Ни более, ни менее, как под рубрикой "Оранжевая (белая) революция в России" священник Александр Шумский опубликовал на «Русской народной линии» статью под громким названием «Антигосударственность русского монархизма». Такую серьезность - по существу, обвинительную - постановки вопроса мы встречаем впервые. Как разъясняет сам о.Александр, она связана с двумя обстоятельствами, которые он называет прямо: «Во-первых, о каком монархическом принципе идет речь: о наследственном, во что бы то ни стало связанным с династией Романовых, или о византийском (ромейском), при котором монархом (императором) может стать любой достойный православный патриот своего Отечества? В этом заключается принципиальная качественная разница. Во-вторых, в такой исторический и политический момент уместно ли настойчивое противопоставление русскими патриотами некоего мифического монарха реальному Президенту России? И уместно ли вообще?»
Постараемся «без гнева и пристрастия» ответить на оба вопроса. И начать, пожалуй, надо с первого.
Можем ли мы действительно считать «византийско-ромейский принцип» строго монархическим?
Обратимся к классическому по данному вопросу труду Льва Александровича Тихомирова«Монархическая государственность»:
«Каков же внутренний смысл той концепции Верховной власти, которую привел в мир Константин?Он стал служителем Божиим: не людей, не республики, не "большинства", но Бога. <…>Эта идея Верховной власти резко отделяет новый монархической принцип, как от прежнего римского абсолютизма, связанного с понятием о республике (сенат и народ), так и от восточного самовластия, которое проникало в империю с Диоклетианом.Вновь народившийся византийский самодержец (автократор) выступил властью верховной в отношении подданных, но не безусловной, не абсолютной, ибо имеет определенное, обусловливающее эту власть содержание, а именно: волю и закон Бога, Которому он служит<…>.
В смысле идеала - новая монархия обещала миру наиболее совершенный государственный строй. Однако в действительности людям пришлось снова убедиться, как мало они способны осуществлять идеалы.Как увидим далее, идея императорской власти, явившаяся с Константином, была парализована в Византии упорным влиянием старой римской идеи. Константин ввел новый принцип, но и старый не исчез, и византийский двуглавый орел прикрыл своими крыльями автократора, который был одновременно и христианским Государем, носителем власти верховной, и римским Кесарем, носителем власти управительной, данной ему властью республики. Эта двойственность, характеризующая Византию, повлияла очень вредно на ее государственное строение<…> . Римлянину, а потом и византийцу, казалось несомненным, что престол должен занимать только человек наиболее способный, сильный, храбрый и т. п.»
И далее:
«Константин Великий имел намерение сосредоточить права на престол исключительно в своей фамилии. Он не только разделил управление провинциями между своими сыновьями и племянниками, но издал закон, дававший права на престол только "порфирородным", то есть рожденным в особой, так называемой, порфирной комнате дворца. Этот закон впоследствии был возобновлен Василием Македонянином. Но законодательные намерения весьма плохо исполнялись, потому что в идеях государства не было уважения к наследственности. Даже завещание Константина не было исполнено, несмотря на совершенно исключительное уважение к его личности. Армия, сенат и народ не захотели признать племянников Константина в числе наследников, и эти несчастные были зверски перебиты бунтовщиками. Завещание было исполнено лишь в той мере, в какой захотел Senatus populusque Romanus».
Римский республиканский принцип, так и не преодоленный ни в принципате, ни в доминате, продолжался, по сути, и в Империи Ромеев, о чем и свидетельствует Лев Тихомиров:
«… в первую эпоху ее на престоле перебывало 17 династий с 43 императорами. Вторая эпоха (842-1453 гг.) более стойка политически. Она имела лишь 8 династий с 43 императорами. За первую эпоху среднее царствование составляло 11 лет, за вторую - 14.Но все эти перемены к лучшему не изменяли коренным образом основного тона политической жизни, постоянно полной заговоров и переворотов, кровавых расправ. Едва половина (41 человек) царствовавших лиц получили власть по наследству, 29 человек захватили власть посредством бунта и заговора, 34 императора были низвергнуты, причем 12 были убиты, 3 отравлены, 5 ослеплены, остальные заточены в монастыри или тюрьмы... При этом при каждом перевороте и при каждом усмирении попытки к нему ослеплялось и убивалось множество родственников царствующих лиц или претендентов, защитников царя или сторонников претендента <…> убийства и ослепления при постоянных переворотах навязывались сами собой<…> Культом способностей Византия умела привлечь к политике людей необычайной силы, которые верили в себя с безусловностью "сверхчеловеков", и, действительно, представляют совершенно неслыханные образчики силы, как, например, Андроник Комнин (Тиран) или Михаил Палеолог, не говоря о ряде таких людей как Цимисхий. Но вечная жестокая борьба, приучая к неразборчивости средств, и при ослаблении и заглушении голоса общественного мнения, страшно развращала их постоянной дилеммой: владеть всем или погибнуть жалким, ослепленным или изуродованным рабом.
