Сегодня ночью приснилось: является Александр Проханов и говорит: «Послушай, Сергей, выйди вместо меня на поединок со Злобиным. Видеть эту мерзкую рожу не могу, ну, прямо сил нет». – «Так я тоже не могу, Сандреич, увольте». – «Так ты просто не можешь, а меня аж выворачивает, и ударить его ведь могу. А ты вон какой щуплый, остережёшься. Так выручишь?»
Ну, во сне я уважаемого нашего трибуна выручил. Как? Об этом чуть позже. Но только проснулся, вспомнил вчерашнюю вечернюю явь на канале «Россия-1», когда Соловьёв то звал к барьеру двух названных выше лиц (одно из которых – «рожа», на нашем правдивом и свободном языке), то давал им отдохнуть в компании ограниченных и косноязычных секундантов. Вспомнил с досадой. Конечно, А.Проханов тот поединок выиграл (не мог не выиграть, таковы настроения общественности сегодня). Но сие ристалище вызвало стойкое чувство досады на «выстрелы не в цель». А могло ли быть иначе?
Легко представить на ринге двух известных, опытных боксёров-тяжеловесов, которые обмениваются однотипными ударами, в результате чего побеждает большее искусство. А тут (позвольте художественное сравнение) вышли друг против друга, скажем, мастер по борьбе без правил и борец классического стиля. В конкретном случае – прожжённый либерал, космополит по рождению и призванию, сторонник и апологет двойной морали, и (против него) – любомудр с поэтическим уклоном, классический патриот, мыслящий крупными, обобщёнными образами старого славянофильского письма. Русско-еврейский американец (тось, гражданин мира) в течении всего поединка, лукаво прикрываясь объективностью, шустро, горстями извлекал из-за пазухи известную либерастскую мелочь, как картечь, и умело посылал её в сторону оппонента. А тот, почвенник, русак по образу мышления и приёмам жизни, воспринимаемый массами его единомышленников эдаким былинным богатырём, держался неколебимо, русской правдой-правотой в седле любимого своего «конька». Уточняю: не хитроумного «конька-горбунька». Но боевого, богатырского коня, объезженного блистательным публицистом Прохановым. Он победил, потому что его позиция в глазах большинства свидетелей поединка была неприступна.
Что же расстроило меня, одного из свидетелей, что вызвало у меня досаду? Игнорирование, пропуск мимо ушей старожилом Земли Русской таких определений вашингтонским приживальщиком и его сторонниками крымских событий марта 2014 года, как «захват» (другие слова-синонимы, вроде «аншлюс», с примерами захвата фашистами соседних с Рейхом немецких земель). Победитель в поединке не обратил должного внимания на либеральный лейтмотив подобных диспутов, в котором доминирует тема неумолимого и неизбежно тяжёлого для России возмездия со стороны США и ЕС. Легко отнёсся к губительным для нестойких ушей рассуждениям о выгоде или не выгоде для страны присоединения новой территории, будто речь едёт о какой-нибудь потусторонней Антарктиде, населённой русскоязычными пингвинами, вдруг приглянувшейся «успешному менеджеру» Путину. Не заметил набившее оскомину утверждение об абсолютной мировой непривлекательности России. Именно через это перечисленное и другое, лживое и приземлённое, наши либералы вносят смуту в нестойкие, не оформившиеся умы. Тут бы нашему трибуну, как говориться, врезать по подставленным целям, с его страстностью, с мастерским владением родным словом. Увы, Александр Андреевич вдохновенно ответил на конкретику Злобина общими, в богатой палитре красок и оттенков, размышлениями в духе речи Достоевского на Пушкинском торжестве. Божественное предначертание России, мессианство, наша особость, духовность в противовес матерьялизму, построение Царства Божьего на земле, христианская нравственность, святость однополой семьи – всё это прекрасно и должно повторяться к месту и ко времени устами любимцев нации. Но это не для злобиных. Современная атлантическая кальвинистско-иудейская цивилизация опирается на иные ценности. Здесь о них не стану говорить, они общеизвестны. Для цивилизаторов же круга их Злобина наш Проханов – всего лишь забавный юродивый, но не в смысле угодный Богу, а в смысле уничижительном. Злобинская усмешка во всё время вступительной речи Александра Андреевича тому подтверждение. И эта усмешка исчезала, если Злобин слышал конкретное замечание, конкретный вопрос. Жаль, было их произнесено на том ристалище не много.
