В начале нулевых Вис Виталис и его проект Sixtynine стали громко заявили о себе на независимой сцене. «Есть красный рэп», - радостно констатировали радикалы, «глоток свежего воздуха»,– вдохновлялись меломаны. Sixtynine симпатизировал Михаил Леонтьев, выражал поддержку Илья Кормильцев, а клип на песню «В белом гетто» попал в активную ротацию на МТВ. Но пробить стену шоу-бизнеса всё-таки не удалось, Sixtynine был распущен. Новое наступление, уже в рамках проекта «Вис Виталис» случилось в 2007-2008. Однако лейблы и дистрибьюторы отказались работать с альбомом «Делай, что должен». Последовало несколько лет молчания. И вот долгожданное возвращение. Некоторое время назад Вис Виталис представил финальный альбом своей трилогии «One man standing» и зарядил новый проект «Сердце».
«ЗАВТРА». Если оттолкнуться от происходящего, не просто в политическом разрезе, что это - импульс для творчества или наоборот, повод, чтобы забросить творчество, потому что когда пушки говорят, музам стоит помолчать?
Вис ВИТАЛИС. На Украину у меня, как полагается почти любому русскому человеку, завязано многое: там и родня, и друзья,... да и в принципе эта тема, тема Украины, для русского человека издавна близкая. И смотреть равнодушно на то, что там происходит, я, конечно, не могу. И всё происходящие там события подталкивают, ясное дело, и к философскому осмыслению и к творческим поискам.
Происходящее сегодня - это ворота в новый мир, который отнюдь не будет похож на известный нам доселе. Украина — первый падающий камень, который вызовет гигантский обвал в течение 10-15 лет, а может, и быстрее, потому что история сужается, сплющивается и все-все начинает бежать и течь все быстрей и стремительнее. Скорее всего, мы вскоре увидим и войны, и падение царств, и возникновение новых империй. Спустя сто лет после начала Первой мировой войны, изменившей карту мира, запущены схожие процессы, которые подготавливались даже не годами, а десятилетиями.
Украина – это просто точка, куда пришёлся удар молотка. Есть знаменитый ролик из «Ледникового периода» про белку, которая втыкает орех в лёд и по льду начинает ползти трещина; трещина становится больше и больше и в итоге она раскалывает континенты: образуются и отдаляются друг от друга Африка, Америка, Европа.... Украина – и есть тот самый орех, который вбивается в твердь старого мира.
«ЗАВТРА». Это историософский взгляд, а если попытаться подключить сюда эстетический? Например, Юрий Звёздный из «Некро Стеллар» заметил, пожалуй, не без отвращения, что глобальные катаклизмы вынесут наверх людей типа Растеряева, а вся «электроника» просто будет не востребована.
Вис ВИТАЛИС. Мне кажется, это шутка, хотя логика здесь есть. В плане творчества пойдёт какое-то упрощение, но с другой стороны, такие процессы, безусловно, дают большой толчок творческим людям. Электричество, электроника, монотонность, отстраненность – это музыка сытого развитого индивидуализированного общества, сильного технологически и устойчивого социально. А революционные потрясения на первых, по крайней мере, порах всегда отбрасывают общество назад. Поэтому, да, в случае и в результате социального взрыва искусство станет более простым в плане техники, но гораздо более прорывным в части таланта, наполненности, ярости, искренности. Давно уже замечено, что «интересные времена» оставляют после себя замечательные произведения, а вот спокойные периоды, типа позднего Советского Союза, или либерально-капиталистическое гниения российских нулевых, ничего реально толкового не дает не даёт.
На Западе общество давно вошло в постиндустриальный постмодернистский стасис, в котором все хорошо, уравновешенно, технологически совершенно, но революционных целей нет. И современный творческий поиск идёт по горизонтали, он не устремлён к каким-то новым высотам, он осваивает и развивает предыдущие наработки, либо же пытается экспериментировать с техническими средствами.
И вся электронная музыка построена не творческих, но на технических идеях, да и сам рок-н-ролл, который был для ХХ века одним из ярчайших прорывов, был обусловлен в первую очередь технической составляющей - если бы не появился перегруженный звук гитар, не произошло развития звукоусиливающей и звукозаписывающей аппаратуры, всё бы осталось на уровне диксилендов и кантри. Но ХХ век был прорывным и потрясающим, потому рок-н-ролл — музыка ХХ века — основан на базе социальных потрясений и беспокойного брожения ищущего ума.
