Формулировка «образ врага» используется российскими психологами и публицистами исключительно в отрицательном контексте. Они расшифровывают это понятие как социально-политический миф, не имеющий ничего общего с реальностью. Клеймят советский период истории, когда образами “врагов народа” оправдывались репрессии, идеологические погромы, милитаризация воспитания молодёжи, ориентация науки и экономики на создание оружия, а не предметов комфорта. В статьях либеральных СМИ «образ врага» разоблачается как ложный и ненужный, дезориентирующий общество. На выдуманного злодея народу якобы удобно сваливать собственные неудачи. Тиражирование «образа врага» приписывается маргинальным группам, под которыми обычно подразумеваются русские патриоты. «Образы врагов, пришедшие из разных мифов, следуя законам жанра, сливаются друг с другом, и вот уже исламские террористы превращаются в простых исполнителей заговора против России, задуманного США и мировым сионизмом. В новом, рождающемся на наших глазах мифе о врагах, милиция соединяется с организованной преступностью, исламисты с сионистами, американцы с террористами, левые с правыми, демократы с коммунистами, олигархи с бюрократами, католики с протестантами, ФСБ с ЦРУ. Круг замыкается, и податься теперь человеку попросту некуда» («Вестник Европы» 2006 №17). По законам политтехнологии один из способов дискредитировать факты - высмеять их, чем и занимаются авторы данной статьи.
Между тем, ни одна идеология и религия не может обойтись без осознания того, кто является, по её мнению, оппонентом и носителем противоположных нравственных качеств. «Образ врага» влияет на становление отдельной личности и судьбу нации.
Сами либералы отнюдь не брезгуют использованием «образа врага», каковым для них стал патриот. Даже не националисты, большинство которых они в итоге сделали своими шестёрками, но сторонники сильной неделимой России. Есть национально-демократическая партия, которая предлагает выходить на демонстрации с флагами Америки, чтобы открыто показать, чьи ценности им дороги и призвать НАТО на помощь.
Можно было бы отвлеченно порассуждать о том, как видят тему Карл Шмитт, Эрих Фромм и другие философы, но любопытно и русское народное отношение к врагу, архетип, отражённый в фольклоре. Первое, что вспоминается: «Дурак опасней врага», «Грозен враг за горами, а грозней за плечами», «Бойся друга, как врага». Тут чаще отмечается опасность противника внутреннего, близкого, нежели внешнего, далёкого. Вообще-то основной «образ врага» для русского человека ассоциируется не с Западом, а с восточными соседями. И вовсе не потому, что мы непохожи внешне, как любят отмечать психологи. Как ни переводи стрелки на Европу, а после ордынского ига в генокоде намертво отпечаталось смуглое чудовище – то захватчик, то обманщик. Правда русский человек всегда старался быть объективным и чаще всего это получается, с кем бы мы ни имели дело. Вспоминая рассказы деда о войне, скажу, что не было в них никакой затмевающей разум ненависти. Он, конечно, считал немцев того времени врагами, но говорил, что и тогда видел в них людей, разных, что естественно. И мои знакомые, воевавшие в Чечне, тоже не считают исчадиями ада чеченцев. Хотя помню один жесткий эпизод, когда негра-наёмника просто сожгли, как явившегося делать деньги на крови чужой войны. Но у кого действительно существовал «образ врага», так это у гитлеровцев. Подходили они к делу продуманно. Дед мой, когда попал в плен, видел, как евреев и цыган вычислили по какой-то брошюре, где была описана их внешность, велели вырыть яму, расстреляли и приказали оставшимся пленным закопать её. Так что до отправки в лагерь даже не дошло! А виноваты в подобной ненависти, думаю, были немногие господа, подобные современным еврейским олигархам и политикам, которые допекли немецкий народ в 30-е.
Многие читатели знают, что я давно интересуюсь Израилем, поэтому состою в еврейских сообществах социальных сетей. И, разумеется, меня удивило и оскорбило, когда 9 мая в одном из них увидела вакханалию издевательства над Победой в Великой Отечественной войне. Ознакомлю вкратце: «1945-й год. Американцы заставляют простых немцев откапывать тела из общих могил, собирать мертвецов по окрестным лесам и дорогам - и хоронить по-человечески. Голыми руками. А русские в это время немок насиловали!»; «Узников концлагерей освободили союзники, а не советские солдаты»; «Дьявол победил сатану... Это и есть еврейская трагедия, что были вынуждены воевать за дьявола. Против такого же»; «Да по мне - лучше бы в Ташкенте отсиделись и остались бы в живых, кому это было нужно, кроме красных и коричневых имперастов и британских колонистов - воевать за переделы территорий в войну, где евреи оказались просто пешками и заложниками гойских колониальных интересов? Это не еврейская война априори, а чужая, поэтому я не вижу, какую "победу" тут можно праздновать». Это перемежается фотографиями собственных дедов-фронтовиков, правда товарищи по сообществу тут же спешат поставить на место разместившего, а тот смущенно комментирует: «Да, дед служил в НКВД, из песни слов не выкинешь». Так кто немок-то насиловал? А может быть, они изнасилованы только в фантазиях Широпаева, которого, насколько знаю, чтят эти господа?
