Изборский клуб провёл ряд дискуссий на тему "Православный социализм". Участники дискуссий говорили о возможности православного (или христианского) социализма как перспективного идеологического направления нашей общественной и политической жизни. В выступлениях затрагивались и другие темы.
Геннадий ЗЮГАНОВ, лидер КПРФ, доктор философских наук.
Благодарю за приглашение в ваш интеллектуальный клуб. Мы внимательно следим за вашими работами, в частности, опубликованными в журнале "Изборский клуб". И многими из ваших разработок пользуемся.
Мы подготовили программу, связанную со столетием трёх событий: столетие февраля 1917 года, столетие Великого Октября, столетие гражданской войны. Мы рассматриваем гражданскую войну, прежде всего, как войну пролетарского октября с либерально-масонским февралём. Сам же факт подготовки нашей программы был связан с проведением выдающихся выставок в Манеже: "Рюриковичи", "Романовы". Государство демонстрирует внимание и уважение к своей истории, и нельзя не отметить, что в последнее время довольно достойно показывают советскую эпоху. Не без перекосов, но многое из советской эры было отражено более достоверно, чем это делалось ранее.
За 150 лет истории было 12 кризисов капитализма, при этом два последних системных кризиса закончились мировыми войнами, что не может не тревожить. Новый системный кризис разразился в 2008-м году, и одному Богу известно, чем он закончится.
Из предыдущего глобального кризиса мир был выведен во многом благодаря советскому проекту. Этот выход был обеспечен нашей великой победой. Я считаю, что на войне мы, умывшись кровью, примирились — и белые, и красные, и репрессированные священники, и казаки. И май 1945-го мы встретили единым народом.
А сейчас пытаются снова нас сталкивать, и в этой связи нам угрожают серьёзнейшие опасности. Об одной из них сказал Путин на сессии ООН: нас пытаются брать в клещи. Американцы подготовили торговое партнёрство со своими сателлитами в Европе. Это партнёрство выдавливает нас с европейских рынков. И если мы потеряем европейские рынки, наш бюджет, и без того дохлый и хилый, развалится. Готовится такое же партнёрство в азиатско-тихоокеанском регионе. Оно должно не пустить нас на азиатские рынки, где мы теперь в основном торгуем сырьём. Эти клещи сейчас могут сомкнуться, и надо искать противоядие против данной угрозы.
Идеи православия, дружбы народов, соборности и коллективизма имеют у нас тысячелетнюю историю. Они могут и должны быть не только главной духовной, но и социально-экономической опорой. Идеалы социализма, в основу которых заложены справедливость, труд и дружба народов, и идеалы православной культуры, на базе которых вырастали целые поколения наших державников, сегодня вполне совместимы и востребованы.
Сергей ГЛАЗЬЕВ, академик РАН, советник президента РФ.
Современная ситуация в экономике характеризуется нарастающим хаосом. Экономика вышла из режима какой-либо управляемости. К примеру, мы пришли к таргетированию инфляции и в итоге получили двукратное повышение инфляции. Мы говорили о переходе на инновационный путь развития и в итоге получили дальнейшую деградацию в экономике.
Мы говорили о деофшоризации, а получили рост доли иностранного капитала в корпорациях, в промышленности. Мы говорили об импортозамещении, но вместо импортозамещения получили дальнейшее повышение цен. И этот нарастающий хаос — следствие двух процессов. Во-первых, продолжается углубление нашей внешней зависимости от американоцентричной финансовой системы. С другой стороны, во внешней сфере мы оказываемся на острие американской агрессии и вынуждены ей сопротивляться. Явно имеет место диссонанс между финансово-экономической внешней зависимостью и необходимостью суверенной внешней политики, проводимой для того, чтобы выжить.
Наш финансовый рынок на две трети контролируется нерезидентами, а в сфере валютно-финансовых спекуляций доля нерезидентов составляет 90%. Это — прямое следствие проводившейся у нас политики Вашингтонского консенсуса, которая выражается рекомендациями Международного валютного фонда. Смысл этой политики очень простой: подчинение национального пространства интересам международного, главным образом американского, финансового капитала. Отказ от суверенитета в области денежной политики, отказ от самостоятельной эмиссии денег и привязка денежной эмиссии только к расширению валютных резервов. До сих пор две трети эмиссии у нас формируется под иностранные источники.
