Немецкое наступление было уже не удержать. Каток катился в сторону Можайска. Лес у деревни Мещерская дымился. Горело так, что ясным летним днём было темно как в пасмурную погоду. При отступлении наши жгли продовольственные и артиллерийские склады в лесу, к которому подходила железнодорожная ветка от главного направления Вязьма-Москва. Немцам ничего не должно было достаться. Жители окрестных деревень на свой страх и риск стекались в лес и добирали то, что еще не успел пожрать огонь. Брали зерно, плавящийся, кипящий сахар, раскалённые консервы, и всё что представляло хоть какой-то интерес. На двух-трёх мешках зерна с «Ветки» перезимовали тяжёлую зиму 41-го многие жители деревень Мещерская и Сосновка…
***
В четверг, седьмого октября, к тихой, в преддверие выходных, деревне прибыла первая партия нашего отряда. Олег, его брат Миша, Миша-партизан и Коля, сориентировавшись по местности, выдвинулись от платформы Мещерская в сторону области, неся на себе рюкзаки со снарягой, и, самое главное - мотопомпу, которой предстояло осушить пруд. Пройдя двести метров, они свернули в осенний лес, нашли место для стоянки, в два захода перенесли вещи от платформы к лагерю и начали затаскивать помпу в прудик. Прудик этот до начала войны был обычным складом, после пожара он превратился в глубокую воронку, а потом, с течением времени и в пруд.
Пока одна часть группы ставила палатки, пилила сушины и колдовала над обедом, остальные облачились в общевойсковые забродники от комплекта Л-1, подтащили помпу к воде, развернули шланги, заправили агрегат, как полагается, и запустили насос. Из выходного шланга полилась пока еще чистая, с поверхности, вода. Как раз набрать каны и помыть руки. Полевой водопровод, в общем-то, роскошь. Помпа качала, покуда хватало бензина, Партизан расчехлил свой прибор, чтобы было не скучно ждать вторую группу, Олегыч наладил камеру, поставил штатив, и первая партия ждала нас.
Мы с Кузьмичом, в пятницу, договорились пораньше отпроситься с работы, чтобы успеть на часовую электричку до Вязьмы. Кузьмич взял свою собаку по имени Шульц, - симпатичного белого пса, полноценного члена поискового отряда. Преимущество езды с собакой состоит в том, что в переполненной электричке не каждый человек стремится усесться на лавку, под которой спит, пусть даже и добрый, но здоровый пёс. Только на Кубинке две весёлые старушки устроились на противоположных местах, и сразу начали гладить и кормить Шульца домашней снедью. Аж у нас самих с Димоном слюни потекли.
А ехали без малого четыре часа, любуясь осенним пейзажем. Вроде даже накрапывал дождик. Только въехали в Смоленскую область, сразу вылезло солнце.
На Мещерской нас встретили Олег и его брат, сориентировали куда идти, и отвалили в сторону деревни, за хлебцем, чаем и картошкой. Мы прошли мимо брошенного растентованного УАЗика, у которого сломалась коробка, и который на обратном пути хорошо было бы подтолкнуть, прошли по колее параллельно железной дороге, и поняли через двадцать минут, что хватили лишнего. Вернулись обратно, и с полпути свернули на звук движка, предположительно помпы. Ориентировку облегчили нам выстрелы, которыми Партизан указал нам дорогу к лагерю. Прошли по лесу насквозь, аккурат до прудика.
Нашлась работа и нам,- дрова, вода, еда. В пруд лезть пока не стали, решили подождать, когда помпа вытянет хотя бы его половину. Вместо того, парни взяли прибор, и пошли посмотреть наудачу ближайшие блиндажи, я же, стал возиться с треногой.
Олегыч с Михаилом пришли, когда уже стемнело. В деревне, хоть там и жил Мишкин кум, да и Олег сам – сосновский - ни хлеба, ни чая, ни картошки купить не удалось. А магазины уже закрылись.
Луна взошла круглая и яркая, и в принципе, в лесу можно было ходить без налобника. К часу ночи бензин у помпы закончился. Пришлось втроём (Олег, Дима и я), идти через лес почти к станции, где в колее стоял УАЗ. Димон сливал бензин из-под днища, так как не было у нас подходящего по диаметру шланга. Я переливал бензин из пластмасового, разъеденного бензином, контейнера, в канистру. Через час вернулись к лагерю.