Думаю, процитированное во многом перекликается с возмутившим корреспондентку «КП» Ульяну Скойбеду глумлением еврейских либералов над памятью советских солдат. Я написала одному из заводил диалога: «Что вы там беснуетесь насчёт Победы? Видимо, твои предки не воевали. Если воевали, надо уважать их память. Хотя у них выбора-то, в общем, не было - или в армию или в Ташкент, но Гитлер и до Ташкента дошёл бы… Вы, те евреи, которые смеются над Победой, просто комплексуете - потому что у вас таких ярких значительных государственных побед не было. Какие там иудейские львы… Лев это Империя, которую вы в своём сообществе из пяти человек пытаетесь пнуть, надеясь, что она мертва. Смотрите, огрызнётся».
Да, я не советский человек, а националист, для которого значимо единство белой расы. Уверена, что в случае победы Германии у нас тоже была бы великая страна, а немцев в итоге подмяли и ассимилировали бы именно мы. Потому что у нас богаче культура, нас больше. Сейчас Германия говорила бы по-русски! В планы по уничтожению славян не верю, так же, как в страшилки про абажуры и мыловарение из останков, полагая, что это выдуманные «левыми» и либералами аргументы против идеологии национал-социализма, которой русские могут воспользоваться как трофейным оружием. Победитель имеет такое право.
Культ Победы вызывает неприятие части еврейства не просто потому, что ассоциируется с Советским Союзом или является одной из опор Империи, которую оно стремится добить. Причина, на мой взгляд, глубже. Дело в том, что русская идея Победы – позитивна и оптимистична, в ней жизнь и открытость по отношению к миру, тогда как идея Холокоста, на которой строится израильская идеология, - пораженческая, ею отравлен каждый государственный праздник, она культивирует всеобщий невроз подозрительности к человечеству. Хочется посоветовать еврейскому народу обновить свою национальную идею в позитивном ключе, тогда чужой триумф не будет вызывать истерического раздражения. И «образ врага» не станет совпадать с советским воином или российским национал-патриотом.
На мой взгляд, националистические организации, которые для либералов всегда являлись сборищами монстров, целенаправленно «образ врага» не создавали и никого не зомбировали. Люди приходили туда уже сформировавшимися личностями, не для того, чтобы стать националистами, а потому что уже были ими, на собственном опыте поняв, какова власть и какие перемены нужны России. У меня в юности после прочтения антисемитской литературы еврейство стало вызывать не отторжение, а обостренный интерес, как народ, якобы обладающий психологическими качествами, отличающими их от остальных. Захотелось в этом разобраться не по книгам, а на деле. Более, чем пятнадцать лет назад в общежитии Литинститута жила-была моя тёзка, кажется, по фамилии Гольдберг. Коротко стриженая брюнетка в очках. Было нам лет по двадцать. Мне сказали, что она изучает иврит, мечтает уехать в Израиль. Я стремилась наладить с ней общение и вела себя почти что бережно, словно нашедшая редкость, которую нужно изучить. Как восприняла меня Гольдберг? В общаге жила дочь моей однокурсницы, десятилетняя Танюшка, всеобщая любимица. Мы с ней и ездили в другие города, и на концерты ходили. Как-то она пришла ко мне и сообщила: «А Гольдберг всем говорит, что с тобой не надо дружить, потому что ты фашист». Тане собственно было наплевать на этот совет, потому что она была девочка не по годам умненькая, мы общаемся и сейчас. Но «образ врага» возник как раз в сознании юной сионистки, а отнюдь не в моём. Так же, как однажды упрекнув в воровстве студента-дагестанца, безотносительно его национальности, услышала: «Это вы, русские, сделали нас такими!»
Если исключить пару моментов, могу сказать, что у меня нет опыта межнациональных конфликтов. Представители других национальностей, с которыми общалась, относились к моим взглядам абсолютно спокойно. Сейчас, когда собеседники слишком демонизируют мигрантов, говорю: вдумайтесь, у каждого из нас главный личный враг наверняка из соплеменников, так стоит ли клеймить абстрактного азиата? Думаю, именно живой интерес к культуре и характеру других народов, свойственный нам, придаёт националистической идеологии в русском изводе гуманный характер. А «образу врага» смысл скорее философский и консолидирующий нацию, чем вдохновляющий заняться немедленным уничтожением. Русских нужно долго провоцировать на агрессию. Но вот тогда и вырывается сконцентрированная ненависть, сметая с пути всех, кто попал под горячую руку.
