На днях семья моей бывшей студентки Лены уехала из села под Киевом в село под Минском: в Беларуси беженцам с Донбасса предложили работу и жилье. На Киевщину эта семья бежала из поселка городского типа Верхнеторецкое, Ясиноватского района. Они держались за свой дом и свою землю все лето и почти всю осень прошлого года. Держались до последнего.
Лена звонила мне тогда и рассказывала, что, в принципе, им даже повезло: их поселок оказался между позициями двух противоборствующих сторон. С одной стороны ополченцы, с другой – украинская армия: снаряды пролетают над поселком, но разрушений никаких, только вой и свист, да разрывы где-то далеко. Страшно, конечно, но, когда начинается артиллерийская дуэль, все спускаются в подвал и пережидают там до тишины.
В Верхнеторецком находится железнодорожная станция Скотоватая, за которую и шли жаркие бои. Минувшей зимой перегон Скотоватая - Ясиноватая стал единственной точкой, через которую еще можно было осуществлять сообщение между Украиной и ДНР. От работы этого перегона зависела работа всех крупных промышленных предприятий и Донецкой Народной Республики, да и не крупных тоже.
Какой интенсивности там шли бои, можно понять хотя бы по таким данным: этот железнодорожный перегон в результате артобстрелов со стороны ВСУ разрушался более 20 раз и столько же раз восстанавливался ремонтными бригадами ДНР.
9 февраля 2015 года из Донецка туда была направлена бригада электромонтеров в составе 6 специалистов, для проведения очередного ремонта. Имелась предварительная договоренность с украинскими командирами о прекращении стрельбы. Однако после начала восстановительных работ по ремонтникам был открыт прицельный минометный огонь с ближайшего блокпоста ВСУ. На месте погибли 3 человека, тяжело ранены были двое. Вызванную с ближайшей станции Фенольная медицинскую службу украинские силовики к месту трагедии не пропустили.
Таков военный антураж, в котором жила семья Лены и множество других семей этого небольшого поселка.
В общем, жили «терпимо» по словам оптимистки Лены, да и родной дом бросать было жаль. Так продолжалось несколько месяцев, пока украинские военные не потеснили ополченцев ДНР и не поставили впритык к окнам дома пушку, чтобы отражать атаки «сепаратистов». Когда отец Лены попытался как-то усовестить «защитников», мол, что же вы делаете, здесь же люди живут, его просто послали по известному нецензурному адресу.
А потом был тот страшный день, когда под свист снарядов и грохот взрывов они наскоро побросали в старенький автомобиль самые необходимые вещи, и отец «партизанскими тропами», минуя блокпосты, вывез семейство из пяти человек в мирную Днепропетровскую область. А там – прямая дорога через Харьков на Киевщину, к дальней родне.
Родня приняла с сочувствием и пониманием, хотя, как потом выяснилось, имела слабое представление о том, кто кого уничтожает на Донбассе, и каким способом. Да и вообще после первых слез и поцелуев о войне на Донбассе старались молчать. Хотя и молчание бывало очень красноречивым, особенно после телесюжетов о героической борьбе украинской армии по истреблению «террористов-сепаратистов» …
Потом начались мытарства с поиском работы, не помог даже диплом с отличием об окончании Донецкого Национального университета. Время от времени оптимистка Лена по-прежнему звонила и с юмором рассказывала, как пинают из кабинета в кабинет киевские чиновники беженцев, пытающихся получить необходимые документы для «легализации» на новом месте, а также всевозможные справки. В том числе и на денежное пособие. Как с нескрываемым подозрением начинают приглядываться, узнав, что ты «донецкий», словно ищут невидимое клеймо о неблагонадежности. Как вежливо отказывают, проведав, что прибыл из «зоны боевых действий».
Помощь пришла неожиданно от белорусских друзей, приобретенных еще в студенческие годы. Лена с мужем сначала съездили в Минск на смотрины, а теперь вся их семья покинула Украину. Вернутся ли на Донбасс, неизвестно. Их дом, который так долго и с любовью строился, а затем обживался, почти цел, но разграблен. Украинские «защитники» вынесли все, вплоть до ложек с вилками. Об этом по телефону сообщили земляки из поселка.
Характерный штрих: когда Лена о мародерстве украинских военных рассказала приютившим их родственникам, те откровенно не поверили: это ложь и вражеская пропаганда! Герои не могут быть мародерами!
