30 июля сего года исполняется 110 лет Второго съезда РСДРП, на котором родилась большевистская партия. 23 февраля КПРФ провела съезд, рекламируя себя наследницей большевистской партии. Есть ли на то основания? Обратимся к истории.
Первые данные о численности большевиков относятся к 1905 году, к их Третьему съезду. В разгаре была революция пятого года. Большевики были самой активной её силой. А было их 14 тысяч. На всю Россию. Не густо! Что же они собой представляли, если даже мои дед и бабушка, простые крестьяне из глухой Херсонщины, знали Ленина и большевиков именно с пятого года?
Партия объединяла, с одной стороны, самых активных, самых последовательных революционеров из разночинцев, владевших самой передовой на то время теорией, марксизмом. Объединяла их с самыми развитыми, самыми решительными элементами рабочего движения, вышедшего к тому времени из-под опеки народничества. Опорой партии были крупные промышленные предприятия, и чем выше был технический уровень предприятия, тем сильнее было на нём влияние большевиков.
В таком составе партия прошла революцию пятого года, столыпинскую реакцию, новый революционный подъем 1912-1914 годов, такою встретила 1917 год. Численность её, возросшая к Пятому съезду (1907 год) до 60 тысяч, упала к февралю 1917-го до 24. Часть лидеров партии была в эмиграции, другая – в Сибири. И всё же именно большевики вносили порядок в движение. Они поднимали на стачки и демонстрации заводы, они обеспечили братание армии и народа, они вносили организованность в действия массы. Сказывался многолетний опыт сознательной работы, сказывался завоёванный этой работой авторитет в рабочей и солдатской среде. Февральскую революцию сделали «рядовые» и «сержанты» большевистской партии при полном отсутствии «генералов». Да и реально большевиков было куда больше. Уже в июле их оказалось не 24, а 240 тысяч. В партию вошли те, кто давно был большевиком, но по разным причинам – война, полиция, жандармы – не мог оформить свой большевизм.
Выработанные годами сознательной борьбы дисциплина и самодисциплина, товарищеская спайка, неразрывная связь с массой, от которой они были плоть от плоти, готовность проявить инициативу и взять на себя ответственность, готовность отдать всё, даже жизнь, за рабочее дело, обеспечили простоту и будничную «легкость» Октябрьского переворота.
После 24 октября 1917 года резко изменились и стоящие перед партией задачи, и её социальная основа, и принципы отбора кадров. Партия стала правящей. Вчерашние секретари завкомов стали директорами, наркомами, членами реввоенсоветов. Партия не могла уже опираться только на самых передовых рабочих. Надо было искать подходы к военспецам, технарям, учёным, к бюрократам и финансистам. С 17-го по 19-й годы численность партии почти не менялась, около 300 тыс. Но резко изменился состав. Воспитывавшиеся годами, десятками лет кадры приходилось бросать в жерло фронтов Гражданской вплоть до массовых мобилизаций коммунистов. В партию приходили люди, не прошедшие ни подполья, ни баррикад, ни тюрем, ни ссылок. Партия стала не только правящей, она стала править единолично. В неё влились и бывшие меньшевики, и бывшие эсеры. Влились-то влились, но стали ли они большевиками?
А уже к Девятому съезду, к марту 1920-го, в партии оказалось больше 600 тысяч – наступил окончательный перелом в гражданской войне. И в партию пошли те, кто всегда ставит на победителя. Быть большевиком стало и модно, и безопасно. И выгодно. Через год в партии стало 732 521 человек.
Руководство понимало опасность. Начались чистки, и к 23-му году в партии осталось 386 тыс. членов. Но в январе 24-го умирает Ленин, и Генеральный секретарь И. Сталин объявляет «Ленинский призыв». В мае в партии 735 881 членов партии и кандидатов. И победа над оппозицией обеспечена.
1925 год стал годом последней чистки. Дальше численность партии только росла. В 27-м, когда изгоняли и запрещали все оппозиции, в партии было 887 233 членов партии и 348 957 кандидатов – больше миллиона.
Социальной опорой партии стало все население России. Хотя для разных категорий населения условия приема в партию были разными, в первую очередь принимали рабочих и солдат, но в принципе двери были открыты для всех, значит, при известной ловкости получить партбилет мог любой. «Было бы желание, а способ найдется».
Мало того, что размылась социальная база партии. Изменились условия работы. Большевик-подпольщик был в непрерывном контакте с беспартийными, с которыми он вместе вкалывал. Теперь, поднявшись даже на первые ступени партийной иерархии, он становился чиновником, хотя бы и партийным. И контачил уже с такими же чиновниками, и их интересы всё больше отличались от интересов массы. Даже если он был выходцем из низов, на карьерной лестнице воспитывали его не низы, а аппарат.
Одновременно с изменением социальной основы определился глубокий кризис идеологии. Партия строилась как рабочая именно потому, что теория рассматривала рабочий класс как класс будущего, класс, идущий на смену буржуазии и освобождающий от эксплуатации и себя, и всё общество. Беря власть, русские большевики считали, что они только начинают. А вот передовые рабочие Запада « покажут, как это надо делать».
