30 января 1933 года произошло событие, поворотное для Европы и всего мира. Канцлером (главой правительства) Германии стал лидер Национал-социалистической рабочей партии (НСДАП) А. Гитлер. Назначил его престарелый рейхспрезидент, фельдмаршал П. фон Гинденбург, который, кстати, не очень-то симпатизировал ефрейтору. Однако, приход коричневого мессии, от которого ждали беспощадного искоренения «большевизма», стал результатом сговора разных элит – как немецких, так и международных.
О вроде бы парадоксальных связях нацистов с международными финансовыми кругами написано достаточно много. Из западных историков этой темой тщательно занимался Э. Саттон, у нас в России можно выделить исследования Н. Старикова, О. Четвериковой и др. Ничего парадоксального здесь, конечно, не было, как известно социалистами Гитлер и его сообщники называли себя, по большей части, в демагогических целях. Для них всегда было исключительно важным сотрудничество с могущественными мировыми элитами. И даже националистом «фюрера немецкого народа» назвать, по сути дела, нельзя. Гитлер был, как сейчас сказали бы, убежденным глобалистом, который стремился к созданию «единого всемирного государства». Причем, сама «Великая Германия» рассматривалась им всего лишь как почва, на которой произрастут гораздо более яркие цветы. Сохранились высказывания Гитлера, которые подрывают его имидж радикального немецкого националиста. Фюрер предсказывал: «В один прекрасный день мы создадим союз с новыми людьми в Англии, Франции, Америке, если они включатся в огромный процесс реорганизации мира и добровольно согласятся сотрудничать с нами. Из национализма в общепринятом смысле останется очень немного даже у нас, у немцев. Вместо этого будет достигнуто взаимопонимание между говорящими на разных языках нациями, принадлежащими к одной и той же добротной расе».
А вот еще одно высказывание, сделанное в соответствующем, вполне космополитическом духе: «Я пользуюсь идеями нации и государства по соображениям текущего момента. Но я знаю временную ценность этих идей. Придёт день, когда даже у нас в Германии, мало останется от того, что мы называем национализмом. Над всем миром встанет всеобщее содружество хозяев и господ».
Бывший советник фюрера Герман Раушнинг, неоднократно общавшийся с Гитлером в 30-е годы, приводит его взгляд на судьбы мира и человечества: «Творение еще не завершено — по крайней мере, в том, что касается живого существа по имени человек. С биологической точки зрения человек стоит на распутье. Уже начинает обрисовываться новая человеческая разновидность... Тем самым прежняя разновидность людей неуклонно приходит к биологической стадии вырождения... Но вся творческая сила уже концентрируется у новых людей. Обе разновидности быстро развиваются в противоположных направлениях. Первую разновидность я бы назвал скотомассой, вторую — Богочеловечеством... Мы не капитулируем никогда. Может быть, мы погибнем. Но мы возьмем с собой весь мир». («Говорит Гитлер»).
«Содружество хозяев и господ» — это, собственно говоря, то, что сегодня называют «новым мировым порядком». Как известно, за его установление выступает нынешняя транснациональная олигархия. Гитлер реально планировал объединить весь мир, используя для этого своих приверженцев из разных стран. Поход Гитлера на Россию носил, по сути дела, общеевропейский характер. Впрочем, за Гитлера воевали не только европейцы. Был легион «Свободная Индия», был «Арабский легион» и т.д. Около года назад по русской блогосфере стала ходить подборка фотографий, на одной из которых даже был изображен негр в немецкой форме. Осажденный Берлин защищали выходцы с Тибета. И так далее, и тому подобное. Гитлер сколотил целый «Коричневый Интернационал» и бросил его на завоевание мира.
