По данным международной организации "Free the Slaves" ("Свободу рабам"), сегодня в мире на положении невольников живут около 20 миллионов человек (1 миллион — в Европе). Россия в списке "стран с высоким уровнем рабства", наряду с Украиной и Молдавией, входит в первую двадцатку. Ежегодно в нашей стране пропадает без вести от 70 до 100 тысяч человек, около 5-7% из них попадают в рабство. До недавних пор поиском жертв торговли людьми занимались только правоохранительные органы. С 2011 года поиск пропавших людей ведет и единственная в нашей стране волонтерская организация по освобождению рабов — "Альтернатива". Наш корреспондент встретился с ее руководителем Олегом Мельниковым.
«ЗАВТРА». Олег, расскажи о вашем движении. Что оно собой представляет?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Мы занимаемся освобождением людей, заложников. Сейчас еще — и военнопленными по Донбассу. Точкой рождения движения можно считать конец 2011 года, когда мы в первый раз поехали в Дагестан, в конкретное место, за конкретным человеком, которого, по имеющейся у нас информации, удерживали на кирпичном заводе. До этого мы занимались в основном социально-политическими акциями: защитой старых зданий Москвы, Химкинского леса. Поездка планировалась всего одна. Но про эту историю узнали две женщины — одна из Казахстана, другая из Узбекистана, которые приехали в Москву вызволять из трудового плена своих дочерей. Они связались с нами и объяснили, что их дочек удерживают в продуктовом магазине в Гольянове. Мы взяли с собой много журналистов, поехали на место. Освободить в общей сложности удалось 12 человек, из них троих детей. После этого мы получили известность, и к нам со всей страны стали приходить заявки. В течение недели сегодня приходит 20-30 таких заявок. Хотя из них 70-80% можно отсеивать: там или понятно, что не найдешь, или человека уже нет в живых…
«ЗАВТРА». Сколько человек в вашей организации?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Сейчас 15 активистов. И еще человек 100 сочувствующих, которые периодически помогают.
«ЗАВТРА». За три с половиной года скольких вам удалось освободить?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Больше 250 человек. Обменянных военнопленных — около 500.
«ЗАВТРА». Каким образом происходит освобождение? Ведь трудно представить, что человек, который удерживает таких невольников, просто так отдаст их…
Олег МЕЛЬНИКОВ. Если говорить о Дагестане, да и вообще о России — важна наглость! Чем наглее и жестче мы действуем — тем легче. До какого-то момента владельцы не понимают, что мы — обычные волонтеры. Главное — успеть в первые 20 минут забрать людей, чтобы человек ничего не понял. Тем более в Дагестане задача упрощается тем, что нам активно, хотя и без огласки, помогают сотрудники полиции. Если в Москве я подойду к полицейскому, даже знакомому, и скажу: "Поехали, поможешь", он ответит: "Нет, это другое ведомство". В Дагестане отвечают сразу: "Да, поехали", даже если при этом они будут нарушать какие-то внутренние правила МВД.
«ЗАВТРА». Насколько актуальна проблема рабства сегодня? Ведь по большому счету мы не сталкиваемся с ним в повседневной жизни…
Олег МЕЛЬНИКОВ. Раньше я тоже не видел этой проблемы совершенно. Но мы сталкиваемся с этим явлением каждый день! Хотя бы когда видим тех же попрошаек. В 2012 году был случай: в Москву с Украины привезли слепую бабушку. Обещали сделать ей операцию, вернуть зрение. А вместо этого просто зашили нитками глаза и посадили возле Курского вокзала. В течение года она сидела и просила милостыню, принося огромные деньги. Владельцы радовались, думали, кого бы еще из рабов искалечить. И никто за год не подошел к ней и не поинтересовался — почему она там стоит, как приходит? Кроме одной женщины, которая позвонила нам. Через эту бабушку мы вышли еще на нескольких инвалидов. А МВД Украины просто перекрыло канал переправки таких людей в Россию. Поэтому отмечу: когда мы бросаем деньги калеке, мы оплачиваем его мучения. Или же платим мошеннику, который за ним стоит.
«ЗАВТРА». Есть ли какое-то разделение по категориям на современном рынке подневольного труда?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Да. Это трудовые рабы. Сексуальные. И попрошайки. Средняя стоимость трудового невольника составляет 25 тысяч рублей. И это не только кирпичные заводы Дагестана — просто в этом регионе у нас хорошо отделение работает. Это Ставрополье, Ростовская область, Липецкая, Воронежская. Сложно найти регион, где бы мы не освобождали. Вот только что я вернулся из Новосибирска. Девушка для предоставления сексуальных услуг от 18 до 23 лет стоит 100 тысяч рублей. Бабушка или инвалид — 50 тысяч рублей. Стоимость младенца для милостыни — 100 тысяч рублей. С младенцем дают на 70-80% больше денег. Самое страшное, что такой ребенок живет от 1,5 до 3 месяцев.
