ДИЛЕММА

Лукашенко является опытным политиком, он уже много лет находится во власти, и все эти годы он постоянно маневрирует. Сейчас его страна, его надел, его анклав находится в довольно драматическом положении: границы Запада придвинулись вплотную к России. И ещё недавно буферные государства, такие, как Украина или Белоруссия, неизбежно должны делать свой глобальный геополитический выбор. История с балансированием уже не работает или работает в гораздо меньшей степени. Но, тем не менее, именно эта история с бесконечным беганием туда-сюда от одной большой двери к другой и позволяет держать независимость. По сути дела, на этом погорел Янукович, когда он пытался угодить сразу двум частям света – и Востоку и Западу. Сейчас в ту же самую ловушку попадает Лукашенко. Здесь логика простая: Лукашенко очень хочет сохранить Беларусь независимым государством, государством Лукашенко, может быть, рода Лукашенко. Но это всё менее и менее вероятно. С одной стороны, Запад, если и примет в свои объятия, то Лукашенко скоро в Белоруссии не будет, Запад задушит его в своих объятиях. А Россия склонна интегрировать постсоветское пространство в тело своего как максимум государства, а как минимум в тело мощного и пронизывающего влияния. Лукашенко на этом фоне выглядит неубедительно, поскольку начинает метаться. И это, конечно, всегда признак слабости. Конечно, как политик он силён, но как глава небольшого государства, находящегося между молотом и наковальней, не очень силён и вынужден вести несамостоятельную двойственную политику.

В отличие от Лукашенко, Назарбаев давно не мальчик. Лукашенко, при всём своём опыте, ещё может сойти за такого бодрого усатого мальчика, а Назарбаев уже – ни при каких обстоятельствах. Он очень «древний» политик и сидит на этом месте с советских времён, как известно. С одной стороны, это его большой плюс, это его ресурс, но это и проблема, гигантская проблема, которая встаёт перед Казахстаном: существует ли у Назарбаева преемник, существует ли человек, который продолжит курс, который ориентирован на союз с Россией?

Назарбаев тоже балансирует, но не между Россией и Америкой, Америкой там пока не сильно пахнет, а между Россией и Китаем, поскольку экономическое, геополитическое китайское влияние там очень велико. Другое дело, что это балансирование не очень заметно и не очень резко выглядит, поскольку у китайцев другие методы, другие модели, и мы с Китаем сейчас союзничаем, конфликтность здесь не возникает. Но случись что в отношениях России и Китая, то Назарбаева также разорвёт на две части, как рвёт сейчас Лукашенко.

То, что произошло в Казахстане, говорит о другом, о том, что туда активно лезет Запад и пытается провести собственные перестановки. И это очень тревожно и для Китая, и особенно для России. Если в Казахстане случится «майдан», там восстанет русское население. И восстанет не потому, что Казахстан превратится в моноэтническое фашистское казахское государство, а потому, что его попытаются сделать базовым государством для НАТО. Те силы, которые хотят устроить переворот в Казахстане, скорее не националистические, а носят характер прозападного лобби.

Но методика переворота и в случае Казахстана будет опираться на некие националистические мифы или народные представления, которые не совсем мифы. Всё направлено на «синофобию» или «чайнофобию». Ксенофобия для казахов – это боязнь китайцев. Она связана с тем, что несколько крупных предприятий принадлежат китайцам, китайцы там немилосердно используют труд казахов, не очень много им платят. Есть ощущение и представление, которое связано с экономической экспансией Китая на территорию Казахстана. Именно это было использовано создателями казахского «майдана», поскольку речь шла о том, что Назарбаев хочет продавать казахские земли китайцам. Именно эта «синофобия» дала мотор народным антиправительственным выступлениям. И это очень тонкая технология, поскольку был найден определённый участок, мягкий участок национального сознания и туда была вброшена эта провокационная история. Хотя известно, что нынешние законы Казахстана не позволяют отдавать иностранцам землю, только сдавать её в аренду на те или иные сроки. В этом отношении методика понятна, что найти какое-то слабое место, какой-то мучительный момент в национальном сознании и туда вбросить провокацию.

С другой стороны, мы видим, что беспорядки начались не в Алма-Ате, не в Астане – они начались на периферии. То есть налицо создание напряжённых очагов в провинции. В этом смысле сценарий вполне себе пригодный и для России. В любом из крупных провинциальных центров могут возникнуть подобные места сборки протестных движений, и в определённый момент они могут начать дестабилизировать ситуацию вообще в России или, допустим, отрывать одну часть России от другой. В этом смысле надо очень внимательно следить за теми методологиями, которые применяются в Казахстане.

Существует огромная задача, или мечта, или философия Евразийского Союза, которая принадлежит и Путину, и, конечно, Назарбаеву – для них это сильнейшая идеологическая карта, козырь. За счёт этого козыря к идее ЕАС примыкают многие имперцы: как советские, так и монархические. Это существует. Но одновременно с этим существует логика создания национальных государств, входящих в огромный евразийский компот. И эта логика приводит к национализму. Создание национальных государств невозможно без их национализации. На Украине другого варианта и быть не могло, украинцы должны были украинизировать свою страну, но натолкнулись на русское восстание. Если Казахстан станет проводить такую же порошенковскую политику по казахизации всего населения – в том числе и русского населения, – он может вполне натолкнуться на восстание русских, потому что именно баланс между казахами и русскими – большое достижение Назарбаева. Нурсултан Абишевич удерживает безумную часть казахов, и он же подавляет русские порывы к «самостийности», сажает русских националистов там в тюрьмы. Если начнётся насильственное насаждение казахских форм, то русские могут восстать, и будет повторение украинского сценария.

По Белоруссии вижу ситуацию так. Конечно же, наша ревность очевидна. Ревность и по поводу высказываний Лукашенко по поводу украинского кризиса, ревность по поводу того, что ЕС занимает уже около 40% белорусской экономики, и, конечно, ревность по поводу того, что Александр Григорьевич поехал к Папе Римскому. Если в Белоруссии строится национальное государство, все эти шаги аттестуют Лукашенко как яркого интенсивного политика, но он должен лавировать между своей репутацией прорусского политика, за счёт чего он получает поддержку русского населения (русский фактор), и политика, который неизбежно движется в сторону Европы. Тогда он подрывает свою репутацию здесь, в России. Вот он и балансирует между этим и тем. Я не стал бы его обвинять: такова логика развития национального государства.

Всё это находится в связи с огромной концепцией постсоветского единства. Эта концепция на глазах трещит. И создаются национальные государства. А они не могут не создаваться за счёт усиления националистического фактора, смешения, национального синтеза под эгидой главенствующей, титульной нации. Это приводит ко множеству конфликтов. Пусть казахи знают, памятуя Украину, что русские молчали, только когда формировался имперский характер казахского государства. Если это государство будет супер-казахским, русские восстанут.

Что касается Беларуси – то же самое. Лукашенко опять предстоит сложнейший манёвр. Оппозиция толкает его в Европу, и национальное белорусское государство намерено выстраиваться таким образом, что европейский фактор будет присутствовать в качестве исторического выбора. Отсюда у них пошло бесконечно воспевание всяких Радзивиллов, Полоцкой Руси… А с другой стороны, политические гарантии Лукашенко в том, что он является прорусским. Но по мере удаления от России русские его поддерживают во всё меньшей и меньшей степени. Дилемма для Казахстана и дилемма для Белоруссии.