Нынешняя, во многом определяющая, и, возможно, переломная для нашей страны эпоха предъявляет русскому народу целый сонм серьёзнейших вызовов. От того справится ли он с ними, изыщет ли силы на то, чтобы дать сопоставимый с их масштабом метафизический, интеллектуальный, культурный и политический ответ, зависит его будущее. Причём в случае неспособности к такому ответу, этого будущего у русского народа может просто не быть. Совсем.
Одним из таких вызовов (причём вызовом весьма значимым) является радикальный исламизм, все последние годы распространяющийся по нашим мусульманским (или преимущественно мусульманским) регионам, подобно лесному пожару. В плане ментального отторжения от России положение на том же Кавказе сейчас даже хуже, чем в конце 90-х, после подписания "похабного" Хасавюртовского мира. В не столь уж отдалённом будущем мы вполне можем оказаться перед неизбежностью новой войны — пожалуй, даже более кровавой, разрушительной и затяжной, нежели первая и вторая чеченские. Уж больно влиятельные силы как внутри России, так и за рубежом, заинтересованы в окончательном превращении нашего северокавказского региона во внутренний Афганистан, беспрерывно экспортирующий дремучую, человеконенавистническую идеологию и её носителей — террористов-фанатиков — во все концы страны, где только существуют мусульманские общины, потенциально способные к восприятию ваххабитских идей.
Недавние террористические акты в Казани, которые официозные СМИ неуклюже попытались выдать за результат неких коммерческих противоречий внутри исламской уммы Татарстана, оттеняют этот безрадостный факт во всей своей наглядности. Фактически в центре РФ методично и неумолимо начинает реализовываться тот же сценарий, который более десяти лет назад был запущен в ряде кавказских республик. В первую очередь в Чечне, Ингушетии и Дагестане. Не сумев в своё время погасить пожар на своих южных рубежах, бездарно растранжирив тот громадный стратегический успех, что был достигнут в дни разгрома басаевско-хаттабовских банд осенью 1999 года в Дагестане, наше государство рискует теперь оказаться втянутым в многолетнюю изнурительную войну уже в самом центре России. Сначала "холодную" гражданскую (которую против него уже сейчас активно ведут идеологи, проповедники и агенты влияния радикального ислама), а в недалёкой перспективе — и горячую, наподобие той, что уже столько лет полыхает в Дагестане. И недавние ликвидации правоохранительными органами первых ваххабитских бандгрупп в поволжских лесах лишь только подчёркивают обоснованность подобного мрачного прогноза.
Данная истина стара, как мир: для того, чтобы победить врага, его надо знать. Но вот с этим-то у российской общественности (не говоря уже о представителях власти), судя по всему, большие проблемы. С большим сожалением могу констатировать печальный факт: львиная доля всех этих экспертов-кавказоведов, с немалым апломбом рассуждающих на тему межэтнических и межрелигиозных взаимоотношений, до конца не осознаёт ни истинного масштаба, ни подлинных причин разворачивающейся на наших глазах катастрофы. А некоторые и вовсе вполне откровенно играют на стороне наших врагов, составляя этакий медийный пул проваххабитского антироссийского лобби в Москве.
Прежде чем говорить непосредственно о природе радикального исламизма на Кавказе, необходимо подчеркнуть следующее: происходящий там процесс разрушения и деструкции светского общества (а вместе с ним и государства) является не более чем периферийным проявлением одного общего гигантского кризиса государства европейского типа в исламском мире, разворачивающегося на огромном пространстве от Туниса до Афганистана и от Косово до Судана и Сомали. Российский Кавказ, как периферия всемирной мусульманской уммы, оказался втянутым в этот кризис отчасти по объективным причинам (в силу открытости постсоветских границ и просто в силу того, что он — мусульманский), а отчасти по субъективным (есть вполне конкретные силы и вполне конкретные элиты, прямо заинтересованные в разрушении светского общества и разжигании войны). Тем, кто хочет подробнее разобраться в сути этого сложного и многогранного процесса, настоятельно рекомендую ознакомиться с материалами публициста Сергея Исрапилова на Форуме.мск и АПН.ру. По сути, он безошибочно предсказал неизбежность наступления "арабской весны" ещё тогда, когда практически никто из высоколобых аналитиков-экспертов надвигающегося кризиса не видел и близко.
Итак, мусульманский мир попал в цивилизационную западню, вследствие чего оказался подвержен сильнейшей деструкции. Имея в своей основе вероучение, общественно-правовой квинтэссенцией которого является шариат (свод законов и норм поведения, напрямую выводимый из Корана и Сунны, то есть раннесредневековых религиозных источников), он своим "коллективным бессознательным" де-факто отрицает возможность нерелигиозного развития (да и религиозного, в сущности, тоже) как такового. Модернизация исламского мира, разумный компромисс между религиозными догмами и современным миром (то, чем занимались светские режимы мусульманских стран во второй половине XX века) с точки зрения фундаменталиста — тягчайший грех отпадения от "чистого ислама". Какая может быть модернизация и развитие, если всё уже предначертано свыше в источниках, не подлежащих ни сомнению, ни, тем более, вольному толкованию?
Как верно заметил в своё время наш выдающийся мыслитель Александр Зиновьев, исламская цивилизация — это цивилизация завершённая. В XX веке, во многом вынужденно, подпав под влияние и даже под прямое управление европейских держав, выстраивая свои новообразованные государства — порождения постколониальной эпохи — по моделям западных национальных государств и на базе западной же идеологии (будь-то национализм, социализм или же их синтез), исламский мир невольно пробудил в себе могучие, но доселе дремавшие силы — силы цивилизационной реакции. Которые, пробудившись к жизни, принялись с фанатичной яростью разрушать чуждое себе государственное и общественное устройство.
Не будем лукавить, светский принцип "кесарево — кесарю, а божье — богу", на котором стоят все европейские государства, включая Россию, — это сугубо христианский принцип. Изначально он чужероден исламу, не приемлющему подобного разделения. Поэтому стоит ли удивляться, что главным врагом исламских радикалов (неважно, впрочем, как они называются: ваххабиты, салафиты, "братья-мусульмане" или как-то ещё — суть их одна) является не Запад и даже не мировой сионизм (что бы там предводители исламистов в политических целях иной раз ни заявляли), а, в первую очередь, свои собственные государства и общественно-политические системы, предавшие "истинную веру".
Тараном для свержения Хосни Мубарака и Муаммара Каддафи послужили именно религиозные радикалы, ненавидящие этих правителей не за какие-то там недополученные социальные блага или высокий уровень коррупции, а за строительство общества, несовместимого или плохо совместимого с нормами "чистого ислама". Точно такой же таран, усиленно раскачиваемый как некоторыми странами Запада (в своекорыстных целях, разумеется), так и наиболее реакционными, контрмодернистскими (в терминологии Сергея Кургиняна) режимами на Ближнем Востоке, крушит сейчас баасистскую Сирию. Кто-нибудь сомневается, что если на Северном Кавказе пожар разгорится по-настоящему, то главным его горючим материалом станут именно исламские фанатики-салафиты?