Раньше эта зависимость мало ощущалась потому, что шёл приток дешёвых кредитов из-за границы, наши корпорации вместе с государством позанимали там 700 млрд. долларов. Развивалось при этом только то, что нужно было Западу, — экспорт сырья, импорт товаров народного потребления. Уничтожалось всё то, что было нужно для внутреннего рынка. Но эта внешняя зависимость проявилась во всей своей мощи, как только мы столкнулись с санкциями. Санкции заключаются в том, что нам прекратили рефинансировать внешние кредиты, и сразу наша денежная база начала сдуваться.
Рубль — самая обеспеченная валюта мира сегодня, наши валютные резервы избыточны, т.е. вдвое больше, чем денежная база, рубль недооценён в 5 раз по паритету покупательной способности. Рубль — самая заниженная в мире валюта по цене, самая обеспеченная при этом и одновременно самая волатильная. Таким образом, нас искусственно загнали в стагфляционную ловушку.
Во всём мире развитые страны перешли к денежно-промышленной политике. То есть они заливают экономику деньгами. Уже восемь лет, как идёт беспрецедентная денежная эмиссия доллара, евро, фунта, йены, юаня. Объём мировых валют в долларах, то есть количество долларовой массы, выросло с 2007-го года в четыре раза. Наша финансовая система сжимается, западная система расширяется, под разговоры про инновации поднимают процентную ставку. А ещё Шумпетер доказал, что процентная ставка — это налог на инновации и на инвестиции. Мы убиваем нашей макроэкономической политикой переход к новому технологическому укладу и одновременно усиливаем зависимость от внешних источников, потому что экономика идёт туда, откуда приходят деньги. А раз деньги оттуда уже не приходят, экономика сжимается.
Бурно растут Китай, Корея, Вьетнам, Малайзия, Индия. Такие темпы экономического роста демонстрируются на основе новой системы производственных отношений. Это то, что Питирим Сорокин назвал в 60-е годы "интегральным строем": сочетание плана и рынка. То, что наши экономисты позднее назвали "конвергенцией двух систем". И мы видим: эта конвергенция состоялась, и на наших глазах формируется новая система производственных отношений, система институтов, которые кардинально отличаются от глобальной либерализации американского образца.
Если главным движущим мотивом в американоцентричной системе является максимизация прибыли, где бал правит финансовый олигархат, то новая финансовая система ставит перед собой задачу роста народного благосостояния, гармонизацию социально-экономических отношений. Государство выстраивает такие правила игры, чтобы обеспечивать эффективную работу бизнеса в интересах общества. Китайцы называют это социализмом с китайской спецификой, японцы — джапан инкорпорейтед, у корейцев своя система, во Вьетнаме по-прежнему строят социализм, в Индии элементы этого порядка тоже работают.
Та программа, которую мы предлагаем, — это программа перехода на внутренние источники кредита, стратегическое планирование, использование наших конкурентных преимуществ на основе долгосрочного целеполагания и система целевого кредита под низкие процентные ставки в соответствии с индикативными стратегическими планами на основе частно-государственного партнёрства.
Чего нам недостаёт, так это идеологии. И в этом смысле опыт православной традиции и опыт строительства социализма в нашей стране может дать качественно-новый идеологический взгляд, который упорядочит наше понимание и собственных перспектив, и собственных преимуществ, и новое понимание окружающего нас мира. Нам такая идеология крайне нужна. Она, замечу, отвергается нашими европейскими партнёрами напрочь, хотя там есть и социал-христианские, и христианско-демократические движения. Но все мои попытки в Социнтерне объяснить, что нужно переходить к консервативному синтезу, опираясь на традиционные ценности, вовлекая религиозные конфессии в формирование идеологического базиса, не встретили никакого понимания. Их волнуют однополые браки и прочий сатанизм. К ценностям исконным они возвращаться не хотят, исходя из чего, я думаю, что Европа обречена.
При этом по теме сегодняшнего заседания необходимо сказать очень важную вещь. Сама по себе идеология социал-христианства прекрасно подходит к шестому технологическому укладу, где возникает общество знаний, где прибыль не играет уже особой роли, где цены формируются по потребностям. Эта "новая экономика" очень сильно не соответствует традиционным представлениям, вплоть до того, что в ситуации автоматизации, в режиме создания объектов с заранее заданными свойствами производитель настолько подлаживается под потребителя, что богатому он втирает втридорога, а бедному отдаёт бесплатно. На наших глазах рождается экономика, которая может сочетаться как с православной, так и с социалистической доктриной.
