С. Берлускони, бывший премьер-министр Италии, выставит свою кандидатуру на выборах в Европарламент (они намечены на май 2014 года). Там он будет «воевать» с Германией. Его коллега по партии Forza Italia («Вперёд, Италия!») Р. Брунетта, возглавляющий её парламентское представительство, уже пообещал «атаку на германизацию Европы». Он жёстко раскритиковал «кальвинистскую» ментальность канцлера Германии А. Меркель, которая, по его утверждению, считает что «если у вас (в южной Европе) кризис, то это ваша ответственность». Германия была обвинена в поддержании высокого профицита внешнеторгового баланса. Брунетта уверен, что это является средством обогащения Северной Европы за счёт Южной.
Надо сказать, что Берлускони и его соратники опираются на мнение подавляющего большинства итальянцев. Согласно результатам социологического опроса Financial Times, проведённого в Италии, 82 % респондентов недовольны чрезмерным влиянием Германии в ЕС. А в Испании этот показатель составляет 88 %. Южная Европа, сжатая тисками кризиса, настроена резко антигермански. Чуть менее радикальны жители Франции и Великобритании, но и там большинство выразило недовольство Германией. Крохотный Люксембург, и тот выражает своё негодование. Так, министр иностранных дел этого мини-государства Ж. Ассельборн раскритиковал политику Меркель и заявил о германском «стремлении к гегемонии» в ЕС.
Политологи тоже всё чаще говорят о гегемонии ФРГ, отмечая в первую очередь крушение германо-французского альянса и утверждение Берлина в качестве монополиста ЕС. Интересную версию происходящего выдвинул французский политолог П. Илляр в своей статье «Меньшинства и «регионализмы» в Европе регионов: немецкий план по низвержению Европы». Прежде всего, он обращает внимание на политику институтов ЕС, которая ослабляет европейские национальные государства посредством усиления регионов - с последующей их суверенизацией. Илляр считает, что интересы германских элит совпадают здесь с интересами евробюрократов. Им тоже выгодно ослабление национальных государств за счёт регионализации, ибо сама Германия наследует государственно-политическую традицию средневековой Священной Римской империи германской нации, бывшей конгломератом самых разных феодальных образований. Берлин планирует осуществить переформатирование всего ЕС. «Стремление Германии реорганизовать Европу в соответствии с этно-культурными и региональными критериями с целью успешной реализации своих собственных интересов в конечном итоге подготавливает площадку для подлинной рефеодализации Старого Континента, когда единое федеративное государство, как некогда Священная Римская империя германской нации, превращается в сюзерена для многочисленных региональных, этнических, лингвистических и религиозных общностей, - пишет П. Илляр. - Для унитарных национальных государств, к числу которых относится и Франция, подобная политика означает casus belli, равнозначный смертному приговору».
Политолог напоминает, что именно Германия проявила наибольшую активность в создании регионально-сепаратистских структур - Федеративного союза этнических общин (UFCE), Европейского центра по проблемам меньшинств (ECMI), Ассоциации приграничных регионов Европы (ARFE), Ассамблеи регионов Европы (ARE), Конгресса местных и региональных властей Европы (CPLRE) и Комитета регионов (CdR).
Любопытно, что планы по региональной феодализации Европы активно разрабатывались в глубинах «Черного ордена СС». В 1943 году рейхсфюрер
Г. Гиммлер произнёс речь, в которой пообещал: «На мирной конференции мир узнает о воскрешении древней Бургундии. Эта страна, бывшая когда то землей наук и искусств, была сведена Францией до уровня заспиртованного придатка. Суверенное государство Бургундия, со своей армией, законами, монетой, почтой, станет образцовым государством СС. В нее войдут Романская Швейцария, Шампань, Франш Конте, Эно и Люксембург. Официальным языком будет, разумеется, немецкий. Править будет только СС, национал социалистическая партия не будет иметь в Бургундии никакой власти. Мир будет потрясен и восхищен государством, где будут применены наши концепции».
К вопросу о сходстве нынешней Германии с Третьим Рейхом мы еще вернёмся. Пока же следует отметить, что результаты экспансии современных «тевтонов» впечатляющи. Конкурентоспособность германской продукции увеличилась на 25 процентов больше, чем продукция других стран еврозоны. Высококачественные немецкие товары вытесняют продукцию других стран. В 1996 по 2008 годы объем немецкого экспорта увеличились в 2 раза - по сравнению с экспортом из других стран еврозоны. Вообще, нужно заметить, что Германия крайне зависит от внешних рынков. Промышленное превосходство намного превосходит её внутреннее потребление. Ныне она является вторым по величине экспортером в мире - прежде всего, в страны Европы. И зона свободной торговли очень сильно способствует этому. Важнейшую роль здесь играет немецкий финансовый капитал, который усиливается именно благодаря тому долговому бремени, которое несут страны Еврозон. Он паразитирует на плачевном состоянии этих стран, аккумулируя финансы в Германии. Благодаря этому тамошняя ситуация намного лучше, чем у «собратьев» по ЕС.