Однако вернусь к своему сну. Вспоминаю, сильно задело меня замечание о непривлекательности России, когда я оказался волей Морфея на том месте, которое несколько часов до того, реально, занимал Александр Андреевич. Соглашусь, для тех, у которых «нет в мире бога, кроме комфорта в быту», Россия – не страна грёз. А вот почти для двух миллионов крымчан утерянная ими 23 года назад Большая Родина оказалась единственной землёй обетованной. Каждый из 96,77% проголосовавших на референдуме, наверное, мысленно пропел: «Не нужен мне берег турецкий и Укрия мне не нужна». Думаете, единичный случай? Опросите афганцев. Многие из них не против сменить демократизацию по-американски оккупацией шурави. Для доброй трети сербов, наказанных бомбами НАТО за желание отстоять свою страну, автономия в составе РФ - единственная надежда на спасение от европейских ценностей, т.е. от судьбы лужицких сербов. Выходит, понятие привлекательности стран много шире.
Кто-то из группы поддержки Злобина высказал думку, что философские мысли Проханова несвоевременны, что, прежде чем говорить о возвышенном, сначала надо вдосталь накормить народ. Мне тут же пришло на ум, как обкормленные до «не хочу» народы свободных, говорят, стран возвышенно, но часто по трупам упавших, штурмуют сезонные распродажи товаров, делят брачные (по закону, с благословения церкви) постели с однополыми особями, заменяют в детском сознании святые понятия «отец» и «мама» «номерными родителями», ставят примером нравственности и хореографического искусства девок-простипусек, легализируют наркотики и извращения под покровом искусств. И тут же вспоминается осаждённый Ленинград – смертельно голодный, холодный, лишённый элементарных удобств, в котором, как торжество русского духа, о чём не устаёт говорить Проханов, вдруг зазвучала в ледяном, но переполненном зале симфония Шостаковича. Музыка торжествующей жизни, написанная голодным композитором для голодных слушателей.
На замечание Злобина о «захваченном» Россией Крыме я спросил, думает ли мой бывший земляк, переродившийся в Вашингтоне, что после Московской и Сталинградской битв, после Курской дуги Красная Армия только тем и занималась, что захватывала (аннексировала, как фашисты – Судеты), отнимала у немцев Орловщину, Брянщину, Новгородско-Псковскую землю, Белоруссию и так далее, нарушая тем самым суверенитет, целостность Пятого Рейха. Злобин, не смутившись, ответил, что он так не думает. А поскольку он человек умный, то не стал уточнять, не русский ли Крым я имею в виду. Он не хуже меня знает, что Крым принадлежит России по договору с Османской империей (после её очередного поражения) с того самого года, когда закончилась война Североамериканской колонии Британии за своё освобождение. Что касается административной принадлежности полуострова УССР и его 23-летней зависимости от нечаянно незалежного Киева, то, ув. мистеры, «забудьте этот спор славян между собою»; у вас, чай, своих проблем полные штаны. Уж больно далеко нос суёте. Если уж вам милы термины, то предлагаю в отношении Крыма на выбор – «возвращён», «освобождён», «вернулся». Притом, «ушёл» из рук незаконных, преступных правителей развалившейся 21 февраля искусственно и преступно же образованной в Беловежье страны с названием Украина.
Помнится ещё, тот мой виртуальный поединок со Злобиным закончился обменом словесными ударами по поводу взвешивания «вредного» и «полезного» от крымского «захвата», приобретений и потерь. Мой фантомный визави стоял на платформе сугубо материальной и, если предполагал у меня аргументы иного свойства, то общие, расплывчатые, из области духа, беспредметных рассуждений. Но я нарисовал ему словесную жанровую картинку. Да, согласился я, принимаемые Западом санкции, скорее всего, будут ощутимы для нашей страны, хотя нет худа без добра – они понудят нас к перестройки экономики в сторону самостоятельности. Возможно, они заметно отразятся на уровне жизни населения России. Однако, перефразирую поэта, все эти неудобства перекрывает «нас возвышающая правда». Кроме личных ощущений, я услышал её от жены и взрослых детей, которые уже сами с выводком детей. Разделив с нами, их родителями, судьбу изгнанников из Галиции, недавно только встав на ноги после нескольких лет лишений, они свои взгляды на происходящее выразили так (передаю в пересказе, усреднённое мнение).
На хлеб с маслом нам хватит всегда. А если придётся отказаться от икры, переживём. Не впервой. Главное, Крым опять наш. Сказано это было с таким чувством, с таким выражением всего естества, что мы с женой, думающие так же, не сомневаемся: это – правда. Замечу, ни дети, ни тем более мы, старики, перебираться в Таврию не намерены. Так зачем нам эта земля? Да потому что мы – русские; мы воспитаны русскостью. А без Крыма Россия (подойдите к карте Евразии) – какое-то странное, трудно узнаваемое тело с бросающемся в глаза обрубком… Я встаю, когда дом ещё спит. Последние недели первым делом подхожу к физической карте в общей комнате. Убеждаюсь: Крым на месте.
Будто и не отчаливал от родного берега. Думаю, злобиным этого не понять. От них-то Флорида никуда не денется. Разве что Украине подарят, в утешение и в награду за европейский выбор.