«ЗАВТРА». Но ведь мы сейчас в ситуации, которая в значительной степени напоминает ещё и начало ХХ века: с одной стороны, новые явления в социокультурной сфере, с другой - возникают новые звуки и «волшебные» технические устройства.
Вис ВИТАЛИС. По большому счёту, всё это «колдовство» придумано в начале прошлого века. Отсюда и нынешний музыкальный тупик — просто возможности технических средств исчерпаны. Самое яркое достижение музыкальной поп-культуры современности — американский дабстеп, который еще называют бростеп... и то, весь он построен на жужжании и хрюкании архаичных аналоговых синтезаторов, виртуозно нарезанных в секвенсоре музыкальных фрагментах да техническом усилении средних частот, функцию которых ранее, в тяжелой музыке, выполняла перегрузка тяжелых гитар. Все это винегрет, давно известные, но иначе перемешанные ингредиенты. А по настоящему выразительные идеи наших дней по-прежнему основываются ещё на открытиях античности и Ренессанса. Как, примерно, работа со светом в кинематографе и в театре – это просто эксплуатация находок художников Возрождения.
Мы видим сегодня либо старательные попытки доскрести по сусекам какие-то достижения прошлого, либо и уход в чистое развлекалово. Это логично: коли уж нельзя совершить прорыв на новые территории, то идёт освоение и облагораживание территорий старых.
Например, кино как искусство сегодня умерло. Или точнее - переродилось. Самые элементарные развлекательные «поделки», те же сериалы в наше время сделаны на таком техническом уровне, который не снился ни Феллини, ни Антониони. Но ни один сегодняшний режиссер никогда не сумеет дотянуться до уровня Феллини и Антониони даже не потому, что люди стали менее талантливы, нет: просто в золотую эпоху развития кинематографа арсенал изобразительных средств только открывался, находки были внове, осмысление и освоение территорий шло впервые, и велики режиссеры прошлого просто оказались в нужное время в нужном месте. Нынешние же режиссёры, вследствие того, что просто родились позже, вынуждены использовать открытия своих предшественников, превращаясь тем самым из первооткрывателей в ремесленников, пусть даже и очень высокого уровня. Короче, это то, что в рок-музыке еще в семидесятых было сформулировано как «рок-н-ролл мёртв». Это произошло как только оскудел арсенал изобразительных средств, как только приелись и стали пошлостью прежние находки. Рок-н-ролл — это бунтарство против прежнего и поиск нового, но как только колодец нового оскудел, рок-н-ролл стал превращаться в коммерческую музыку девушек и дедушек. Сегодня уже этот вопрос давно закрыт и забыты сами дискуссии, бушевавшие по этому поводу. Сегодня любая супермодная группа всегда похожа на что-то из уже давно слышанного... Разве что с новыми лицами и нюансами в звуке, которые для неспециалиста вообще незаметны и, собственно, к музыке отношения не имеют. То есть при записи чуть-чуть повернули ручку прибора левее или правее, сделали звук более плотным или, наоборот, проредили... Чисто внутренняя студийная «алхимия». Ни о каком прорыве говорить не приходится.
Это не только о музыке или кино. Все классическое искусство давно стоит на месте. Таланты есть, нет изобразительных средств. Старые приелись, а новые появятся только когда будут открыты новые виды искусств. И скорее всего, эти новые виды искусств будут либо синтетическими ещё более, чем кинематограф, либо — станут обращаться к каким-то иным, еще неисследованным, «шестым» или там «седьмым» чувствам человека. Я уверен, что у человека они есть, но мы пока что о них ничего не знаем.
«ЗАВТРА». Импульсом советского рок-прорыва восьмидесятых было социальное движение. (Обойдёмся в данном случае без культурного ревизионизма). Сейчас мы опять находимся в ситуации, когда континенты пришли в движение и какой-то жанр может оказаться созвучным эпохе.