Давайте назовем вещи своими именами: это именно та система, при которой, как пишет о.Александр «монархом (императором) может стать любой достойный православный патриот своего Отечества?» Иными словами, в центр ставится личность. Но это именно не монархия, это нечто прямо противоположное.
Идее «гениальности», заслуг и «культу личности» - точнее, индивидуальности - Лев Тихомиров совершенно справедливо противопоставляет Бытие-в-вечности. Он говорит не о сильной или одаренной, но о безусловной личности Государя:
«При соответственном миросозерцании народ сам стремится к монархии как единоличному выражению Верховной власти правды. Но для достижения этого требуется, чтобы для власти всегда имелась личность, не возбуждающая никаких споров и сомнений, как бы срастаясь с нацией на одной общей задаче. От этой личности прежде всего требуются не какие-либо исключительные таланты, но всецелая и бесспорная посвященность именно данной миссии. Такую личность дает династия. Посредством династии единоличный носитель верховной правды становится как бы бессмертным, вечно живущим с нацией <…> Эта династическая задача, однажды хорошо разрешенная, ясно, всем удобопонятно, исполняется затем без затруднений даже в случае физического пресечения династии, которая продолжает тогда свое преемство как бы посредством усыновления другого царственного рода, ибо здесь физическое преемство важно не само по себе, а лишь как внешнее выражение и обеспечение духовного преемства. Династичность наилучше обеспечивает постоянство и незыблемость власти, и ее обязанность выражать дух истории, а не только личные особенности государя. Государь в глазах монархического народа есть наследник одной и той же династии, как бы вечно бывшей с нацией. Если даже физически преемство прерывается, то идеально это не допускается, этого перерыва не признают, Династия остается во что бы то ни стало единой»
Царь сам по себе и есть образ «движущейся вечности» (эона), внутри которого органически пребывает «нация». При этом Тихомиров употребляет здесь понятие «нации» не в сегодня употребительном «просвещенчкеско-либеральном» смысле как «буржуазной нации» или «политической нации», но, скорее, в значении «народа», как «имперской нации», политически, этнически и даже конфессионально не всегда однородной, но объединенной в высшем своем бытии.
Нетрудно видеть, что в свете всего сказанного «антигосударственно» выглядит как раз идея «личных заслуг», отстаиваемая о. Александром. Как и совершенно неубедительны его разсуждения о «принципе наследственном, во что бы то ни стало связанным с династией Романовых».
Понятно, что сегодня кинуть камень в Романовых стало почти «правилом хорошего тона». По этому признаку очень легко «идентифицировать» любого собеседника. Скажем сразу: c историей сего Царствующего Дома связано множество великих и светлых, но также и трагических страниц, среди которых на первом месте стоят, безусловно, Великий раскол XVII века, «плен народа» эпохи «дворянской вольности» 1762-1862 гг. и закабаление России капитализмом после реформ 1860-х. С этим спорить безсмысленно, да и не нужно, как и с тем, что очевидно незавидно сегодня положение потомков Романовых, пребывающих на современной политико-исторической сцене, которая сама по себе есть «Великая пародия». Однако для православного христианина вообще, а священнослужителя (каков о.Александр) остается незыблемым завет «Не прикасайтесь к Помазанным Моим» (Пс. 104, 15), относящийся не только к живым Государям, но также ушедшим и еще не явленным в мир. Мы не можем4 не отнести этого и к «мифическому монарху» (слово «миф» на самом деле следует понимать как «образ вечности», «развернутое Имя», строго по А.Ф.Лосеву), напомним, Последнему Царю, Царю-Победителю, обещанному святыми Православия, начиная с пророка Даниила и вплоть до Русских святых, близких к нашим временам.