Один из признаков новой эпохи: западный мир перешёл на отрицательные процентные ставки (как раз и с православием, и с социализмом процент не совместим). И это, похоже, очень серьёзная трансформация. Экономическая политика РФ архаична, и это радикализует то положение, в котором мы оказались.
АВГУСТИН, епископ Городецкий и Ветлужский.
Я сейчас выступаю не от имени Патриарха, не от имени Церкви, а лично от себя, как человек, как гражданин России. 40 лет примерно в Церкви нахожусь, при этом я — государственный человек, юрист по первому образованию, работал и в иностранной Юридической коллегии, и в Министерстве транспортного строительства, и где только не пришлось на руководящих постах работать, когда был ещё молодым.
Я был верующим с детства, но это — разные вещи: быть церковным и быть верующим. Когда я попал в 28 лет в Тернопольской области в Почаевский монастырь и взял там в руки первую книгу — сразу нашёл ответы на всё то, чем мучился и страдал эти годы. И с этого момента у меня начинается совершенно другая жизнь.
На мой взгляд, православный социализм имеет право на существование по нескольким причинам и основаниям. Первое: планета Земля есть уникальное явление во Вселенной, при этом она — хрупкий феномен. Всё на этой планете уникально и одновременно феноменально. Уникальные вещества: вода, воздух, почва, газы, химические соединения. Виды живых существ — всё это разнообразие участников земных отношений находится в упорядоченном сотрудничестве, сотворчестве, воспроизводстве, но неосмысленном и неосознанном. Всё это многообразие чудесным образом организуется, управляется и корректируется объективными законами, действующими на уникальной планете Земля. Ещё одна составляющая нашей планеты — это люди, народы, человечество в целом. Это фундаментально иная группа участников земных отношений по сравнению с животными и органическим миром.
Человек — существо разумное, душевное, духовное, нравственное, со свободной волей, бессмертное, творческое. Мы знаем, что первый человек совсем не похож на нас. Он был духовным! Адам, говорят, даже был светящимся. Разум и свободная воля, творчество и бессмертие не только отличают человека от остальных земных существ, но отличают даже от ангелов. Ангелы — это только служебные духи, их воля ограничена и направляется извне.
Если все живые существа планеты жёстко и последовательно реализуют вложенные в их генотип и природу планы и программы Того, Кто их сотворил и ввёл в земное пространство, то человек априори, то есть изначально, обладая разумом, творчеством и свободной волей, явно имеет иные цели, иную программу. Тело человека — это его соединение с минеральным, растительным и животным миром Земли и космоса. Духовность — это прямое соединение с Богом и ангелами, это наполнение природы человека дарами Святого Духа, которые может дать только Бог. Нравственность — это качество воли и поведения человека, имеющее целью исключительное служение, безопасное, творческое и жертвенное. Поэтому люди обязаны жить в соответствии со своей природой — духа, души и тела, то есть люди обязаны жить в социуме, в общении, в браке (если они не монахи), в союзе, в коллективе, в народе.
Существование народов в современной цивилизации требует принципиально новых подходов, переосмысления прежних парадигм и методик, которые были введены в жизнь и в действие в XIX-XX веках. Это была модель, основанная на арифметике, на логике, на рассудке, на превосходстве количественных показателей в постижении всех явлений. Сегодня нужны иные принципы в организации и построении совершенно новых моделей и программ — в законах, образовании, здравоохранении, в целом в системе безопасности государства, общества, личности, брака, семьи, устройства территорий. И в этих рассуждениях есть фундаментальная тема: возможно ли построение и реализация модели и уклада жизни человека и общественных отношений на фундаменте парадигмы Бога и его заповедей? И в свете идеала совершенного поведения человека в личном плане, в обществе и в природной среде?
Вот почему тема православного социализма для меня является более чем интересной. Самые разные авторы, уникальные выдающиеся личности из многих народов занимались анализом темы социализма. Но эти выдающиеся личности, как правило, жили в другое время, в другой парадигме, в другом качестве государства, религии, в других социальных укладах народной жизни.
Нынешнее отношение "цивилизации тела" к природной среде, к невозобновляемым ресурсам, к обществу ведёт прямой дорогой к Апокалипсису. Лучшая, понимающая часть российского населения сегодня обязана осознать данную опасность и взять на себя ответственность за судьбу своего народа и человечества. Почему именно российская элита должна это сделать? Огромная территория — 18 миллионов квадратных километров земли, такой территории ни у кого нет. Феноменальные природные ресурсы, вся таблица Менделеева. Талантливый народ, обладающий подражательными способностями делать, творить и созидать всё, что способны делать любые народы. Буквально всё — наука, спорт, искусство — всё, что только могут делать люди на земле, мы умеем делать.
