Сегодня уже несомненно, что Путин обыграл Обаму на его поле, в Нью-Йорке. Начнём с того, что президенту США пришлось из-за российского коллеги выступать почти втрое дольше намеченного срока. А случилось это так: расписание начавшегося в 16.05 по Москве заседания Генеральной Ассамблеи ООН было простым и понятным: сначала выступают официальные представители ООН, затем (по странам): Бразилия, США, Польша, Китай, Иордания, затем Россия, а после — еще 11 государств, от Кореи до Эфиопии. По регламенту, если кто-то из лидеров государств не выступает вовремя, его речь переносят в конец списка (именно это правило пытался использовать 27 сентября "президент Украины" Петр Порошенко, чтобы непосредственно предварить своим выступлением речь министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, но, увы, "дал петуха"). При этом рекомендованная (но не обязательная) длительность выступления по регламенту ООН — примерно 15 минут. Следовательно, "очередь" президента РФ приходилась примерно на 18.00. А президента США — на 17.00. И Барак Обама поднялся на трибуну, украшенную эмблемой Объединенных Наций, точно в срок, при этом первые минут пятнадцать его выступления были весьма содержательно и энергично антироссийскими — но тут ему, видимо, сообщили по телепроптеру, что "хозяин Кремля" прилетел в Нью-Йорк намного позже запланированного: вместо 9.20 утра по местному времени его самолёт приземлился в аэропорту имени Джона Кеннеди (JFK) Нью-Йорка в 10.10. То есть в 17.10 по Москве. И, следовательно, Путин сможет появиться в штаб-квартире ООН минут через сорок-пятьдесят… У Обамы в этой ситуации было два варианта дальнейших действий: или сойти с трибуны и тем самым позволить российскому президенту выступить в самом конце заседания (это еще примерно через три часа) — или же максимально затянуть своё собственное выступление (ну, не польского же короля, "товарища Си" или иорданского монарха об этом срочно просить?!) , чтобы дать российскому президенту возможность выступить в свою очередь и, соответственно, не переносить время личной встречи с ним.
Обама вполне "логично" выбрал второй вариант и начал импровизировать. Разумеется, не сам, а совместно со своими спичрайтерами — видимо, отсюда не только троекратное повторение им слов о том, что "девочки должны ходить в школу", но и множество других "ляпов" перед собранием мировых политических лидеров. В результате Обама стоял на трибуне больше 40 минут, делая долгие паузы, в ожидании появления на телесуфлере нового "шедевра" своих помощников, и, в конце концов, по большому счёту, всех утомил…
Можно по-разному относиться к этому "тихому ходу" Путина, по-разному его оценивать, но он оказался чрезвычайно эффективным и успешным. Все союзники США, глядя на выступление Обамы, наверное, спинным мозгом почувствовали: "что-то пошло не так". А когда тот уже "на автомате" выдал слова об американцах как "самой сильной нации в мире" и "что верно для Америки, верно и для всех демократий", — по всему залу явно "загорелись стоп-сигналы".
Следует отдать должное новому президенту Польши Анжею Дуде, которому предоставили слово сразу после Обамы: в неожиданной для себя ситуации он сориентировался мгновенно и всю свою речь выстроил так, что сказанное им можно повернуть в любую сторону — было бы соответствующее желание (и финансирование). Ни слова про Украину, ни слова про Россию, ни слова про США… Ай да Дуда, ай да польска крев!
Примерно в это время в зале появился и российский президент — лично послушать выступление председателя КНР, выдержанное в абсолютно предсказуемом ключе: "товарищ Си" позвенел золотом в своем тугом мешке, отвалив ООН по миллиарду долларов в течение 10 лет "на развитие международных отношений", выделил 8-тысячный контингент НОАК для укрепления сил ООН, призвал всех сотрудничать с Пекином и весьма уверенно пригрозил тем, кто захочет такому сотрудничеству помешать: мол, "поднятый вами камень упадет на вашу ногу", — после чего отправился по более важным делам.
После иорданского монарха на трибуну ООН пригласили президента Российской Федерации. В том, что именно путинская речь стала смысловым центром всей юбилейной ассамблеи ООН, уже сегодня никаких сомнений нет. Если уж Washington Post в своей передовой наутро призвала все страны мира "не слушать эти песни сирены", — значит, партия прозвучала как следует. После неё зрители начали активно расходиться — например, президента Франции Франсуа Олланд, вышедшего на трибуну девятым (Путин был шестым), слушала, в лучшем случае, только половина зала, а ланч у Пан Ги Муна, где по правую руку от генерального секретаря ООН усадили президента США, по левую — президента РФ, и оба лидера, как ни в чем не бывало, "чокнулись за здоровье генерального секретаря и развитие ООН". в это время был уже в самом разгаре…
После встречи Путина с Обамой вечером 28 сентября (или утром 29 сентября по Москве) в мировой политике, судя по всему, может измениться очень многое. Как всегда бывает при выходе из любого конфликта, при подведении результатов — пусть даже промежуточных — любой игры.