Напомним также, что династический принцип на Руси утвердился задолго до Романовых. Он происходит от древней «родовой монархии», неизбежно вытекающей из арийских представлений о SyryaVamsa - “Солнечном Роде». «Члены Рюрикова дома, — писал С. М. Соловьёв, — носят исключительно название князей; оно принадлежало им всем по праву происхождения, не отнимается ни у кого ни в каком случае. Это звание князя, приобретаемое только происхождением от Рюриковой крови, неотъемлемое, не зависящее ни от каких других условий». После Крещения Киева Русская Церковь в лице Святителя Илариона Киевского (не без сопротивления греков) прямо провозглашает св. Владимира и его потомков Каганами Русской земли ( по праву победителей Хазарского каганата; также изначально каган или хан, cанскритское слово - Победитель, убивающий. «Вритра-хан» - Убивающий Змея). Да, господствовавший в XI- XII вв т.н. «лествичный принцип»( наследование не старшим сыном, а старшим в роду) , ослаблял государственное единство, Однако после церковного благословения Святителем Киевским и всея Русiи Алексием потомков св. князи Димитрия Донского по прямой линии, сама идея единства Царского Рода более не умирала. В 60-е годы XVI века при блгв Царе Иоанне Васильевиче Грозном и святителе Макарии была составлена "Книга Степенная Царского Родословия, иже в русской земли в благочестии просиявших богоутвержденных скипетродержателей". Царский род «Степенная книга» ведет непосредственно от Рюрика. В этом смысле Романовы, «вторая раса» Русских Царей лишь исполняла общий завет, и все то, что о. Александр в духе нашего времени (а, точнее, безвременья), называет «романовским проектом» есть на самом деле великое достояние Русской истории.
«Попутно хочу заметить, что указанные здесь русские монархисты постоянно подчеркивают, что вся государственная власть в России после падения Династии Романовых нелегитимна - добавляет о. Александр - разумеется, в упрек. «Такая логика, кстати, рано или поздно обязательно приводит к отождествлению советского строя в СССР и фашистского режима в Германии и, соответственно, к отождествлениюСталина и Гитлера» - обосновывает о. Александр.
Что можно сказать по этому поводу? Да, нелегитимна. Точно так же, как строго говоря, нелегитимна и вся «республиканская» власть в Европе, начиная с революции XVIII века, да, если всерьез разбираться, то уже с VII века регицид, учиненный там мажордомами, основавшими затем Империю Каролингов, в свою очередь узурпировавшими (с помощью Папской курии) права Византии и незаконно вступившими в наследие Первого Рима (тем самым подорвавшими и любезное о.Александру «византийско-ромейскоее» начало), да и все Новое и Новейшее время - безпрерывный ряд узурпаций. И, если мы хоти знать правду, это следует признать. Другое дело, какие выводы мы из этого делаем.
Нелегитимна - не значит подлежит сносу. Это главное. Это означает, что здание будущего Царства должно быть отстроено, а людям творить из ничто не дано. Следовательно, мы строим из того, что есть. Необходимо освящение стихий, в данном случае стихий государственных. Освящение не только противостоит разрушению, но делает его невозможным. Отец Александр полемизирует, как он сам говорит, с «одним из ярких представителей русского монархизма Игорем Друзём», автором книги «Мы – русская контрреволюция»: «Игорь Друзь также отметил, что был и будет последовательным монархистом. Правда, сейчас, когда Россия поставлена перед угрозой «цветной революции», мы имеем альтернативу не между Путиным и Православным Царем, а между Путиным и «коллективным немцово-навальным», и понятно, что при таком выборе надо поддержать Путина, постепенно возрождая правильный образ православной монархии в информационном поле».
Естественный вопрос: в чем конкретно неправ Игорь Друзь? Разве что в том, что «немцово-навальный» - лишь внешняя оболочка той мощнейшей внешней и внутренней силы, которая стремится расчленить Россию на части. Во главе этой силы, конечно, не Навальный и не покойный Немцов. Да, выдвигать сегодня идею Монархии как альтернативную нельзя. Государство Российское должно вновь вырасти в Монархию и восстановить легитимность. Но для этого надо укреплять монархическое сознание, а не разрушать его сказками о «выдающихся личностях».
