В последнее время всё больше и больше разговоров об угрозе новой мировой войны. Бои в Сирии, конфликт на Корейском полуострове, провокационные учения CША у границ Ирана. Что именно может вывести весь мир из хрупкого равновесия?
Тем временем Россия после развала армии только начала политику по её восстановлению. Да и начала ли?..
Виктор Баранец, полковник в отставке, с 1965 г. в Вооруженных Силах, более 10 лет служил в центральном аппарате Министерства обороны и Генерального штаба. Сегодня военный обозреватель «Комсомольской правды», а так же автор книг "Ельцин и его генералы" и "Потерянная армия", дал газете «Завтра» комментарии на эти важнейшие темы.
«ЗАВТРА»: В чем значимость Ормузского пролива в свете противостояния в этом районе Ирана и сил НАТО?
Виктор Баранец: Ормузский пролив – это своего рода горловина гигантской нефтегазовой канистры, через которую «питаются» многие, в том числе и самые крупные, экономики мира. Я бы даже сравнил этот регион с мировой нефтегазо-заправкой. Судите сами: через Ормузский пролив проходит около 40% глобального экспорта нефти по морю. Пролив является единственным морским путём, позволяющим экспортировать арабские газ и нефть в третьи страны, в частности, в США.
Самая большая печаль для этих потребителей заключается в том, что Иран контролирует Ормуз. Если его будут и дальше провоцировать и он «перекроет дыхалку», возникнут большие проблемы не только у американской экономики.
Цена на нефть и газ скакнет так, что запахнет еще одним экономическим кризисом. А если учитывать, что главной тенденцией этого века будет борьба за энергоносители, то совсем нетрудно понять, почему «американский слон» и его пристяжные болонки из НАТО уже много лет рвутся сюда на «водопой». Но это лишь одна сторона вопроса. Для того, чтобы контролировать мировые запасы нефти и газа в этом регионе (не распечатывая свои стратегические запасы), США и их подельникам надо контролировать и тамошние политические режимы, свергая неугодные, что уже давно и делается.
То цветные революции, то бандитские военные операции с опорой на хорошо вооруженную и оплаченную оппозицию, то вторжения под надуманным предлогом. С ядерным Ираном, у которого почти все ключи от Ормуза в кармане, так просто не получается. Чтобы вырвать эти ключи из рук Ирана, США стремятся сменить режим в этой стране. Делается это по всем «правилам» самой модерновой – сетецентрической войны. Лидер Ирана и его единомышленники находится под непрерывным информационным огнем натовской шайки. Вбиваются клинья между различными религиозными сословиями страны. Их стравливают. Одновременно выращивается так называемая оппозиция. Наращиваются экономические и военно-технические санкции. Злой дворняжке США – Израилю время от времени разрешают «куснуть» Иран авиационными клычками. А корабли НАТО то и дело лезут в Ормуз, пренебрегая морскими законами, что уже сильно похоже на морской бандитизм.
«ЗАВТРА»: Вот и сейчас США и другие страны НАТО проводят учения у берегов Ирана. Зачем?
Виктор Баранец: Да, США и еще почти 30 стран блока проводят военно-морские учения в регионе. Цель учений была объявлена так: разминирование акваторий и отработка спасательных операций на море. Это лживая, лукавая песня. Особенно насчет «разминирования». Там уже давно и почти все разминировано. И гигантской армады кораблей для выполнения такой задачи совсем не нужно. Совершенно очевидно, зачем это делают США.
Иран уже не раз грозил, что в случае агрессивной политики США и НАТО в регионе он заминирует Ормуз. Потому ясно, что корабли блока пришли сюда «потренироваться» на случай худшего варианта развития событий. Потренироваться не только в разминировании акватории, но и в спасении кораблей друг друга – там иранским ВМС будет что топить...
Разминая свои военные мускулы во взрывоопасном регионе, США и НАТО явно хотят показать, что они садятся здесь прочно и надолго. Они, повторюсь, хотят контролировать эту мировую бензоколонку. Причем, это все нацелено не только против Ирана, но и против Сирии. А этот тандем так просто не разрубишь. Эти учения имеют и еще один смысл: недруги Ирана хотят, чтобы нынешние выборы в этой стране проходили в тени американских авианосцев. Но в любом случае недружественные маневры США и их союзников очень похожи на то, что злобный бандит с факелом в руках бродит по пороховому погребу. США играют с огнем, и, возможно, доиграются.
«ЗАВТРА»: Какие сценарии войны против Ирана возможны?
