И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа...
Александр Пушкин
«Россия моя, Россия, что с тобой стало теперь! Ужель и впрямь канули в лету герои и вожди твоего славного прошлого, глашатаи твоей великой судьбы, служители святой правды Божией? Ужели крадущаяся походка твоих новых хозяев да тихий шорох их проворных лапок, воровато шмыгающих повсюду в поисках наживы, – последнее, что суждено тебе услышать, прежде чем они предадут поруганию и забвению самое имя твоё, самую память о тебе, Россия?
Болезнует сердце и скорбит душа, Господи, – глядя, как калечат и мучают Святую Русь – избранницу Твою, подножие Престола Твоего, земное небо, кладезь веры, верности и чистой любви... Томится дух и плачет безутешно, облекая горький плач свой в слова древней молитвы: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да приидет царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России!»...
Эти строки, написанные владыкой Иоанном в начале 1993 года, можно смело поставить эпиграфом ко всем его трудам. Архипастырская проповедь митрополита – искренняя, смелая и властная, подобно раскату грома прозвучала над страной в тяжелейший момент её тысячелетней истории. И, прозвучав, – сама тут же стала историей, составив целую эпоху в развитии русского национального самосознания, свершив благотворный переворот в умах миллионов россиян.
Главное слово
На общем фоне русской истории ХХ столетия митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв), несомненно, является одной из наиболее ярких фигур. При этом его значение определяется не политическим влиянием или широкой популярностью, столь необычными для архиерея в наше смутное время. Хотя и то и другое имело место, владыка не ценил мирскую славу, известности не искал и в тонкие политические материи углубляться не любил.
Уникальность его пастырской судьбы в ином. Человек скромный и непритязательный, в условиях тяжелейшего кризиса российской государственности и духовной деградации русского общества он стал тем звеном, которое соединило современную Россию с её многовековой исторической и религиозной традицией. Доказав таким образом жизнеспособность и перспективность русской идеи перед лицом либерально-демократического засилья и богоборческих прожектов «нового мирового порядка».
Будучи духовным чадом и ближайшим учеником митрополита Мануила (Лемешевского), знаменитого исповедника (четырежды осуждённого, проведшего в сталинских лагерях и ссылках около двадцати лет), неутомимого борца за чистоту православия, – митрополит Иоанн явил собой зримый символ преемственности и жизнеспособности русского православно-патриотического самосознания.
Именно он смог дать авторитетные, объективные и взвешенные ответы на многие вопросы, терзавшие не одно поколение русских людей. Его пламенные статьи-проповеди воплотили в себе всю горечь русского сердца, скопившуюся за время безбожного пленения России, всю боль народного раскаяния за прошлые грехи вероотступничества, всю праведную ярость, весь гнев на растлителей Отечества, всю душевную муку за поруганные святыни Руси.
Именно он соединил в себе административный авторитет высшего церковного иерарха с благодатным даром неформального духовного лидера. Соединил – и многократно приумножил его неподкупной прямотой и обнажённой искренностью своих статей-проповедей, статей-воззваний, статей-прозрений. После долгих лет немоты и глухоты Россия вдруг услышала – как можно говорить о своей любви к Богу, Отечеству и родному народу, как плакать и скорбеть о постигшем его унижении и позоре, как – верить в возрождение Святой Руси... Этот крик верующего русского сердца – крик надежды и боли – разнёсся надо всей страной, и ныне никто уже не может сказать в своё оправдание: «Я не слышал, не знал, не понимал»...
Именно он, митрополит Иоанн, опроверг многочисленные измышления о «неспособности Церкви ответить на вызовы современности», о «духовном бессилии Московской Патриархии», о «поголовной продажности иерархов» и «полной зависимости РПЦ от кремлёвских политиканов». Опроверг самим фактом своего существования, всем своим поведением, публичными выступлениями – бесстрашными до неправдоподобия, до самозабвения, до евангельского самопожертвования.
Именно он открыл для публичного, гласного и конструктивного обсуждения многие «запретные» темы, развенчав создававшиеся десятилетиями мифы и заговорив во весь голос о том, о чём привыкли шептаться среди своих, вдали от посторонних ушей...
И всё же самое важное не это.
Самое важное заключается в том, что митрополит Иоанн сумел сформулировать целостную, подробную и исторически обоснованную идеологию русского национально-религиозного возрождения, соответствующую современным запросам общества, нынешнему положению российского государства и русского народа.
«Устами Владыки прозвучало главное слово, которого заждалась православная Россия, – писала газета «Россиянин» в декабре 1995 года, после кончины митрополита. – После опубликования его фундаментальных трудов у нас нет оснований сокрушаться, будто мы не знаем ответов на поставленные нынешним погромом вопросы... За пять петербургских лет своего просветительства пастырь успел сказать всё... Всё, что нам необходимо»...
А необходимо было прежде всего очнуться от шока, вызванного десятилетиями богоборчества и развалом Союза, вернуться к родным святыням, припасть к «источнику воды живой, текущей в жизнь вечную» (по слову Христа) в ограде православной Церкви, и – убедиться, что всё ещё можно исправить...
***
В сущности, «доктрина митрополита Иоанна» предельно проста. Она сводится к нескольким важнейшим истинам, выкристаллизовавшимся на протяжении долгих столетий нашей истории и особенно ясно подтвердившим свою правоту в ходе великой русской драмы ХХ века. Вкратце они таковы:
– «Русская идея» – это неутолимое стремление к святости, праведности и чистоте.
– «Русская демократия» – это соборность.
– «Русская идеология» – это православие.
– «Русский порядок» – это державность.
– «Русское государство» – это Россия во всём многообразии исторических форм её существования.
– Государственно-политический и одновременно нравственно-религиозный идеал России – Святая Русь.
– Патриотизм – религиозный долг каждого благочестивого христианина.
– Русская Православная Церковь – соборная совесть народа...
Митрополит сказал об этом спокойно и весомо. Так, что вскоре многим стало странно, как это они могли раньше не замечать столь очевидных вещей?
Но главное заключалось даже не в том, что именно было сказано владыкой Иоанном. Для православного сознания его проповедь не несла ничего нового или неожиданного: в своих трудах митрополит уверенно шёл в русле русской христианско-патриотической традиции, представленной такими широко известными именами, как святитель Игнатий (Брянчанинов), святитель Феофан Затворник, святитель Филарет (Дроздов), святой праведный отец Иоанн Кронштадтский и другие русские угодники Божии.