При этом, Германия выступает за установление в Европе финансовой диктатуры. Она предлагает очень строгие ограничения для национальных правительств. Именно Берлин сформулировал правило трехпроцентного бюджетного дефицита – с применением автоматических санкций к нарушителям. Немцы требуют держаться курса жесткой экономии, что полностью укладывается в логику неолиберализма, локомотивом которого нынешняя Германия сейчас и является. В настоящий момент именно Германия диктует правила, по которым функционирует зона евро. Эксперты предсказывают, что в случае обострения кризиса у европейских стран будет лишь такой выбор – либо покинуть эту самую зону, либо передать часть своих суверенных полномочий «Четвёртому Рейху». Таким образом, еврозона превращается в «Большую Германию» - именно такое будущее рисует Financial Times. «Германия готовится выкупать долги других европейских стран, если они применят политику экономии и предпримут шаги, чтобы предотвратить повторение кризиса, - отмечается на сайте Euroua.Com. - С точки зрения Германии, корни кризиса лежат в налоговой политике проблемных стран. Поэтому, немецкая цена за списание части долгов состоит в том, что европейские бюрократы, сильно ориентированные на германскую политику, будут поставлены управлять финансами стран, получающих помощь от дефолта. Это означает, что эти страны не будут контролировать свои налоги или бюджеты в рамках своих политических систем. Это будет оскорблением демократии и национального суверенитета. Очевидно, что это встретит сильнейшую оппозицию со стороны потенциальных получателей помощи, но также и оппозицию со стороны ряда других стран, видящих, что это сильно увеличивает влияние Германии. Если вы принимаете немецкое видение, что долговой кризис является результатом безответственного потребления, немецкое предложение резонно. Если вы примете точку зрения южной Европы, что кризис является следствием самого дизайна ЕС, то немецкое предложение выглядит проекцией германской силы через экономику». («Германии нужен ЕС чтобы выжить»)
Когда речь идёт о том, чтобы обогатиться за счёт обрушения чужих экономик, Германия не церемонится. Так, в 2010 года немецкие банки Deutsche Bank, Bayeren LB и LBBW отказали правительству Греции в кредите. Потом был отказ покупать ценные бумаги страны и вкладывать инвестиции в её экономику. Результат известен – жуткий кризис и неудавшаяся революция. Мировая плутократия всё-таки навязала Греции свои тиранические условия. А Германия очень неплохо погрелась на всём этом бардаке. Бывший министр финансов Греции Э. Венизелос сообщил, что на процентах по кредитам банки ФРГ заработали в ослабленной Греции 400 миллионов евро. Ко всему прочему, ей еще и навязали масштабный импорт германского оружия, которое она и не хотела покупать.
Впрочем, Германия по-хозяйски ведёт себя и по отношению к другим странам, гораздо более могущественным, чем Греция. Не так давно были приняты Банковский и Бюджетный пакты ЕС. Отныне все государства Европы, кроме (что характерно!) Великобритании, будут утверждать национальные бюджеты в комиссии ЕС. «Это значит, что государства будут спрашивать у Германии (у которой в руках печатный станок), как определять свои расходы и доходы, куда и сколько тратить, - пишет Л. Люсько. - К тем, кто этого делать не станет, будут применены санкции. Но даже если критическая масса отношений созреет и ЕС развалится, то Германия настолько обезопасила себя накопленными (за счет профицита бюджета и транзакций) в банках резервами, что будет единственно страной, которая выиграет от коллапса, согласно оценкам Центра экономических и деловых исследований Великобритании (CEBR)». («Германия американизирует Европу»)
Успехи германской экспансии обусловлены неким общенациональным компромиссом: «Нынешнее экономическое положение Германии — это результат 10 лет напряженной работы ряда правительств страны с целью увеличения эффективности немецкой экономики, - пишет С. Василенко. - В самом начале нынешней глобализации Германия внутри своей страны достигла стратегического компромисса, который во многом и обеспечил сегодняшнее особое положение этого государства в зоне евро: работники согласились на замораживание и сокращение доходов, а бизнесмены обязались не выводить за границу свое производство». («Страны ЕС теперь дружат против Германии»)
Вот пример подобного, трогательного единения. Трудящиеся заводов Daimler предоставили «родному» концерну кредит в 280 млн. евро. Они же отказались в 2009 году он отказались от получения собственной доли доходов за предыдущий год. Выплаты были перенесены на декабрь. В результате, рабочие сэкономили концерну 1,8 млрд. евро.
Большинство немцев поддерживает руководство, то есть налицо некая национальная мобилизация вокруг власти. В то же самое время во Франции и Англии Ф. Олланда и Д. Кэмерона поддерживает, согласно данным социологических опросов, 13 %.