Вис ВИТАЛИС. Но это будет уже не рок. Рок выхолощен, он себя исчерпал. За рубежом это произошло к концу семидесятых. Почему появились рэп, диско, новая волна? Потому что примерно с конца 50-х до середины 70-х произошло два рок-рывка, сначала рок-н-ролл как таковой, а потом его развитие - арт-рок, симфо-рок, прогрессив, умная авангардная музыка... Но через несколько лет это все утомило слушателя, появился панк. Утомил панк - всплеск металла, еще громче, еще жестче. И это прошло, и уже к середине 80-х годов массы слушали совсем другую музыку, а еще через пару лет вообще всё поменялось и в музыкальном мире, и в мире как в таковом — а эти события взаимосвязаны, кстати.… Року как музыке сегодня ничего не светит, он себя исчерпал. Как идее — да, но как музыке — сомнительно. Я вот думал в своё время: что-то светит рэпу... Была у меня иллюзия, что рэп может стать таким, типа, новым роком... Этого не произошло, ну что ж, я идеалист, потому часто ошибаюсь.
«ЗАВТРА». В 2003 году у нас была опубликована статья Михаила Рябинина «Чеховское ружье хип-хопа» - о том, что рэп скоро выстрелит – к этому ведёт доступность языка, возможность социального послания. Но ты, громко заявив о себе в начале нулевых, словно фальстарт совершил. Ушёл из-под возможных софитов, и тут как прорвало – самые бесхитростные рэп-проекты сегодня получают больше внимания, славы, чем ты.
Вис ВИТАЛИС. Я слишком рано появился, да. Ну и я был слишком странный, да. В плане идей я был скорее ретрограден: наступали сытые нулевые, и рок-н-рольное безумство, все это взалкание справедливостей, противоборство с миром и так далее — оно как-то не пришлось ко двору. В плане же музыки у меня наоборот, все было, пожалуй, слишком авангардно: тогда никто массово не слушал рэп, кроме сравнительно малочисленной кучки его любителей... Тогдашних, можно сказать, хипстеров... Но этим были чужды мои идеи. То есть, кто-то меня не воспринял из-за идеологии, а кто-то из-за музыкальной составляющей... в общем, я угодил мимо всех возможных мишеней; если бы альбом вышел лет на пять-семь позже, все могло бы быть иначе.
Ну и повторю, я надеялся, что рэп займёт идеологическую нишу рока, станет давать ответы на вечные вопросы, которыми всегда мучаются пытливые умы. Но я упустил очень важную вещь, которая тогда не была явной, а сегодня видна очень хорошо: хип-хоп – это не музыкальный язык, это стиль жизни, который абсолютно антагонистичен року. Если рок – музыка для острых умов, горячих сердец, бунтарей, невротиков, социопатов, революционеров, которые хотят жечь, действовать, открывать новые территории, взрывать мозги и переворачивать чувства, то хип-хоп и рэп - музыка очень простых людей, которые в целом никуда не рвутся и не хотят ничего менять, а хотят только курить свою траву, бухать на райончике, в заниженной машинке кататься по ночному городу и поливать грязью своих реальных или выдуманных оппонентов. Очень низкий горизонт мышления и восприятия, странности и сложности тут не канают. Рок — музыка горячего ХХ века, рэп — сытого ХХI, пока так.
«ЗАВТРА». Да полно проектов, которые не про «бухать», а наоборот на турнике качаться.
Вис ВИТАЛИС. Я не спорю. Сейчас — да. Есть уже и очень умный рэп, есть и странный рэп, и очень музыкальный рэп есть, и хорошо написанный и глубоко отрефлексированный — все есть. Но! Это уже вторая или третья производная, притом, рэперами не особо востребованная. Конечно, когда рэп стал массовым, в нем просто по закону больших чисел стали появляться люди, не желающие довольствоваться стандартами движа. Они пытались — и пытаются делать что-то иное, но чем дальше они уходят от традиции, тем меньше у них слушателей. Я сам - глядя из нынешнего 2014 года — могу сказать, что вообще стартанул примерно с пятой производной; если рэп не сгниет окончательно и будет как-то развиваться, то со временем рэперы вполне могут начать делать и слушать что-то подобное тому, что я делал десять лет назад. Хотя сильно в этом сомневаюсь... Рэп — это субкультура, которая рьяно хранит свои традиции и ни в каком развитии не нуждается. Люди же, которые ее перерастают, просто начинают заниматься другими делами и самовыражаться в иных плоскостях.
