В воскресенье, 25 октября, на 84-м году жизни после продолжительной болезни скончался писатель и философ Юрий Витальевич Мамлеев – основатель литературного течения «метафизический реализм» и философской доктрины «Вечная Россия».
Одно из размышлений Юрия Мамлеева, записанных незадолго до кончины:
"Современный мир очень прост и примитивен, и подкладка его всегда видна. Есть только бизнес: привлечение людей, а значит – денег. Сегодня мы наблюдаем процесс, который один философ обозначил как «уход от человека». Это уход и от человека как образа и подобия Божиего, и уход от человеческого существа, которое мы знали на протяжении тысячелетий.
Проблема заключается не в том, что можно как-то трактовать Священное Писание, священные тексты, пророков святых и мудрецов. Как известно, в Средние века таких трактовок было сколько угодно. Религиозные книги были настолько глубоки, сильны и свободны, что никакой особой цензуры не было. Хотя церковь, конечно, боялась, что эти тексты могут смутить умы и породить сектантство. После Средневековья началось падение религиозного сознания как такового. И сегодня, когда значимые религиозные фигуры, святые, изображаются комически или в нелепых ситуациях, – это не носит характер какой-то свободы и каких-то исканий. Это откровенная профанация и дикое невежество, симптом грандиозного, катастрофического упадка духовного начала в человеке и в этом мире.
Надо понять, что Господа Бога совершенно не интересуют наши заводы, технологии, еда. Его интересует высший смысл, духовное наполнение, которое связано с космическими явлениями и с промыслом Божьим о нас. Отступление от Бога – это вторая смерть, смерть духовная, которая определяет человека уже не как человека, но как низшее существо. Говоря символически, сейчас вторая смерть присутствует в жизни.
Проблема свободы – это очень сложная проблема. Есть свобода верха, есть свобода низа, есть свобода для Бога, высшая свобода, есть свобода для дьявола. Одна свобода ведёт в ад, другая свобода ведёт к спасению. Всё это абсолютная реальность. И дело не в том, что надо запретить издевательства над религией. Дело гораздо глубже – в состоянии человеческих душ. Альтернатива здесь – гибель в войне, в природных катаклизмах, которые бывают всегда, когда человечество заходит в тупик, – это известно из древней истории. Поэтому сейчас критический момент в истории человечества и в социальном плане, и, главное, в духовном.
В своё время древние греки говорили, что боги смеются над людьми, над их духовной беспомощностью, над отсутствием у них настоящих знаний о природе этого мира. Но вот я думаю: если тогда, в древние времена, когда была высокая духовная цивилизация, где жили Платон, Аристотель, а потом явился Спаситель, и они смеялись над людьми, то как же они реагируют на наше состояние сейчас? Вероятно, теперь над миром, не переставая, гремит оглушительный гомерический хохот богов, наблюдающих за несчастным человечеством".
Фото Андрея Фефелова
***
Отпевание Юрия Мамлеева состоится в среду, 28 октября, в 11:00, в Храме Святой Мученицы Татианы (Большая Никитская ул., 1, в правом флигеле старого здания МГУ, напротив Манежа).
Гражданская панихида - в 13:00 в Центральном доме литераторов. (м. "Баррикадная", Большая Никитская ул., 53).
Похороны пройдут на Троекуровском кладбище
***
Правительственная телеграмма 26 октября 2015
Ушел из жизни Юрий Витальевич Мамлеев – писатель-философ, драматург, поэт. В историю отечественной культуры он вошел как классик русской литературы ХХ века, основоположник «метафизического реализма». Личность огромного таланта и ума, при этом, человек в высшей степени интеллигентный и скромный. Он никогда не стремился к славе, его главным богатством было то, что жило в его душе и находило отражение в философских изысканиях и художественных произведениях.
Приношу искренние соболезнования всем родным, близким и коллегам Юрия Витальевича.
Вечная память.
Министр культуры Российской Федерации В.Р. Мединский
От нас ушёл Юрий Витальевич Мамлеев. Уходил тяжело, в муках, в великих страданиях. И сквозь эти последние моменты своей земной жизни продолжал пророчествовать. Ему открывались видения восхитительной, небесной, негасимой России – образы, откровения, которые посещали его все последние десятилетия.
Я знал его очень давно, с молодости. Тогда по Москве шестидесятых кочевала из переулка в переулок, из дома в дом странная компания волхвов, безумцев, эзотериков, шутов гороховых, мистиков, прорицателей. Они колдовали, глумились, читали стихи, пили водку, поносили власть, срывали табу не только советской этики, советской идеологии, но и со всего того, что было запечатано на протяжении тысячелетних веков культуры. И центром этих эзотерических кружков был Юрий Мамлеев. Тогда вальяжный, тонко ироничный, барственный, окружённый обожателями или обожательницами. Он приходил в дом, где перед ним все расступались. Ему ставили кресло, он доставал из кармана несвежего пиджака листки бумаги, политые то ли пивом, то ли слезами, и читал свои инфернальные рассказы. Это были произведения, наполненные жутью, страшными, нечеловеческими картинами и образами, чертовщиной, которая была пострашнее гоголевской. И слушатели ахали, внимали и наслаждались этими кошмарами. А мне, внутренне не понимавшему эти образы русского подполья, образы русской смерти, тем не менее, казалось, что сквозь эти иногда чудовищные речения просвечивает какой-то удивительный свет, брезжит некий лазоревый луг. Я говорил об этом Мамлееву, и он только посмеивался. "Быть может, быть может", – говаривал он.
Потом наши пути разошлись. Я уехал на остров Даманский, увидел первый грозный бой, который вело одно государство с другим, и отошёл от этих мистиков, у меня складывалось другое мировоззрение. Мамлеев же со своей компанией, со стаей весёлых, таинственных и жутковатых птиц продолжал летать над Москвой. Его рассказы не печатались. Бремя подпольного писателя стало для него невыносимо, и он уехал из России на Запад в надежде получить там признание. И отчасти получил его.
Когда пал Советский Союз и его диссидентская сущность перестала волновать людей, Юрий Витальевич вернулся в Россию. Здесь его ждал успех. Его роман «Шатуны» считался бестселлером. Вокруг него образовалась школа поклонников – людей, которые искали смыслы за пределами реальности. Литературная среда Мамлеева расширялась. И по-прежнему в этой школе царили образы русского подполья. Такого глубокого и тёмного, что, наверное, и Достоевскому не снилось. Но странное дело: сквозь образы падшего человечества, адской земной жизни всё отчётливее сияли для него образы иного, горнего, бессмертного, сияющего мира. И вершиной этого мира была его ненаглядная и любимая Россия. Чем страшнее была в его описаниях русская земная жизнь, тем восхитительнее и божественнее была Русь негасимая, Русь нетленная, Русь божественная. И среди всего огромного сонма русских художников, воспевавших Россию, он выбрал Есенина. И, казалось бы, Мамлеев-творец и Есенин-творец на разных полюсах культуры, но эти полюса сошлись, сошлись в образе любимой России.
Его постигла кончина, когда он не закончил свой труд. На столе остались недописанные рукописи, в памяти друзей остались недосказанные речения. И нам, друзьям, будет его не хватать, а книги Юрия Мамлеева займут место в пантеоне русской литературы.