Проходивший со 2 по 9 сентября на острове Русский очередной саммит организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), в работе которого участвовали представители более чем двадцати экономик данного метарегиона, как и предполагалось, оказался весьма неоднозначным событием. Однако, если подводить предварительные итоги, приходится в целом выставить ему положительную оценку. Во всяком случае, для России.
дного факта, что "блистательное отсутствие" Барака Обамы на данном мероприятии было вполне возмещено присутствием председателя КНР Ху Цзиньтао, который, собственно, и стал главным центром притяжения для остальных участников АТЭС. Случайно или нет, но таким образом была наглядно обозначена "смена геостратегического лидера" — по крайней мере, в азиатско-тихоокеанском регионе.
Весьма показательно, что в своем выступлении Ху Цзиньтао сосредоточился в основном на внутренних проблемах Китайской Народной Республики, указав как на замедление темпов её экономического роста в связи с ухудшением мировой конъюнктуры (а на самом деле — в связи с началом "второй волны" глобального системного кризиса), так и на те меры, которые будут предприняты для преодоления сложившейся ситуации. Вполне правомерно считая, что именно "красный дракон" сегодня выступает в качестве главного локомотива не только азиатско-тихоокеанского, но и общемирового развития, а всё остальное — приложится.
Надо сказать, что эта речь была всего лишь верхушкой китайского айсберга, вокруг которого, собственно, и крутилась вся жизнь саммита АТЭС. Огромная делегация КНР: политические деятели, предприниматели, журналисты и так далее, — на протяжении этой недели вела чрезвычайно активную и, судя по всему, согласованную деятельность. Общее количество, характер и цена достигнутых ими договоренностей, разумеется, остаются тайной, но "китайская доля" приблизительно может оцениваться от двух третей до четырёх пятых всего испеченного на острове Русский "пирога".
Но даже на столь блестящем китайском фоне оказались вполне различимы и российские результаты. Конечно, хозяева саммита, передающие на будущий год эстафету Индонезии, далеко не в полной мере воспользовались преимуществами своего статуса и потенциала, но и того, что получилось, достаточно, чтобы признать именно Россию безусловным "номером два" состоявшегося мероприятия.
Во-первых, сумели построить практически всё, что планировали. Во-вторых, без всяких срывов приняли более чем десятитысячную "армию" участников и гостей АТЭС-2012. И, наконец, в-третьих, — last but not least — президент РФ Владимир Путин на сто процентов использовал площадку саммита для презентации своей внешне- и внутриполитической платформы. Причём в дело был пущен весьма разнообразный набор пиар-приёмов: от всего лишь 15-минутной беседы с госсекретарем США Хиллари Клинтон в присутствии потрясающе красивой девушки-переводчицы, стриженой под Монику Левински (для сравнения — встреча российского лидера с Ху Цзиньтао продолжалась более полутора часов), до блестящей метафорической импровизации по поводу нашумевших полётов со стерхами.
Путин был практически единственным из первых лиц, приехавших во Владивосток, кто в публичных выступлениях не стремился ограничивать себя официальной повесткой дня (либерализация торговли и инвестиций; региональная экономическая интеграция; укрепление продовольственной безопасности; формирование надежных транспортно-логистических цепочек; интенсивное взаимодействие для обеспечения инновационного роста), но и высказывался по всей текущей международной и российской проблематике.
При этом основным тезисом и отправной точкой его речей была прежде всего приверженность либеральной модели развития экономики. Именно с этих позиций российский президент формулировал свои претензии в адрес США и Евросоюза, именно с этих позиций он пытался оценивать нынешнее социально-экономическое и политическое состояние Российской Федерации. Разумеется, такое стремление "быть святее папы Римского" и публично исповедовать либерально-монетаристское кредо в то время, как практически все ведущие "рыночные экономики" на деле давно от него отказались, тоже можно отнести к числу путинских пиар-приёмов. Но именно это стремление порой заводило российского президента в очевидные логические тупики.
Взять хотя бы его высказывание о том, что "по трассе БАМа посмотрите, что там делается до сих пор, — люди в бараках живут. Почему? А потому что когда БАМ строили, всех расселили в эти бараки, пообещали, что всем дадут жильё. Шиш с маслом, ничего не сделали. И оставили нам вот такое наследие на десятилетия вперёд. Просто на десятилетия людей бросили в этих бараках, и всё. Более того, эти люди даже не имеют права встать на очередь, потому что те помещения, в которых они живут, не считаются жилыми помещениями". Человек, фактически возглавляющий страну в течение вот уже 12 лет, пытался возложить ответственность за катастрофическую ситуацию с жильём в зоне БАМа не на "перестройщиков" и "рыночников", разрушивших и продолжающих разрушать созданную при СССР экономическую систему, а на советских лидеров 30-летней давности: "Оставили нам вот такое наследие на десятилетия вперёд… бросили людей…" Спрашивается, кто конкретно бросил и какое наследие Владимиру Владимировичу оставил Советский Союз? Он же сам признал: "Мы расширяем возможности Транссибирской магистрали, Байкало-Амурской магистрали, Кузнецовский туннель заканчиваем строить, будем работать над дальнейшим расширением портового хозяйства и так далее, и тому подобное". Говорил и о возможности восстановления Северного морского пути. То есть речь шла о восстановлении и модернизации того инфраструктурного фундамента отечественного присутствия в Сибири и на Дальнем Востоке, который был в основном создан именно за годы советской власти.
Конечно, признать, что этот фундамент разрушался всю последнюю четверть века, что за Уралом было закрыто множество высокотехнологичных и даже по нынешним временам уникальных предприятий, что население Сибири и Дальнего Востока за годы "перестройки", "рыночных реформ" и собственно "путинской стабилизации" сократилось почти вдвое: с 13 до 7 миллионов человек, — действующему президенту РФ было "не с руки". Но если Россия всерьёз намерена возвращаться на Дальний Восток, такое развитие событий можно только приветствовать.