Я думаю, что мы сегодня неверно оцениваем Советский Союз, его опыт. К модели Советского Союза, на мой взгляд, надо относиться следующим образом. Идея социализма пришла с Запада. Однако этот марксистский социализм лишь претендовал на всеобъемлющую теорию, но не был прописан ни на экономическом уровне, ни на политическом, ни на нравственном и, тем более, духовном уровне. Это действительно просто утопия. И на этом фоне построение социализма в сталинскую эпоху — это совершенно уникальный опыт в истории.
Троцкий сказал: мы Сталина за всё простим, но мы его не простим за то, что он стал строить социализм в отдельно взятой стране.
Сталин действовал в темноте, не на кого было сослаться, не с кого взять пример, но дело его, тем не менее, было совершено. Спрашивается: почему Бог выбирает большевиков, а не творцов Февральской революции? Не потому ли, что из их среды в скором времени выделится человек, который, не имея никакого образования, не окончив даже семинарии, совершит столь великое дело? Этот человек после того, как в войне и катаклизмах были уничтожены миллионы представителей национальной элиты (крестьян, рабочих, врачей, учителей, военных), за какие-то 15 лет совершает невозможное, немыслимое. Он создаёт всю инфраструктуру оборонки, высокой науки, образования. Это невероятный феномен. Никакая Римская империя, никакая Атлантида не идут с этим в сравнение.
Мы должны дать правильную оценку Сталину. В первый период его правления, до 1941 года, он собирал народ, выполняя миссию Моисея. Когда Моисей выводил из Египта своё племя, Бог ему сказал: "Собирай народ". Сталин собрал советский народ, и этот народ защитил свою идею, свою землю во время страшного испытания. И кончилось тем, что Сталин и Рузвельт поделили весь мир пополам. А Черчилль был вынужден это подписать. Вот какой авторитет был у Сталина в то время!
Второй период, который Сталин не успел закончить: он обратился после 1945-го года к представителям всех церквей и хотел провести Восьмой Вселенский Собор. Все испугались, зная, что такое "Восьмой собор". И тогда провели в 1948 году 500-летие автокефалии Русской православной церкви, куда приехали все выдающиеся богословы. Это была идея Сталина, хотевшего сделать православие ведущей силой в мире.
Нам может что-то нравиться или не нравиться в советском проекте — идеального государства никогда не будет. Но на сегодняшний день мы должны вспомнить слова Христа: "По плодам их узнаете их".
Нам надо бороться за идею православного социализма. Мы его можем построить на нашей земле, потому что нам близка и тема общины, и схода, и бережливого отношения ко всему в природе, и мы никогда не сводили смысл жизни к получению больших денег.
Если мы по-настоящему проработаем идею православного социализма — эту идею поддержат все народы, которых не устраивает американская парадигма. Потому что сегодня всем народам слабым, немощным, маленьким нужен кто-то, за кого они могут держаться, и самое главное — всем нужно знамя, за которым можно идти.
Именно Изборский клуб мог бы стать Козьмой Мининым в наше время — к нему тянется народ, желают не только слушать, но и слышать, не только смотреть, но и видеть, не только читать, но и понимать то, что написано.
Александр ЕЛИСЕЕВ, историк, ведущий эксперт Изборского клуба.
Базовый институт, в котором выражен примат общественного над частным — это община. Это может показаться немножко архаичным: сразу представляется дореволюционная поземельная крестьянская община. Но не обязательно замыкаться на этом. Она может быть совершенно разной. На Западе сейчас принято выражение "комьюнити" в отношении разных общественных организаций, и это направление очень бурно развивается.
Социализм — это примат, превалирование общин территориальных и общин производственных. Здесь говорилось о социализме Герцена, о содружестве самоуправляемых общин (эту идею разрабатывал также Кропоткин и многие другие теоретики левого толка), но они всегда допускали большую ошибку: они забывали о государственной власти. В этом плане их идея выглядела и смотрелась утопически.
Это содружество общин должно иметь над собой ещё и мощную государственную вертикаль с властью сильного правителя. Государство должно защищать общины от эксплуатации и угнетения, чтоб одна группа богатых и знатных не могла поработить большинство, чтобы одни общины не могли поработить другие. В этом — главная функция государства.
Итак, сильная государственная власть с личной властью правителя, плюс мощное самоуправление общин территориальных и общин промышленных. Вот, на мой взгляд, модель русского народного православного социализма.