К 23-му году стало ясно, что не покажут. Оказалось, что чем более развита страна, тем менее революционным является рабочий класс. Оказалось, что интересы рабочего класса связаны с его положением в данный момент, и нет у него никаких помыслов строить какое-то «светлое», но туманное будущее.
В партии мнения разошлись. Старые кадры, идеологи партии, растерялись. Троцкий считал, что отлив рабочего движения временный, надо ждать нового подъема. Сталин лучше понял уроки 1914-го, когда пролетарии, только вчера носившие на демонстрациях транспаранты «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», сегодня пьяными ликующими толпами отправились в окопы убивать тех, с кем вчера хотели соединяться. Уроки 1918-го и 1923-го, когда самый передовой в мире пролетариат, германский, оказался бессильным против немецкой буржуазии. А также то, что передовые пролетарии Англии, Франции, США даже и попыток переворота не делали. Надеяться можно было только на себя. И Сталин выдвинул лозунг построения социализма в одной, отдельно взятой стране. А что было делать? Просить Временное правительство вернуться в Зимний?
Разбираться с причинами несоответствия теории и практики было некогда: война была уже на носу, а после краха 1929 года уже просто пахло порохом. Правящая партия стала главным инструментом подготовки к войне. Цель была ясна, но теперь требовались не столько организаторы, сколько толкачи. В партии была введена железная дисциплина. И родилась номенклатура.
Теперь номенклатуру не пинает только ленивый. Но тогда это были в массе молодые крестьянские и рабочие парни, вошедшие в партию в гражданскую, а то и после. Марксизм и прочие идеалы были для них тайной за семью печатями. Но они были готовы выполнить любой приказ того, кто их выдвинул. Они служили не за идею, а за своё благополучие. С другой стороны, они только что вышли из трудового народа. Потому до поры до времени у них было то, что заложилось до прихода в партию. В первую очередь умение работать на совесть. И – просто совесть. По мере её испарения номенклатура превращалась в буржуазию. У их детей процесс пошел быстрее. Номенклатура всё больше рассматривала общенародную собственность как свою. Особенность была та, что до эпохи горбачевского «дибилдинга» «ферма находилась в коллективной собственности свиней».
Понимание неблагополучия было. Как в своё время Гракх Бабёф предупреждал монтаньяров от браков с аристократками: «Сегодня они вас обнимают, а завтра задушат!», так в Русской революции Владимир Маяковский писал: «Маркс смотрел-смотрел со стенки, да как заорёт: «Сверните канарейкам шеи, пока канарейки революцию не съели!»». Но противопоставить номенклатуре было нечего: источник, питавший партию до октябрьского переворота, иссяк, исчерпанный революцией. А кандидатов в номенклатуру был легион.
Процесс был длительным, в победе в войне были заинтересованы все. Это номенклатура строила Днепрогэс и Магнитку, создавала Т-34 и ФД, эвакуировала на Восток пол-России, а потом всё поставила на свои места. Она создала лучшую в мире систему образования, первую в мире водородную бомбу, запустила первый в мире спутник и первого в мире космонавта. И одновременно превратилась в класс советской буржуазии.
Именно её классовый интерес и был причиной катастрофы 37-го года. А после победы в войне, после создания бомбы номенклатура стала считать, что она – пуп Земли, потолок Мира, что ей можно всё. И как только Сталин стал поворачивать руль не в её сторону, заговорил о построении коммунизма, Сталина убрали.
Остальное было делом техники. Вместе с Хрущевым вымели последние остатки большевизма, и с октября 1964 года пути партии и народа окончательно разошлись. Верхи партии стали потихоньку разваливать советскую систему образования («дураками легче править»), появились элитные школы и ВУЗы, появились инфляция и безработица, в годы «развитого запоя» скрытая. Наконец, так называемые «коммунисты» выдвинули лозунг наследования профессий. «Папа, я могу быть майором?» - «Конечно, сынок!». –«А подполковником?» - «Да!». «А полковником?» - «Пожалуй, можешь». «А генералом?» - «Сынок, у генералов свои сыновья есть».
А партия всё росла. Она доросла до 20 миллионов. Но теперь росла в первую очередь за счет паразитического роста бюрократии: «Штаты любой организации растут со скоростью 5-6% в год независимо от объема работы даже при полном её отсутствии». Бюрократия и партия стали «близнецы-братья». Все офицеры, всё руководство НИИ выше зав. сектором, всё руководство любого предприятия начиная с начальника цеха обязаны были быть в партии.
«Коллективное владение фермой» отвечает абсолютной монархии, когда в среде самой буржуазии ещё не сложились крупные кланы и крупные капиталы, когда нужна сильная рука, способная защитить буржуазию и от внешних врагов, и от внутренних, в первую очередь - работяг. Но вообще-то каждая свинья предпочитает своё корыто. За двадцать один год от Хрущева до Горбачева созрели условия для раздела фермы: образовались кланы, выросли теневые капиталы, была обеспечена внешняя безопасность, в Гарварде подросли «мальчики». И «процесс пошел», завершившись в 92-м распадом некогда великой страны и её экономики. Теперь партбилет ничего не давал. На всякий случай их массово спрятали под подушки, а ПСС В. И. Ленина сдали в библиотеки. У автора (всю жизнь беспартийного) одно из таких изданий: библиотека отдала даром, ей столько не надо. Бывшие же Первые секретари ЦК партий «братских республик» в один день перекрасились в национальных, да ещё и правоверных Президентов. Со свечкой в руке и полумесяцем во лбу.
