Мимо даты 5 марта не проходит никто – ни патриоты-державники, ни западники-либералы. Одни воздают дань величию человека, ушедшего из жизни в этот день, другие страстно проклинают его. О ком идёт речь, думается, всем понятно – об Иосифе Виссарионовиче Сталине, окончившим свои дни в марте 1953 года.
Конечно, такие вот даты всегда дают «лишний» повод поговорить об ушедшем деятеле, обсудить его жизнь, взгляды, дать оценку сделанному и даже порассуждать о том, что он мог бы сделать. Это особенно приложимо к Сталину, который и на закате своей жизни, будучи глубоко больным человеком, вынашивал грандиозные планы. Многие из них остаются для нас неизвестными – пока, по крайней мере. Далеко не все (мягко говоря!) документы сталинской эпохи введены в оборот. Да и не все документы сохранились. Так, много важных «бумаг» уничтожил «дорогой» Никита Сергеевич Хрущёв, опасающийся того, что будет раскрыто его активное участие в репрессиях. Однако, о «Плане Сталина» в целом мы всё-таки судить можем. Для этого необходимо проанализировать то, что он сумел сделать в последние годы своей жизни.
В 2010 году в Институте динамического консерватизма (ИДК) был прочитан интереснейший доклад «Инновационная опричнина Лаврентия Берия» (М. Калашников). В докладе излагались наработки исследователя С. Горяинова, осветившего деятельность малоизвестной структуры – Специального комитета (СК) при Совете министров СССР, который и возглавлял Берия. СК включал в себя три управления, которые курировали атомную энергетику, ядерное вооружение, высокоточное оружие, ракетную технику и т. д. Это было своеобразное «опричное» правительство, стоявшее над «обычными» министерствами. Более того, в состав СК включили некоторые подразделения министерства обороны и разведки, предприятия и ведомственные институты. И министры, которым они подчинялись, просто не знали, чем занимались эти «отнятые» у них структуры. Любопытно, что деятельность СК была построена по принципу горизонтальной, «сетевой» связи, присущей информационному обществу.
Это, вне всякого сомнения, весьма ценная информация, которая позволяет лучше понять логику Сталина и его государственно-политических преобразований. Тут, кстати надо бы сделать одно уточнение. Сталин практиковал создание координационных структур, стоящих над «обычными» ведомствами еще с конца 1930-х годов. Так, еще в апреле 1937 года при Совнаркоме был создан Комитет обороны (КО), в который вошли Сталин и А. А. Жданов, вообще не включенные в состав каких-либо правительственных структур. А чуть ранее были созданы две комиссии Политбюро ЦК. Одна из них должна была решать внутриполитические вопросы, не терпящие отлагательства. Другая – такие же вопросы внешнеполитического характера. Обращает на себя внимание, что в комиссии, кроме самого Сталина, были включены только и исключительно деятели союзного правительства. Таким образом, Сталин нарушал некоторые важные иерархические связи, которые вели к бюрократическому окостенению аппарата. (В этом плане весьма показательно, что доклад на январском 1938 года пленуме ЦК делал Г. М. Маленков, который не был даже участником этого коллегиального органа. Сам доклад был посвящен критике «необоснованных» репрессий, и с него начинался процесс нормализации.)
В ноябре 1937 года в дополнение к КО в системе СНК был создан Экономический совет (ЭС). Сначала его возглавил А. И. Микоян, потом — молодой экономист Н. А. Вознесенский. (В январе 1938 года он станет председателем Госплана.) Эта коллегиальная структура, обладающая правами постоянной комиссии, была призвана усилить вес СНК.
В марте 1941 года КО и ЭС были упразднены, а на их месте возник новый орган — Бюро Совета народных комиссаров. Оно обладало всеми правами СНК. В его задачу также входило усилить влияние правительства, сделать его работу более оперативной. Заседания Бюро проходили регулярно — один раз в неделю, тогда как заседания и KO, и ЭС созывались лишь раз в месяц. Итак, опричный Спецкомитет, возник не на пустом месте.