Протоиерей АЛЕКСАНДР (Миняйло), ректор Уральского института бизнеса, доктор экономических наук.
Дорогие братия и сестры! Вот уже это обращение "братья и сестры" сразу же и стирает из сознания такое понятие в существующей экономике, как "конкуренция". Братья и сестры, какая конкуренция внутри страны? Её надо заменить кооперацией, тогда синергетический эффект будет колоссальный. Новое поколение смутно знает о социализме, который строили в нашей стране. Да, мы строили совершенно новое общество. Да, есть огромные положительные моменты в этом обществе, хотя есть и определённые ошибки.
Когда у страны нет цели, какое общество мы строим? Мы должны строить духовно-нравственную цивилизацию, в которой образование, медицина и сам человек являются главенствующими. Поэтому в этой цивилизации должна быть другая экономика, называемая духовно-нравственной. Нравственность — это отношения между людьми. А духовность — это уже высший порядок. Поэтому целевая установка такой экономики отличается от существующей: существующая базируется только на получении максимальной прибыли. При этом бездуховный человек стремится к комфорту. А в духовно-нравственной экономике общественная задача заключена в том, чтобы народ жил в достатке. И главная задача человека — спасение, приближение к Богу, познание Бога как абсолютной истины. Такого рода мировоззрение полностью меняет экономические категории. К примеру, если в нынешней экономике земля продаётся, то в духовно-нравственной экономике земля не должна продаваться. Она принадлежит Богу.
Правильно академик Глазьев говорит, что с шестым технологическим укладом меняется и хозяйственный уклад. Исходя из этого, конечно, мы не можем рассчитывать на ту финансовую систему, которая базируется на ростовщичестве. Это система величайшего греха. Мы должны написать чисто российский учебник, а не учить студентов по американскому Экономиксу. В противном случае мы воспитываем "пятую колонну".
Ещё одна важнейшая задача — консолидировать народ. Потому что без великого общего дела нельзя создать новое общество. Какой программой мы можем это сделать? Мы построили в XX веке величайшую страну, но это породило урбанизацию. А Господь нам дал величайшее пространство. Поэтому сейчас мы должны перейти к деурбанизации, расселению народа, когда каждый русский мужик строит свой дом. Не в ущерб ВПК мы возродим таким образом Россию, освоим необжитые пространства. Такая программа объединит народ.
Игумен АФАНАСИЙ (Селичев), наместник Свято-Архангельского монастыря в Юрьеве-Польском.
Нас объединяет тема суверенного социального государства, государства социальной справедливости. И Церковь, которая эту справедливость провозгласила ещё со времен апостольской общины, будет сотрудничать в этом важном деле со всеми желающими это государство строить — с атеистами в том числе.
Что касается марксизма: другого реального опыта построения социального государства, действительно, нет. И как человек, всерьёз увлекавшийся в юности марксизмом, могу сказать, что сегодня, с высоты прожитых лет, и церковного опыта, и опыта житейского, у меня к марксизму единственная претензия: это атеистический материализм. Заимствован он был из фейербахианского богоборчества. И если социалисты откажутся от этой неорганичной глупости, внедрённой в их мировоззрение, то с ними можно будет сотрудничать в построении социального государства.
Виталий АВЕРЬЯНОВ, директор Института динамического консерватизма, доктор философских наук.
Из рассматриваемых нами трактовок понятия "социализм" самым значимым является опыт конкретного исторического уклада. Потому что все теории стоят гораздо меньше, чем этот 70-летний опыт. Безусловно, это тот реальный социализм, явленный в истории со всеми его грехами, пороками и, в то же время, со всеми его достижениями. Это тот социализм, который должен рассматриваться, когда мы ставим вопрос, возможно ли соединение социалистических идей с православными ценностями.
Однако для нас крайне важно, что социализмом можно называть и определённые старинные традиции русской самоорганизации. Знаменитый спор об общине в XIX веке поставил вопрос о социализме, который существовал в недрах самодержавия в течение многих веков. А значит, можно предположить, что в архетипе русского мужика социалистическое начало было заложено задолго до любых теорий. И может быть, именно здесь заключается разгадка того, почему удалось построить в России такой мощный социалистический уклад в XX веке. Ведь крепостной крестьянин (даже не берём государственных крестьян) владел землей через общину. Часто называли крепостных рабами, но это были рабы-землевладельцы. Собственность эта была, конечно, не частная, а в форме коллективной, общинной. Отсюда и представление о том, что земля — Божья. Кстати говоря, после завершения гражданской войны, как показывают современные исследования, большинство крестьян вернулось к общине. Ни столыпинская реформа, ни даже Декрет о земле, который, безусловно, апеллировал к инстинкту частной собственности, не переломили народное представление о справедливости. В общинных отношениях, при всей их неоднозначности, русский человек видел гарантию от явной социальной несправедливости, от социальных хищников, от скупщиков земли.