«ЗАВТРА». Неужели так просто в наше время купить человека?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Объясню на примере трудовых рабов. Кто они? Часто — люди из провинции, которые приехали в крупный город искать лучшей жизни. Таким же вот образом я пытался внедриться на этот рынок. Играл приезжего из Мордовии, который оказался на вокзале и ищет работу, хотя на меня по каким-то причинам не обратили внимания. Тогда стал бомжом — две недели жил на Казанском вокзале. Бомжи, конечно, не интересны — они слабые, больные. Но я был как бы начинающим. И мне предложили работу! На юге. Сказали: три часа работаешь, остальное время в море купаешься. Зарплата — 50 тысяч рублей. Я согласился: да, поеду! Меня довезли до станции Мамыри на окраине Москвы. Там, на автостанции, шла отправка автобусов в Дагестан. Я сказал: нет, в Дагестан не поеду. На что мне ответили, что за меня уже заплатили деньги, и я должен или отдать их, или отрабатывать. После чего дали выпить алкоголя: "На, выпей, опохмелись, не волнуйся". И я пришел в себя уже в "Склифе". Дело в том, что меня вели наши активисты вместе с журналистами. На 37-м километре МКАД автобус остановила ДПС, меня отправили в больницу. А вербовщиков задержали. После этого автостанция в Мамырях была закрыта.
«ЗАВТРА». Складывается впечатление, что полиция в этом смысле не выполняет свои прямые обязанности…
Олег МЕЛЬНИКОВ. Да, по статье УК РФ 127.2 "Использование рабского труда" вообще очень мало возбужденных дел. Полиция не хочет искать. Не хочет работать по заявлениям родственников. Это сложнодоказуемое преступление. Часто мы сталкиваемся и с непониманием: приходим в полицию, говорим: "Там человека удерживают, помогите освободить!" — а нам: "Пишите письмо в прокуратуру". Или, например, в свое время, чтобы выйти на "нищую" мафию, я играл калеку и сидел в инвалидной коляске у церкви Святой Матроны. Полиция проходила мимо, но никогда не спрашивала, кто я, что здесь делаю…
«ЗАВТРА». Если настолько остро в нашей стране стоит проблема рабства, вы не пытались выйти на федеральный уровень?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Вот пример: полтора года назад наш русский журналист и блогер Константин Журавлев попал в плен к сирийским боевикам. Он отправился в кругосветное путешествие и в районе Алеппо его захватили: война началась. Вместе с ним в плен попал и француз. Боевики готовы были обменять их на заложников Асада, обе стороны были не против. Так вот, французы обменяли своего гражданина за каких-то пять дней. А наш до сих пор сидит в плену! Мы обращались в МИД, передавали им всю информацию по Журавлеву, контакты. МИД не предпринял никаких действий. Если судить только по этому случаю, то машина не работает. А о чем тогда говорить, когда пропадают десятки тысяч человек?
«ЗАВТРА». Этнический перекос наблюдается на внутрироссийском рынке работорговли?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Не сказал бы. В Оренбурге, например, трудовых рабов удерживал бывший сотрудник полиции, русский. В Дагестане, понятно, это делают местные жители. В Москве — как правило, выходцы из средней полосы России. Только "нищая" мафия — этническая. Это молдаванские цыгане. Когда я изучал вопрос, то выяснил, что до 2004 года этот бизнес принадлежал грузинским ворам. После ухудшения отношений с Россией и депортации многих из них они продали его за большие деньги молдаванским цыганским кланам.
«ЗАВТРА». Как обстоят дела с финансированием ваших поисков?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Это самый сложный вопрос для нас. Есть на данный момент несколько человек, которых можно вызволить, — мы знаем, где они. Но мы просто не можем туда доехать — пока не хватает денег. Средства собираем через Интернет: на сайте выложены наши реквизиты. Частично помощь приходит от родственников. И конечно, от наших активистов, которые все где-то работают и какую-то сумму периодически вкладывают. При этом у нас накоплен большой долг перед перевозчиками — теми же автобусами из Дагестана и Ростовской области, которые и так возят нас по низкой цене. Надеюсь, когда-нибудь с этими долгами рассчитаемся.
«ЗАВТРА». А что делать, если ты встретил, допустим, просящую бабушку? Куда обратиться?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Прежде всего установить контакт. Сделать это сложно, они всего боятся. На обычные вопросы у них есть заученные ответы. Поэтому лучше задать нестандартные вопросы: где учились, кем работали. Разговорить. Если это мошенник — он уйдет. Если жертва — может и открыться. Если вы хотите помочь — лучше привлечь людей, вызвать полицию. С нами можно связаться по телефону "горячей линии", указанном на нашем сайте. В течение часа-двух к вам подъедут наши активисты.
«ЗАВТРА». И наконец, можно ли вступить в вашу организацию, каким-то образом оказывать помощь?
Олег МЕЛЬНИКОВ. Да, конечно, мы будем очень рады. Тем более во многих городах наши отделения только формируются, нет актива. Но сразу замечу, что обучение волонтеров мы не проводим. На это нет времени, да и особых знаний. Каждый приходит с тем, что уже умеет. И включается в общую работу.
Материал подготовил Сергей Прудников
Сайт движения "Альтернатива":
На фото: Рабы и мы. Использование рабов как нищих — прибыльный бизнес для криминала
