"Иррациональный человек" (США, 2015, режиссер — Вуди Аллен, в ролях: Хоакин Феникс, Эмма Стоун, Джейми Блэкли, Паркер Поузи, Джо Степлтон).
"Я знаю идеальный способ вылечить больное горло — перерезать его".
Альфред Хичкок
Знакомьтесь: Эйб Лукас (Хоакин Феникс). Остроумный и обаятельный профессор философии возраста "слегка за сорок", от него сбежала жена, а лучший друг подорвался на мине в Ираке. Его студенты банальны, а книги уже почти все прочитаны. По правде говоря — никчёмная жизнь. Он пытается заполнить образовавшийся вакуум волонтерским подвижничеством и участием во всевозможных гуманитарных акциях — помогает жертвам урагана в Новом Орлеане, борется с голодом в Бангладеш и даже в Судане он, кажется, тоже кого-то и от чего-то спасает. Но весь его политический активизм — попытки с негодными средствами: пустота и отчаяния остаются при нём, а с ними — алкоголизм и импотенция.
Вот в таком "разобранном состоянии" профессор Лукас прибывает в Новую Англию, где в элитном колледже он должен прочесть летний курс лекций по этике. Его приезд становится настоящей сенсацией в этом маленьком и, по большому счету, скучном университетском мирке. Словно тараканы при неожиданно включенном свете царапают лапками потертый линолеум ночной кухни своим "шу-шу-шу", все население кампуса — от преподавателей до студентов — перемывает косточки вновь прибывшему профессору. Вот так и оказывается Эйб окруженным конкурентным вниманием двух романтически настроенных дамочек. Завлечь его в свои сети пытаются некая молодящаяся стервочка — преподавательница химии Рита (Паркер Поузи), и очаровательная студентка-красотка Джилл (Эмма Стоун). Рита может заявиться к профессору дождливой ночью с бутылочкой элитного вискаря, оторвав мистера Лукаса от работы над "очередной книжкой о Хайдеггере и фашистах, а студентка Джилл будет вести умные разговоры о философии, смысле жизни, боли и страдании… Надо ли говорить, что весь этот "девичник" никак не сможет повлиять на упаднические умонастроения Эйба?
Но жажда жизни вернется к нему и вернется в самый неожиданный момент. В небольшом ресторанчике профессор-мизантроп случайно подслушает посторонний разговор, в котором будет идти речь о некоем судье Спэнглере. Из услышанного становится ясно, что судья этот коррумпирован, продажен и гадок. В общем — сволочь и последний гад. И в голову Эйбу приходит мысль, подкупающая своей новизной: прикончить этого Спэнглера, избавить мир от мерзкой твари, сделать в кои-то веки хоть какой-то реально-добрый поступок, а заодно совершить "идеальное убийство". Никаких видимых мотивов для подобного преступления у Лукаса нет, с судьей этим он даже не знаком, а значит — полиция никогда не сможет его "вычислить". И с радостной улыбкой, лёгкой и непринужденной походкой Эйб направится на поиски цианида.
Что, знакомый сюжет? Разумеется — с Достоевским в своих фильмах Вуди Аллен встречается не в первый раз. Кажется, что на профессорском столе в "Иррациональном человеке" лежит тот же самый томик "Преступления и наказания", который уже держал в руках герой алленовского фильма десятилетней давности "Матч-пойнт". Старый реквизит не должен пропадать. Но, помимо столь очевидных отсылок к Достоевскому, режиссер с характерно-тонкой насмешкой вступает на поле классического нуара. Скажем, что идея идеального убийства практически до мелочей повторяет сюжетный ход классического фильма Хичкока "Незнакомцы в поезде". При этом в "Иррациональном человеке" удивительным образом сочетается столь присущая нуару мрачно-безысходная атмосфера последних стадий человеческого цинизма с искрометным юмором, для понимания которого требуется определенный уровень начитанности.
"Они зовут его Раскольников. Я ненавижу их. Среди стритовых алкоголиков он — самый главный псих", — пела в свое время главная звезда российских хиппи Умка. И, кажется, что пела она о герое "Иррационального человека". Профессор Лукас не вызывает ни малейшей симпатии и жалости. Он смешон в своих интеллектуальных поисках, в своей, по большому счёту, никчемной работе. Его бесконечное цитирование Канта, Хайдеггера, Гуссерля и Сартра могут вызвать лишь грустную улыбку. В конце концов, именно вся его жизнь, наполненная умеренным лево-либеральным активизмом, стала основной причиной разыгранной перед нами искрометной комедии. И вполне естественно, что экстаз Эйба Лукаса, вызванный иллюзией "свободы выбора", будет недолгим. И невольно вспоминаются "Двенадцать стульев" Леонида Гайдая, где персонаж Эраста Гарина умиленно взмахивает руками: "Великолепный символ! Отрыв от народа и — падение!"