Главное было – кем это сказано, когда сказано и как сказано.
Кем – постоянным членом Священного Синода, архиереем второй по значению кафедры русской Церкви, доктором церковной истории, человеком безупречной репутации, бессребреником, не запятнавшим себя даже в самые тяжкие времена ни соглашательством с богоборцами, ни подверженностью политической конъюнктуре.
Когда – в разгар (1992–1995 годы) либерально-демократического погрома в России, перед лицом распада её великой государственности и тяжелейшего духовного кризиса, во время глубочайшего уныния, охватившего многих патриотов, потерявших надежду на возрождение страны и народа.
Как – властно и нелицеприятно, без недомолвок и умолчаний, бесстрашно и гневно, во весь голос...
Оставить это безнаказанным русофобы, конечно, не могли.
Демократия против православия
«В посланиях петербургского владыки полыхают отблески средневековых костров», – всполошился демократический «Вечерний Петербург» (8.09.1992) после первой же публикации митрополита. «Еретики и жиды не дают покоя "смиренному" Иоанну Петербургскому и Ладожскому, – подхватил тему журнал "Новое время" (март 1993). – Веронетерпимость и антисемитизм связаны в его статьях и выступлениях неразрывными узами... Утверждая, что "мы больше не можем позволить себе делиться на "белых" и "красных", Иоанн ясно даёт понять, под какими знамёнами и "белые", и "красные" могут сегодня объединиться. Почему бы не вернуться к хоругви с изображением Георгия Победоносца?»
Можно считать, что две эти публикации обозначили главные направления демократической «критики» владыки Иоанна. С момента их публикации обвинения в «мракобесии» и «антисемитизме» уже не утихали ни на миг, сопровождая старца до самой кончины. Не имея возможности (смелости? образования?) оспорить его мировоззрение по существу, оппоненты митрополита употребили в ход последнее оставшееся (и такое привычное) оружие: брань, клевету и политические доносы.
На этом, впрочем, дело не кончилось. «Общечеловеки» и «плюралисты» воззвали к «мировому общественному мнению», и вскоре в травлю митрополита включилась зарубежная «демократическая общественность».
23 февраля 1993 года первый съезд Конгресса еврейских организаций и общин России заявил о своём намерении обратиться к патриарху Алексию II с требованием (!) «принять неотложные меры в связи с публикациями митрополита Иоанна». Присутствовавший при сем генеральный секретарь Всемирного еврейского конгресса Израэль Зингер заявил: «Мы наймём лучших адвокатов, неважно, сколько нам это будет стоить...» (сообщение агентства РИА, 24.02.93).
Лондонская «Санди Телеграф» (24.10.93) писала: «Всякий, кто пребывает в заблуждении, будто Россия стремится к достижению демократии и терпимости или постигает мастерство разумного самоанализа, должен поговорить с Санкт-Петербургским митрополитом Иоанном. "Сегодня осуществляется продуманный план по устранению русского народа", – утверждает он. Задыхаясь и хрипя, вещает о мученичестве Руси... Эта вереница жалоб нам знакома и имеет многовековую историю, коренясь в средневековом поверье, будто Москва есть "Третий Рим"...» В том же духе высказалась и «Нью-Йорк Таймс», назвав владыку «наиболее выдающимся представителем русской реакции» (22.06.93).
Особенно трогательно на таком фоне выглядело тесное взаимодействие российских и западных СМИ, проявлявшее себя всякий раз, когда митрополит вторгался своей проповедью в запретные для упоминания и обсуждения области. «Российские и зарубежные журналисты совместно обратились к руководству Русской Православной Церкви, – умиляются, например, "Московские Новости" (№12 за 1993 год), – с просьбой разъяснить отношение РПЦ к статье митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна "Битва за Россию"».
Ещё бы! Как же им не беспокоиться, если «в статье широко цитируются так называемые "Протоколы сионских мудрецов", где автор находит неоспоримое свидетельство существования тайного, хорошо спланированного и оплаченного мирового заговора против России». Обидно ведь – столько лет трудились, «закрывая» эту взрывоопасную тему, создавая вокруг неё хорошо охраняемую зону умолчания, и вот – на тебе! Всё насмарку...
Некоторые слабонервные демократы впали по такому поводу в форменную истерику. «И это – священноначалие Русской Православной Церкви? – кликушествует русскоязычная "Русская Мысль" (5-21.07.1993). – Это Христос научил их ставить на место Бога медный кумир державы?.. Это Христос вдохновил митрополита Иоанна разбрасывать по России крысиный помёт "Протоколов сионских мудрецов"?.. Откуда у него такой сумрак сознания?.. Ему, как и фюреру, нужна благословляющая их политическую мораль "внутренняя правда" этого пакостного сочинения... Замените в его сочинениях православную душу немецкой, Россию – Германией, и вы получите почти подстрочный перевод сочинений Адольфа Гитлера...»
Комментировать этот бред не имеет никакого смысла. Достаточно ознакомиться с любой статьёй митрополита Иоанна, чтобы понять, насколько нелепы подобные обвинения. Однако ненависть всегда слепа: кое-кому идея подверстать петербургского старца под ярлык «православного фашизма» показалась весьма перспективной.
Но для «раскрутки» такой идеи малотиражные «русскоязычные» газеты – с их очевидным для всех местечковым акцентом – явно не годились. Тут требовался залп орудий главного калибра. И он не заставил себя долго ждать. «Сегодня Московская Патриархия, столь почитаемая президентом России... уважаема и "непримиримой оппозицией": нацистскими и националистическими кругами, сегодняшними фашистами, вчерашними большевиками и комсомольцами». Об этом (в номере за 19.04.1994) оповестила читателей газета «Известия», признанный лидер демократической печати, известная своей близостью к кремлёвским обитателям. Оповестила, надо думать, не без надежды на то, что начальство «сигнал» услышит, опасность уразумеет и примет «соответствующие меры».
«Сегодняшняя "клерикальная аристократия" не препятствует церковным пастырям участвовать в создании идеологии раскола, её нацистских и фашистских вариантов, – внушали "Известия". – У авторов этой литературы есть свой живой классик и незыблемый авторитет: митрополит Иоанн Санкт-Петербургский... Чем же просвещает своих читателей новоявленный "духовидец"? Перед нами катехизис псевдоправославного мессианства, черносотенства и нацизма...»