Помпу заправили, и перенесли поближе к урезу воды, чтобы ночью, когда уровень воды опустится, шланг был в «подводном» состоянии. Попели песен у костра, попили чаю, поели. В три разлеглись спать. С палатками получился перебор: на пятерых четыре палатки. С гитарами тоже: я взял балалайку, Кузьмич тоже свою взял, ну ничего, в две гитары даже интереснее, эдакое лесное стерео, особенно для тех, кто сидит между гитаристами. Утром в субботу рано вставать не стали, все выспались, отдохнули, повылезали к одиннадцати утра к костру, приготовили макаронов с тушлом, облачились в «эльки» и полезли в глину. Спустили помпу ниже, перетянули шланги ближе к центру пруда. Откачалось больше половины, оголились глиняные берега. Глубокий прудик…
По пояс в глине ныряли с лопатой в пруду, сначала Миша-партизан и Кузьмич, потом Миша – Олегов брат и остальные. Колян следил за биваком, Олег снимал процесс. Сначала вроде помогал прибор, но через пару часов, пища на каждый сантиметр глины (много, много тут металла, что уж тут говорить), металлоискатель был откинут за ненадобностью. Всё прекрасно прощупывалось руками.
Миномётные мины в ящиках, снаряды 152-мм (гаубичные что ли?), снаряды бронебойные американского производства (ленд-лиза еще не было), гранаты противотанковые, РГД, рубахи от РГД.
Работали посменно. Миша нашёл стеклянную довоенную стопку, похожую на маленький гранёный стаканчик. Тут же отмыли и употребили в дело. Боезапас отмывали и складывали в ямку неподалёку, предварительно отсняв на камеру.
Стоишь в глине по самое некуда, да так, что ногой шевельнуть не можешь, засасывает. Нога упёрлась во что-то цилиндрическое. Конечно здесь боезапас не снаряженный, но мало ли что. Нащупали ящик! Доски с петлями долой. Пощупали руками в ящике. РГД отдельно от рубашек. Кинули наверх. Наверху гранату отмывают из выходного шланга, и бросают в яму. Комары тут кусают, пиявки какие-то в пруду.
Откопав пару часов, необходимо помыться под уже болотной, зелёной водой, текущей из шланга помпы, переодеться, и идти на бивак, к костру. Олег с Мишей ходили к платформе каждую электричку, вдруг кто приедет, с ними увязался Шульц, очевидно с желанием погонять деревенских кошаков.
Днём приехал Серёга, сменил Мишу в пруду.
К вечеру, пока еще не стемнело, появился Вован на мопеде. До Можайска он ехал на электричке, от Можайска пёр на мопеде. Наскоро перекусив, он переоделся и полез в глину. Наверху собирала хабар отдыхающая смена, подавала прибор, щупы, вела съёмку, заправляла помпу. И не заметили, что уже темно. Поужинали в этот раз хорошо, Серёга привёз хлебушка и чаю. Нашлось вкусненькое и у Вовы.
Ночью оба Михаила, Олег, Вован и Сергей, ходили к платформе и УАЗику, взяли штурмом закрытый магазин, уговорили продавца отпустить им товары первой необходимости, а к двум часам ночи пришли к лагерю вместе с Саней и Пашей, приехавшими на последней электричке. На пятичасовой утренней электричке, Павло и Саня отбыли до дому.
В воскресенье утром кончились дрова. Пришлось напилить ещё. Всё утро занимались сборами. Вытащили помпу к берегу, открутили шланги. Помыли помпу и шланги, донесли барахло до платформы за один заход. В течении дня мы уехали на электричках, а Олег с братом повезли барахло в Сосновку.
Позвонили деминёрам. Через день приехали специалисты и утилизировали боеприпасы. Вот в деревне разговоров-то будет на предстоящую неделю! Да и прудик осушили быстро, придёт кто покупаться летом, а пруда-то и нет. Придётся в соседних плескаться, благо их тут много.
А экспозиция Одинцовского краеведческого музея немного пополнилась.