Сгоряча компартию в РФ даже запретили. Но потом дошло, что, во-первых, идеи равенства и справедливости далеко ещё не умерли. А, во-вторых, осталось какое-то количество старых «прилипал» типа «лучший токарь», «лучший пекарь», «лучший преподаватель», у которых по-настоящему был лучшим только позвоночник. Их ведь «кинули», несмотря на верную службу, а они могут и дороги перекрыть, и еще какую пакость сделать. И тех, и других надо вести, куда надо, не то могут зайти, нуда не надо. И появилась КПРФ. Партия чисто государственная, на гособеспечении, кадры её готовятся в государственных структурах. Автора в 2002 году пригласили почитать лекции молодым коммунистам – РФ-овцам. Занимались в районе улицы Молостовых, в Новогереево. На перерыве ажиотаж: «Сейчас приедет Починок!» А этот Починок был тогда каким-то министром, из «либералов». Школа коммунистов под надзором министра-либера-…ла! «Оппозиция Ея Величества» буржуазии. Какие они коммунисты! Руководители – социал-предатели, рядовые – болото. Я расспросил по душам девочек: откуда они, зачем приехали? Были они с Северного Кавказа, приехали, чтобы как-то зацепиться в Москве. Я не удивился. После второго занятия мне устроили перерыв. По сей день. Я опять же не удивляюсь: что мы – разные, я понял ещё полвека назад. Встретив недавно инициатора своего приглашения, спросил, как школа-то? – «Да разбежались все. Они приехали не учиться, а в Москву». Это я и так знал. Но я ещё знаю, что научить-то молодежь эти люди, так сказать «инерционные коммунисты», ничему не могут. А зубрить наизусть «Капитал» скучно.
После 1991-1993 годов, когда у людей были какие-то надежды повернуть процесс, авторитет КПРФ рос, за них многие голосовали, партия доросла примерно до 550 тысяч. Но теперь двадцатилетний опыт истрепал камуфляж, голоса на выборах падают, в партии осталось около 150 тысяч: или думские карьеристы, или бестолковое болото, старьё, не знающее, куда себя деть. Молодежь – карьеристы сплошь.
Чтобы показать, какой партия была, и какой стала, приведу две биографии.
Каюров, Василий Николаевич. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.
Родился в с. Тереньга Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, получил начальное образование. Член РСДРП с 1898 г., после II съезда партии — большевик. До 1912 года работал на Сормовском заводе, был членом Сормовского и Нижегородского комитетов РСДРП, участвовал в Декабрьском вооружённом восстании в Сормове (1905). В 1912—1917 гг. находился на подпольной партийной работе в Петрограде. Активный участник Февральской революции 1917 года. Возглавлял Выборгский районный Совет рабочих и солдатских депутатов. В июле 1917 года укрывал на своей квартире В. И. Ленина. С началом Гражданской войны возглавил политотдел 5-й армии Восточного фронта. После войны находился на партийной и хозяйственной работе.
В 1932 году Каюров вместе с сыном Александром (1899—1937) создал оппозиционную группу «Союз марксистов-ленинцев». В сентябре-октябре 1932 года все члены организации были арестованы. Умер в ссылке 11 сентября 1936 года. Сын расстрелян в 1937 г.
Радуев, Салман Бетырович. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.
Родился 13 февраля 1967 года в городе Гудермес Чечено-Ингушской АССР.
Учился в местной средней школе № 4, которую закончил с отличием. Во время прохождения срочной службы в рядах Вооружённых Сил СССР вступил в КПСС (июль 1987 года).
На комсомольской работе зарекомендовал себя положительно: начинал ещё в армии заместителем секретаря комсомольской организации части, прошёл путь от освобождённого (от производства) секретаря комитета комсомола в училище до инструктора одного из отделов в республиканском комитете ВЛКСМ (ноябрь 1988 года).
В начале 1990-х годов Радуев решил начать заниматься частным предпринимательством.
Один из наиболее известных представителей чеченских полевых командиров и активный участник сепаратистского движения в республике, организатор ряда громких диверсий на территории Российской Федерации. Зять Джохара Дудаева. Осуждён за терроризм, умер в колонии «Белый лебедь», Соликамск.
Так начинали, и так закончили. Наследнички! Подонки перестройки.
В его роду великих много, но сам он не в почёте.
Так древнеримская дорога теряется в болоте.
Партия – слепок самой активной части народа. Её история – история народа. Трагедия России, в конце-концов, не в том, что партия выродилась. Трагедия в том, что естественные процессы, протекавшие в обществе после октября 17-го, «опустили» людей настолько, что ничего другого общество и вырастить не может. Разве что «Единую Россию». «Боль, боль, всюду боль!»
