«ЗАВТРА»: Сейчас много говорится об изменении вектора власти, её новой трансформации. Так ли это, в чём проявляются новые веяния?
Юрий КРУПНОВ. Четверть века, начиная с перестройки Горбачёва, осуществлялся либерально-рыночный проект. Он потерпел полный крах, как с точки зрения экономики и хозяйства, так и идеологически.
Поэтому власть теперь, после бездарной потери четверти века, находится в кризисе и судорожно как ищет в каком направлении ей действовать. Трансформации пока не происходит, поскольку слов про патриотизм недостаточно, а идеологии развития и самих проектов развития у неё нет. Государство не становится проектным, и ключевые кадры при власти не способны мыслить и действовать проектно в интересах развития.
И это трагический момент, потому что беспроектное состояние имеет практически непреодолимую инерцию. А мы все - страна - заложники такой беспроектной прострации. Времени же у власти и нас практически не осталось в связи с нарастающим глобальным и внутренним экономическим кризисом.
Чтобы произошла позитивная трансформация, власти пора заканчивать жить в мире пиара. Происходящий кризис политического управления – прямое следствие того, что Сурков не дал зарегистрировать в 2007 году нашу Партию развития, перехватив риторику развития и заболтав их через своих имитаторов и нукеров. За шесть лет уже была бы сформирована политическая сила с кадрами развития.
Сейчас Путину следует сформировать команду прорыва, которая предметно, через проекты, выдвинет повестку развития - в том числе и как планетарную повестку. Это создаст импульс власти, через который начнётся интенсивное формирование класса развития. Более того, выдвижение Путиным повестки развития задаст не вашингтонский, не пекинский, а принципиально новый московский консенсус – и новую русскую геополитику.
«ЗАВТРА»: Президентство Д. Медведева проходило под лозунгами инноваций и модернизации - что-то из этого получилось, реализовано, или всё осталось на уровне разговоров?
Ю. К. К счастью всё осталось на уровне разговоров, поскольку и модернизация, и инновации являются вредной и убийственной для страны идеологией.
Модернизация и инновация означают обновление ради обновления – то есть выступают против традиционных ценностей и служат для массированного ввоза в страну иностранных технологий и товаров, а, значит, направлены, в конечном счёте, на ликвидацию нашего технологического суверенитета. Повестка модернизации и инновации – либеральный антироссийский проект. За ним стоит позиция, что русские – исторически несостоятельны, что русские традиционные ценности, как это в 2003 году сформулировал Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, - низкопродуктивны. Поэтому исходя из этой прозападной антирусской логики, Медведев и пытался эти якобы низкопродуктивные ценности и устаревшие советские технологии заместить на западные. К счастью, это у него не получилось.
Модернизация спекулирует на противопоставлении устаревшему, ретроградному. Однако это ложная дихотомия. Нужны не модернизация или консервация, а развитие на собственных цивилизационных основаниях. Развитие, направленное на подъём всех сторон жизни, прорыв к новому технологическому укладу, проведению новой неотвёрточной индустриализации и созданию инфраструктур третьего поколения в интересах населения. Нужно иное – проектное – государство и способные к проектированию кадры. Вот это и есть правильная повестка – повестка развития. Да, там появится новое, но суть будет не в том, что это новое (а по сути завезенное с запада), или старое, а в том, что это мы должны создать и спроектировать сами, опираясь на отечественную фундаментальную науку и сохраняя умственную, нравственную и технологическую самостоятельность.
«ЗАВТРА»: Что произошло со Сколково? Нужно ли России Сколково? Или имеет смысл обратиться к другим проектам, например, вспомнить про те же советские наукограды?
Ю. К. Сколково есть прямое следствие либеральной повестки Медведева и Суркова. Не случайно, что с самого начала функционирования Сколково, Сурков твердит о необходимости импорта мозгов. За этой убогой мантрой опять же установка на то, что всё хорошее – там, на западе, поэтому надо все импортировать.
Проблема же страны совсем в другом – в том, что за 25 лет рыночного фундаментализма мы убили свою промышленность и, соответственно, никакие «инновации» и плоды науки попросту некуда применять. Стало быть, все наработки в Сколково ориентированы на иностранные индустрии, на «самсунги», «сони», «мерседесы» и другие глобальные транснациональные корпорации, которые с удовольствием, как гитлеровцы в концлагере выдирали золотые коронки у пленных или мертвых, прикарманивают через Сколково открытия и технологии, созданные великой советско-российской наукой.
В ситуации наличия десятков советских наукоградов Сколково - это отказ от своего технологического суверенитета и фундаментальной науки. А они и есть самый главный ресурс развития страны. Потому что за фундаментальной наукой идут фундаментальные технологии, технологический суверенитет, дальше - оборонный суверенитет и, в итоге, государственный суверенитет. Медведев и Сурков - это колониальные менеджеры, задача которых в «отсталую, низкопродуктивную и абсолютно неперспективную туземную территорию» везти «современное и красивое». Поэтому счастливый Медведев с айфоном - это и есть символ той самой модернизации, где в итоге президент страны перестаёт чем-либо отличаться от десятилетнего школьника, которому мама подарила айфон…
На Сколково у Путина может быть только один ответ: создание штаба стратегического планирования страны на основе проектов развития и проектных команд с жёсткой персональной ответственностью за общенародный хозяйственный результат.
Подготовила Мария Карпова