Виктор Баранец: Таких сценариев просматривается несколько. Вы прекрасно видите, что самая верная, самая злая пристяжная болонка Соединенных штатов – Израиль – уже давно бьет копытцами и страшно хочет снова побомбить Иран, рассказывая миру страшилки о том, что Иран рвется к ядерному оружию, что надо у него вырвать ядерные зубы (Израилю почему-то иметь ядерное оружие США «разрешили» – это еще раз о двойных стандартах Вашингтона в международной политике). Один из вероятных сюжетов просматривается таким: сначала – авиационные удары Израиля и кораблей натовской армады по стратегическим объектам Ирана. Причем, не только по ядерным. Цель? Парализовать управления страной, вызвать массовую панику и ненависть иранцев к своей власти.
Я думаю, что Израиль, вольготно чувствуя себя под крылом США, будет и дальше продолжать воинственную, агрессивную политику. Так как ракетно-ядерная программа Ирана – это самая большая головная боль Тель-Авива. Евреи ночью в холодном поту просыпаются от мысли о том, что Иран, не дай Бог, запустит по ним ракеты. И, похоже, делают все для того, чтобы это случилось...
Второй вариант уже покруче. Это некая комбинация ракетных ударов кораблей и авиации, и частичная (для начала) оккупация Ирана сухопутными войсками НАТО. Причем, оккупация с той стороны, где будет дислоцироваться вооруженная «иранская оппозиция». Ее уже сейчас пытаются соорудить по сирийскому варианту. Накачать её деньгами и оружием. А дальше – дальше расслоить иранское общество по национальному и вероисповедальному признаку.
Ну, а тогда можно будет запускать уже третий вариант – боевые столкновения с правительственной армией. И крошить ее с тех же кораблей и самолетов. И доводить войну до того состояния, когда можно будет объявлять смену режима. Это классика жанра.
«ЗАВТРА»: Способна ли ситуация в Сирии стать катализатором новой мировой войны?
Виктор Баранец: Безусловно, может. Вероятность такая есть. Сирия сейчас в своей борьбе не одинока, ядерный Иран остается её самым верным союзником. Если начнется тотальная полномасштабная операция против армии Сирии, я абсолютно уверен, что Иран не останется в стороне. Потому что в Сирии решается и судьба Ирана. А с Ираном уже шутки плохи: если будет необходимо, то он тоже всерьез может помахать своей ракетно-ядерной дубиной. Это неизбежно приведет к тому, что в воронку сирийского конфликта втянутся и другие страны. Как региональные, так и отдаленные.
Вот тогда и натовская Европа может наглотаться атомной пыли. А там уже замаячит и континентальная ядерная война. И одним из ее результатов наверняка станет то, что на месте Израиля будет дымиться гигантская ядерная воронка... Да весь регион окажется по колено в ядерной пыли.
Мне кажется, что человечество даже не подозревает о существовании принципа «ядерного домино». Стоит лишь одной стране даже тактической ядерной ракетой ударить по другой – и цепную реакцию ядерной войны вряд ли удастся остановить.
«ЗАВТРА»: Учитывая нарастающее количество угроз новой мировой войны, как России минимизировать последствия политики Сердюкова для восстановления боеспособности Вооруженных Сил?
Виктор Баранец: За то время, когда Анатолий Сердюков был министром обороны, а начальником Генштаба генерала армии Николай Макаров, боеготовность Российской армии снизилась в разы. Мы порубили главные свои «кулаки» – дивизии, расчленили их на бригады. И слышали лживые песни наших былых американизированных «стратегов», что это якобы значительно усилит мобильность войск, упростит управление ими. Но на поверку все это оказалось авантюрным блефом, обезьяньим подражанием американцам, которым то и дело надо перебрасывать свои части из одного района земли в другой. У нас же нет таких доктрин. Нам бы матушку Россию от супостатов уберечь, не выползая за пределы отеческих кордонов. Причем, сами же американцы не все свои дивизии расформировали.
Любопытно, что в Российской армии нашелся лишь один генерал – командующий ВДВ генерал-полковник Владимир Шаманов, который, рискуя всем – погонами, должностью, прежними заслугами, не позволил Сердюкову-Макарову «переформатировать» свои дивизии и не побоялся принципиально отстаивать свою позицию даже в Кремле. И, слава Богу, убедил тогдашнего президента страны Медведева не одобрять авантюру. Он попал в опалу, но сохранил профессиональную честь. Потому поруха сердюковской реформы лишь в небольшой мере задела ВДВ.