Сама деятельность этого параллельного правительства оказалась предельно эффективным. «Результат оказался налицо, - констатируется в докладе «Инновационная опричнина Лаврентия Берии». - СССР в рекордные сроки (в 1949-м) создал ядерное, а затем (1953 г.) - и термоядерное оружие. Позже, когда СК распустили, а его рабочие структуры раздали по обычным бюрократическим ведомствам, инерция бериевского ускорения оказалась настолько велика, что страна раз за разом демонстрировала фантастические прорывы. 1954 г. - пуск первой в мире АЭС. Успехи в строительстве электронной промышленности, в создании первых ЭВМ - компьютеров. Ввод в строй пояса зенитно-ракетной обороны Москвы - системы С-125 «Беркут» (Берия-младший и Куксенко), способной сбивать не только реактивные «летающие крепости», но и сбрасываемые ими на парашютах ядерные бомбы (межконтинентальных ракет у США тогда еще не имелось). 1957-й - запуск в космос первого в мире спутника первой в мире баллистической ракетой Р-7».
Тут еще необходимо добавить, что разработка космической программы началась именно при Сталине. Именно тогда были заложены основы советской космической программы. «В феврале 1953 года Сталин утвердил план работ по созданию межконтинентальной баллистической ракеты, - сообщает Г. Назаров. - А 20 мая 1953 года (уже после смерти Сталина) Г.М. Маленковым было подписано постановление правительства о создании конкретной МБР - ракеты Р-7…». («Почему мы не стали первыми лунопроходцами»)
К слову, нельзя не отметить, что при Сталине, которого считают «гонителем кибернетики», были, как раз, заложены её основы. Первая аналоговая машина была выпущена еще в 1945 году. А в 1947 году была начата работа по созданию МЭСМ - малой электронной счетной машины. «В СССР МЭСМ была запущена в то время, когда в Европе была только одна ЭВМ – английская ЭДСАК, запущенная на год раньше, - пишет А. Трубицын. - Но процессор МЭСМ был намного мощнее за счет распараллеливания вычислительного процесса. Аналогичная ЭДСАК машина – ЦЭМ-1 – была принята в эксплуатацию в Институте атомной энергии в 1953 году – но также превосходила ЭДСАК по ряду параметров. Разработанный лауреатом Сталинской премии, Героем Социалистического Труда С.А. Лебедевым принцип конвейерной обработки, когда потоки команд и операндов обрабатываются параллельно, применяется сейчас во всех ЭВМ в мире». («Сталин и кибернетика»)
Параллельно с «опричной» реформой госаппарата Сталин предпринял попытку преобразовать аппарат партийный. Структурная подготовка к ним уже осуществилась – после XIX съезда ВКП (б). С этим съездом, кстати, вообще, всё сложно, как и с последующим пленумом. Историк Ю. Н. Жуков по этому поводу замечает: «Говоря о первом пленуме после XIX съезда партии, все ссылаются на воспоминания Константина Симонова, написанные спустя 40 лет. Попробуйте, найдите стенограмму этого пленума! Вам скажут: «Вы знаете, стенограммы не велось», а вы скажете: «Как же так, перед этим протоколы всех пленумов велись, вслед за этим велись, почему же здесь сделали исключение?» Сделали же это исключение только для того, чтобы вытащить на свет вариацию, написанную Симоновым, но она не соответствует тем немногим документам политбюро, которые попали мне в руки, которые я видел. На самом деле, есть, я уверен, спрятанная стенограмма. А известные мне документы и воспоминания Симонова не имеют ничего общего: в документах одно, у Симонова – другое. Нам же проповедуют то, что написал Симонов. Но, простите, Симонов - поэт, драматург, писатель, а не историк, и поэтому ссылаться на его книгу, пусть и мемуарного характера, но не на дневник, не на письмо, написанное в тот же день, мы не имеем права». («Феномен Сталина»)
А ведь происходило много чего интересного. Так, на съезде был поставлен вопрос о том, чтобы усилить самостоятельность некоторых союзных республик, которые чересчур уж привыкли к помощи союзного Центра. (Как известно, проблема эта остро станет уже в последующее время.) Кстати, по данным историка А. В. Чичкина Сталиным было запланировано создание русских национально-автономных округов в Латвии (с центром в Даугавпилсе) на северо-востоке Эстонии (Нарве) и в северовосточном Казахстане (Усть-Каменогороск). Предполагалось и создание русинской Закарпатской автономной области. («Что не позволили Сталину?»)