Коричневый глобализм был основан на «арийском мифе», который и лег бы в основу «нового мирового порядка» по Гитлеру. При этом, само «арийство» трактовалось нацистами весьма своеобразно и расширительно. Так, когда было нужно, арийцами объявили чеченцев, в то же самое время русских обзывали унтерменшами. Вообще, арийство понималось как нечто очень и очень брутальное, синонимичное сверхчеловеческому. Нацистские лидеры обожали философию Ф. Ницше, который призывал людей отказаться от человеческого и достичь уровня сверхчеловека. Его прямо-таки вожделел Гитлер, уверявший Г. Раушнинга: «Новый человек живет среди нас! Он здесь!... Вам этого достаточно? Я открою вам тайну. Я видел нового человека, бесстрашного и жестокого. Я трепетал перед ним».
Показательно, что любимый философ Гитлера был убежденным противником любого национализма. И понятно почему: ведь преодолеть человеческое, значит – преодолеть, в том числе, и национальное, которое лежит в основе социального бытия всех людей. Гитлер стремился именно к этому, используя национализм всего лишь как прикрытие. Точно также мировая плутократия сегодня использует в качестве прикрытия «демократию», «либерализм» и прочее.
Нельзя не вспомнить и о том, что Ницше выступал против государства, которое характеризовал как «самое холодное из всех холодных чудовищ». В то же самое время Гитлер позиционировал себя как этатист и сторонник сильной национальной, имперской государственности. Но это, опять же, делалось на публику. Превыше государства (и даже нацисткой партии) Гитлер ставил наднациональный орден СС, который «должен был превратиться в замкнутую корпорацию, государство в государстве. Члены ордена должны были подлежать только орденской юрисдикции, повиноваться только орденским законам. Планировалось создать города и селения ветеранов СС по всему миру, как колонии в человеческом мире. В конце концов, планировалось даже образование особого эсэсовского государства на территории древней Бургундии. В своей речи весной 1943 года Гиммлер высказался по этому поводу следующим образом. «На мирной конференции мир узнает о воскрешении древней Бургундии. Эта страна, бывшая когда то землей наук и искусств, была сведена Францией до уровня заспиртованного придатка. Суверенное государство Бургундия, со своей армией, законами, монетой, почтой, станет образцовым государством СС. В нее войдут Романская Швейцария, Шампань, Франш Конте, Эно и Люксембург. Официальным языком будет, разумеется, немецкий. Править будет только СС, национал социалистическая партия не будет иметь в Бургундии никакой власти. Мир будет потрясен и восхищен государством, где будут применены наши концепции». (Ганс-Ульрих фон Кранц. «Аненэрбе. «Наследие предков». Секретный проект Гитлера»)
Характерно, что «Великой Германии» здесь отводилась вторая роль, и это еще раз доказывает космополитизм нацисткой верхушки. Да и было ли место национальным государствам в нацистском будущем? Очевидно, что субъектами власти стали бы раскинутые по всему миру колонии эсесовских «господ и хозяев», «сверхчеловеков». Бургундия при этом была бы чем-то вроде домена, координирующего деятельность новых феодов. Костяк же СС должна была составить молодежь, воспитанная в орденсбургах. Гитлер предсказывал, что сначала возникнет «героическая молодежь», наученная повелевать. «Из нее вырастет следующая ступень свободы – люди, которые являются центром и мерой всего мира, творцы, богочеловеки. В моих орденсбургах будут стоять культовые изображения прекрасного и властного богочеловека, чтобы молодежь могла видеть, с кого ей брать пример при наступлении мужской зрелости».
Отдельный вопрос – были ли готовы западные элиты к реализации гитлеровского проекта. Не исключено, что в случае особой необходимости они пошли бы на это. В любом случае нацизм подходил для развязывания большой мировой войны. Западной плутократии нужно было стравить две континентальных державы – Россию и Германию, надолго исключив возможность какой-либо реальной национальной и социалистической альтернативы. Вот почему ему была оказана всемерная поддержка. Особенно усердствовала Британия, хотя интенсивные контакты велись и по германо-американским каналам.
