Саров, быть может — одно из самых загадочных, грозных и восхитительных мест на земле. Заповедные мордовские леса, жестокие контуры ограждений, колючая проволока, наблюдательные вышки, контрольно-пропускные пункты. Изысканные, медового цвета колокольни и храмы, подземные христианские катакомбы и кристаллические корпуса научно-исследовательских институтов, студенческие аудитории, уникальные установки, стальные бункеры, заглушающие звуки взрывов.
Просторный светлый город, где ещё сохранились скромные финские коттеджи — жилища великих советских физиков. Комфортабельные районы, театры, дворцы культуры, супермаркеты. Много воздуха, света и той изысканной чистоты, которая сопутствует особой культуре, возникающей в местах, где работают интеллектуалы.
Здесь просияло солнце преподобного Серафима Саровского и полыхнуло огнедышащее солнце советской водородной бомбы. В этих маленьких домиках, окружённых красными соснами, в монастырских палатах, где в сталинские годы располагались рабочие кабинеты учёных, вдруг остро ощутишь то страстное, возвышенное и беспощадное время, когда строилась первая советская бомба. В те годы советские города были под прицелом американских Б-29, готовых разбомбить Кремль, Москву, военные заводы, гарнизоны. Советский Союз, ещё обугленный после страшной войны, среди сожжённых деревень и не погребённых солдат продолжал чудовищную нечеловеческую схватку с враждебным миром, отстаивал свою победу сорок пятого года. Здесь, в Сарове, за семью печатями собрались великие физики, гениальные инженеры, несравненные организаторы и стратеги. Они сделали оружие, остановившее Третью мировую войну. Когда мир был готов превратиться в одну чудовищную Хиросиму, и время, отпущенное роду людскому, могло свернуться в ядовитый пылающий свиток, над Саровом, в руках этих утончённых рафинированных интеллектуалов, этих одержимых творцов и несгибаемых воинов продолжало трепетать красное знамя победы, передавалось из поколения в поколение.
Все эти шесть десятилетий не прекращалось сражение умов. В американских центрах создавались всё новые и новые образцы ядерного оружия: водородные бомбы, уничтожающие целые регионы, ядерные торпеды, истребляющие военно-морские базы и соединения флота, атомные артиллерийские снаряды, решающие судьбу сухопутных сражений, микроснаряды, способные поместиться в пулю или рюкзак диверсанта.
И на каждое изобретение американцев, на каждое их испытание в Штате Невада Саров отвечал своими изобретениями. Гремели взрывы в Семипалатинске и на Новой Земле. И Россия, сотрясаясь от страшного напряжении, отстаивала свою суверенность, свою неповторимую цивилизацию, свой исторический, вменённый ей Богом путь.
Случайно ли появление этого уникального ядерного центра среди храмов Саровской обители? Возле могилы преподобного Серафима, его таинственных скитов? Сюда приходили к нему дикие медведи и становились ручными и кроткими. Что определило создание Сарова именно в этих местах? Близость шоссейных и автомобильных дорог? Обилие вод? Удалённость от глаз людских? Или ещё какой-то неясный, неподвластный простым толкованиям выбор, соединивший интеллектуальную мощь Курчатова и незакатный духовный свет Серафима Саровского?
И сегодня, после всех договоров и миротворческих пактов, всех пацифистских инициатив, ядерная гонка продолжается. Противоракетная оборона — вот шарнир, вокруг которого набирает обороты атомная гонка. Создать противоракетную оборону и с её помощью остановить стратегический удар российских ракет и тем самым выбить их рук России ракетно-ядерное оружие, сделать её беспомощной и покорной — такова цель Пентагона. Прорвать эту незримую занавеску американцев, которой они хотят отгородиться от русского удара возмездия, создать оружие, несущееся на предельных скоростях и высотах, оснащённое уникальными системами защиты, высокой поражающей мощью — вот над чем сегодня работает Саров, российские физики и инженеры, российские оптики и компьютерщики, телеметристы и специалисты по лазерам.
