Авторский блог Марина Алексинская 13:14 19 декабря 2013

Финита bella Italia

Премьера оперы «Травиата» Джузеппе Верди в постановке Дмитрия Чернякова открыла новый сезон театра «Ла Скала».

Премьера оперы «Травиата» Джузеппе Верди в постановке Дмитрия Чернякова открыла новый сезон театра «Ла Скала». Традиционно 7 декабря. Телекомпания RAI транслировала премьеру на разные страны мира. Так вот публично, с претензией на искусство, пала Италия, казалось, последний бастион оперного консерватизма в Европе. На миру и смерть красна. Провиденциальным образом «Травиата» («Падшая») стала эмблемой падения.

Дмитрий Черняков, креатура экс-директора Большого театра Анатолия Иксанова, знаком читателю газеты «Завтра» по таким «продукциям» как «Евгений Онегин», «Воццек», «Дон Жуан», ну и топовой «Руслан и Людмила». С последней, напомню, Большой театр восстал «новоделом» из реконструкции и в суды полетели иски зрителей о причинении эмоциональной травмы, об оскорблении шедевра русского искусства. Осуществилась задумка, когда неистовство по-детски наивной публики всего лишь опция концепта режиссера. Немало воды с тех пор утекло. Уж и патрон, Анатолий Иксанов, потерял кресло под солнцем, уж поговаривают будто бы новый генеральный директор заявил: ноги Чернякова не будет в Большом, как Запад пришел на помощь. Не оставил Дмитрия Чернякова без куска престижа.

Дресс-кодом в «Ла Скала» для Дмитрия Чернякова оказалась постановка оперы «Царская невеста» Римского-Корсакова в «Штаатсопере», в Берлине. Задолго до премьеры по Москве ходили разговоры: сейчас мастер «пронзительных и неожиданных психологических трактовок» покажет кузькину мать! Кабаева типа царская невеста!» И вот 3 октября, в День немецкого единства, премьера состоялась. На программках спектакля Ольга Перетятько и Анита Рачвелишвили - исполнительницы главных женских партий – в жемчугах и кокошниках. На сцене – рожки да ножки и от затравки ля рюсом, и от Римского-Корсакова.

Сам Дмитрий Черняков поделился «прочтением» «Царской невесты» и работой над оперой следующим образом. «Реальное отсутствие царя в сценическом действии позволяет режиссеру под музыку увертюры разыграть на экране чат-переписку двух опричников – компьютерщиков недалекого будущего, создающих виртуального царя из исторического материала: собирательный образ из Сталина, Петра I, Александра III и других ингредиентов. Кстати, реальный Сталин сказал реальным Эйзенштейну и Черкасову о реальном Грозном: "Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени".

Звучит увертюра. В зале публика, по традиции, в мехах и бриллиантах. Слушает музыку, смотрит в экран, что вместо занавеса. На экране опричники чатятся. А дальше… Дмитрий Черняков (режиссер и сценограф), он - мастер конвейерных постановок. Эконом-класса. И если смотреть на «Царскую невесту» с берушами в ушах, то вполне можно вообразить себе, что вы на представлении «Воццека». Те же клети, в которых режиссер разворачивает «движуху», те же костюмы casual, тот же джентльменский набор бутафории: стулья, телевизор, цветные воздушные шарики… верно, в «Царской невесте» режиссер набор расширил. Одну из клетей преобразовал в студию ZDF. Здесь «Царская невеста» пошла на финиш.

Получилась «Царская невеста» как история о высшем обществе и злоупотребления российских властей. Берлин историю ждал. Kulturradio акцентировало, что герр Черняков «один из самых востребованных и высокооплачиваемых имен современности, художественно вырос в Берлине». Где, добавим, будучи ещё фаворитом Большого театра, он совместно с дирижером Даниэлем Баренбоймом осуществил постановки опер «Борис Годунов» и «Игрок». Русская община пришла на «Царскую невесту» почти в полном составе, «спустя три часа триумфу не было границ». Заключение: «за долгое время это первый оперный вечер, который можно посоветовать всем». «Царская невеста» - любовный напиток-действие, «антипутинская притча о российском медийном пространстве».

