Не раз я сопровождал Дмитрия Рогозина в его поездках по оборонным заводам России. Он неутомим в своём стремлении видеть, знать, освоить порученное ему грандиозное дело. Это не ознакомительные вояжи, не визиты вежливости, не желание засвидетельствовать технократам своё новое назначение. Это поиск, выглядывание, высматривание, сопоставление этих заводов, этих стапелей с подводными лодками, этих конвейеров с новейшими танками, сопоставление их с каким-то не ясным мне до конца загадочным планом, который Рогозин носит в себе, выработал его, находясь в Брюсселе по соседству с НАТО.
Этот план предполагает развитие, рывок, преодоление страшных последствий чудовищного ельцинизма, когда кремлёвская власть была похожа на коллективного американского агента, громила покорённую советскую страну, уничтожала армию и флот, оборонную индустрию, крушила военно-промышленный комплекс, который в любой стране, особенно в России, есть средоточие цивилизации, кладовая идей, синоним государства, отстаивающего своё право на существование в грозном враждебном мире.
На этот раз мы были в Туле, над которой в девяностые годы промчался ураган разрушения и увлёк в небытие множество военных заводов, сотни драгоценных технологий, тысячи блестящих специалистов и умельцев.
Но этот шквал, опустошивший ВПК, не уничтожил его полностью. Героические директора, гениальные конструкторы, самоотверженные производственники сберегли технологии, спрятали от цээрушников драгоценные открытия. Как раненый солдат, обмотавшись полковым знаменем, выносит его на своём теле из окружения, и под этим знаменем вновь формируется полк, встают в ряды непокорённые воины, так и тульский оборонно-промышленный комплекс переживает сегодня второе рождение.
Мы были на заводе, где строятся передвижные зенитно-ракетные комплексы. Где гусеничные самоходки с антеннами, трубами ракетных установок превращают небо на сто километров вокруг в непреодолимую преграду для вражеских самолётов и крылатых ракет. Находят и поражают смертоносные снаряды при их приближении к городам, гарнизонам, атомным и ракетным базам.
Эти зенитные установки класса "Панцирь" являются русским ответом на американские бесконтактные войны, когда атака противника осуществляется на далёких расстояниях от поражаемых целей, и три сотни сверхточных крылатых ракет ударяют в штабы, электростанции, мосты, коммуникационные пункты. Выводят из строя все жизненные системы противника, превращая страну в остывающий растерзанный труп. В такой бесконтактной войне была разгромлена Югославия. Та же участь постигла Ирак Саддама Хусейна. Следом Ливия, на очереди Сирия и Иран.
Эти восхитительные зенитно-ракетные установки — плод русского инженерного гения, делают бессмысленными надежды врага на бесконтактную победу в России. Вращения фазированных антенн, повороты и наклоны стволов и пусковых труб, похожих на слоновьи хоботы, дают представление о том, как в небе над Смоленском или над Мурманском, на подлёте к атомным станциям в Калининграде или Воронеже будут вспыхивать в небе поражённые цели противника, посыпая горючим пеплом русские поля и леса.
И я испытал особую нежность к противотанковым управляемым снарядам класса "Кларнет" и "Фагот". Именно они, похожие на стремительных дельфинов, отбили израильскую атаку на юге Ливана: вылетая из рук мужественных стрелков Хезболлы, они впивались в броню израильских танков Меркава. И три десятка этих наглых бронированных машин остались гореть среди оливковых рощ и ливанских территорий.
Великолепен завод, производящий установки залпового огня "Град", "Ураган", "Смерч". Я видел работу этих огненных ревущих чудовищ в Афганистане, в Чечне. И теперь усовершенствованное, с новым типом снарядов, с новой дальностью и точностью, это оружие способно остановить массированный натиск на нашей границе чужих многолюдных дивизий, опустить перед ними огромную, до небес, занавеску огня и стали.
На заводе стрелкового оружия мою ладонь ласкал лёгкий, как птичье перо, пистолет, чей тихий выстрел, похожий на хлопок шампанского, спасает жизнь не одному бойцу спецназа в ночном рукопашном бою. А тяжёлая дальнобойная снайперская винтовка, поражающая врага на расстоянии три километра, незаменима для уничтожения какого-нибудь наглого генерала НАТО, задумавшего ополоснуть свои потные чресла в ручейке под Псковом.
Тульские заводы, как змеи, меняют кожу, облекаются в новые современные цеха, оснащаются великолепными зарубежными станками, способны производить изделия нового технологического уклада. Каждый такой станок, окружённый стеклом, совмещённый с компьютером, среди мерцания множества разноцветных индикаторов напоминает драгоценный алтарь с лампадами, перед которым стоит жрец: сосредоточенный молодой рабочий в фирменном комбинезоне лёгким прикосновением пальцев, лаская компьютер, меняет программу. И в глубине стеклянного кристалла бесшумно вращается, переливаясь драгоценными гранями, таинственная деталь, — одна из тысяч, без которых невозможна победа в воздушном бою или в подводной торпедной атаке.
В Москве на Болотной, на проспекте Сахарова бушуют толпы, на трибуне витийствуют лидеры оранжевой революции — матёрые либералы, которым в девяносто первом досталась в руки великая страна, и которую за десять лет правления они обглодали до костей. Там же крутятся шоумены, придворные куртизанки, телевизионные болтуны, непревзойдённые распутницы и извращенцы. Они присвоили себе имя креативного класса, представляют себя народу в качестве творцов русского будущего. Их творчество рождает на свет белые бантики, повязки, синие пластмассовые ведёрки на крышах автомобилей, срамные и весёлые пасквили и разрушающие сознание лозунги и призывы. Всё их творчество сводится к прилежному воспроизведению технологий оранжевых революций, придуманных не в России, а в политологических центрах и закрытых лабораториях Америки. Бесконтактные войны поражают индустриальные центры страны. Оранжевые революции сметают режимы без единого взрыва и выстрела. Этот "креативный" класс изобрёл вакцину русской смерти.
Здесь, в Туле, я видел настоящих русских творцов, гениев, подвижников, патриотов. Они открывают тайные вещества, формулируют новые законы природы, строят на их основе великолепные боевые машины, которые обеспечивают Родине непобедимость. Своей красотой и силой предотвратят возможное нашествие, укажут врагу на те территории русской земли, где проходили Куликовская битва и Ледовая сеча, великий Бородинский бой и Сталинградское сражение. Вслед за Пушкиным мы напомним этому кичливому врагу:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
В Туле — великолепный Кремль, золотые и серебряные главы соборов. В Туле — заводы, где каждый рабочий — это тульский Левша, работающий на волшебных станках, создающий оружие русской победы.
России не нужны политические реформы. Не нужна бессмысленная трескотня парламентских ассамблей. России нужны алтари и оборонные заводы.