«ЗАВТРА». Что значит - «пятая производная»?
Вис ВИТАЛИС. Ну, если за фундамент брать простой двухнотный рэп о рэпе и жизни на районе, то первая производная от него будет уже более интересная в плане текстов; вторая - более интересная музыкально, не только зацикленный четырехтактовый сэмпл, но что-то уже с пониманием законов музыки; третья — уже выражающая какой-то поиск, а не только констатацию формы бытия, что сейчас для рэпа базовая тема... Четвертая — музыкально полистиличная, еще более богатая и желательно, исполняемая с участием живых музыкантов; а пятая — уже идеологизированная, то есть не только задающая вопросы, но дающая ответы на них, мобилизующая, воспитывающая. Мне очень хочется думать, что с проектом Sixtynine я сразу шагнул на пятую ступеньку, но могу ошибаться, конечно.
Вообще, у рэпа как такового история очень богатая. С первобытных времен были попытки читать текст под ритмические структуры. В порядке шутки, любого шамана можно рэпером обозвать, а, например, гопак – украинским брейк-дансом. А вот в известном нам виде рэп появился только с развитием технической базы: пришествием сэмплеров и возможностью «сэмплировать» - записывать и использовать закольцованные фрагменты чужих песен или инструментальных композиций. Под это дело черные парни стали что-то зачитывать, это примерно самое начало восьмидесятых. Конечно, структуры перекрёстной рифмовки, все эти хитрые внутренние рифмы – давно придуманы. Просто они вернулись в новой технической упаковке, под биты, сэмплы. И если брать мировой контекст, то для подавляющего большинства чёрных ребят начала 80-х годов рэп – музыка времяпрепровождения, под которую парни тусуют на улице, рисуют граффити, курят марихуану, клеят девок. В России это «Мальчишник» хорошо воспроизвёл. Но как только Дельфин и К повзрослели, то стали двигаться в сторону более умной музыки, полистилистичной, смешивать рок, электронику, всякие другие музыкальные стили... это вообще для белых рэперов традиция: скажем, культовый Everlast нынче поет рок и блюзы...
Да и у русского рэпа, который многие считают чем-то новым, история тоже уже ого-го. Элементы рэпа у советских исполнителей появились одновременно с западными, в начале восьмидесятых, а у куйбышевского проекта «Час Пик» еще в 1983 вышел диск под названием «Дискотека в стиле рэп», где парни под минусовки Грандмастера Флэша читали стихи Льюиса Кэрролла. А основная движа началась в девяностых и первая волна русского рэпа это люди, достаточно интересные по себе, меломаны, которые в использовали рэп в первую очередь как свежую, необычную музыкальную форму. Это начало-середина девяностых примерно. По сути, эти парни делали то же, что и их сверстники из рок-клубов, но используя иной музыкальный инструментарий. Потом пришли парни, которые уже были в рэп-теме, они уже ориентировались на какой-нибудь ранний Onyx, на Naughty By Nature, или даже на прото-рэп, были у нас и живые проекты, ориентирующиеся на что-то типа американцев Sugarhill Gang... В нулевые годы стали появляться ребята, более похожие на современные проекты, рэп начал становиться более конформистским, стал заходить в свое стойло, основные темы начали кристаллизоваться, появился рэп о рэпе, рэп о районе и рэп о наркоте: сегодня это основные и часто единственные темы у большинства хип-хоп исполнителей. Потом случился небольшой вывих в строну попсы, так называемая «лирика» - ну, тут слюни-сопли, ушедшие подружки, признания в любви и всякие «я без тебя жить не могу», это где-то середина нулевых. В десятые годы произошли небольшие музыкальные добавления, дансхолл-рэп, трэп, элементы дабстепа... В плане текстов добавились маниакальный грайм, мрачный крип и всякая наркоманская психоделика... Но в общем и целом рэп с начала нулевых не изменился и — не изменится. Впрочем, за бугром то же самое.