Но было поздно. Усилия самых разномастных ненавистников владыки оказались тщетными. Уже к началу 1993 года «феномен митрополита Иоанна» состоялся, и все нападки отныне лишь увеличивали популярность владыки. Независимо ни от чего – он уже вошёл в русскую историю, и его идеи завоёвывали всё больше сторонников как среди рядовых мирян, так и в среде российского духовенства.
Тогда к борьбе с митрополитом незамедлительно подключили местное начальство. «Возрождающаяся Русская Православная Церковь, – заявил мэр Петербурга Собчак ("Независимая газета", 27.05.1993), – может стать пособником вчерашних коммунистов, тех, кто сегодня стал национал-патриотом и борется под флагом национализма за возрождение России... Эта опасность сегодня очень чётко обозначена. Обозначена прямым сотрудничеством некоторых иерархов с бывшими коммунистическими обществами и движениями». Так был сформулирован ещё один приём «антииоанновской» пропагандистской кампании: попытка представить его «красным митрополитом» и «коммунистом в рясе», поставив таким образом под сомнение надпартийный характер проповедей владыки.
И это не случайно. Бесстрашный и беспристрастный митрополит на глазах превращался в символ русского общенационального, соборного единства, символ преодоления пагубного раскола общества на «красных» и «белых». Как же было не беспокоиться ревнителям «плюрализма», мастерам практического применения древнего, как мир, принципа «разделяй и властвуй»?
***
Приводить примеры демократической «критики» подобного рода можно бесконечно. В стране не осталось, наверно, ни одной либеральной газетёнки, ни одного «плюралиста» и «правозащитника», не плюнувших в сторону митрополита, не обвинивших его во всех смертных грехах. Но наиболее откровенно сформулировала истоки этой кипучей ненависти газета администрации президента «Российские Вести».
«К религии потянулись молодежь, интеллигенция, рабочие и крестьяне, люди ищущие, честные, вдумчивые, – пишут "РВ" (11.05.1994). – И что же они слышат из уст некоторых наших пастырей? "Все идеи демократии замешаны на лжи (Слово Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского)... В России государственный распад – неизбежное следствие практического применения принципов демократии в практике государственного строительства... На Западе демократическая государственность служит в значительной мере декоративным прикрытием реальной власти – называйте её как угодно: властью мирового масонства или международного капитала, транснациональных корпораций или космополитической элиты"...»
Такие слова жгут «общечеловеков» хуже огня геенского. И ясно, почему, – ведь под сомнение ставятся самые фундаментальные ценности либерального мировоззрения, этой квазирелигиозной основы «нового мирового порядка». Тут уж не до академических дискуссий.
Демократия, срываются на крик «Российские вести», «является в наше время всеобщей формой государственного бытия народов... Есть только демократия и не-демократия, то есть тоталитаризм, коммунизм, фашизм, религиозный фанатизм, расизм и прочее (все эти ярлыки и пытались либералы общими усилиями наклеить на митрополита. – К.Д.). Ничего нового в принципе здесь изобрести невозможно! Никакого "своего собственного" пути у России в этом смысле быть не может...»
Ну вот, теперь, кажется, всё стало на свои места.
В проповедях владыки либералов испугало прежде всего формирование последовательной и целостной мировоззренческой концепции, альтернативной либеральной демократии и гораздо более привлекательной, привычной, удобной для русского человека. Концепции русского духовного возрождения, распространение которой грозило либерализму превращением в маргинальную идеологию кучки прозападно настроенных интеллигентов, оторванных от народной массы и чуждых, враждебных ей по всем главным параметрам своего мировоззрения.
Это, в свою очередь, означало неизбежность радикального обновления российской политической сцены, что не могло не тревожить многочисленных демначальников, уютно расположившихся в просторных руководящих кабинетах. Ясно, что поражение прозападной «пятой колонны» на российском политическом олимпе было бы очень нежелательной перспективой и для Запада, вознамерившегося, судя по всему, на этот раз прочно взнуздать Россию либерально-демократической уздой.
Именно эти соображения и легли в основу кампании травли митрополита. Кампании бурной и крикливой, но вполне безуспешной. Ибо буквально на наших глазах многие идеи владыки Иоанна становятся едва ли не определяющим фактором развития современного русского самосознания, активно заимствуются политиками, общественными и церковными деятелями, развиваются его многочисленными последователями.
В борьбе с православием демократия потерпела первое крупное поражение...
Лидер раскола?
Тогда борьба против митрополита была перенесена во внутрицерковную область. Источников такой «внутренней», квазихристианской критики владыки было три: околоцерковные интеллигенты, представители обновленческого, «реформаторского» крыла РПЦ и приверженцы Зарубежной Церкви.
Благодатную почву для их нападок подготовили, как это ни печально, некоторые чиновники Московского Патриархата. Привыкшие жить по принципу «как бы чего не вышло», они до смерти перепугались, когда смелые обличения митрополита вызвали истерическую реакцию «демократической общественности», известной своими тесными связями с руководством страны.
Попытки «замять» выступления митрополита, оправдания и опровержения посыпались одно за другим. «Бюро коммуникаций Отдела внешних сношений Московского Патриархата уполномочено заявить, что содержание публикаций митрополита Иоанна отражает личные взгляды автора и не является позицией Церкви»; «От лица Церкви имеют право высказываться Поместный или Архиерейский соборы, а в промежутках между ними – Священный Синод, Патриарх или тот, кому это будет ими поручено. Владыке Иоанну таких поручений никто не давал»; «Митрополитом манипулирует злонамеренное окружение», – такие и подобные им заявления едва ли не каждый день слышались со стороны церковных аппаратчиков.
При этом они были так перепуганы, что даже не замечали абсурдности своих опровержений, бессмысленных хотя бы потому, что владыка Иоанн никогда и не претендовал на право говорить от чьего-либо имени. Наоборот, он всегда подчёркивал, что лишь «долг архипастыря и совесть христианина» побуждают его браться за перо. Что же касается влияния «окружения», то многочисленные личные выступления митрополита (в Петербурге он регулярно, едва ли не ежемесячно, встречался с общественностью в одном из концертных залов) ясно доказывали полную самостоятельность его позиции.
