"Солнечный удар" (Россия, 2014, режиссёр — Никита Михалков, в ролях — Мартиньш Калита, Виктория Соловьева, Николай Алексеев, Сергей Серов, Алёна Спивак-Бычкова, Наталья Суркова, Денис Васильев, Ксения Попович, Дмитрий Устюгов, Олег Граф, Вадим Головко, Андрей Попович, Милош Бикович, Мириам Сехон, Александр Адабашьян)
Ноябрь 1920-го. Уцелевшие войска врангелевской армии, где-то на условном юге России, сдаются в плен красным комиссарам взамен на обещанную Фрунзе амнистию. Среди них капитан (Мартиньш Калита), не разделяющий общего приподнятого настроения, в тихом шоке взирает на разрушенный город и периодически шепчет гипнотическую фразу "Как так могло произойти?". Пока офицеры сдают погоны, размещаются в лагере для военнопленных и ведут разговоры, капитан вспоминает 1907-й год, когда он, ещё будучи молодым поручиком, вступил на палубу белоснежного парохода "Летучий" и сквозь газовый голубой шарф заметил прекрасное лицо незнакомки (Виктория Соловьева).
Мир дореволюционной России глазами поручика предстаёт перед зрителем лучезарной вотчиной русской цивилизации. Пароход выступает метафорой безмятежной жизни, где по палубе бегают смущённые гимназистки, за столиками сидят литературные классики, а пресловутый голубой шарф совершает полёт вокруг плавучего мира как символ чуть-чуть не ускользнувшей в иные пространства красоты. Поручик тщетно пытается познакомиться с незнакомкой: тайком забирается к ней в каюту, участвует в совместном представлении с фокусником, в панике сбегает на берег, перепутав попутчицу с другой дамой, бравурно возвращается на "Летучий". Над всей этой водевильной, словно пришедшей из "Китайского сервиза" кутерьмой — широко раскинуто синее небо. Под ней — голубеет речная гладь. И все одеты исключительно в белое.
Контрастом к воспоминаниям выступает мрак и ужас казармы. Осколки старого мира, глядя на которые бывалые вояки не могут сдержать слёз. Детская коляска, катящаяся вниз по лестнице. И тот же самый вопрос — "Как так могло произойти"? А тем временем в лагере появляется знаменитая "фурия красного террора" Розалия Землячка (Мириам Сехон) в компании полувменяемого Белы Куна, объявляет военнопленным, что их отправят морем на барже в Очаков.
А в далёком 1907-м поручик всё же настигает попутчицу возле машинного отделения, уговаривает отправиться на берег, отвозит в гостиницу маленького провинциального городка. Гостиница носит название "Европа". За окнами номера холмы и белеющий храм. Из крана, капля за каплей, утекает вода. У дамы есть муж и двое детей, а у поручика музыкально одарённая невеста. Но адюльтер неизбежен. Наутро герой проснётся один, станет пить шампанское и читать записку исчезнувшей случайной подруги. Имён друг друга они так и не узнают.
Только ленивый не в курсе сегодня, что фильм этот снят по произведениям Ивана Бунина. А именно в его основу якобы лёг короткий рассказ "Солнечный удар" и дневники писателя, вошедшие в историю как "Окаянные дни". На выходе же филигранная малая форма рассказа не только была расширена, но и существенно преобразована по смыслу. Бунинский "Солнечный удар" рассказывал о том, как внезапно вспыхнувшая после трёх часов знакомства страсть бросает людей в ничего не обязывающие объятия. Наутро тоже, кажется, что нет повода для грусти. Поручик легко провожает даму на пароход, возвращается в номер и только там понимает, что, видимо, только что он навсегда потерял настоящую любовь. Для Михалкова этот нюанс не важен. Бунин — лишь повод поговорить о вопросах, волнующих режиссёра. Но если писатель ненавидел большевиков с выходящей за рамки приличия осатанелостью, то Михалков позволяет себе образ почти положительного комиссара (вольный прототип Георгия Пятакова), но и юмор в сценах с Землячкой и Куном.
Если отвлечься, что перед нами не экранизация бунинской прозы — скорее более уместно говорить о цитатах из Шмелёва и Эйзенштейна — мы видим ясную простую картину с конкретным высказыванием, упакованным, правда, в весьма гипертрофированную форму. Здесь нет лютого как русская зима мифотворчества «Утомлённых солнцем-2», но есть нарочитый избыток в художественных приёмах. Россия, которую мы потеряли, раньше давалась Михалкову легко, в этом он мастер. И "Раба любви", и "Утомлённые солнцем" были про это. Про прекрасный мир на грани катастрофы, про солнце в воде накануне затмения.
Избыточность эта мешает восприятию в принципе очень цельной и далеко не плохой ленты, в которой есть великолепные эпизоды, и, как бы ни кричали противники политической ориентации Михалкова — действительно искренние эмоции и живое авторское участие.
Но речь идёт вовсе не об этой аудитории. У "Солнечного удара" есть все шансы покорить верных поклонников режиссёра, которых рекламная кампания фильма уже подготовила к тому, что между происходящими в фильме событиями и сегодняшним днём есть чётко ощутимые параллели. Подобного рода кино обычно называют "фильмом-предостережением". Другое дело, что если бы картина длилась не три часа, а хотя бы два, ситуация значительно улучшилась. По большому счёту все происходящее укладывается в строчку одной из песен "Банды четырёх": "Показали счастье, да об стенку — хлоп! Голубое море, белый пароход…".