Если пользоваться военными аналогиями, то сторона, за которой осталось поле боя, может считать себя как минимум непобежденной. А поле боя, можно сказать, осталось за российской стороной — Путин в одиночку отвечал на вопросы журналистов после более чем полуторачасовых переговоров в формате "четыре на четыре" (кроме президентов, в переговорной комнате присутствовали также с российской стороны — министр иностранных дел Сергей Лавров, помощник президента РФ Юрий Ушаков и посол РФ в США Сергей Кисляк, с американской стороны — госсекретарь США Джон Керри с двумя помощниками), в то время как Обама от общения с прессой уклонился — видимо, потому, что вместо запланированных 55 минут встреча длилась почти вдвое дольше — 1 час 40 минут, а потому дружеский ужин, на который американский лидер пригласил своих друзей-коллег из других стран мира, начался вообще в формате "без хозяина".
Если же пользоваться спортивными аналогиями, то, например, в футболе ничья на "чужом" поле считается достижением гостящей команды, а чем больше забито и чем меньше пропущено "гостевых" мячей, тем выше шансы на общую победу. А в ворота "команды Обамы" "гостевых" мячей влетело немало.
Например, было признано, что встреча президентов состоялась по инициативе американской, а не российской стороны — вопреки ранее звучавшим официальным заявлениям первой. Конечно, это небольшая ложь, но "единожды солгав, кто тебе поверит?" — она ставит под вопрос и все другие, более значимые заявления США, не подкрепленные четкими доказательствами: от реальной эффективности антироссийских санкций до судьбы малайзийского "боинга". Точно так же не совсем понятно теперь, о какой "изоляции" России вообще можно говорить, что Путин и не преминул отметить на своей триумфальной пресс-конференции.
Украинский вопрос вообще был отодвинут далеко на задворки Генассамблеи ООН. Да, и Обама, и Олланд повторили все необходимые фразы о территориальной целостности "незалежной", а развернутый её представителями в начале выступления российского президента дырявый (якобы пробитый пулями и осколками) желто-голубой флаг был быстро свернут, поскольку не привлек никакого внимания и интереса — впрочем, как и сам демонстративный уход остатков украинской делегации (Петр Порошенко покинул зал еще задолго до начала выступления Владимира Путина, как только российский президент появился в зале во время выступления Анжея Туды — повторюсь, ни слова про Украину не сказавшего вообще).
Но, пожалуй, самой показательной стоит признать "ближневосточную" комбинацию Кремля, которая полностью разрушила концепцию действий возглавляемой США "международной коалиции 60 государств" против "Исламского государства". Американцы настаивали на том, что ИГ — это главная угроза и для них, и для всего мира, а потому только Вашингтон имеет право определять, где, когда и как наносить удары по этому "исламскому чудовищу", которое странным образом только усиливалось и росло, как будто не замечая никаких "ударов". Примерно то же самое происходило и с Гитлером, которого в 30-е годы прошлого века западные державы активно "умиротворяли", шаг за шагом подталкивая к нападению на нашу страну, — вплоть до "странной войны" в сентябре 1939— мае 1940 гг., следствием которой стал полный военный разгром Франции. Вот такую же "странную войну" на протяжении последних лет вели США и их союзники против ИГ. Так что призыв Путина к созданию реальной, а не фиктивной антитеррористической коалиции — такой же, какой стала антигитлеровская коалиция после 1941 года, — практически направлено на "выключение" ИГ из дальнейшей игры. Тем более, что это не просто слова, а слова, подкрепленные делами, — такими, например, как создание информационно-координационного центра в Багдаде с участием РФ, Ирана и Ирака, или развертывание авиационной базы в Латакии, прикрывающей военно-морскую базу в Тартусе.
Конечно, у США остаются все возможности для того, чтобы "российская" коалиция не стала коалицией ООН, но теперь их действия на Ближнем Востоке, на территориях Ирака и Сирии становятся всего лишь "вторым фронтом", который будет вынужден либо координировать свои действия с "первым", либо в какой-то форме начать ему препятствовать, несмотря на официальные заявления о сотрудничестве Вашингтона и Москвы в борьбе против террористов из ИГ. В общем, "команде Обамы" придётся теперь не только "перестраиваться на марше", но и делать это под "дружественным огнём" со стороны своих политических оппонентов внутри США в условиях начавшейся президентской избирательной кампании. А союзникам "вашингтонского обкома" — думать о том, как самостоятельно, без поддержки Белого дома, восстанавливать отношения с Кремлём…
Фото Reuters
