"ЗАВТРА". Сергей Юрьевич, сейчас на слуху две большие темы: глобальный кризис и "евроинтеграция" Украины. И к каждой из них вы имеете самое прямое отношение. К первой — как ученый-экономист с мировым именем, академик РАН, один из авторов теории глобальных технологических укладов (ГТУ). Ко второй — как советник президента России по вопросам экономической интеграции, один из создателей концепции Таможенного союза и Евразийского экономического сообщества. Для вас эти темы существуют отдельно или они как-то связаны между собой?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Мир един, и поэтому в нём всё взаимосвязано. В теории сложных систем хорошо известен "эффект бабочки", когда в неустойчивом состоянии малейшее воздействие может вывести систему из равновесия и вызвать ее необратимые структурные изменения. Именно в таком неустойчивом состоянии находится сейчас мировая экономика, проходящая фазу глубоких структурных изменений, обусловленную сменой доминирующих технологических укладов. Этот переход сопровождается кризисными явлениями в экономике, социальными потрясениями, военно-политическими конфликтами. По мере становления нового технологического уклада экономика выходит на новую длинную волну роста и ее устойчивый подъем продолжается до исчерпания возможностей расширения этого технологического уклада, после чего наступает следующий структурный кризис.
Неравномерность глобального экономического развития проявляется в геополитической конкуренции. В период смены технологических укладов у отстающих стран возникает возможность для рывка. Передовые страны несут на себе основную тяжесть кризиса, сталкиваясь с перенакоплением и обесцениванием капитала, связанного в устаревших производствах. В это время отстающие страны могут сыграть на опережение, инвестируя средства в освоение прорывных технологий нового технологического уклада. В случае успеха они раньше других "садятся" на новую длинную волну роста, которая выносит их в мировые лидеры.
Однако для того, чтобы получить и использовать такой шанс, догоняющая страна должна иметь определенный уровень развития, обладать достаточно мощным научно-техническим и большим человеческим потенциалом, емким внутренним рынком. Создание Таможенного союза и единого экономического пространства позволяет участвующим в нем государствам набрать критическую массу этих ресурсов, необходимую для модернизации и структурной перестройки экономики на основе нового технологического уклада. Отсюда следует необходимость евразийской интеграции, объединения потенциала государств, близких к России исторически и культурно, на протяжении десятков или даже сотен лет составлявших с ней единое государство.
Интеграционные процессы важны еще и потому, что позволяют повысить устойчивость объединенных экономик к кризисным явлениям. Поэтому интеграция сегодня — можно сказать, веление времени. Она носит всеобщий, повсеместный и многоуровневый характер.
Всем известна история Европейского Союза. США создали интеграционную зону свободной торговли NAFTA в Северной Америке с участием Канады и Мексики. Ведущие латиноамериканские страны объединяются в свой экономический союз — МЕРКАСУР.
Россия активно участвует в таких международных интеграционных проектах, как Шанхайская организация сотрудничества и БРИКС. Но главным приоритетом для нас является сегодня евразийский уровень. Опыт Союзного государства России и Беларуси, Содружества независимых государств, других межгосударственных структур постсоветского периода позволил нам найти оптимальный формат интеграции на данном уровне: Таможенный союз в рамках Евразийского экономического сообщества и Единое экономическое пространство России, Казахстана и Беларуси с перспективой создания Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Понятно, что участие в этих интеграционных структурах Украины значительно повышает их эффективность и укрепляет инновационные перспективы евразийской интеграции. И, наоборот, "вектор евроинтеграции", о котором заявляет сегодня официальный Киев, подтверждая намерение создания ассоциации с ЕС, — представляет собой угрозу как для России, так и для самой Украины.