Миссия Сарова остаётся прежней. И сегодня российская цивилизация, подвергаемая смертельным угрозам и вызовам, отстаивает своё божественное предназначение. И Саров со своими колокольнями и ультрасовременными лабораториями, утонувший в лесных дебрях, является порубежным городом. Здесь проходит рубеж, отделяющий свет от тьмы, русское бытие от русской погибели. Люди, живущие в Сарове — это пограничники русской истории, это русские герои и подвижники.
В чудовищные девяностые годы, когда падала и разрывалась на части советская мощь, когда умирали великие заводы и научные коллективы, когда свирепствовали враги и изменники, саровский ядерный центр подвергался атакам, грозящим его уничтожить. Его морили голодом, отключали от государственного финансирования, направляли сюда управленцев-разрушителей. Все эти атаки были отбиты. Великими трудами и стоицизмом российский ядерный центр был сбережён и сегодня являет собой мощное подразделение возрождающейся России. Недаром дважды приезжал в Саров Путин и, двигаясь среди суперкомпьютеров и установок по изучению взрывов, не преминул спуститься в монашеское подземелье, где в тёмных каменных кельях подвизались древние праведники. И Бог знает, что нашептали Путину эти камни.
Мне показали в Сарове то, на что, быть может, не должны смотреть глаза писателя и художника. Я видел фантастические установки, играющие лучами, где лучи с немыслимой точностью под разными углами ударяют в мишень, превращая её плазму. И эти микровзрывы, в которых пульсирует плазма, ложатся в основу термоядерной энергетики. И она восполнит скудеющие энергетические ресурсы земли.
Я видел рентгеновские аппараты, с помощью которых делаются моментальные портреты взрывов, и саровские теоретики, отказываясь от полигонных испытаний, с помощью математических моделей совершенствуют современный ядерный арсенал, омолаживают российское ядерное оружие, пополняют его грозную коллекцию новейшими боевыми экспонатами. Здесь создаются уникальные компьютерные программы, в которых так нуждается современная российская промышленность: строит ли она автомобили, скоростные перехватчики или подводные лодки.
Люди, с которыми я здесь встречался, пожилые или совсем молодые, похожи один на другого выражением глаз. Это не тупое и сытое равнодушие, не злой ядовитый скептицизм. Это светлые, порой задумчивые, порой восхищённые глаза людей, чья жизнь — это непрерывное творчество и познание, непрерывное горение и разгадывание таинственной формулы, описывающей мироздание. Формулы, которую физик ищет возле ускорителей и компьютеров, а молитвенник — среди алтарей и горящих лампад.
Особенно хороша саровская молодёжь. В ней свобода и молодое веселье. Дисциплина и самообладание. И она, эта саровская молодёжь, деревенская или городская, пришедшая сюда из лучших технических вузов страны или обученная в Саровской высшей школе, эта молодёжь, изучающая плазму и теорию взрыва, знает музыкальную и литературную классику и весь спектр сегодняшнего художественного авангарда. Но когда два года назад вокруг Сарова заполыхали леса, и огонь подступал к лабораториям и заводским цехам, эта молодёжь оставила компьютеры и лазерные установки, вооружилась лопатами и пошла на огонь, отстаивая драгоценный Саров.
В Сарове меня ожидала поразительная встреча. 23 года тому назад я попал на ядерный полигон Семипалатинск и присутствовал при взрыве термоядерной бомбы. В центр горы прорубили штольню, закатили заряд и ждали момента, когда состоится экспериментальный взрыв, чтобы с помощью бесчисленных датчиков сделать многомерный портрет этого взрыва и усовершенствовать имеющиеся боевые заряды. На полигоне я встретился с физиком, и мы молча завтракали, ужинали, не представившись друг другу, отчуждённо поглядывали один на другого. Видимо, так подействовали на меня обстановка секретности и жёсткий режим полигона, что я, прикусив язычок, избегал лишних расспросов и не предусмотренных моим посещением знакомств. А когда рванула гора, и тяжёлой кувалдой садануло меня по ногам, и из вершины горы задымилась желтоватая пыль, и стоявший перед полевым вагончиком незнакомец-физик преобразился, и лицо его просияло неописуемой детской радостью, и на глазах его заблестели слёзы, мы, кажется, кинулись друг другу в объятия, поздравляя с удачным взрывом. Но и при этом позабыли представиться.