Единственное, что более-менее изменило картину — развитие националистического рэпа, случившееся из-за сложной ситуации в стране: многих парней стали интересовать вопросы межнациональных противостояний и сохранения, восстановления национальных традиций, вот все это нашло отклик у части слушателей... Вообще, как уже говорил, в рэпе давно появились «инакомыслящие», которые пытаются пропагандировать что-то отличное от мэйнстрима: интеллектуальный рэп, социальный рэп, «спортивный» рэп, есть «юмористический» рэп, абстрактный рэп... Но все-равно «пацанский», и наркоманский рэпчик востребован куда больше, потому что он более естественен для рэп-среды, во всём мире рэп – это музыка трущоб, подростков и не очень интеллектуально развитых людей.
«ЗАВТРА». Но ведь и многие великие рокеры не были семи пядей во лбу, возьми некоторые интервью, например, Джими Хендрикса...
Вис ВИТАЛИС. Хендрикса уважают не за ум - он был в первую очередь экспериментатором, и его гитарная легенда — это не легенда мастерства, но легенда звука. Он не боялся нарушать принятые тогда правила и открыл богатые возможности гитарного звука, проторив дорогу многим исполнителям последующей эпохи. Хендрикс сделал много интересного для гитарного звука, он не боялся свободно крутить ручки в силу отсутствия саморефлексии. Белые парни боялись так делать, типа «так не играют», а он вот крутил, вертел и накрутил много чего интересного. И Хендрикс велик в первую очередь, как праотец гитарного звука, а не приёмов игры, как гитарист он вовсе не так крут, хотя для своего времени был вполне. Но главное в нем — звук, поиск, смелость, рок-н-ролл... Впрочем, если бы Хендрикс родился немного позже — эксперименты со звуком и звукоизвлечением проводил бы кто-то другой. Вся необходимая техника уже была создана и просто ждала, кто даст ей возможность высказаться.
«ЗАВТРА». Ты пришёл к своим последним альбомам несколько в другом возрасте, нежели обычный рэп-герой. Почему такая пауза?
Вис ВИТАЛИС. Все эти паузы - не какая-то продуманная стратегия, но скорее трагедия автора, вписанная в трагедию поколения и трагедию страны. Трилогия «Выживу стану крепче», «Делай, что должен», «One Man Standing» закончена была только в прошлом году, хотя все ключевые моменты были прописаны ещё десять лет назад. И пластинки должны были выходить последовательно по альбому в год. Но так получилось, что лейблы, с которыми у меня были контракты, фактически провалили тему... Сперва один лейбл заморозил процесс по каким-то невнятным причинам, потом другой — взялись, вроде, лихо, но потом все стало как то рассыпаться и, в общем, не было ни рекламы, ничего, так что все развалилось и с ними. А я — что я... Группа Sixtynine распалась, я занялся другими делами, выживал, пытался денег заработать, писаться я возможности не имел, денег и поддержки у меня не было, я оказался в каком-то беспросветном тупике и вот так понемногу-понемногу барахтался. Честно говоря, закончил я эту свою трилогию, только потому, что считаю ее очень хорошей, даже отличной работой, и мне было жаль ее бросить. Я вообще считаю, что три эти пластинки — это, возможно, лучшее, что было написано в России в нулевые, такого больше никто не написал и не напишет. Это сага, огромное концептуальное полотно, все песни связаны перекрестно, все темы свиты в единое целое, это история о мире, о человеке, о поколении, о взрослении и старении, о поисках и находках, потерях и утратах, о рэпе, о роке, о прошлом и будущем, о стране, о музыке... Это уникальное произведение, это когда-нибудь поймут, но меня уже тут не будет, конечно.
А так, - будучи еще в процессе, я думал бросить этот проект раза четыре: ну никому не нужно, зачем рвать жилы-то... мне все это очень непросто давалось, там, в песнях все очень это слышно.... И почти бросил уже, но меня фактически вернул к нему Захар Прилепин, ещё раз большое спасибо ему. Я помню, настал момент, когда я почти надорвался и сказал себе: всё, хватит, никому ничего не надо, буду заниматься другими делами... и тут внезапно в сети появляется текст Захара, в котором он очень по доброму отзывается о моем творчестве, показывает фантастическую в нем осведомленность и замечает, что несколько уже лет ждёт новый альбом. Это меня сильно мотивировало, да. Я сел и доделал все. Кстати, яркий пример того, что слово — самая сильная вещь в мире.