"ЗАВТРА". Почему? Получается, что интеграция интеграции всё-таки рознь? Интеграция с Россией — это для Украины хорошо, а интеграция с Европой — плохо?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. У нас действует соглашение о зоне свободной торговли в рамках СНГ, множество других межгосударственных договоров, которые могут быть прекращены при ассоциированном членстве Украины в Евросоюзе. Украинские товаропроизводители потеряют значительную часть своего внутреннего рынка, ВВП снизится на 1,5-2%, ухудшится и без того, сильно отрицательный торговый баланс, что создаст угрозу дефолта. Все эти потери хорошо известны и с достаточной точностью подсчитаны. И когда мы говорим об этом украинской стороне: вы потеряете здесь столько-то, здесь столько-то, а здесь — еще столько-то, — оппоненты ничего по существу возразить не могут.
Создание зоны свободной торговли между Украиной и ЕС с переводом украинской промышленности на стандарты Евросоюза, предусмотренные этим соглашением, обернутся крахом остающихся еще на плаву украинских машиностроительных предприятий, связанных с российскими партнерами тысячами кооперационных взаимоотношений, предприятий, агропромышленного комплекса, которым нужен российский рынок. Отношения свободной торговли с Таможенным союзом будут свернуты, кооперационные связи ослабнут или оборвутся, Украина получит еще несколько сотен тысяч безработных. Кому от этого будет лучше?
В Евросоюзе Украина как ассоциированный член не получит никаких прав — только обязанности. По большому счету, это будет даже не интеграция, а колонизация с уничтожением целых отраслей экономики. Я сам, как вы знаете, уроженец Запорожья, и мне далеко не безразличны те процессы, которые происходят на Украине, а также те перспективы, которые перед ней открываются в связи с тем или иным выбором.
"ЗАВТРА". Сейчас нередко можно слышать мнение, что на Украине повторяется ситуация XVII века: "шляхта", то есть элита — за "европейский выбор", а простой народ — за объединение с Россией.
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Я бы добавил, что этот исторический опыт евроинтеграции Украины схож и по политической форме. В Речи Посполитой православные украинцы не имели никаких прав — только обязанности пахать на панов. Также и в навязываемой сегодня Ассоциации Украина обязуется слепо выполнять как нынешние, так и будущие директивы ЕС, не имея никакой возможности влиять на их содержание и принятие. Не лучше было положение украинцев и в других историях евроинтеграции. Австро-Венгерская империя проводила геноцид русинов и сто лет назад устроила первый в мире концлагерь для украинцев — Талергоф. Полстолетия назад Украина пережила еще один трагический пример евроинтеграции в форме оккупации фашистской Германией. И хотя сегодня другие методы, суть остается той же — евроинтеграторы хотят любой ценой подчинить себе Украину и оторвать ее от России. О потерях: человеческих, экономических, культурных — они не думают, так как действуют против интересов Украины.
Недавно я был в Белгородской области, где всё, связанное с Украиной, — не какая-то отвлечённая абстракция, а живые люди, родственники и друзья по обе стороны границы. Так вот, ректор Белгородского университета напомнил, что после Переяславской Рады гетманы Украины десятки раз переходили от России и обратно, и это сопровождалось такими страшными разрушениями, что в истории этот период получил название Руины. Не хотелось бы, чтобы нынешние украинские политики повторяли трагические ошибки своих предшественников.
"ЗАВТРА". Возвращаясь к упомянутому вами в начале нашей беседы "эффекту бабочки", современная Украина — это такой, даже не крохотный, а достаточно большой мотылёк, от взмаха крыльев которого в ту или иную сторону очень многое в мире может измениться?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. На этом уровне каких-то случайностей уже не возникает. Понятно, что в запланированном статусе "евроколонии" никаких шансов на выживание для Украины не будет. Повторится — в ускоренном режиме и в увеличенном масштабе — всё то, что мы уже видим в Греции, в Болгарии, в Словакии, в других странах "европейской периферии": массовая безработица, гигантские долги, разрушение и деградация общества, причем без всяких программ финансовой и прочей помощи по линии Евросоюза. А обвинить в этом попытаются Россию — за "торговую дискриминацию", "завышенные цены на газ" и так далее.