Впрочем, кампания по шельмованию митрополита осталась не без плода. Именно под давлением «демократической общественности» патриарх Алексий II 25 января 1993 года подписал секретное распоряжение №175, запрещавшее председателю Издательского отдела митрополиту Питириму публиковать в церковной печати статьи петербургского архиерея. «Выступления владыки Иоанна, – говорилось в нём, – не могут публиковаться в официальном церковном органе Московского патриархата», ибо «вызвали неоднозначную реакцию среди общественного мнения».
Нерешительность и двойственность позиции церковного руководства не только сыграла на руку ненавистникам владыки, но и едва не стала причиной серьёзных внутрицерковных потрясений. В двусмысленности официальной реакции на проповеди митрополита Иоанна демократы углядели возможность расколоть священноначалие РПЦ, внести соблазн в ряды верующих и, воспользовавшись смутой, затеять в Церкви «перестройку» по типу горбачёвской.
Началось усиленное «вбивание клиньев» между митрополитом и патриархом.
«Торжества по случаю патриаршего тезоименитства подпорчены скандалом вокруг возглавителя второй по значению российской епархии митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, – запустила 2 марта пробный шар газета "Сегодня". – Особа, занимающая второй по значению пост в иерархии, чем далее, тем более начинает копать под особу, занимающую верховный пост... Митрополит Иоанн попал в неудобное положение расколоучителя... Алексию II, только-только купировавшему скандал с киевским митрополитом Филаретом, похоже, предстоит куда более сильный скандал с митрополитом Иоанном».
Здесь вполне очевидны два главных тезиса, ради которых написан весь материал. Во-первых, это тезис о том, что митрополит опасен лично для Алексия II. Акцентируется он в явной надежде, что «свои люди» сумеют нужным образом прокомментировать патриарху выступления прессы и вызвать его неприязнь к непрошеному «конкуренту». Во-вторых, тезис о том, что деятельность владыки Иоанна грозит Церкви расколом, подобным тому, который только что произошёл на Украине. От «раскольника», естественно, отшатнётся большинство православных, оставшиеся сплотятся ещё теснее – вот вам и повод для церковной смуты...
***
Эстафетную палочку провокации вскоре приняли и другие демократические издания. «Вчера в Москве открылся Всемирный Русский Собор, на котором выступил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл», – сообщает своим читателям 27 мая 1993 года «Независимая газета». И это чистая правда: Собор действительно приступил к работе. Но не ради информации упоминает о нём «НГ». Оказывается, митрополит Кирилл, «как и ожидалось... выступил с критикой позиции владыки Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна и его сторонников... Наблюдатели считают, что тем самым священноначалие Русской Православной Церкви пытается дистанцироваться от "плохих" националистов и заявить о союзе с "хорошими" патриотами...»
Но достаточно хотя бы раз прочитать доклад владыки Кирилла на этом Соборе, чтобы понять всю недобросовестность газеты: о критике митрополита Иоанна там нет ни полслова! Так зачем же безымянные «наблюдатели» лгали? Да ради того, чтобы внести в священноначалие РПЦ семя не мнимого, а настоящего раздора, раздуть несуществующий конфликт, спекулируя на игре самолюбий и амбиций...
Тот, кому действительно было интересно, как русский епископат относится к деятельности митрополита, вполне мог узнать об этом из брошюр владыки, которые были снабжены многочисленными архиерейскими отзывами.
«Конечно же, мы всецело поддерживаем и одобряем дело владыки Иоанна и непрестанно благодарим Господа, что не перевелись на Руси такие вот пастыри, которые верою побеждают гонителей и хулителей и другую нечисть, восставшую на Русь Святую», – писал митрополит Ставропольский Гедеон. «Рад, что в наши тяжёлые времена находятся такие ревнители чистоты православия и сохранения православного единства», – вторил ему митрополит Кишинёвский и Молдавский Владимир. Подобные отзывы можно множить и множить...
Но правда не интересовала «демократическую общественность», и провокации продолжались одна за другой. У владыки есть поддержка среди русского духовенства? Отлично! И это тоже можно направить против него.
«Не стоит, наверное, закрывать глаза на то, что его позицию поддерживают другие иерархи Русской Православной Церкви. Среди сочувствующих и активно поддерживающих его не только епископы, но и священники, – писали «Московские Новости» (№30, 1993) и тут же добавляли: – Решительно настроенные представители "духовной оппозиции" грозят расколоть РПЦ и увести из церковной ограды едва ли не половину верующих. Их не устраивает позиция умеренного крыла Церкви, они сознательно ведут дело к расколу... Митрополит фактически становится во главе раскола, который раздирает не только церковную общность, но и всё наше больное общество».
Вот так! Цель фальшивки проста и незамысловата: испугать церковное руководство ужасами грядущего раскола и вынудить его, наконец, «принять меры» против злонамеренного митрополита.
«Слухи о мифическом противостоянии и расколе, – ответил клеветникам митрополит («Русский Вестник» №7, 1993), – распространяют те, кто, видимо, очень бы хотел, чтобы эта ложь стала правдой. Священное Писание учит нас: "Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит" (Мф. 12:25). Этого-то и желают ненавистники Русской Церкви. Но лишь человек, далёкий от Православия и непричастный благодатному соборному единству, связующему Церковь союзом любви и правды, способен поддаться на столь примитивную провокацию»...
О том, что народ церковный на эту провокацию не поддался, лучше всего свидетельствуют письма, которые во множестве получал владыка Иоанн.
«Глубокочтимый Владыко, – обращается к митрополиту в одном из таких писем Г. Чинякова, старший научный сотрудник Третьяковской галереи, – Ваши статьи и выступления, пронизанные светом Священного Писания и Святоотеческого предания, исполненные глубокой мысли, написанные ясным, строгим языком, поистине являются голосом Русской Православной Церкви и православного русского народа. Они никоим образом не могут способствовать омрачению внутрицерковного мира и расколу...
Благодарим Вас, Владыко, и земно кланяемся Вам за Ваше достойное, мужественное стояние за Святую Русь, дорогое наше Отечество. Ваш пример укрепляет в нас волю к мужеству, терпению, к служению русской земле. Надеемся, что никакие соблазнительные статьи "по заказу" не смогут омрачить и поколебать глубокую, тихую ясность Вашего смирения... Да сохранит Вас Господь и Царица Небесная...» (письмо от 20.03.1993, архив пресс-службы).