Интересна позиция современных психологов, которые говорят, что во всех неприятностях человек должен винить лично себя. На такое утверждение одного собеседника я сказала: а если рядом взорвётся АЭС, и вы пострадаете от радиации, то будете также винить себя? А в том, что терпите произвол чиновников, которых не вы назначали, тоже должны винить себя? И, наконец, если на вас нападёт и изобьёт какая-нибудь шайка, вы тоже будете винить себя, а не хулиганов и не полицию, которая должна обеспечивать порядок? Вспоминается традиционный вопль «Сама виновата!» в адрес очередной жертвы насилия – видимо, шла в короткой юбке, а должна напяливать балахон, чтобы не провоцировать темпераментных субъектов. Все эти частности объединяются в глобальное обвинение русского народа, который «Сам виноват!» в своих несчастьях - ибо глуп, ленив, терпелив. И нет у России никаких врагов, она сама себе враг - вот посыл либералов. Их, как правило, принадлежащих к меньшинствам, страшит то, что порой врагами объявляют целые социальные группы.
В переписке с одним зарубежным литератором у него возник такой вопрос: «Вы в своих стихах много говорите о врагах, кто эти враги?» Я ответила, что всё зависит от контекста, от сюжета – иногда враг в метафизическом смысле, иногда в политическом, иногда личный враг. Появление сильного внешнего врага полезно для России, это консолидирует общество. Но сейчас у нас масса внутренних мелких раздоров, неясно, кто и что опаснее, и эта неопределённость мешает стране развиваться».
Затем собеседник поинтересовался: «После чтения ваших стихов, таких, к примеру, как цикл "Норвежский стрелок", кому-то может показаться, что вы – экстремист, может быть, даже фашист. Вы не боитесь, что прочитав "Единица – ноль, если ствол без пуль, если пули есть, единица – Бог." или "На всякий случай нужен карабин. Всего семь тысяч. Десятизарядный", кто-то начнёт отстрел?»
Что сказать: «Надеюсь, мой читатель - думающий человек и хорошо взвесит все «за» и «против», прежде, чем пойти пострелять. А для меня ответственность за страну не менее важна, чем ответственность за слова. Но здесь, скорее, говорится о том, что каждый должен иметь возможность защищать себя в нашем обществе, где на каждом шагу сталкиваемся с хамством и произволом».
Конечно, создание образа врага нами, публицистами и писателями, предваряет реальные революции и войны. Идеологический фронт открывают первым. В переломные моменты истории, да и личной судьбы, когда возникает потребность переосмыслить ценности и ориентиры, неизбежно и создание нового «образа врага». Очень удачно его использует Америка. Каждого национального лидера, который не соответствует её экономическим интересам, объявляет диктатором, а его режим тоталитарным, оправдывая этим развязываемые ею бойни по всему Ближнему Востоку.
Китай набирает силу, черпая её, в том числе, в идеологическом противостоянии Америке.
А вот Украина прозябает и топчется на месте, потому что выбрала ложный «образ врага» – Россию, которая на самом деле сестра её по крови и по духу.
Всё в мире рождается из борьбы противоположностей. Так что же и кто сейчас является противоположностью русской духовности? Мне почему-то вспомнились иллюстрации Геннадия Животова в газете «Завтра», где беспощадно разоблачается суть нового буржуазного общества, его дельцов и холопов.
Но официальная отечественная пропаганда оставляет общество без внятно сформулированного «образа врага». О своих оппонентах говорят на оппозиционных митингах и на патриотических сайтах, но на кого нацелен перст Кремля? В пустоту. Желание соответствовать канонам толерантности лишило власть возможности чётко и однозначно назвать врага государства Российского. Она дёргается в разные стороны, кусая то либералов, то националистов, то прозападные организации, то исламистов, тут же бросая подачку их собратьям. И мы топчемся на месте. Что собственно должна сделать власть, чтобы защитить страну? Вычислить главного противника, указать на него обществу и сказать: «Фас!» Правда, тут важна честность, на ложную цель не отреагируем. Когда власть и общество действуют в унисон, возникает сильное государство, которого боятся и уважают. В противном случае они обращаются друг против друга, что и происходит сейчас. Заметим, что нашумевший клип «Русский партизан» в принципе направлен против капитализма и власти, как его охранителя. Пока они едины, они чужды большинству…
Осознание того, кто твой главный и подлинный враг – необходимо. Возлюбить его - не значит, подставить и правую и левую щёку, простить и принести себя в жертву. Возлюбить своего врага означает ценить борьбу с ним, делающую тебя сильнее, крепить дружбу с единомышленниками, видеть повод к преодолению и победе, которая выведет на новый уровень. Рассматривать ситуацию не в конспирологическом ключе, что свойственно многим русским, а реалистично. И не ждать чудес.