Еще один характерный штрих: белорусские друзья Лены, которые прежде считали президента Лукашенко душителем свобод и диктатором, теперь уверены, что «бацька» - государственник и хранитель Беларуси. И не только они так считают – поддержка Лукашенко в этой республике сегодня невероятно высока. Так аукнулся украинский майдан и последовавшая за ним кровавая бойня на Донбассе в окрестном славянском мире.
Как бы там ни было, у этой семейной истории почти счастливый конец: все живы и здоровы, а то, что начинать придется на новом месте с нуля – не беда. «Голова на плечах есть, руки-ноги целы, прорвемся!» - говорила мне на прощание Лена. И я верю: так будет.
А вот как будет у пожилой женщины - Раисы Ивановны - из поселка городского типа, Георогиевка, что в 20 километрах от Луганска, даже страшно представить. У нее в живых остался только младший внук.
«Люба, Андрюша, Люба, Андрюша!» - рассказывает она,- кричу, а сама в доме с поломанными ногами лежу. А соседи сбежались и говорят: «Они уже погибли»…
Полдома Раисы Ивановны было разрушено прямым попаданием снаряда украинских артиллеристов. Дочь и старший внук погибли прямо у входа в этот дом.
Три дня их тела лежали там, во дворе, пока пожилая женщина с контузией лежала в районной больнице, в Лутугино. Сначала погибших похоронили прямо в огороде, потому что на кладбище было нельзя обстрелы - стеной. Перезахоронили уже потом…
Два детских сада и две школы были в Георгиевке – разрушены украинской артиллерией. Поселковый совет в упор расстреляли зажигательными снарядами. Об этом главе поссовета рассказали эксперты, обследовавшие и фиксировавшие разрушения.
Рыбзавод разбомбили, в цехе из автоматов расстреливали технику. Мебельный цех разрушили, всю технику угнали, а все, что не завелось – сожгли. Танками давили газопроводы. На вопрос жителей «зачем?», отвечали: «воно вам не потрiбно». Те же танки проутюжили детскую площадку. Местные жители рассказывали, как презрительно оценивали их нехитрое добро эстетствующие украинские нацгвардейцы: «У нас сараи лучше, чем ваши хаты, чего вы так бедно живете?». А потом выносили и выламывали из этих хат все, что приглянулось…
Вот как вспоминает свои поездки по Луганской провинции одна из волонтеров, привозивших в разоренные села и поселки продукты, лекарства, предметы первой необходимости: «В каждом поселке, городе Донбасса, куда мы привозим помощь, а ее мы раздаем адресно, по домам, квартирам, бомбоубежищам, столовым, слышим много историй. Люди сначала тушуются, когда ты к ним заходишь, а потом их прорывает. Начинают рассказывать и рассказывать… Вот вам истории от «мирняка», как говорят военные. Везде, слышите? Везде, где мы были, нам рассказывали, что когда нацгвардия и ВСУ заходили, они точечно били по инфраструктуре, ее разрушая. Из Новосветловки батальон «Айдар» вывозил вещи из домов КАМазами. Про разрушения Хрящеватого и Новосветловки даже рассказать страшно. Целые улицы - руины. Людей сгоняли в одно место, и мародерствовали по домам»…
В поселке Чернухино, что в 8 километрах от Дебальцево (Донецкая область), почти все колодцы были отравлены. Украинские вояки «заливали туда соляру», как рассказывали потом местные жители. На вопрос: «Господи, зачем? За что?», - чернухинцы пожимали плечами: «Да бог его знает»…
Недавно мне рассказали потрясающую историю из другой войны, вот она: «Знакомый написал из Германии. Рядом с ним живёт старый-старый немецкий дедушка, далеко уже за 90, но с ясным разумом и с юношеским любопытством. Дедушка воевал в составе SS-Panzer-Division «Hitlerjugend». После войны отсидел в тюрьме за подвиги при Гитлере. Но перевоспитался. И очень стыдится «подвигов» юности. В последнее время интересуется у моего знакомого событиями на Украине. Вчера у них состоялся диалог. Дедушка спросил, какая обстановка на Украине? Мой знакомый рассказал про ракетно-бомбовые удары по Славянску и Донецку, про обстрел спальных районов Горловки гаубицами.
Немецкий дедушка пожевал губами, подумал и выдал: «Знаешь, мы делали страшные вещи. Мы совершили много ошибок. Но мы никогда не бомбили собственные города»…
Саша Базилик, ДНР