В целом кампания по дискредитации митрополита «внутри» Церкви кончилась столь же плачевно, как и все остальные. Об этом не стоило бы и вспоминать, если бы те же силы не пытались сегодня оклеветать владыку после его кончины так же, как делали это при жизни старца. Видно, уроки – не впрок?
Всех принимаю под молитвенный покров...
К сожалению, обвинения «демократической общественности» почти дословно повторяли представители «либерального крыла» православного духовенства. Сперва, из-за высокого иерархического положения митрополита, они не решались делать это публично, но после того, как расклад сил стал очевиден и антипатия власть имущих к владыке – несомненна, церковные либералы осмелели.
«Отпечаток националистической идеологии лежит, кажется, на всей церковной жизни Москвы, – сетовал дьякон Андрей Кураев («Московские Новости» №27, 1993). – Не на каждом лотке есть Евангелие, но на каждом... большинство книг посвящено двум темам: близость антихриста и величие России.
Не радость, но страх несут сегодня проповеди, считающиеся в церковной среде "нормативными". Какое молодое сердце зажгли любовью ко Христу статьи митрополита Иоанна, печатающиеся в газете для ветеранов КПСС?»
Лиц, разделяющих подобные взгляды, среди духовенства было немного, но русофобские СМИ старательно отыскивали и исправно печатали откровения всякого клирика, готового заклеймить владыку Иоанна.
«Когда мы слышим со всех сторон об усилиях по "духовному, православно-патриотическому просвещению общества, возрождению русского самосознания, проповеди милосердия и любви, праведности и благочестия", то охватывает чувство неловкости. Ничего общего с церковностью эти пассажи не имеют, – возмущался один из лидеров неообновленцев протоиерей Иоанн Свиридов («Русская Мысль» №4032, 2-8.06.1994). – Вся эта муть поднята людьми, близкими к митрополиту Иоанну, самому политизированному синодалу... Вся публика, которая явно или тайно собирается вокруг политической оппозиции с благословения члена Священного Синода, выстроилась под флагом защиты православия от посягательств "модернистов" и экуменистов... Это православие сектантское, замкнутое в своей неизменности и правоте, управляемое, как марионетка, лидерами нового империализма... Это попытка загнать Церковь в идеологический курятник, сузить рамки церковного сознания до псевдоцерковной национальной идеи».
Были, однако, и другие отзывы.
«Тысяча благодарностей Вам за пробуждение многострадального русского народа, – писал митрополиту из Старой Руссы архимандрит Агафангел. – Вы, подобно пророку Илии, с неутолимой ревностью обличаете силы сатанинского коварства, которые по-прежнему улавливают души "малых сих". Многая и благая Вам лета!» (письмо от 1.05.1994, архив пресс-службы митрополита Иоанна).
Подобные обращения приходили десятками со всех концов необъятной России. Глубокой болью за поруганную Русь и искренней благодарностью владыке звучали строки этих незамысловатых посланий.
«Сегодня по благословению нашей матушки игумении мне судил Бог завершать во время монастырской трапезы трёхдневное чтение Ваших посланий "Мы род избран", "Тайна беззакония" и "Будь верен до смерти", – пишет митрополиту монахиня Иоанна из Красногорского монастыря на Украине (г. Золотоноша). – Почитаю себя счастливой, что Господь сподобил читать сестрам вслух Ваше исповедническое слово... Спаси и сохрани Вас Господи на многая лета! Дай Вам Бог мужества противостоять и обличать силы зла, мудрость апостольскую, ей же не возмогут противиться силы мира сего... Кланяюсь Вам и лобызаю Вашу благословляющую десницу» (письмо от 19.01.1993, архив пресс-службы).
Иногда получал владыка и коллективные послания. «Мы давно слышали о Вашем особо твёрдом стоянии в вере, о том, что Вы по-настоящему "право правите" слово Христовой Истины, – пишет митрополиту "по поручению группы духовенства" иерей Алексий Остаев из Тверской области. – Сейчас мы окончательно убедились, что Вам можно довериться и поделиться именно с Вами нашими чаяниями... В наше время оскудения благочестия и самой веры православной даже среди многих архиереев... мы не можем, мы боимся молчать, ибо молчанием предаётся Бог. Существует предсказание преподобного Серафима Саровского о том, что в последние времена архиереи онечестивятся, за исключением, быть может, единиц. Вот мы и хотим видеть Вас одним из этих последних ревнителей... Просим принять нас под Ваше духовное окормление и по-отечески вразумить...» (письмо от 12.11.1992, архив пресс-службы).
Беспокойство за нравственное состояние священников и архиереев звучит во многих письмах-исповедях наравне с болью за обманутый народ и униженное Отечество. «Запад нахлынул всеми доступными средствами, – сокрушается протоиерей Виктор Гранкин из Курской области. – Католическая церковь столько усилий тратит, лишь бы вдолбить своё молодому русскому парню... Баптисты торжествуют, им Запад деньгами помогает одурачивать русских... Это ли не издевательство над Россией?
Одна сторона, так сказать, материальная. А вот другая: мы сами, священники, не способствуем ли разрушению Православия? Вместо того чтобы пример подавать прихожанам, многие разлагают приход своими недостойными выходками. Архиереи знают об этом, но молчат... Почему молчат и скрывают!?»
На некоторые, наиболее важные послания митрополит Иоанн отвечал лично, от руки, не прибегая даже к помощи машинистки.
«Благодарю за доверие духовенства, – писал он в одном из таких ответов на коллективное обращение батюшек. – Я понимаю, что много есть недостатков в высшей иерархии Церкви, но слишком резко осуждать их (иерархов) нельзя, и тем более прекращать молитву о них.
Мой совет вам – держите твёрдо учение Православной Церкви и живите благочестиво... И верьте – Бог не оставит без помощи.
Всех жаждущих спасения принимаю под свой молитвенный покров. Да хранит вас Господь...»
Своя своих не познаша...
Если либерально-демократические интеллигенты обвиняли владыку Иоанна в расколе и политиканстве, церковные обновленцы – в реакционности и мракобесии, то представители Зарубежной Церкви, наоборот, корили многострадального митрополита за «либерализм» и «измену вере».
