Бить первыми!

Мы живём в военное время — военное вдвойне. Натовской агрессией против Югославии, а точнее — против сербов — началась перманентная горячая война, ставшая следствием разрушения СССР: Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия. Одновременно с горячей, то параллельно ей, то переплетаясь с ней, развивается набирающая силу иная форма войны — организационная война. Ее главной целью является разрушение оргструктур (структур управления) общества-мишени — всех: от социальных и финансовых до структур сознания и познания, т.е. структур психосферы в самом широком смысле этого слова. Именно эта сфера постепенно становится основным театром действий организационной войны, которая в психосфере становится войной психоисторической.
У психоисторической войны (оргвойны в психосфере) несколько уровней измерений, а точнее — информационный, концептуальный и метафизический (смысловой). Информационная война в узком смысле — это действия на уровне фактов, их фальсификация, искажение определенным образом. Концептуальное измерение психоисторической войны затрагивает, как ясно из названия, концептуальную интерпретацию фактов, т.е. развивается в сфере перехода от эмпирических обобщений к теоретическим. Метафизическая война — высший пилотаж оргвойны в психосфере — есть преимущественно война смыслов; физическая победа без победы в метафизике, в смысловой сфере невозможна.
В качестве конкретного примера можно привести версию катынских событий, восходящую к Геббельсу. Информационный уровень психоисторической акции: нас убеждают (путем грубых фактографических подтасовок, разрушающихся при постановке элементарных вопросов), что поляков расстрелял советский НКВД. Затем — переход на концептуальный уровень: расстрелял, потому что НКВД — элемент "кровавого сталинского режима", а вся история — проявление тоталитаризма, иллюстрирующая его; здесь вешают на уши образ ("кровавый сталинский режим") и концепцию "тоталитаризм", причем сам этот термин должен подтолкнуть объект информагрессии к уравниванию "сталинизма" и "гитлеризма"). Вообще, нужно сказать, что образы в психоисторической войне крайне важны: можно действовать на информационном уровне, в духе Сванидзе, а можно — на образно-концептуальном, в духе Гельмана. И, наконец, метафизика: тоталитаризм вытекает из парадигмы русской истории, из всего опыта русской истории, ее смысла, которые, следовательно, подлежат смысловому изменению. Ведь недаром один из главных бесов горбачевщины, смотрящий за ней от заокеанья, говорил, что перестройкой они ломают не только СССР и коммунизм, но тысячелетнюю модель русской истории. Вот это и есть действие оргоружия, причем применению его в "физической сфере" предшествовало таковое в метафизике.
Цель психоисторической войны — разрушить организацию психосферы противника, посадив его на ложный информпоток, внедрив свои концепции его самости в пространстве и, главное, во времени, и лишив его собственных смыслов и навязав чуждые — разрушительные и парализующую волю к борьбе. Наиболее важное направление психоисторической войны — история. Битва за историю — это, по сути, главная битва оргвойны в психосфере, поскольку она подрывает эту последнюю сразу по нескольким направлениям, включая психоудары по исторической памяти (наиболее важные события, наиболее значимые и знаковые фигуры — отсюда поливание грязью нашей Победы, воинской славы, конкретных лиц, прежде всего Сталина, схема "миф о Гагарине" и т.п.), по идентичности, по традиционным для данной цивилизации ценностям.
В ближайшие пять лет нас ждет немало круглых дат русской и мировой истории: 2014 г. — 100 лет с начала Первой мировой войны; 2015 г. — 200 лет с окончания наполеоновских войн и установления "Венской системы"; 2016 г. — 25 лет с момента разрушения СССР; 2017 г. — 100 лет Октябрьской революции; 2018 г. — 100 лет с начала Гражданской войны в России и 200 лет со дня рождения Маркса. Можно не сомневаться, что по поводу всех этих дат и стоящих за ними событий против России развернётся самая настоящая психоисторическая война. Вполне можно представить себе, например, издание многотомника, посвященного теме "Россия: мировая война и революция". Цель — доказать, что Россия не играла значительной роли в войне. Деньги дадут западные "научные" фонды. 90% авторов — западные же ученые, 10% — представители "компрадорской науки" из РФ, "дети грантов", главным образом узкие специалисты, не замахивающиеся на большой нарратив и обобщения (это — монополия хозяев-грантодателей). Ну а "освятят" все это редколлегией из титулованных околонаучных чиновников, которые не гнушаются принимать награды от иноземных властей за защиту их интересов в нашей науке. То же можно представить и по поводу разрушения СССР.
Мораль: не надо ждать, пока противник нанесет удар — нужно бить первыми. Нам нужны свои работы по истории указанных событий, по истории России и — обязательно — по истории Запада, с которым и в пользу которого сравнивают Россию. При этом в ходе сравнения у России выпячивается негатив, а то ей и просто приписывается нечто в реальности не существовавшее, а у Запада ретушируются темные пятна. Вообще, нужно сказать, что умение табуировать неприятные для Запада темы и неприглядные, преступные страницы его истории — характерная черта западной культуры, в том числе и научной. Нельзя не согласиться с английским историком Д. Ливеном, который в работе "Империя: Российская империя и ее соперники" (английское издание — 2000 г.) заметил, что в современной сравнительной истории и политологии господствует превращенная в догму "странная версия англо-американского самопоздравления-самовосхваления (self-congratulation), написанная в немецкой манере".
Запад, прежде всего его англосаксонское ядро, превратил себя, свое уникальное историческое "я" в универсальное мерило, на соответствие которому оценивается все остальное. Англосаксы вольны, подобно "Королю" и "Герцогу" из "Приключений Гекльберри Финна", выделывать любые кунштюки. Наша задача и обязанность — не ловиться на них и гнуть свою линию, прежде всего в психосфере. А потому мы должны писать не только свою историю, но и историю Запада (и Востока, конечно) без ретуши. Нам необходима систематическая, наступательная и стратегически выверенная работа в сфере "боев за историю" (Л. Февр), за наше прошлое. Это необходимое условие победы в битве за будущее.