В арсенале социалистического Агитпропа имелся устойчивый термин — "гегемонизм". Слово неприятное на звук, даже… на взгляд, при чтении. Гегемон — это звучало открыто и гордо. Звеняще. Гегемоном называли пролетариат, рабочий класс — ведущую силу красной революции. А вот в производном "гегемонизме" было что-то от заползающей змеюки или от тяжёлой болезни. И недаром! Он всегда стоял в одном ряду с апартеидом, "кровавым режимом Пол Пота" и действиями "разнузданной американской военщины". В брошюре, изданной "Политиздатом" на излёте советской эпохи, всё ещё говорится, что "…при гегемонизме невозможен социальный прогресс". Доминирование, диктат, навязывание миру своей воли. Обучение "азам демократии" посредством бомбёжек. Внедрение своего стиля жизни и своей культуры через кино и рекламу. Тут и никаких бомбёжек не потребуется — "Сникерс" в зубы, глянцевый журнальчик — под нос, позитивную звёздно-полосатую бейсболку — на голову. На бывшую голову, если точнее. Гегемонизм, он же однополярный мир с единым центром мировой Цивилизации. В Вашингтоне, разумеется.
Советские же… романтики всё больше напирали на мирное сосуществование двух систем, на здоровую соревновательность. В передаче "Международная панорама" нам регулярно показывали, чем грозит миру та самая однополярность, пусть даже она и рядится в добренькую маску Микки Мауса и помахивает знаменем всеобщего благоденствия. Даже в романах ранних Стругацких — в "Стажёре" и в "Хищных вещах века" имеются некоторые мысли по этому поводу. Вспомним? Коммунизм уже построен, а на Земле и в Космосе всё ещё наблюдаются две противоборствующие, конкурирующие системы. Капитализм не умер, однако, он уже на краю могилы. Диалоги — впечатляющи: " — И ещё одно, — сказал он. — Эти самые грязные бумажки, о которых вы говорите. В вашей сумасшедшей стране все знают, что деньги — это грязь. Но у меня в стране всякий знает, что грязь — это, к сожалению, не деньги. Деньги надо добывать!" Но мы верили в то, что коммунизм всё равно победит — такова общественная эволюция. А пока, что называется, "два мира — два детства". Мы здесь созидаем, они там куют бабло. У нас — социальный прогресс, у них — депрессия и тупики мировоззрения. Но… Опять же, читаем Стругацких: "Да, капитализм — труп. Но это опасный труп". Ибо в их супермаркетах тридцать видов консервированных оливок, а у нас — очередь за одним видом колбасы. Увы и ах. "Есть еще много людей на планете, которые гасят свой разум. Они называются мещанами". Это, как вы помните, фраза всё тех же "Стажёров". На этом красиво сыграли те, кто хотели вечной и незыблемой однополярности.
Уже в перестроечное время некий популярный сатирик (он и теперь весьма востребован) ловко высмеял концепцию биполярного мира, придравшись к агитпроповской терминологии: "Скажите, почему у них — капиталистический мир, а у нас — социалистический лагерь?" И зал буквально захлёбывался от неистового рёва — в те годы вообще много и тупо смеялись. Итак, нам чётко сказали: у них — мир, у нас — лагерь. Давайте отсюда драпать, пока нас ещё готовы принять "мировые ребята" с широкими голливудскими улыбками. И мы стали стараться. Мы сделались третьеразрядной горе-страной, во главе которой полулежал недоумённый Борис Николаевич. Нас подбадривали — кормили попкорном и давали гранты. Да. После крушения СССР мир на время стал однополярен.
Вспомните любой американский кинопроект из разряда science fiction или же так называемые "фильмы-катастрофы". Везде и всюду будет главенствовать одна и та же идея — некий Американец (физик, биолог, космолётчик, …спецназовский сержант, полисмен) красиво спасает мир от нашествия железных чудовищ из района Проксима-Центавры (как вариант — от нового вида чумы, от обломков астероида, от зомби, от столкновения Земли …с Землёй из параллельной реальности). В общем, американец выручает всю нашу многострадальную цивилизейшен. В кадре мы видим, например, стенающую Европу, которую накрывает космическим смерчем — он весело и спецэффектно сметает все эти Кремли, Бельведеры и Фонтенбло. Но тут является красивый, мощный, позитивно мыслящий Джонни-Америка и побеждает любые чудовищные обстоятельства. Представители других наций — будь то русские или французы — встречаются в повествовании крайне редко. Больше того — любая голливудская история, рассказывающая о Второй мировой войне, строится по тому же классическому принципу. Условный рядовой Райан спасает матушку-Землю от коричневой чумы, а заодно — в конечном зачёте — и от…наступающих с Востока красных орд. Многие современные американцы уверены в том, что лавры той победы принадлежат исключительно их прадедам, а русские вообще воевали…на стороне Гитлера.
Сейчас мы опять в состоянии "холодной войны", ибо однополярный мир пошатнулся на горе нашим либералам. Россия более не хочет быть в десятом ряду с краю. Не так давно Путин сказал: "Есть древняя пословица: "Что позволено Юпитеру, то не позволено быку". Но медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет. И тайги своей не отдаст. К нам не лезьте и не корчите из себя вершителей судеб мира". Гегемонизм не пройдёт.