Первая реакция церковного зарубежья на проповеди митрополита была весьма своеобразной. Привыкнув смотреть на Московский Патриархат как на «коммунистическую Церковь», эмигранты увидели во владыке не духовного лидера, начавшего великое дело русского религиозного возрождения, а лишь высокопоставленного иерарха, чьи взгляды позволяют надеяться, что он вступит в открытый конфликт со священноначалием РПЦ.
«Мы давно уже слышали о Вас от наших единомышленников из России, – писал митрополиту из Канады Константин Веймарн, возглавляющий Российский Имперский Союз-Орден, монархическую организацию русских эмигрантов. – Прочитав многие из Ваших посланий, мы сами убедились в возможности считать нас полными единомышленниками.
Для нас непонятен один, главный вопрос: как Вы можете, при Ваших взглядах, оставаться в подчинении у Патриарха Алексия II, деятельность которого Вам известна лучше нас... И не только в подчинении, а просто в какой-либо форме сотрудничества? Не пора ли наконец очистить РПЦ от накопившихся за время советского режима ересей, грехов и элементов большевистского порождения?
По положению и взглядам это очищение могли бы произвести Вы. Если Вы искренне верите в то, о чём пишете в Ваших посланиях, то Вы прекрасно понимаете скорейшую необходимость предпринятия серьёзных шагов для этого очищения (уже промелькнуло в иностранной прессе, что Вас отсылают "на покой" в Смоленск), пока Вас не заменили кем-нибудь вроде митрополита Ювеналия» (письмо от 18.06.1993, архив пресс-службы).
Долголетняя эмигрантская привычка считать себя единственными истинными хранителями русской духовности сыграла с представителями русского церковного зарубежья – даже с наиболее искренними и благонамеренными из них – злую шутку. «Очищение РПЦ» они спутали с пагубным расколом, который стал бы неизбежным следствием «серьёзных шагов» – то есть внутренних конфликтов в среде высшего священноначалия.
«Русский Патриарх, – ответил Владыка Веймарну, – независимо от личных качеств есть символ национально-религиозного единства России, олицетворение её духовной мощи, непрерывности её исторического преемства, её великого прошлого и не менее великого будущего. Только Царь – Помазанник Божий – может сравниться с Патриархом по своей значимости для державного строительства Святой Руси.
Но сегодня у нас нет царя. И патриарший престол остался единственным мистическим центром, объединяющим вокруг себя Россию "земную" и "небесную", страждущую и торжествующую. Это ныне – единственная точка опоры для грядущего Русского Воскресения. Убойтесь – каждый, посягающий на неё, будет держать перед Богом ответ как святотатец и кощунник!..» («Одоление Смуты». СПб, 1995, стр. 141).
Не менее определённо высказался митрополит и о самой Зарубежной Церкви. Признавая её исключительно важную роль в борьбе с советским богоборчеством, в сохранении полноты православного вероучения, он в то же время решительно осудил попытки «зарубежников» расколоть РПЦ, открывая на территории России свои «параллельные» приходы.
Как только эта позиция владыки Иоанна стала известна за рубежом, отношение к нему резко изменилось. Представители Зарубежной Церкви договорились до того, что «патриотизм митрополита Иоанна – не христианский патриотизм. Поэтому он на самом деле дискредитирует идею патриотизма и является изменой Православию и христианскому Отечеству» (Джорданвилль, «Православная Русь» №6, 1995).
В России же наиболее ретивые сторонники Зарубежной Церкви не погнушались даже прямыми оскорблениями митрополита, едва ли не превзойдя в клевете либерально-демократических обличителей владыки. При этом характерно, что самая злобная ругань звучала из уст тех, кто не имел никакого морального права судить петербургского старца.
Здесь, пожалуй, всех перещеголял протоиерей Лев Лебедев, перешедший в юрисдикцию Зарубежной Церкви после того, как был выведен за штат Курской епархии РПЦ вследствие регулярного злоупотребления алкоголем.
«Сейчас много говорится об этих нашумевших статьях, – заявил сей достойный муж в интервью журналу "Русский Пастырь" (№2,1994), издающемуся в Калифорнии. – С одной стороны, они хороши тем, что впрямую, без всяких обиняков было сказано многое из того, что давно в тайниках своих Православная Церковь знала и исповедовала.
Однако, поскольку я лично по этому поводу переписывался с митрополитом Иоанном (вся переписка состояла из одного-единственного письма. – К.Д.), я в результате убедился в двух вещах. Во-первых, эти статьи писал не он... Во-вторых, сам он человек совершенно лживый насквозь, т. е. до патологичности... Мне кажется, что его устами дали сказать правду, чтобы потом её дискредитировать через него же, вытряхнув какое-нибудь его грязное бельё или представив его слабоумным...»
Читаешь такое, и не знаешь, чему больше удивляться: отсутствию элементарной порядочности «Русского Пастыря», с очевидным удовольствием печатающего «откровения» запойного клирика, или нравственному состоянию самого о. Льва, позволяющего себе такие суждения о человеке, с которым он ни разу не виделся и не разговаривал. («Слова в тексте интервью — мои. Может быть, я неудачно выразился?» — с младенческой невинностью написал о. Лев митрополиту Иоанну, когда владыка, не желая верить в возможность такой подлости, письменно запросил его: достоверно ли интервью, напечатанное «Русским Пастырем»? (письмо от 6.02.1995, архив пресс-службы митрополита Иоанна).
После этого уже не кажутся поразительными даже заявления петербургских неофитов Зарубежной Церкви, написавших в одной из брошюр: «Больно и горько смотреть, как повышается популярность такого лжемитрополита (! – К.Д.) в православно-патриотической среде у нас и даже за рубежом... Патриот-колдун (!! – К.Д.) в архиерейском облачении... Вот она, ложь сергианской Патриархии в самой её безобразной и отталкивающей форме!» (Р. Добровольский. «Божьи скоморохи». СПб, 1994, стр. 12).
Но были, к счастью, и другие представители русского зарубежья. Те, которые сумели понять, какую нелёгкую ношу взвалил на свои плечи владыка Иоанн, сколько скорбей приходится преодолевать ему на своём исповедническом пути, как необходимы его пламенные послания современной России.