Ну, здесь можно и добавить. На наш взгляд, безконечное муссирование темы «Сталин-Гитлер» приобрело уже невротический характер. Русская история едина в веках, и не следует ее сводить только к противостоянию ХХ века, даже столь масштабному и трагическому.
Если мы примем эту позицию, то вопрос о «реальном Президенте России» сразу же легко разрешается и встает на свое место. В сегодняшней России Престол пустует, но сохраняется Царское место. - даже и в буквальном смысле, в Успенском Соборе Кремля. России уже прошла часть - пока малую - пути к полноценной государственности. Глава Государства - еще не Местоблюститель Престола (для этого необходимо осознание своей миссии и ее хотя бы некое правовое при знание), но местодержатель его. По исторической логике таковыми были даже и советские Генеральные секретари.
И вот о. Александр задает прямые вопросы:
«Монархисты возражают примерно так: «Путин не может быть царем, потому что над подлинным царем должно быть совершено Церковью таинство Миропомазания на царство». Хорошо. Но, если вы, русские монархисты, не лишены адекватности и реализма и понимаете, что только византийско-ромейский принцип может быть применен сегодня при выборе будущего российского монарха, то почему вы отказываете в праве быть помазанным на это царство ныне действующему Президенту России Владимиру Путину? <…> В данной статье я просто пытаюсь понять логику наших русских монархистов. Почему они, видя неоспоримые «монархические» преимущества Владимира Путина, все-таки продолжают настаивать на своей альтернативе «Путин – православный царь»? Или у них есть кто-то лучше на примете? У которого было бы более впечатляющее сочетание качеств?»
Ответим сразу. Чем «применять византийско-ромейский принцип», о котором было сказано уже достаточно, лучше оставаться при пустом Престоле - с сохранением постоянно напоминающего об этом символического ряда. «Сочетание качеств» - с монархической точки зрения не та категория, каковую следует «применять». Тем не менее именно сегодня - в критическую минуту истории - Россия как никогда нуждается в сильной верховной власти, способной обуздать смуту. Мир стоит на пороге третьей мировой войны. Это безусловно потребует новой, не демократической легитимации верховной власти. Следует помнить: "Коней на переправе не меняют", в полной мере относится к действующему Главе Государства, о котором говорит о. Александр.
Строго говоря, нынешняя политическая система РФ ближе всего не «византийско-ромейской», а к римскому принципату рубежа тысячелетий. Напомним, что принципат — термин, обозначающий политическую систему ранней Римской империи. Его основы были заложены первым римским императором Августом (27 г. до РХ. — 14 г. по РХ.), чьей целью было восстановление сильной центральной власти без формального разрыва с республиканскими институтами. Август и его преемники сосредоточили в своих руках высшую военную, гражданскую и жреческую власть, которой формально "наделяли" императора сенат и народное собрание. Фактически переход власти осуществлялся через назначение преемника. Государственный строй официально именовался "республикой", а верховный правитель "принцепсом", то есть "первым". Такое устройство обеспечило т.н. "Августов мир" продолжительностью в два столетия. В дальнейшем, начиная с Диоклетиана (284-305 гг.), начинается уже отсчет системы «византийско-ромейской» (пока еще не Христианской) Сегодня время сокращается, и два "римских столетия" могут уложиться в два десятилетия, а, скорее всего, даже в два "президентских срока", после чего вопрос о восстановлении полноценной Российской государственности всё равно так или иначе возникнет (тысячелетняя традиция не может быть прервана волевым образом, как это пытались сделать в 1917 и 1991 гг.). Но может оказаться и так, что "время принципата" затянется.