Теперь, почти спустя четверть века, я встретил этого физика в Сарове. Им оказался академик Юрий Алексеевич Трутнев — Герой Соцтруда, лауреат многочисленных премий, русский гений, непревзойдённый авторитет в ядерных боевых технологиях. Мы вспоминали тот взрыв. Он рассказывал мне о своём жизненном пути, когда он молодым человеком вдруг оказался среди маститых физиков с мировой репутацией: Зельдовичем, Харитоном, Сахаровым. Участвовал в разработке советской атомной мощи. Теперь величественный, с седой головой, он является патриархом Сарова, и вокруг него работает несколько школ его последователей. И я преклоняюсь перед величием этого замечательного человека.
Сарову грозит опасность. И это не шпионы и диверсанты, от которых Саров отделён несколькими оболочками безопасности. Это не лесные пожары, которые с лёгкостью перелетают через ограждения и контрольно-следовую полосу и набрасываются на город. Это та политическая смута, которая началась в России, и которую иногда называют "оранжевой революцией". Смута, которая захватывает всех обиженных и недовольных, обездоленных и угнетённых. Она управляется либеральной режиссурой, действующей по испытанному мировому сценарию, смысл которого — в срезе государственной власти. В русской истории такая смута поднималась не раз и превращала в пепел цветущее государство с его великими накоплениями: территориями, духовными сокровищами и материальными драгоценностями.
Последний раз эта либеральная смута в девяносто первом году разрушила Советский Союз, безжалостно истребляя великую советскую цивилизацию. Предпоследний раз её добычей стала царская империя, когда в феврале семнадцатого масоны вырвали из рук царя отречение, и империя за несколько недель развалилась на бессмысленные куски.
Сегодняшняя русская государственность — нестойкая, противоречивая. Она мучительно преодолевает эпоху деструкции, превращаясь из липкой лужи ельцинизма в осмысленный твердый кристалл. Этот кристалл подвергается рискам, и на его защиту выступают государственники. Они понимают, что потеря Россией этого хрупкого сегодняшнего кристалла чревата колоссальной бедой, неисправимыми увечьями, потерей пространств, истреблением будущего.
Саров ныне не в меньшей степени, чем Уралвагонзавод — оплот государственности. Эти свободомыслящие физики, знатоки элементарных частиц и атомных взрывов, поставлены перед выбором между хаосом и противоречивым, несовершенным государством. И они выбирают государство. Физикам, достигшим вершин интеллектуализма, свойственно не только научное творчество, но и идеологическое, и социальное проектирование. И в Сарове, где сошлись два потока русского мира — православный мистический и рациональный научный — здесь возможно появление нового мировоззрения, новой российской идеологии, в центре которой сияет идея справедливости — той, которая управляет духовным и физическим миром.
В Сарове сошлись две великие темы: "белой" царской империи, ибо сюда прославлять преподобного Серафима Саровского явился со своей семьёй последний государь Николай Второй. И советской "красной" сталинской империи, ибо Саров собрал в себя всё лучшее, чем была характерна советская "красная" эпоха, чтобы сберечь не только себя самоё, но и мир в целом. Быть может, на первый взгляд две эти темы противоречат одна другой и явлены в виде непримиримого разрушительного конфликта. Но на более высоком метаисторическом уровне одна тема продолжает другую, являет собой нескончаемую русскую историю, длящуюся из бесконечного прошлого в бесконечное будущее.
Преподобному Серафиму поклоняются в городе, ему поставлен памятник замечательного скульптора Клыкова, ему молятся молодые православные учёные в храмах. Он чудесным образом является грибникам и собирателям ягод в окрестных лесах. Великий молитвенник за Россию Серафим Саровский одухотворил труд саровских ядерных физиков, мистическим образом способствовал созданию непобедимого русского оружия, и по сей день сберегает могилы с нашими усопшими отцами и люльки с нашими новорожденными младенцами.
В Сарове я пережил откровение, глубокое, порождённое этим чудесным городом понимание. Откровение о Русской победе. Понимание её неизбежности.