На Пленуме, последовавшим после съезда, Политбюро ЦК (9 человек) было существенно расширенно (до 25 членов и 11 кандидатов) - с переименованием в Президиум ЦК. Если раньше высший партийный ареопаг был укомплектован «зубрами» из старой гвардии, то теперь туда вошли молодые сталинские выдвиженцы, среди которых было много именно правительственных функционеров (М. Г. Первухин, М. 3. Сабуров, Н. Г. Зверев, А. Н. Косыгин, И. Ф. Тевосян). Тем самым Сталиным не только омолаживал высшее руководство, но и уравновешивал влияние партократии. В этом он продолжал свою политику нарушения иерархии – с целью недопущения цементирования бюрократических кланов и максимально эффективного решения вопросов. Совмин уравновешивал партсекретарей, а Спецкомитет – министров. Такова было сложная схема сталинского государственно-политического устройства.
Очевидно, он готовил полное и окончательное разделение партийных и государственных функций. В оптике Сталина, партия должна была сосредоточиться, в основном, на идеологии. А вот административно-хозяйственная жизнь должна была контролироваться именно государственными структурами. И первым шагом к этому явилось создание внутри нового «Политбюро» мощной группы государственных функционеров.
Опять-таки, этот замысел возник у вождя не в последние годы жизни. Он уже пытался провести партийную реформу ранее, отлично понимая весь вред от сращивания партии и государство, сопровождающегося бюрократизацией идейно-политического авангарда. В январе 1944 года, по распоряжению Сталина, Г. М. Маленков составил проект постановления ЦК «Об улучшении государственных органов на местах». В нем предлагалось: «а) покончить с установившейся вредной практикой дублирования и параллелизма в руководстве хозяйственным и культурным строительством со стороны местных партийных и государственных органов… и полностью сосредоточить оперативное управление хозяйственным и культурным строительством в одном месте - в государственных органах…». (Ю. Н. Жуков. «Сталин: тайны власти»)
Предполагалось, что будет собран Пленум ЦК, которые и решит судьбу проекта. Однако, Политбюро отвергло предложения Сталина и Маленкова – настолько велико было сопротивление партноменклатуры. Тогда лобовая атака вождя провалилась, о реформе пришлось забыть – до поры до времени. А уже в 1952 году Сталин попытался осуществить ее в несколько этапов. Сталин даже пожелал уйти с должности секретаря ЦК и председателя Совета министров, очевидно желая подать тем самым пример другим. Однако, Пленум сосредоточив себя на работе в Совете министров, чьим председателем он являлся. Но пленум ЦК пришёл от этой затеи в ужас и стал уговаривать вождя остаться на прежних постах. (Любопытно, что в первый раз Сталин обратился с подобной просьбой к участникам декабрьского 1927 года Пленума ЦК. Тогда он просился в отставку с поста генсека и предлагал себя в качестве председателя Совнаркома. Пленум ему отказал.) В любом случае, Иосиф Виссарионович продолжал бы оставаться главой страны, народа и партии, пусть даже и неформальным. Тогда возникла бы интересная политическая система, которую можно было бы сопоставить с иранской или ливийской.
Сталина часто упрекают в том, что он не подобрал себе преемника – и тем, дескать, обрёк на постепенный слом свою собственную систему. Это не совсем верно. «Дело в том, что Сталин вскоре достойного, с его точки зрения, преемника, по крайней мере, на один из высших постов, подобрал, вспоминает сталинский министр сельского хозяйства И. А. Бенедиктов. - Я имею в виду Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко, бывшего первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии, который во время войны возглавлял штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования. Обладая твердым и самостоятельным характером, Пантелеймон Кондратьевич одновременно был коллективистом и демократом до мозга костей, умел располагать к себе, организовывать дружную работу широкого круга людей. Сталин, видимо, учитывал и то, что Пономаренко не входил в его ближайшее окружение, имел собственную позицию и никогда не старался переложить ответственность на чужие плечи. Документ о назначении П.К. Пономаренко Председателем Совета Министров СССР был завизирован уже несколькими членами Политбюро, и только смерть Сталина помешала выполнению его воли». («О Сталине и Хрущеве»)
И тут самое время вспомнить о многочисленных фактах, свидетельствующих о том, что Иосифа Виссарионовича убили. Понятно, что выбор преемника только ускорил это убийство, ибо это уже создавал прямую и непосредственную угрозу старой гвардии. Партократия была очень сильна, и шансов переиграть её у престарелого вождя, перенесшего несколько инсультов, было очень мало. Они были, и он попытался осуществить кадровую революцию. Она провалилась, однако, все сталинские встряски еще долго не давали партийным чинушам перейти грань, за которой начинается самое обыкновенное предательство. Слишком уж свежа была память о Великом Вожде.