«ЗАВТРА». Это о завершающей части трилогии, «One Man Standing». А почему не был широко издан второй твой альбом, «Делай Что Должен»: в нем очень сильный материал, но по степени известности он никак не может сравниться с дебютным «Выживу Стану Крепче». Что случилось тогда? Лейблы уже стали накрываться?
Вис ВИТАЛИС. Тогда ещё нет, тогда еще музыкальные лейблы более или менее были в порядке. Тогда, как ни странно, вмешалась политика. Я же с диском ходил в 2007 году, это накануне готовящейся рокировки Путин-Медведев. Время было спорное. Как я теперь понимаю, контроль ужесточался уже тогда. И мне просто сказали в паре мест, где показывал диск, что альбом сам по себе прекрасный, но в текущей политической обстановке он неуместен, поскольку может быть расценен, как нечто революционно-анархически-подрывное, в нем слишком много треков таких... ну, типа, не укладывающихся в политику стабильности, так что как бы чего не вышло... а проблем из-за меня никому не надо. Поэтому - пластинка да, прекрасная, но не сейчас.
«ЗАВТРА». По-моему, в «Делай, что должен» сложно обнаружить примитивную политику, даже в номерах которые касаются девяностых?
Вис ВИТАЛИС. Я сам удивляюсь. Перестраховались, видимо. Ну и слава радикального левака, заработанная предыдущим альбомом, видимо, сработала. Хотя на пластинке хватает вещей, которые подростковой аудитории непонятны, но тем, кто постарше, кто между строк умеет читать всё очевидно. Но вот... решили не рисковать, хотя сам я считаю, что можно и нужно было издать, а не бояться непонятно чего.
«ЗАВТРА». Я-то думал, что сыграло свою роль падение музыкального рынка.
Вис ВИТАЛИС. В том числе, да. Но тогда ещё не было такого сильного падения. 2007-2008 - ещё пластиночки продавались нормально. Лейблы были ок... Ситуация была не ок.
«ЗАВТРА». А что сейчас происходит с музыкальным рынком? И каковы твои планы как музыканта?
Вис ВИТАЛИС. В последние пять произошло обрушение музыкального рынка — об этом я не раз говорил. Музыка перестала нормально продаваться. Диски никому не нужны. И электронные продажи ситуации не изменили, тем более покупают не альбомы, а синглы, отдельные песни, и то не особо широко. Для значительных объёмов продаж в России нужно свинтить шею пиратству, прикрыть неконтролируемое распространение «В контакте», и чтобы на руках у людей были девайсы с легким доступом к возможности скачать музыку... и недорого. Типа, слышишь трек, нажимаешь на кнопку, Шазам определяет, что звучит, и щелк! - за небольшие деньги ты скачиваешь альбом группы. Но это у нас не работает и работать, видимо, уже не будет. Хотя самое главное, конечно, не пиратство или технические тонкости а то, что музыка потеряла своё сакральное значение. Новым поколениям музыка не так уж и интересна. Да им ничего уже особо не интересно. Есть компьютерные игры и ВК - этого достаточно.
А что до планов — моя трилогия «One Man Standing», эта сага, эта десятилетняя работа закончена. Я сейчас хочу отдохнуть от рэпа и всякой жести. Устал, хочется чего-то более простого и мелодичного. Есть много песен... Планирую запускать проект совсем другой музыки, он будет назваться «Сердце»... Это будет такая красивая, меланхоличная и очень качественная музыка, не русский рок, что-то более фирмовое... Хотя не исключено, что и русский рок тоже.
«ЗАВТРА». При все неоднозначности определений, а куда пристраивать «русский рок», не на «Наше» же радио?
Вис ВИТАЛИС. Ну, рок вообще сейчас - вне радио-контекста. Мир сегодня дизайнерский, то есть такой, чтобы не сильно ранить глаз, слух, мозги. ХХI век же, все сытые, толстые такие, расслабленные. Отсюда, кстати, и подход «Нашего Радио» - крутят самые знакомые и ровные песни, чтобы, не дай Бог, слушателя не покорёжить ни новым, ни излишне ярким.
«ЗАВТРА». Мы начали разговор с мировых потрясений. А ведь в таком тревожном мире, человек, казалось бы, склонен обращается к музам либо за поддержкой, либо в качестве убежища, утешителя?