Берлин не без снобов. Таковы сочли – по сообщениям СМИ - что при «всей виртуозности воплощения «Царской невесты» остался привкус: «Должна ли опера быть столь аполитичной? Или она уже достаточно политична, если история наполовину разыгрывается в телестудии, и царь, который у Римского-Корсакова не появляется на сцене, слеплен из образов Сталина, Троцкого и ужасного Ивана в компьютерной аниме-обработке?» Заключение: ожидания публики обмануты, в ряду Сталин-Троцкий-Грозный не хватило Путина. И как бы, между прочим, газета Zeit дала понять: культурным кругам Берлина повезло – открытие исторического здания Staatsoper Unter den Linden вновь перенесли, так что премьера «Царской невесты» состоялась на сцене Schiller Theater. Что в переводе с немецкого на русский: Чернякову предоставили сцену Шиллер-театра, где Берлинская государственная опера проводит спектакли, пока идет реконструкция исторического здания.

Из Берлина в Милан. Новость обескуражила. Маэстро Баренбойм намерен досрочно оставить пост музыкального руководителя «Ла Скала», в конце 2014 года. К сведению: маэстро Баренбойм, известный израильский дирижер и пианист, вступил в должность музыкального руководителя «Ла Скалы» в 2011 году. Шесть лет оно оставалось вакантным после того как театр изгнал дирижера-легенду, Риккардо Мути.

В вечер премьеры «Травиаты» за дирижерский пульт встал Даниэле Гатти. Миланец, «мастер истинной драмы и сильных, глубоких чувств».

От ужас-ужас-ужаса «Травиату» Дмитрия Чернякова стены «Ла Скала» избавили. Разве что артист хора бьется в падучей в сцене бала, тогда как дама в вечернем платье с ирокезом индийца на голове «строила куры» Альфреду. И если бы зритель, опять же, вставил в уши беруши, то «Травиату» в «Ла Скала» легко мог принять за «Дон Жуана» в Большом. Пространство сцены законопачено от пола до потолка пластиком под дуб, висит люстра. Духоту разбивает сценография картины из сельской жизни. Полсцены занимает стол, вторую половину - буфет, набитый доверху посудой из «Икеи». Это - домик в деревне, где, по выражению Чернякова, «Виолетта затеяла совместную жизнь с Альфредо». Альфредо (Петр Бечала, Польша) – неудачник, человек для света непригодный. «Реально» включается в жизнь только в деревне. Надевает фартук, засучивает рукава, месит тесто для пасты, рубит зелень, нянчит куклу, и видно – Виолетты побаивается.

Виолетта (Диана Дамрау, Германия) сильно недоверчивая. Хочет, но не может поверить в любовь. Характер бой-баба, повадки проститутки с Казанского вокзала, она то и дело прикладывается к бутылке виски, запрокинув голову, пускает дым сигары, вставляет эту сигару в рот служанки, развязно шатается по сцене. Женщина-вамп с цветком Кармен в волосах. Такой феминистский вариант «Травиаты». «Это как нужно режиссеру артиста ненавидеть?» - невольно задаешься вопросом. Вульгарность вкуса в каждой детали.

Третий акт: «состояние Виолетты сильно ухудшилось, она не встает с постели и приказывает раздать все деньги беднякам» - единственный, где Черняков пошел на риски. Виолетта и деньги отдала, и мебель распродала в придачу. Одно одеяло оставила. Итак, на сцене – одеяло, батарея бутылок спиртного, таблетки, чудом сохранившийся телефон. Виолетта на ногах; умирает на полу под одеялом. Служанка (с «луком» кутюрье Вивьен Вествуд) выпроваживает за двери малахольного Альфредо с его папашей, пугающий пас руками – проклятие. Занавес закрывается.

Казалось бы, трудно добиться эффекта, чтобы пронзительно-чувственная, божественной красоты музыка Верди была бы, в сущности, убита. Дмитрий Черняков и с такой задачей справился. Ни стеклянной гармонии тенора, ни обволакивающего теплом колоратурного сопрано. «Эстетика Чернякова» в том, чтобы Виолетта с Альфредом пели не в зал, а как будто разговаривают друг с другом.

«У счастья нет завтрашнего дня». И «Травиата» Лукино Висконти с Марией Каллас в «Ла Скала» осталась где-то в другом измерении… В настоящее время «Ла Скала» в ожидании «Царской невесты» Дмитрия Чернякова. Смерть оперы. Финита bella Italia.

1.0x