Как хотите, но всё это напоминает Третий Рейх. Там ведь тоже предприниматели и работники пришли к некоему компромиссу. И консолидация вокруг власти имела место быть. Конечно, сравнивать здесь можно весьма условно. Нынешняя модель является мягкой моделью германского империализма, тогда как при нацистах создали модель предельно жёсткую. Хотя, как знать, может быть, нарастание кризиса и нестабильности, приведут к некоему ужесточению. Пока же мы видим финансово-экономический гегемонизм, основанный на определённом национальном консенсусе.
Можно, однако, ожидать, что его ждёт такая же судьба, как и все другие немецкие «гегемонизмы». Мировая плутократия всегда использовала германские амбиции в своих интересах, а потом оставляла немцев у разбитого корыта. Так было в первую мировую войну, так случилось и во вторую мировую. Гитлер нужен был мондиалистам для того, чтобы предельно ослабить и Россию, и Германию, укрепив «англо-саксонское», атлантистское могущество. При этом, был сильно дискредитирован национализм, и разные национальные страны подтолкнули к «тесному сближению», которое вело к дальнейшей космополитизации. ЕС, к слову, и был одним из детищей подобного сближения.
На евроинтеграции Германия, скорее всего, и споткнётся. В своё время немцы выступали главными её инициаторами. «Наряду с линией на полную либерализацию экономических отношений внутри ЕС другим — органически связанным с ней — принципом интеграционной политики ФРГ всегда был курс на укрепление «европейских» институтов ЕС, формирование и развитие там мощного механизма наднационального регулирования экономики, - пишет В. Паньков. - Для реализации этого курса она выступила в качестве одного из главных (если не главного) инициаторов и соавторов всех далеко идущих проектов «европейского строительства» — «плана Вер-нера» (1971 г.), Единого европейского акта (1985 г.), Маастрихтского договора (1991 г.) и др. Следуя своей стратегической линии на укрепление ЕС, развитие интеграции вглубь, Германия стала главным инициатором внедрения евро, сознательно и с расчетом отказавшись от своей первоклассной национальной валюты — немецкой марки, превосходно зарекомендовавшей себя за свою полувековую историю как одна из наиболее стабильных и «твердых» денежных единиц, пользовавшаяся заслуженным авторитетом во всем мире. При этом видные немецкие экономисты (например, крупнейший в Германии специалист по денежному обращению и валютным проблемам проф. М.Нойманн, которого «Виртшафтсвохе» и другие ведущие экономические издания не без оснований нарекли «головой немецких монетаристов») справедливо указывали на то, что отказ от марки в пользу евро не сулит их стране меркантильных выгод — это уступка партнерам ради углубления интеграции и укрепления позиций Евросоюза, а значит и участвующих в нем государств, в мире». («Германия в Европейском Союзе: место, роль, интеграционная политика»)
Прямой, немедленной выгоды это не давало, скорее, наоборот, создавало некие проблемы. Выгоды ожидалось от будущего, и немцы действительно их дождались. Они использовали евроинтеграцию, европейские институты и проч. для того, чтобы укрепить собственные позиции. (В плане проведения «параллелей» - в 1930-1940-х годах Гитлер тоже эксплуатировал идею единой «Новой Европы», активно вбирая в ряды своих армий разнообразный пассионарный элемент. Здесь о многом говорит тот факт, что во время второй мировой погибло 40 тысяч французов, воевавших за Гитлера. При этом, французское Сопротивление потеряло 20 тысяч человек.) Понятно, что сама Германия не очень-то желает усиливать контроль ЕС над собой. Кстати, 69 % немцев уверены, что брюссельские евробюрократы не должны вмешиваться в формирование их национального бюджета.
Но ведь в том-то и дело, что наднациональная евроинтеграция уже успела продвинуться очень далеко – и в первую очередь благодаря именно Германии, которая заигралась в свои геостратегические игрища. В Берлине могут втихаря мечтать о «Четвёртом Рейхе», но в то же самое время евробюрократы открыто озвучивают свои амбициозные планы. Так, 8 января 2014 года вице-президент Еврокомиссии В. Рединг заявила о необходимости создания «истинного политического союза» в виде Соединенных Штатов Европы. Это образование будет иметь своё правительство в лице некоей «комиссии» и двухпалатный парламент. Рединг была настолько откровенна, что пояснила – речь идёт ни много, ни мало, но о «сверхдержаве». И в ней роль национальных органов власти будет сведена примерно к той, которую играют местные советы в Великобритании. А ведь параллельно ведётся напряженная работа по созданию новой геостратегической конструкции - Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Планируется, что у неё будет и своя квазигосударственная структура – Трансатлантический политический совет, за его создание уже проголосовали в Европарламенте.
Германия, как и в двух мировых войнах, сыграла роль некоего тарана. Она создала условия для демонтажа национальных государств в пользу наднациональных, космополитических образований. Потом с нею поступят по принципу – «мавр сделал своё дело, мавр может уходить». Да еще и свалят на незадачливый «Четвертый рейх» всё, что уже стряслось и стрясётся с Европой.