В любом случае, создание политической системы, соответствующей не механически-умозрительным представлениям о демократии, но тысячелетней (по меньшей мере) истории "месторазвития", уже сейчас требует переосмысления самой роли главы государства: не "менеджер по оказанию услуг", но - Верховный правитель. Это последнее именование, как представляется, и должно войти в обиход и в Конституцию вместо заимствованного "президент". Прецеденты есть — причем, и "белый" (адмирал Колчак), и "красный" (Сталин — Верховный Главнокомандующий, которого в обиходе все звали просто "Верховный"). При этом желательно вновь вернуться к вопросу о "конституционном сроке", а также и к закреплению возможности назначения преемника Верховного Правителя, или хотя бы "рекомендации". При этом всегда должна сохраняться возможность занятия этого поста тем, кому он будет принадлежать уже по "историческому праву Вечной Руси", когда устроенное заранее государство будет к этому готово. Вот здесь и может - и, видимо, должен будет возникнуть вопрос о том, кто имел бы уже подлинное, легитимное право на Престол, причем нес в себе не только кровное наследие Романовых, но и Рюриковичей.
Что же касается собственно Помазания (от рук епископов Церкви), то остается напомнить, что оно появилось в Европе только в VII-VIII веках, когда франкские мажордомы стремились «восполнить» отсутствие Царской крови, а Византия ввела Помазание уже только IX веке, в противовес узурпации Карла Великого. Надо иметь в виду, что в 1547 году, при венчании Иоанна Четвертого на Царство по полному византийскому чину помазан он не был. Некоторые считают, что это было совершено после взятия Казани, но прямых доказательств тому нет. Получается, что помазание природному Рюриковичу Иоанну (как и Александру Невскому, которого неудачно приводит в пример о.Александр) не требовалось. И это не умаление династического принципа в ущерб «византийско-ромейскому», а как раз наоборот.
Возвращаясь к современной монархической ситуации, отметим, что при хранении Престола и "местодержательстве" Верховного Правителя всегда должна сохраняться возможность его занятия подлинным Царем (Императором) в любую минуту, но не раньше и не позже, чем (и если) это будет действительно необходимо. При этом Верховный Правитель может (и, возможно, должен) оставаться на своем посту и при уже не пустом Престоле — в качестве регента или премьера — в первом случае, если Монарх малолетен или не имеет достаточного опыта, во втором — уже по воле самого Монарха. История знает пример Канцлера Германской Империи Отто фон Бисмарка (1815—1898) при не имевшем достаточного опыта первом Императоре из династии Гогенцоллернов — Вильгельме Первом (1797—1888). В какой-то степени подобной "переходной" исторической фигурой сознавал себя и генерал де Голль, писавший: "Когда великая… революция ХХ века… вступит на путь осуществления, генерал де Голль… одобрит то, что последний потомок сорока королей, которые тысячу лет правили Францией, займёт трон своих предков, чтобы привести французскую нацию к её последним дням. Ничто не завершит достойнее историю Франции в дни Второго Пришествия".
Да, судя по всему, в самоуничтожающейся Европе теперь уже ничего этого не будет. Остается Россия. И - подчеркнем, - речь идет о пути, который может быть как очень долгим, так и очень коротким. И, возможно, фамилия нынешнего Главы Государства Российского как раз и указывает на это. Конечно, всегда можно сказать, что перед нами совпадение.
Мы обратили внимание на жестко антимонархический материал, так сказать, «слева», с (условно) советских позиций ( для о.Александра крайне важна легитимация СССР эпохи времени противостояния Сталина и Гитлера). Но не менее явны в последнее время и «вбросы» как бы противоположного, антисоветского и «антипростонародного», как бы «аристократического» толка, но на самом деле еще более нацеленные против Русского монархизма. Вот, например, Р.Бычков (именующий себя «священником Катакомбной Церкви»): «Для духовного взора ясно: современные «монархисты», кто ведая, а кто не ведая «что творит», приуготавливают воцарение не иного кого, но Антихриста!... И сему нимало не противоречит, что многочисленные полуфольклорные «страшилки про антихриста» есть излюбленнейшая «духовная пища» сих «монархистов». Разсуждая про «антихриста» вымышленного и напряжённо высматривая его с той стороны, откуда он не придёт, сии граждане приход настоящего-то Антихриста «прошляпят» с «гарантией»<…> А «православные монархисты» составят ликующую толпу, коя будет восторженно вопить лже-христу: «осанна в вышних, благословен грядый!»
Не будем говорить о том, что картина, рисуемая Р.Бычковым, полностью противоположна Отцам, говорившим об антихристе как отпрыске колена Данова, воцаряющемся во главе мирового правления в Ветхом Иеросалиме… Не собираемся «катехизировать» Р.Бычкова и никого вообще.