Вис ВИТАЛИС. Зачем? Мышление, восприятие упрощаются. И в эпоху потрясений это традиционное, базовое, крестьянское мышление полезно: оно помогает выжить. Человек, который, как говорится, «желает странного», он как бы сидит на высокой горе, откуда ему больше видно. Таков его выбор места: он хочет видеть и знать как можно больше. Скажем, когда лично я выбираю, что закачать в плеер сегодня, выбор - от кельтских песнопений и церковных хоров, через Стравинского и Рахманинова, через Миллера и Мориа, через Стинга и Ласвелла, до рэпкора девяностых или дабстепа нулевых. Мне все это интересно, я жадный, я люблю информацию, я жру её тоннами и редко наедаюсь. Но ведь обычный, простой человек сидит не на горе и даже не на холме, а на равнине и видит он только то, что находится в радиусе трёх метров. И больше не фиксирует, потому что оно во-первых, не нужно, неинтересно, а во-вторых, не видать, большие пространства можно изучить только с холма.
Все люди проходят с младенчества разные стадии развития, но кто-то уходит дальше, а кто-то останавливается на ранних; вот, условно говоря, кто разовьётся из моллюска в динозавра и далее в хомо сапиенс, тот и получит доступ к несметным сокровищам. Но большинство не идет далее обезьяны, большинство благоразумно остается на ранних стадиях и — живут счастливо.
«ЗАВТРА». Проблема сокровищ в том, что некогда человек, знакомясь с культурными артефактами, получил их дозировано, и в свете некоей иерархии. А дальше уже мог выстраивать своё отношение. А сейчас много всего и сразу, но если строго ориентироваться на чей-то авторитет, то фактически получишь чужой мир.
Вис ВИТАЛИС. Проблема в том, что сегодня нет стройной системы обучения. Точнее, есть, но они все фрагментарны, и в первую очередь утилитарны, учат только тому, грубо говоря, что полезно. С одной стороны, это хорошо. С другой — это порождает крайне ограниченных людей, подобных, как считал Козьма Прутков, флюсу. А системы нет потому, что отсутствует запрос на нее. Это глобальная проблема всего современного мира. Уже в некоторых школах родителям запрещено «давить» на детей, чтобы те делали уроки, это считается насилием над личностью. И это вполне в либеральном, супергуманистическом тренде. То есть понимание, постижение мира, в том числе и произведений искусства, с молодых ногтей - нарушено. Поэтому все начинается с мультфильмов и заканчивается мультфильмами же канала «2х2», которые смотрят взрослые люди.
Если человек сам не хочет развиваться выше мультфильмов, как-то заставлять его – бессмысленно. «Хлеба и зрелищ» дали и нормально. То количество интеллектуалов, которое произвёл СССР, как выяснилось, никому не нужно. Даже самим себе. Исчез СССР - исчез слой интеллектуалов. Точнее остался, но стал микронной толщины, и то — сегодня это, в основном, самоучки.
«ЗАВТРА». Но куда исчезла, например, многомиллионная армия читателей?
Вис ВИТАЛИС. Я сам человек уже немолодой, а большую часть жизни общался с людьми старше себя. И сейчас я понимаю, что в живых из того круга общения осталось процентов двадцать. Умерли из-за потрясений, вызванных сломом страны, изменением парадигмы социума, не вписались в современную систему. Опять же водка, наркотики, сердце. Мир изменился и рыбы, которых вытащили из воды, не выжили. А сейчас формируются организмы, которые прекрасно дышат. Им вода уже и не нужна, им нормально... а мы-то по-прежнему хотим воды, трудно нам...
«ЗАВТРА». Ты известен как человек социалистического мировоззрения. А сейчас в твоих устах слышен антропологический пессимизм…
Вис ВИТАЛИС. Скорее аристотелевская система государства и строения человечества. Естественно, я был и остаюсь социалистом. Но я пессимист, я не считаю, что люди равны. Люди разные и эта разность подразумевает их неравенство. Разные цели, интересы, инструменты.