«Духовность подразумевает державное сознание народа. И я от имени русского зарубежья выражаю благодарность митрополиту Иоанну, который говорит об этом с болью за происходящее», – заявил на первом Всероссийском фестивале русской культуры Александр Шахматов, известный оперный певец из семьи русских эмигрантов, обосновавшихся в Австралии («Народная Правда» №1, 1993). «С умилением и восторгом читаю Ваши проникновенные проповеди, – вторил ему протоиерей Георгий Ларин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Нью-Йорке. – Благодарю Бога, что в Московской Патриархии не все иерархи лишь ставленники богоборческой власти. Спаси Вас Христос за Ваши Труды!» (письмо от 27.12.1993, архив пресс-службы).
«Нельзя не отметить предвзятую нетерпимость по отношению к владыке Иоанну со стороны некоторых неофитов Русской Зарубежной Церкви в России, – писал журнал «Вече», издание Российского Национального Объединения в ФРГ (№54, 1994) – Его выступления, проповеди и статьи стали самым настоящим событием, вызвав восторженную реакцию в патриотических кругах... В современных условиях кажется чем-то невероятным его публичная апология уваровской формулы "Православие, Самодержавие, Народность", при резком обличении "великой лжи демократии"... Его книга (имеется в виду «Русь Соборная». – К.Д.) – явление беспрецедентное не только после бесцветных "исторических" и "философских" исследований советских псевдоучёных, но и после капитальных, обобщающих трудов русских эмигрантов... Эта книга могла бы стать драгоценным введением в историю Русского Духа».
Автор этой статьи оказался прав. Сегодня можно уверенно сказать: в истории Русского Духа труды митрополита останутся образцом верности родным святыням, примером любви к своему отечеству и народу...
Местечковые страсти
Среди многочисленных проблем современной России, которые затрагивал в своих трудах владыка Иоанн, ни одна, пожалуй, не вызвала столь шумной полемики, как проблема русско-еврейских отношений.
О реакции отечественных и международных еврейских организаций мы уже говорили: они организовали в средствах массовой информации привычный гвалт о «русском антисемитизме», «православном фашизме» и «возрождающемся черносотенстве». Владыка не обратил на это ровно никакого внимания и в бессмысленные препирательства, а тем более в оправдания и пояснения вдаваться не стал. Его позиция была выражена чётко и ясно: он готов вести конструктивный диалог по существу вопроса, но категорически отказывается от «дискуссии» на уровне угроз, политических доносов и агитпроповских ярлыков.
Сперва оппоненты владыки решили, что с помощью обычных манипуляций фактами они довольно легко смогут запутать престарелого митрополита в паутине своих лукавых аргументов, на которые – казалось им – архиерей, не имеющий специального исторического образования, ответить не сумеет.
Журналисты «Московских Новостей» – газеты откровенно антирусской – были настолько в этом уверены, что предложили митрополиту Иоанну ответить на ряд письменных вопросов прямо на страницах их издания. Среди прочих («типовых» для демократического сознания: о «расколоучительстве», о «дружбе с коммунистами» и т. п.) владыке был задан и вопрос на еврейскую тему.
«Как вы относитесь к Бернскому процессу 1934 года, во время которого было доказано, что "Протоколы сионских мудрецов" – фальшивка? – спрашивали журналисты. – Известно ли Вам, что именно "Протоколы" стали основанием для уничтожения фашистами миллионов людей?»
Однако организаторов этой дискуссии ждало серьёзное разочарование.
«Я благодарен вам, – сказал Владыка, – за то, что вы затронули этот вопрос. В нём действительно пора разобраться. Жаль только, что конструктивное, ответственное обсуждение проблемы подменяется истерической полемикой и наклеиванием на оппонентов разнообразных политических и идеологических ярлыков...
Что же касается Бернского суда, то я позволю себе предположить, что вы сами с его материалами не знакомы, иначе вы не датировали бы 1934 годом процесс, решение по которому на самом деле было вынесено 14 мая 1936 года... По результатам суда была подана апелляция, и апелляционный суд в Цюрихе 1 ноября 1937 года признал несостоятельными утверждения о подложности документа...
Утверждение о том, будто "Протоколы" стали основанием для уничтожения фашистами миллионов невинных людей... не имеет под собой достаточных оснований. Разве что предположить, что массовый геноцид, развязанный нацистами против народов России, являлся одним из элементов осуществления плана, описанного "Протоколами", – там ведь предсказаны разрушительные мировые войны... При этом не надо упрощать вопрос – в основание расовой и идеологической доктрины нацизма были положены самые разные элементы: от философии Фридриха Ницше до культурологических исследований Хьюстона Чемберлена...»
Столь квалифицированного ответа инициаторы диалога явно не ожидали и публиковать интервью у себя в газете отказались. Под названием «Я не политик, я – пастырь», с соответствующим подзаголовком («Ответы на вопросы газеты "Московские новости”, на которых она настаивала, но не решилась напечатать») беседа увидела свет на страницах «Советской России» 11 июня 1993 года. Эффект был поразительным. С этого момента ни одна еврейская организация, ни одно демократическое издание не решались предложить митрополиту откровенную и равноправную дискуссию, ограничиваясь публикацией возмущённых реплик и различного рода «открытых писем»...
Зато уж в них недостатка не ощущалось.
12 апреля 1994 года «Независимая газета» под грозным заголовком «Я предостерегаю!» напечатала открытое письмо Глеба Якунина, бывшего тогда депутатом Государственной Думы, президенту Ельцину. В этом письме, выдержанном в жанре откровенного и бесстыдного политического доноса, автор призывал Ельцина инициировать административные и уголовные преследования, направленные против высшего священноначалия Русской Православной Церкви, особенно – против митрополита Иоанна.
«Патриарх, – по словам Якунина, – не давая никакой оценки распространяемой митрополитом Иоанном фашистской идеологии, тем самым покрывает антиконституционную и антихристианскую деятельность псевдоправославных шовинистов». Самого митрополита автор письма обвинял в «богословско-догматическом обосновании антисемитизма... призывах к антисемитской агрессии... разжигании межрелигиозной розни и вражды между народами», прямо призывая власти возбудить против авторитетнейшего русского архиерея уголовное дело.
Поводом к этой депутатской истерике послужила статья митрополита «Творцы катаклизмов», опубликованная в газете «Советская Россия» 22 марта 1994 года. В статье владыка – впервые после революции 1917 года – сделал попытку «с христианских позиций разобраться в сложных и болезненных вопросах межнациональных и межконфессиональных отношений», преодолеть «блокирование широкого, свободного и гласного обсуждения проблем, имеющих для русской жизни принципиальное, судьбоносное значение».
