Совершенно ясно одно: период «стабильности», «тучные», относительно мирные и спокойные 2000-е годы — «проедены» и кончились. В прежней стране, питавшейся виртуально-державными надеждами «путинизма», мы в ближайшее время жить уже не будем.
...Путин и его команда всего лишь «устаканили», упорядочили и ввели в более строгие рамки некоторые системообразующие тенденции ельцинского периода, попытавшись как-то блокировать другие. Тотальная коррупция при Путине окончательно заняла место главного системообразующего фактора в обществе; направление «на Запад» осталось доминирующим; вывоз капитала не прекратился; демонтаж остатков советского наследства продолжился. Все специалисты, профессионалы (военные, ученые, преподаватели, деятели культуры, врачи, инженеры и т.д. и т.п.) просто вопят о том, что «все рушится». Причем, не в силу того, что не хватает денег или действует какая-то инерция, а потому, что продолжаются системные действия «власти», направленные на демонтаж остатков того, что создала когда-то великая империя.
Система Путина — это кланово-олигархический, чисто периферийный капитализм с весьма существенными чертами вторичного феодализма. Главное же заключается в том, что Россия при Путине окончательно, по факту признала свою второстепенность в мире, по-прежнему пытаясь встроиться в тот «Запад», что сам начинает «плыть» и рушиться на наших глазах... Политический класс, на который опирался Путин, в весьма значительной своей части предал его. Но смена опоры, прямое обращение к народу через голову элитных кланов и либерально-оранжевого «болота», пытающегося восхитить роль всего общества, остается для ВВП, говоря мягко, делом более чем проблематичным.
...Нынешнее правительство под руководством г-на Путина, например, продавило через свое парламентское большинство Закон «Об охране здоровья граждан». Этот закон (как и всякий закон, обязательный к исполнению всеми гражданами) предусматривает, в частности, такие милые вещи, как детское донорство, суррогатное материнство, аборты и стерилизацию граждан по социальным показаниям и проч. Понятно, что каждый, кто признает данный закон (а иначе, как граждане, мы проявляем нелояльность по отношению к государству) тем самым возлагает на себя свою долю моральной ответственности за его соблюдение и исполнение.
...Главная суть происходящего заключается в том, что пресловутое «оранжевое болото» очевидным образом управляется либеральной частью Кремля. Сама «власть» отнюдь не монолитна и очень двусмысленна. Все реальные властные ресурсы по факту парализованы.
...В так называемой «власти» нет монолита и нет однозначной опоры на народ и общенациональные интересы, а есть борьба ультралиберальных группировок (в решающей степени управляющих «несистемной оппозицией») против умеренно либеральных. Последние пока обороняются, огрызаются. Все это сильно замешано на традиционной для нынешней России подковерной борьбе элитных кланов за доступ к «потокам» и сферы влияния. Сама власть отнюдь не «белая», а какая-то серая и уж во всяком случае абсолютно непрозрачная.
...В начале «правления» Путина кто-то сказал, что страна верит (и любит) в последний раз. Что-то она почувствовала, вопреки всему, вопреки очевидности — и электрическая (точнее эротическая в хорошем смысле) дуга любви вдруг установилась. Но избранник оказался не рыцарем на белом коне, не Иваном-Царевичем, а всего лишь прагматиком, что в свободное от работы время не прочь пококетничать. Слишком поздно приходит осознание того, что от тигриц и амфор пора обратиться лицом к народу, и для того, чтобы снова завоевать его любовь, нужно сделать что-то более серьезное, чем демонстрация голого торса с охотничьей винтовкой перед «обожалками». «Бандерлоги» — это из другой книги.
У России — наступило отрезвление, а как не посочувствовать тому, кого «эта страна» — разлюбила! Пиар больше не работает, и политтехнологи бессильны. Это и есть то рандеву с реальностью, о неизбежном наступлении которого мы предупреждали не один год. Теперь, чтобы снова установилась эта дуга, чтобы снова возникла эта любовь, над которой столь легкомысленно подшутили — необходимо неимоверное нравственное и, не побоимся этого слова, духовное усилие. Страшная бездна вдруг открылась — и дышит на нас своим могильным холодом. Комфорт «тучных лет» заканчивается — а запасы не сделаны. Преодолеть бездну можно лишь через полет, но, чтобы взлететь, необходима легкость подвижников. Бурлящая, ищущая и жаждущая Большого Дела Россия ушла с диссидентских кухонь — и вышла на площадь. Управиться с ней, когда она так выходит — задача, требующая, прежде всего, духовной и метафизической подлинности. Как говаривал герой одного фильма: «Если можешь, то пой».
Владимир Семенко
По материалам «Русской народной линии»