Даже Карл Маркс писал в письмах Засулич и в редакцию "Отечественных записок", что Россия, обладая такой мощной и развитой общиной и артелью, сможет перепрыгнуть в социализм, минуя все трагические периоды "первоначального накопления", которые свойственны западной истории.
Герцен полагал, что можно объединить эти русские общины, эти малые социализмы в единый земский собор — такой республиканский парламент. Безусловно, это была утопия, но ведь, если называть вещи своими именами, и марксизм тоже был утопией.
Социализм не был изначально ни атеистическим, ни космополитическим, не был ему свойствен в обязательном порядке и экономический детерминизм. Изначально на Западе широко был распространён христианский социализм. Он возрождался в XX веке, в частности, в католической теологии освобождения. Мать Тереза в 86-м году говорила: "Я считаю учение Христа глубоко революционным и глубоко соответствующим делу социализма. Оно не противоречит даже марксизму-ленинизму". Не так давно Уго Чавес говорил: Иисус Христос — наш, он принадлежит бедным, он принадлежит тем, кто решает задачи освободительные.
Часто говорилось, что задача социализма — это, прежде всего, преодолеть голод, преодолеть нужду. Но, с другой стороны, главный вопрос заключается ведь не в том, как преодолеть голод, а в том, ради чего голодать и ради чего насыщаться. Даже утопии своим энергетическим зарядом сообщают человеку вектор его смысложизненных ориентиров. Если утопия ориентирует человека на полный холодильник, то мы и получим в результате недолёт — во всех отношениях. Если же человек ориентируется на воскрешение отцов (утопия русского космизма), то такая планка обеспечивает благородную и, в сущности, довольно точную оценку очень многих жизненных вопросов.
В истории России ХХ века мы видели два магистральных облика социалистической идеи — это социализм сталинского образца и поздний зрелый социализм, который возник после хрущёвского перелома. Первый социализм был нацелен и направлен на рывок в развитии, в производстве и создании нового индустриального уклада, а также на выработку принципиально нового типа человека. Второй образ социализма, который постепенно переходил в стадию энтропии, поставил совсем другую задачу: догнать и перегнать Запад по потреблению. Это был очень существенный перелом в ценностных ориентирах общества, и после того как этот перелом произошёл, постепенно стало ясно, что целевые векторы развития у социалистической и капиталистической систем, в общем-то, не сильно отличаются друг от друга.
Столкнулись две полуправды, а значит, две лжи. С одной стороны, мамонопоклонство, узкий эгоизм, а с другой стороны — потребительство, стадный эгоизм. И произошло взаимопроникновение этих двух полуправд, они фактически на определённом этапе выступили заодно. Поэтому, когда мы ставим вопрос о православном социализме, мы, конечно, ставим вопрос об определённом метафизическом перевороте. Потому что полный холодильник, развлечения, свободное время — эти вещи, которые были ориентиром прогресса для революционных социалистов, безусловно, не могут задать такую планку развитию человека, которая бы способствовала его совершенствованию, в том числе и социальному.
Есть определённая недооценка человека, когда говорят о том, что он зависит от среды, что если поменять среду, то поменяется и человек. Помимо уровня преодоления нужды, есть более высокие уровни человеческой жизни: это творчество, совершенствование души и ума, и ещё более высокий этаж — это служение как преображение мира. Не всегда творчество и служение становятся возможными благодаря удовлетворению нужды. Очень часто первый этаж удовлетворённых потребностей, напротив, запирает путь к верхним этажам личности.
Православие, идея Христа и социализм как преодоление невзгод мира с помощью труда могут быть союзниками в своём восстании против метафизического зла, метафизической несправедливости. По выражению нашего выдающегося христианского социалиста Сергия Булгакова, зло — это паразит, который вторгся в благую природу творения и живёт в ней. И этот паразит меняет свои лики, всё время является в разных обличьях. Поэтому идея православного социализма как преображения социума может быть весьма богатым источником для наших идейных решений в будущем.
На фото: Священник церкви Святой Троицы отец Григорий (Королев), он же — председатель колхоза «Колос» (2006 год)