Дичайшее разнообразие природы свойственно людям в большей степени. Поэтому социализм в моём понимании - попытка дать разным людям максимально возможное и максимально ими перевариваемое. Ограничить тех, кто совсем уж шустрый и поддержать тех, кто совсем слаб. Но эти усилия, с моей идеалистической точки зрения, не должны быть радикальными. Жестко ограничивать людей нельзя плохо, но и потакать людям - тоже. Необходима система сдержек и противовесов - законы, воспитание, общественное мнение.
«ЗАВТРА». Но в либеральном социуме тебе именно так и скажут. Есть законы, есть возможности – можешь стать миллионером, тебе ничто не мешает, особенно если есть дядя-миллиардер. Творчеством хочешь заниматься? Пожалуйста, пробивайся.
Вис ВИТАЛИС. Но это всё, конечно, лицемерие и неправда. Диктат спроса и диктат заработка гораздо страшнее любой цензуры и любой полицейщины. Потому что диктатура может уничтожить творца, но не может уничтожить его стремлений, либерализм же подобно кислоте растворяет нутро творца, заставляя его меняться по собственному желанию, предлагая потакать массовому вкусу. Это звучит абсурдно, но это так... Мы вообще живём в кафкианском мире... Смотришь вокруг широко открытыми глазами и понимаешь, что абсурдней нынешней действительности быть не может... Кстати, сегодня многие ценят Кафку больше, чем Оруэлла, это тоже такой современный тренд. А вот я — я всё-таки человек Оруэлла. Если дать выбор: чёрное – белое, верх – низ, Кафка или Оруэлл, то я выберу Оруэлла, потому что это какой-никакой, но космос. А Кафка – хаос.
Я - человек иерархии. Такова моя структура мышления во всём – в построении слов, в последовательности действий, а в более глобальном смысле, космогоническом, для меня естественно - сопротивляться наступлению хаоса на космос. Поэтому я – за Оруэлла, как бы он страшен ни был, потому что Оруэлл - упорядоченная материя, а Кафка – непонятно что.
«ЗАВТРА». Ну и под конец беседы, не скажешь ли ты, как известный борец с феминизмом, каковы перспективы твоей борьбы?
Вис ВИТАЛИС. Но... я не борец с феминизмом... Это просто одно из многих заблуждений на мой счет. Я не против феминизма, это слишком мелко, я — против человеческой глупости, разновидностью которой является феминизм. Феминизм уродлив, глуп, убог и бесперспективен, он, с моей точки зрения, оскорбляет саму идею женщины, и он вредит человечеству и обществу, а отнюдь не помогает, как многие считали ранее. Феминизм, (наряду с капитализмом, конечно), привел нас к катастрофе: мужское начало, создавшее наш мир, принижается и уничтожается; потому мир разрушается: из него выдернута основополагающая скрепа. Да, женщины прекрасно обустраивают пространство, сотворённое мужчинами, они прирождённые дизайнеры. В пещеру, отвоёванную или выкопанную мужчинами, приходит женщина и вешает занавесочки, поддерживает огонь. Всё это хорошо, но если она начинает что-то в этой пещере кардинально менять, жди беды. Все здание современной цивилизации построено мужчинами. Но на каком-то этапе мужчины, по широте и благородству души своей расширили полномочия женщины, дав возможность вносить изменения не только в обустройство здания, но в его конструкторские решения. В итоге здание начало падать... И упадет, в этом я совершенно уверен.
Все предыдущие века, включая ХХ, были уверены в необходимости поступательного движения вперед. В поиске, освоении новых пространств, горении, борьбе, новых открытий, завоеваний и побед. Но как только женщины получили возможность влиять на развитие общества — все остановилось, и все поиски сконцентрированы нынче в разработках сферы потребительских товаров — и да, еще развлечений и отдыха. В феминократическом мире строить и искать ничего не нужно, да и практически невозможно - все уже есть, не надо воевать, исследовать и вообще далеко уходить от пещеры: в современном мире нужно только и именно обустраиваться... кстати, поэтому женщина так сегодня успешна, потому мультфильмы до сорока лет, потому компьютерные игры для всех поколений, потому, наконец, рэп, а не рок..
Но!
Кажется, сроки этого мира вышли. На смену идёт другой мир, в котором всё будет иначе. Это будет не тёплая пещера, но голое, холодное место где-то на вершине холма, там придётся строить всё заново. И здесь мужское начало опять возьмёт верх. Я жду этого времени. Это будет рок-н-ролл.