Донос Якунина не заставил митрополита замолчать. Публикация «Творцов катаклизмов» вызвала целый поток читательских писем – заинтересованных и одобрительных, критических и обличительных. На некоторые из них владыка ответил через газету. Таким образом с этой темы было снято многолетнее табу и сделаны первые, самые важные шаги в её «широком, свободном и гласном обсуждении».
Но ненавистники митрополита тоже не собирались сдаваться. 7 июля 1995 года тот же Якунин – на этот раз совместно с другим депутатом Госдумы, Борщёвым – направил обращение «Руководству Русской Православной Церкви». (Видно, уж очень встревожились демократы ростом популярности митрополита, если решили обратиться к священноначалию РПЦ, которое сами же нещадно ругали, обвиняя в «реакционности» и «антидемократизме».)
«Митрополит Иоанн, – говорилось в этом обращении, – активно продолжает от имени Церкви распространять идеи антисемитизма, черносотенства, великодержавного шовинизма, политического мракобесия... Он... открыто призывает к этническим чисткам в госаппарате и в СМИ... (Вот уж, воистину, у страха глаза велики: владыка говорил лишь, что «пока имеющиеся сегодня диспропорции, фактически узаконивающие дискриминацию русского народа, не будут устранены – тщетны все надежды на возрождение Великой России». – К.Д.) Он... открыто призывает политическую оппозицию к "прочному и дееспособному объединению"...
Удивительно, что патриарх Алексий II до сих пор не поставил вопроса о замене митрополита Иоанна. Тем более что главный идеолог черносотенства действует именно в Санкт-Петербурге, где церковные учреждения всегда отличались большей лояльностью к проблемам либеральной веротерпимости...»
Это воззвание, как и все другие подобные документы, никак не повлияло на деятельность владыки. Патриарх в очередной раз повторил, что «митрополит Иоанн выражает свою личную точку зрения», намекнул на «влияние ближайшего окружения» – вот, собственно, и всё, чего удалось добиться авторам обращения...
Совершенно иные оценки звучали в письмах, приходивших на имя митрополита со всех концов России и даже из-за границы.
«Уважаемый митрополит Иоанн! – обращался, например, к владыке англичанин Т. Смит. – В статье, помещённой в одной из наших газет, содержится подробное обсуждение Вашей веры и философии...
Мне хотелось бы выразить Вам свои сердечные приветствия и благодарность за то, что вы подняли еврейский вопрос и подтвердили существование "Протоколов сионских мудрецов". Евреи-сионисты представляют опасность, которая угрожает всему человечеству, но в особенности – христианским народам Европы.
К сожалению, Запад сильно подвержен влиянию еврейства, поэтому неудивительно, что Вы усматриваете в Западе угрозу целостности России... Примите, пожалуйста, моё письмо как знак приветствия и добрых пожеланий» (письмо от 31.10.1993, архив пресс-службы).
Аналогичные по содержанию письма во множестве приходили в Петербург и от наших соотечественников. «Сегодня раздаются угрозы в Ваш адрес, – беспокоился о митрополите М. Конопля из Подмосковья. – Угрозы председателя Всемирного еврейского конгресса, обещания, что они не пожалеют сребреников на фабрикацию судилища над Вами. Но это красноречивее любых слов свидетельствует о правде, об истинности сказанного Вами народу. В их угрозах – страх перед просыпающейся Россией; в нас при этом – вера в избавление от их умертвляющего гнёта. Пишу с глубоким уважением к Вашей деятельности, с пожеланием крепкого здоровья, с просьбой о молитве за Россию и всех её детей»...
В общем, еврейская тема, затронутая митрополитом, породила много шума и скандалов. Так много, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто она является едва ли не главной в публицистической деятельности петербургского архиерея. Между тем это совершенно не соответствует действительности.
В многочисленных трудах владыки ей посвящены от силы две-три статьи да пара бесед. Причём в большинстве случаев инициатива обсуждения этого вопроса исходила вовсе не от митрополита Иоанна. Для него он всегда был второстепенным, эпизодическим, и затрагивал его владыка лишь постольку, поскольку, обсуждая проблемы русского духовного возрождения, невозможно было миновать тему межнациональных отношений в России.
Строитель
В заключение стоит упомянуть и о той области деятельности митрополита Иоанна, которая все эти годы оставалась как-то в тени, – о его трудах на ниве церковного строительства. Громкая слава «русского златоуста» отодвинула на второй план его постоянную и кропотливую деятельность по возрождению церковной жизни Санкт-Петербургской епархии.
За те пять лет, что владыка возглавлял Петербургскую кафедру, были возрождены к жизни многие десятки храмов и даже построены новые. А сколько труда вложил он в дело возвращения Церкви её знаменитых святынь? Одна лишь битва за Казанский собор, в котором располагался музей атеизма (категорически отказывавшийся переезжать), чего стоит...
Отдельного упоминания заслуживает Александро-Невская лавра. Именно митрополита Иоанна надлежит нам благодарить за то, что эта святыня возвращена православным. Возвращена вопреки всему – неприязни городских властей, козням недоброжелателей, сложностям организационным и денежным... К сожалению, сам владыка не дожил до этого светлого момента...
***
«Он обладал замечательным духовным бесстрашием, – заявил после кончины митрополита Иоанна епископ Владивостокский и Приморский Вениамин. – Ведь несмотря на то, что прошедшие годы "перестройки" и "реформ" дали как будто возможность свободно говорить, далеко не каждый архиерей решится так откровенно и смело высказать свои мысли и чувства. Остался ещё какой-то страх. А митрополит Иоанн говорил без оглядки на "общественное мнение", без "страха иудейского", чем, конечно, обрёл себе многочисленных противников. Однако святитель не шёл на компромисс с совестью, служа Истине, следуя заповедям Христовым и завету святых отцов: "Молчанием предаётся Бог".
Царствие Небесное митрополиту Иоанну! Упокой, Господи, его душу в селениях праведных!».
Скажем и мы вместе с Владивостокским архиереем:
«Владыке Иоанну, мужественному исповеднику и бесстрашному обличителю, неутомимому проповеднику и любвеобильному пастырю, пророку русского духовного возрождения – вечная память, вечная память, вечная память!..» Аминь.