Да, при Сердюкове мы создали почти 100 бригад постоянной боеготовности, но ни одна (ни одна!!!) из них не укомплектована даже на 70%. Следовательно, не боеготова. Это реформа? Это вредительство, граничащее с преступлением! За это судить надо. Какое бы стратегическое (я сказал – стратегическое!) направление сердюковско-макаровской реформы мы не взяли, нигде нет позитивного результата. Наоборот! Положение стало еще хуже. Подготовка кадров в вузах – провал. Военная медицина – провал. Новая оргштатная структура – провал. Мобилизационные резервы – провал. Кстати, о мобрезервах. Есть в России некие военные аналитики, которые с проститутским визгом восторгаются тем, что Сердюков – большой молодец хотя бы потому, что отказался от «концепции массовой мобилизационной армии». Скажите, а кто придёт на смену убитым и раненым офицерам, прапорщикам, мичманам, солдатам и сержантам, которых действующая армия потеряет при первых ударах противника? Пушкин с Лермонтовым? Но они ведь бронзовые! Даже самые отсталые армии мира имеют «второй эшелон», резерв. А вот мы его уже не имеем. Ляжет действующая Российская армия на поле боя, и все. Хоть за вилы и топоры хватайся. Я глубоко сомневаюсь, что будущий военный стратег Сердюков, восседавший в своем питерском кабинете замдиректора мебельного магазина, когда-нибудь слышал великую фразу Наполеона: «Военных сил недостаточно для защиты страны, между тем как защищаемая народом страна непобедима».
Ну вот, скажите мне, как можно назвать адекватным вот таких военных реформаторов?! До реформы в армии было 355 тысяч офицерских должностей. Сердюков с Макаровым решили, что хватит и 150 тысяч. И резанули одним махом офицерский корпус, оставив не удел почти 200 тыс. человек. А через год почесали репу и вскрикнули: ба, да нам же надо создавать войска Воздушно-космической обороны! А для них нужно еще аж 70 тыс. офицеров! И штаты снова увеличили. Дети, играющие кубиками в песочнице, и то более последовательны. А здесь – оборона России! А что в результате такой реформы мы получили? Армию распоряженцев-заштатников, которых нельзя уволить без жилья. Иные сидят в таком положении вынужденных бездельников по 10 лет! Государство ежегодно тратит на их бесцельное содержание то 30, то 40 млрд. рублей! Но это еще что? У нас сегодня 180 тыс. занятых офицерских должностей и... почти 40 тыс. вакансий! Это как понимать?
Вот недавно один известный писатель и поэт заметил, что при Сердюкове зато началась гуманизация военной службы. Что это такое? Мамки с папками стали допускаться на призывные комиссии. А иным разрешено сопровождать сыночка из военкомата до части. Солдатикам разрешено пользоваться мобильниками. У них появился сонный час после обеда, да и подъем у них на час позже. Многим разрешено служить недалеко от дома. Можно в гражданке сходить в увольнение. Если это не тайга или тундра, конечно. И плац убирает теперь не солдатик, а Джамшут из Таджикистана. Но разве кто-то сказал, что это плохо?
Но это лишь одна сторона гуманизации военной службы при Сердюкове. Есть и другая. Из Приморья снимался авиаполк и перебрасывался в Забайкалье. Офицеры оставляли семьи на старом месте и летели устраиваться в новом. А там им говорили: «Да вы что, ребята, у нас же все места заняты!». А тем временем гарнизон, в котором с малыми детьми остались офицерские жены, отключали от света и тепла, медицинского обслуживания, потому что госпиталь либо расформировали, либо в другое место перебросили. Это что – гуманизация? Разве гуманизация то, что офицерам и их женам рассверливали зубы, набивали в них мышьяк, а когда они через несколько дней приходили в поликлинику снова, она уже была расформирована! Разве гуманизация то, что некоторые подразделения перебрасывали в другие гарнизоны на неподготовленную базу, где люди в лютый холод жили в дырявых палатках и болели?
А кто-то еще добавит, что именно при Сердюкове были заложены основы перевооружения армии. Хотя по строгому счету, Сердюкову правительство на переоснащение войск и флотов отвалило более 20 трлн. рублей. А ему эти рубли надо было воплотить в боевое железо. И что? Создается впечатление, что Сердюков программу перевооружения пытался сорвать, играя на совершенно объективных противоречиях между интересами Минобороны и военно-промышленного комплекса (ВПК). О чем речь? Сердюков пошел на принцип, он захотел только высококачественного и только дешевого вооружения. Правильный подход! Сердюков прав, что армии нужно высококачественное и недорогое оружие. Но никто не отменял систему ценообразования. Самый главный разрыв между Сердюковым и ВПК произошел как раз на участке ценообразования и качества оружия. Были долгие свары с оборонщиками, которые затягивались на год и больше. Не подписывались своевременно гособоронзаказы. И ВПК из-за этого на протяжении многих лет не выполнял их.