"ЗАВТРА". Какую роль в украинской проблеме и вообще в евразийских интеграционных процессах, на ваш взгляд, играет национальный фактор?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Ту же самую, которую он играл везде и всегда. Вернее, даже одну из двух возможных для него ролей. Первая роль — объединяющая различные этнические и субэтнические группы в рамках единого большого проекта. В советское время такой проект был, для его осуществления, как вы помните, формировалась "новая историческая общность — советский народ", этот народ одержал победу в Великой Отечественной войне, первым вышел в космос, но уже в конце 50-х годов его начали потихоньку сворачивать и разносить по отдельным "национальным квартирам". Начали разыгрывать вторую роль национального фактора — сепаратистскую. Знаете, есть хорошее определение: "Любовь — это когда двое смотрят не друг на друга, а в одну сторону". Так вот, в одну сторону смотреть перестали, начали смотреть друг на друга, а недостатки есть у всех. Начали припоминать прошлые взаимные обиды — и пошло-поехало. Порой — до крови, как на Кавказе или в Средней Азии, или в Приднестровье. Страны НАТО, организовывая отрыв Украины от России, разыгрывают национал-сепаратистов, спонсируя огромное количество русофобских проектов. Евразийский проект, наоборот, объединительный. При этом он строится на основе уважения национального суверенитета, этнического своеобразия и культурных особенностей интегрирующихся государств.
"ЗАВТРА". Сергей Юрьевич, а у современной России есть такой большой проект, который мог бы объединить разные этносы, разные народы, разные государства?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Да, на мой взгляд, такой проект есть. Это проект справедливого мира, который уже действует в международном масштабе, я имею в виду сирийские события. Позиция России в сирийском конфликте, несмотря на все сложности и угрозы в адрес нашей страны и президента Путина, в конце концов, получила полное признание и поддержку со стороны международного сообщества, переговоры между правительством Башара Асада и представителями оппозиции начнутся в Женеве.
Кризис — тяжёлое время для всех: и слабых, и сильных. Но попытки решать свои проблемы за счёт других, в том числе — военным способом, это даже не вчерашний, а позавчерашний день мировой политики. Так можно дойти до глобальной катастрофы, которая отбросит всё человечество на столетия или даже на тысячелетия назад.
Принципы справедливости и равноправия государств-участников заложены и во всех проектах евразийской интеграции, и во всех иных международных интеграционных проектах, в которых принимает участие Россия, включая ШОС и БРИКС. А это привлекает к ним всё новые и новые страны, которые сталкиваются с различными формами дискриминации в политике и в экономике.
"ЗАВТРА". Но эти внешнеполитические успехи должны быть подкреплены динамичным внутренним развитием, а принципы справедливости не могут действовать избирательно, только на международной арене, — они должны быть реализованы и внутри страны. Но и с тем, и с другим у современной России серьёзные проблемы: наше благополучие во многом зависит от конъюнктуры мировых рынков энергоносителей, а цензовое расслоение общество давно перешло через "красную черту". Что предпринимается или что нужно, на ваш взгляд, предпринимать в этом направлении?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Здесь проблемы намного серьёзнее, чем вы говорите. Но огромный плюс в том, что они воспринимаются уже как проблемы, а не как правильное или даже приемлемое положение дел. Чтобы инновационная экономика нового технологического уклада, "экономика знаний" заработала в нашей стране и на всём евразийском пространстве, предстоит сделать очень и очень многое. И в сфере экономики, и в сфере права, и в сфере культуры, и в сфере образования, и в сфере науки, и в сфере идеологии.
Изменения в России идут широким фронтом, но пока медленно и не слишком заметно. Мы, русские, вообще медленно запрягаем, но быстро ездим, как отметил "железный канцлер" Бисмарк.
"ЗАВТРА". Особенно, если нужно запрячь бабочку или там блоху подковать?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Это всё метафоры. Задачи, которые перед нами стоят, — это чрезвычайно трудные задачи. Но неисполнимыми их назвать нельзя. Дорогу осилит идущий.
Материал подготовил Владимир ВИННИКОВ