Самое любопытное, что и о.Александр Шумский, и Р. Бычков говорят одно и то же, и даже почти одними и теми же словами, хотя и с , казалось бы, противоположных позиций. Обоим, по существу, не дает покоя хлесткий лозунг (нигде, никогда и никем официально не выдвигавшийся) «Путина на Царство!». Но при этом у обоих истинным «властителем дум» выступает - опять –таки, в виде солнечной мечты у одного и ночного кошмара у другого - Сталин. Вот - Бычков: «Для «соборников» основным критериумом Царской власти было «укрепление Державы»… Но ежели по данному критериуму «распознавать Царя», то «в Цари» попадает и Сталин, по настрявшей фразочке, «принявший Россию с сохой, а оставивший с атомной бомбой». Это ль не «укрепление Державы»? – и вот мы наблюдаем всевозрастающий девиантный феномен «православного сталинизма», для адептов коего Сталин – истинно «народный Монарх» (а Солоневич «отдыхает») <…> С точки зрения «укрепления Державы» отчего ВВП не годится «в Цари»? Очень даже годится: «Крымнаш» и всё такое прочее – видимо, чаяния «соборников» о «народном монархе» ВВП способен воплотить…»
Сталин - не Монарх. Как бы к нему ни относиться. Да, сталинское правление 1937-1953 гг. спасло Россию от левого глобализма. Да, была одержана Победа (не над «фашизмом», на самом деле, а над объединенной Европой). Да, была восстановлена плоть Империи. Которая позже все же распалась - по главной причине: государство невозможно строить на «выдающейся личности», на «заслугах» «лучшего гражданина» (вот это и есть «византийско-ромейский принцип»), оно должно быть образом Отца и Сына и должно быть пронизано Духом единства. Потому - Царь, а не Вождь.
Но если о. Александр Шумский готов просто расстаться с русским монархизмом» как «антигосударственным», то Р.Бычкову всё же нужен некий его призрак. Просто потому, что ему (как и его единомышленникам) не хочется быть «совком» - в этом смысле о.Александр Шумский честнее.
И призрак - является. Точнее, не призрак, а вполне реальный «проект»:
«Британская Королевская Династия, как и большинство британской аристократии – имеют германское происхождение… Наиболее же катастрофично положение с «наследственной памятью» у нас, на Руси – ибо иудо-большевики развязали тут настоящий геноцид применительно в первую очередь к носителям «голубой крови»… Посему, без нового «призвания Варягов», никакое Русское Возрождение отнюдь невозможно. И кроме как в Англии и Америке отыскать сих Нео-Варягов нигде не получится. Да, так оно и есть. Британская Династия ныне как никогда прежде есть достояние Белой расы. А нынешний принц Гарри Уэльский – мог бы стать безукоризненным Русским Царём, сокрушителем «христо-чекистского» Антихриста».
Ну вот, мы и пришли к политической вульгарщине, где с одной стороны, невроз «на почве Гитлера», с другой - невроз на почве «христо-чекизма»…
На самом деле, за «британскими симпатиями», стоят, конечно, не только и не столько неврозы.
Автор этих строк имел возможность подробно изучить историю борьбы Британского Королевского Дома за Русское пространство и за захват Русского Престола. Это совершенно отдельная тема (значительную часть материалов ранее публиковала газета «Завтра»), нашу работу можно прочитать в сборнике De Aenigmate / О Тайне. Сборник научных трудов (отв.ред. А.И.Фурсов, М., Издательство: Товарищество научных изданий КМК, 2015) – интересующихся охотно отсылаю.
На самом деле оба «оппонента» (хотя они непосредственно и не сталкивались) сознательно или безсознательно говорят не о том - не о подлинном бытии монархической идеи, а о себе, о том, чего одному бы очень не хотелось, а другому, возможно, хотелось бы. Перед нами наглядный пример именно демократического сознания - с обеих сторон. И вот здесь-то уместнее всего и вспомнить слова Царя Иоанна Васильевича Грозного о том, что Царство строится «Божиим произволением, а не многомятежным человеческим хотением».
«Царь грядёт» - говорил своим посетителям блаженной памяти старец Николай Псковоезерский.
