В моей колонке "Битва за историю" ("Завтра", 2012, № 37) было сказано, что мнение о желательности Императорской коронации действующего Президента РФ ошибочно В случае отсутствия легитимного наследника Русского Престола он должен остаться пустым — такой была основная мысль. Можно добавить: не принадлежавший к царскому роду Борис Годунов был очень хорошим правителем, но царствование его (1598—1605), мягко говоря, не стало счастливым ни для страны, ни для него самого.
Тем не менее, проблема существует. Россия как никогда нуждается в сильной верховной власти, способной обуздать смуту. Мир стоит на пороге третьей мировой войны, и Россия должна встретить её без "пятой колонны" и подготовленной — вне зависимости от того, придется нам воевать, или страну возможно будет вывести из прямого столкновения, хотя и всё равно с позиции силы. Это безусловно потребует новой, не демократической легитимации верховной власти. Следует помнить: "Коней на переправе не меняют".
Строго говоря, нынешняя политическая система РФ ближе всего к римскому принципату I-III вв. по РХ. Напомним, что принципат — термин, обозначающий политическую систему ранней Римской империи. Его основы были заложены первым римским императором Августом (27 г. до РХ. — 14 г. по РХ.), чьей целью было восстановление сильной центральной власти без формального разрыва с республиканскими институтами. Август и его преемники сосредоточили в своих руках высшую военную, гражданскую и жреческую власть, которой формально "наделяли" императора сенат и народное собрание. Фактически переход власти осуществлялся через назначение преемника. Государственный строй официально именовался "республикой", а верховный правитель "принцепсом", то есть "первым". Такое устройство обеспечило т.н. "Августов" мир продолжительностью в два столетия. В дальнейшем, начиная с Диоклетиана (284-305 гг.), начинается уже прямо монархическое правление, которое затем перешло в Византию и было осложнено только отсутствием династии и правильного престолонаследия (чего Русскому Царству и Российской империи удалось избежать ).
Сегодня время сокращается, и два "римских столетия" могут уложиться в два десятилетия, а, скорее всего, даже в два "президентских срока", после чего вопрос о восстановлении полноценной Российской государственности всё равно так или иначе возникнет (тысячелетняя традиция не может быть прервана волевым образом, как это пытались сделать в 1917 и 1991 гг.). Но может оказаться и так, что "время принципата" затянется.
В любом случае, создание политической системы, соответствующей не механически-умозрительным представлениям о демократии, но тысячелетней (по меньшей мере) истории "месторазвития" — а оно с неизбежностью включает переход от партийно-идеологического представительства к территориально-профессиональному и выработку правильного соотношения между Верховной властью и местным самоуправлением (вопрос о котором есть вопрос самой жизни Русской земли ), а также возможных чрезвычайных мер, уже сейчас требует переосмысления самой роли главы государства: не "менеджер по оказанию услуг", а именно Верховный правитель. Это последнее именование, как представляется, и должно войти в обиход и в Конституцию вместо заимствованного "президент". Прецеденты есть — причем, и "белый" (адмирал Колчак), и "красный" (Сталин — Верховный Главнокомандующий, которого в обиходе все звали просто "Верховный"). При этом желательно вновь вернуться к вопросу о "конституционном сроке", а также и к закреплению возможности назначения преемника Верховного Правителя, или хотя бы "рекомендации". При этом всегда должна сохранятся возможность занятия этого поста тем, кому он будет принадлежать уже по "историческому праву Вечной Руси", когда устроенное уже заранее государство будет к этому готово.
Иными словами, при хранении престола и "местодержательстве" Верховного Правителя всегда должна сохраняться возможность его занятия в любую минуту, но не раньше и не позже, чем (и если) это будет действительно необходимо. При этом Верховный Правитель может (и, возможно, должен) оставаться на своем посту и при уже не пустом престоле — в качестве регента или премьера — в первом случае, если монарх малолетен или не имеет достаточного опыта, во втором — уже по воле самого монарха. История знает блистательный пример Канцлера Германской Империи Отто фон Бисмарка (1815—1898) при не имевшем достаточного опыта первом Императоре из династии Гогенцоллернов — Вильгельме Первом (1797—1888). Это тоже можно рассматривать как исторический прецедент — ведь Германия, как и Россия, так или иначе преемствовала Римской империи.
В какой-то степени подобной "переходной" исторической фигурой сознавал себя и генерал де Голль, писавший: "Когда великая… революция ХХ века… вступит на путь осуществления, генерал де Голль… одобрит то, что последний потомок сорока королей, которые тысячу лет правили Францией, займёт трон своих предков, чтобы привести французскую нацию к её последним дням. Ничто не завершит достойнее историю Франции в дни Второго Пришествия". "Революцию де Голля" сорвал бунт 1968 г., организованный спецслужбами США и Израиля. Тем не менее, путь генерал обозначил.
Итак, примеры есть.