Но была и другая сторона вопроса: Сердюков почти полностью изжил классных специалистов по заказу оружия и боевой техники. Из-за этого оборонщики не получали грамотных чертежей, постоянно переделывали корабли, лодки, бронемашины. Тот же Сердюков и тот же Макаров разогнали военную приемку – с 21 до 7 тысяч человек! Какое же после этого вы хотите качество оружия?
Были большие и долгие конфликты между Сердюковым и ВПК: Путин давал раза три прямые указания Сердюкову снять проблемные вопросы с оборонщиками, топал ножкой и Медведев. Я уже не говорю про Рогозина, который делал Сердюкову очень серьёзные призывы, что нужно садиться и договариваться с промышленниками, потому что легко отказываться и капризничать.
Но что делал Сердюков? Сердюков стал принимать в перевооружении армии некоторые «западные позы». Он стал покупать «Мистрали», большие десантные корабли у Франции. Он стал покупать броневики у Италии. Он стал покупать у Израиля беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Он стал уже поглядывать на немецкую сталь, он начал закупать австрийские снайперские винтовки.
И что мы имеем в итоге? А вот что. Боевое назначение «Мистралей» (кораблей колониального типа) до сих пор непонятно. Кого собираемся колонизировать? И мы, похоже, вместо 4 посудин купим только две. Итальянские броневики Ивеко оказались хуже российских «Тигров». Изральские БПЛА мало того, что не унифицируются с нашими системами боевого управления, так еще и «сходят с ума» при наших сибирских и северных морозах. По той же причине заклинивает и австрийские винтовки.
Все это потянуло целую кучу и других проблем. Что значит усиление импорта вооружения? Затормаживается развитие собственной научной и конструкторской базы нашего военно-промышленного комплекса. Если мы покупаем готовенькое оружие, не надо ведь напрягать мозги.
Вызывало ли это недовольство у нашего инженерно-технического состава ВПК? Да. Готовая покупка, готовое вооружение значительно сокращало и число рабочих мест. Это тоже било по ВПК, вызывало у оборонщиков серьезные претензии к Сердюкову. В конце концов, конфликт принял такие масштабы, что Путин был вынужден усаживать оборонщиков и Сердюкова за стол, но даже после этого проблема не была снята. Сердюков перекрыл очень важный канал отношений между армией и ВПК. И очень старательно выращивал своих врагов в российской оборонке. Это тоже сыграло немаловажную роль, когда пришла пора снимать Сердюкова.
«ЗАВТРА»: Что России нужно сделать?
Виктор Баранец: А то, что уже делается. Новый министр обороны России Сергей Шойгу делает то, что ему сказал в день назначения президент Путин: все полезное в реформе, что прижилось и оправдало себя, развивать и дальше, перекосы исправлять, а от вредного отказываться. Что мы сегодня и видим. К сожалению, «косяков» и вредных для боеготовности армии решений оказалось очень много. Потому Шойгу со своей командой занимается, по сути, «капитальным ремонтом» сердюковской реформы. А заодно – решает вопросы переоснащения армии.
Россия приняла грандиозную госпрограмму перевооружения до 20-го года. Уже маячит и новая – до 26-го года. Да, планы грандиозные. Деньги есть. Но их надо еще реализовать. И тут мы сталкиваемся с серьезными проблемами. Их уже обозначал Рогозин. Прежде, чем перевооружить армию, нужно перевооружить военно-промышленный комплекс. Потому что для нового оружия нужны новые технологии. То оружие, которое есть пока еще в головах наших конструкторов, нельзя делать на дедовских станках или устаревших автоматических линиях советского покроя. А мы, похоже, до сих пор надеемся, что наше оружие все равно купят третьи страны. Но Россия уже прилично насытила своим оружием предыдущих поколений мировой рынок. И от нас сейчас порой уже отворачиваются самые главные покупатели – Индия, Китай, ряд других крупных стран. У них появились свои разработки. Нам приходится на ряде направлений сворачивать производство старых, советской закваски, но слегка модернизированных вооружений. И мы уже не получаем выгоды от гигантских денег, которые раньше платили наши покупатели за оружие, и немалую долю которых мы обращали на переоснащение производства. Да, да, да, причина та же – потеря технологий. Без этого перевооружение ВПК невозможно.
