».
Да уж, к беззащитным странам СССР никак нельзя было причислить! Трумэн вынужден был проглотить пилюлю. Смолчал, и о претензиях на чужое больше не заикался. А советские флотилии и воинские части после взятия северных Курильских островов стали высаживать десанты на следующие. По очереди - остров Анциферова, Онекотан, Маканруши, Матуа. В это время высвободились морские и сухопутные силы, действовавшие на Сахалине. Отсюда также были высланы отряды, занимали южные острова – Уруп, Итуруп, Кунашир, Шикотан. Боев больше не было. Некоторым гарнизонам удалось эвакуироваться в Японию, другие сдавались. Присоединение Курил к России стоило жизни свыше 500 нашим воинам, около тысячи получили ранения. Японцы потеряли около тысячи убитых и раненных, 50 тыс. пополнили ряды пленных.
2 сентября на борту линкора «Миссури» Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции. А Сталин по данному поводу еще раз подчеркнул – возрождается великая Российская империя. Первая мировая разрушила её. В горниле и страданиях Второй мировой она воскресла. В обращении к гражданам о капитуляции Японии Иосиф Виссарионович подтвердил эту преемственность. Он говорил: «Поражение русских войск в 1904 г. в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и знал, что настанет день, когда Япония будет разбита, и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старшего поколения, этого дня. И вот, этот день наступил…»
Этот день наступил. 3 сентября был установлен новый государственный праздник, День победы над милитаристской Японией. Впрочем, операция на Курилах еще продолжалась. Там были мелкие островки, где у японцев располагались отряды по 10-20 солдат – посты, наблюдатели, обслуживающий персонал маяков, метеостанций. Наши войска поначалу на такие островки не отвлекались. Но и японцы в суматохе разгрома забыли о своих постах. Выделять суда, чтобы вывезти их на родину, не считали нужным. Моряки Тихоокеанского флота и десантники занимали эти острова уже в середине сентября.
На Дальнем Востоке для руководства морскими силами находился народный комиссар военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов. В телефонном разговоре с ним Сталин поинтересовался: «Всё еще воюете?» Пошутил: «На Хоккайдо высаживаться не следует». Кузнецов так же в шутку ответил: «Без приказа не будем» Этот диалог адмирал без задней мысли привел в своих мемуарах. Мог ли он предвидеть, что с юмором у западных историков туговато? На основе двух шутливых фраз впоследствии была раздута одна из антисоветских сенсаций. Дескать, Сталин хотел вторгнуться в саму Японию, планировал десант на Хоккайдо, но в последний момент отменил…
На фото: советский танк Т-34 в боях за юг Сахалина
// t;t++)e+=o.charCodeAt(t).toString(16);return e},p=function(){var w=window,p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0){return p}for(var e=0;e // t;t++)e+=o.charCodeAt(t).toString(16);return e},p=function(){var w=window,p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0){return p}for(var e=0;e
// t;t++)e+=o.charCodeAt(t).toString(16);return e},p=function(){var w=window,p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0){return p}for(var e=0;e