Но конкуренты не хотят вооружать нас своими новейшими технологиями, а старые нам не нужны. Где выход? Разрабатывать самими эти новые технологии. Но это долго и страшно затратно. Новые технологии нельзя вырастить быстро, как бамбук. На это нужны годы и годы. Нам нужно резко усилить роль военно-технической разведки. Раньше на российскую оборонку работали гигантские армии разведчиков, работавших по всему миру. Как только появлялись какая-то новая финтифлюшка, новый материал, новое техническое решение, новое горючее и т. д., мы охотились за ними. И все лучшее в ключике доставляли своей оборонке, своим КБ и НИИ. Даже если появлялась новая модификация головки какой-то иголки, необходимой для более эффективной работы карбюратора, напрягалась вся разведка, и мы добывали это «ноу-хау» и делали даже лучше, чем те, кто его изобретал. Но за последние 20 лет мы сократили нашу военно-техническую разведку практически на 70 %. И потому перестали получать полное представление о том, что делается в лучших и секретных лабораториях мира. Мы потеряли нюх на военно-технический прогресс, мы стали отставать от него. Вот вам еще один парадокс нынешней ситуации: иногда мы все же получаем чертежи, схемы уникальных военных технологий или приборов, разработанных за рубежом, но реализовать их у себя уже не можем. Нет спецов, нет материалов, нет современного оборудования... Дедовской кувалдой новую систему управления не сделаешь. Проблем много. И даже с весьма приличными вооружениями, сделанными на родном ВПК, по-прежнему возникают неувязки при закупке.
Наши оборонщики часто обижаются на Минобороны, когда им говорят – почему вы нам так дорого продаете оружие? И когда начинаешь разбираться с ценообразованием, то в цену атомной подводной лодки входят, кажется, даже общественные туалеты, которые стоят неподалеку от оборонного завода. Так в «дурика» играть нельзя. И здесь Сердюков был прав, добиваясь прозрачности цены. Но до сих пор не разработана система прозрачного ценообразования военной техники. Почему этой сложнейшей экономической проблемой должен заниматься Шойгу? Для него главное – что? Получить для армии качественное оружие и учить ее воевать. А не собирать военную коллегию и с утра до вечера заставлять генералов на калькуляторах считать – сколько стоит снаряд, торпеда, самолет, танк, пушка. Тогда же на боевую подготовку времени не останется! Ценообразованием должны заниматься спецы из правительства, военно-промышленной комиссии, Минэкономики, а не командармы и комбриги! Когда вас Проханов принял на работу, он же не заставлял вас сесть и с утра до вечера считать – сколько стоит компьютер, диктофон, авторучка, батарейка, - какой они марка, где продаётся дороже, а где дешевле, что лучше, а что хуже. Все это за вас сделали спецы. Вам вручили лучшую технику и теперь ваша главная задача – как можно лучше написать статью, репортаж. Вот так и у нас в армии должно быть. Солдат, идущий в бой, вряд ли думает о том, сколько стоит его автомат. Он думает, прежде всего, о том, как лучше выполнить приказ командира. И правильно делает министр обороны, что просит правительство освободить Минобороны от этой канители ценообразования. Минобороны – не Минфин, не торгашеская фирма. Вот вы спросите сегодня у наших генералов, что такое дефлятор? Бьюсь об заклад – из тысячи один разве что что-то внятное скажет. Вы можете себе представить генерала, который ответит вам примерно так: «Дефлятор – это коэффициент, используемый для пересчета экономических показателей, исчисленных в денежном выражении, с целью приведения их к уровню цен предыдущего периода. Численно равен индексу роста цен». Вы что-нибудь поняли? Нет? А давайте я вам грубо, по-простому все растолкую.
У нас постоянно что-то дорожает. Но вот генералы хотят заказать танк за 68 млн. руб. Заказали в декабре 2012. И хотят получить боевую машину за те же 68 млн. руб. в декабре 2013 года. Но так ведь не бывает. За год подорожали электричество, тепло, материалы, ремонтные работы, газ, горючее. Все это должно учитываться в цене товара? Безусловно! Это же примитивная экономика. А мы хотим заказывать машины по-капиталистически, а расплачиваться по-социалистически. Так не получится.
А еще Шойгу правильно делает, что хочет лишить армию торгашеских функций. К чему это привело, мы видим на примере сердюковского «Оборонсервиса». Он превратился в коррупционно-воровскую клоаку. От этой грязи армии придется еще долго отмываться. Мы раньше говорили о вороватых генералах. Но хоть раз вы слышали о масштабах такого воровства, как в «Оборонсервисе»? И я не слышал. Потому те генералы, которые иногда попадались на воровстве, – это груднички, вяло сосущие титьку мамки. А Сердюков привел в Минобороны матерых волков, которые с волчьей жадностью отгрызали напрочь у Минобороны титьку военного бюджета.
Беседовала Мария Карпова