«В октябре 1931 г. в Лондон приехал А. Розенберг, где он встретился с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами: с М.Норманом, с Генри Детердингом, главой «Ройял Датч Шелл», предоставившим Гитлеру до 1933 г. 10 млн марок, и, наконец, с Фрэнком К.Тайарксом, первым лицом лондонского «Банка Шрёдера», связанного с нью-йоркским «Дж.Г.Шрёдер Банком» и кёльнским «И.Г.Штайн Банком», принадлежавшим барону Курту фон Шрёдеру, - пишет О. Четверикова. - Банкирский дом Шрёдеров был крайне влиятельным во всемирной финансовой сети и входил в тот узкий круг лондонских домов, которые пользовались признанным влиянием в правлении Банка Англии… Тесные связи Шрёдер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма «Салливен и Кромвель», в которой работали братья Джон Фостер и Аллен Даллесы... Эти связи нацистов имели решающее значение, поскольку, когда после 1931 г. барон фон Шрёдер и Шахт обратились к ведущим промышленным и финансовым магнатам Германии за поддержкой НСДАП, первым вопросом был следующий: а как международное финансовое сообщество и Норман лично отнесутся к перспективам немецкого правительства во главе с Гитлером и готовы ли они помочь кредитами? Ответ был утвердительным, и 4 января 1932 г. на вилле Курта фон Шрёдера состоялась его встреча с А.Гитлером и фон Папеном…» («Как банкиры создавали Третий Рейх»)
В этом плане очень показательна история с агентом британской разведки С. Делмером, который работал в Берлине под личиной журналиста. Именно он в январе 1933 года «прогнал» президенту Гинденбургу умело состряпанную дезинформацию о том, что канцлер К. фон Шлейхер готовит военный переворот.
По сути дела, правительство Шлейхера было тогда единственной преградой на пути нацистов к власти. Став канцлером в декабре 1932 года, Шлейхер попытался опереться одновременно на рейхсвер (армию) и профсоюзы. При этом он планировал привлечь к этой связке еще и Г. Штрассера — лидера так называемого «левого крыла» НСДАП. По сути, Шлейхер двигал страну в сторону национал-социализма, но это был бы национал-социализм совсем иного толка, чем гитлеровский, — Штрассер не зацикливался на шовинизме и антикоммунизме. Шлейхер предложил ему пост вице-канцлера и премьер-министра Пруссии. И Штрассер дал свое принципиальное согласие. Но при этом он заявил, что ему надо переговорить с Гитлером. Последний ничего не имел против. Возникла уникальная возможность создания большой коалиции, направленной против крупного капитала. Понятно, что воротилы встревожились и начали переговоры с Гитлером через Я. Шахта и лидера Национальной народной партии А. Гугенберга. Кроме того, с ним вел переговоры и бывший канцлер Ф. фон Папен. Вот он-то и настроил Гитлера против Штрассера. Сам фюрер НСДАП был уверен, что, пока жив президент Гинденбург, ему никогда не бывать канцлером. Однако Папен сказал, ссылаясь на сына Гинденбурга, что президент вовсе не исключает такой возможности. А тогда он как раз такую возможность исключал. Но Гитлер поверил и затаил злобу на Штрассера.
Маслица в огонь подлил главный идеолог нацизма Й. Геббельс, который настраивал первого против второго. Тем же самым занимался и Г. Геринг. В результате между двумя лидерами НСДАП состоялся очень неприятный разговор, во время которого Гитлер обвинил Штрассера в измене. Последнему надо бы сделать верные политические выводы и становиться вице-канцлером. Но Штрассер сделал благородный жест: «...Он ушел со всех постов, отказался от мандата рейхстага и уехал с семъею на юг. Он ни с кем не разговаривал, никого не посвятил в свою тайну, но остался в партии, решив в качестве рядового бойца продолжать борьбу за дорогие ему идеалы и за человека, который предал и оклеветал его. 8 декабря он послал Гитлеру письмо, в котором сообщил, что уходит со всех постов в партии, поскольку фюрер ему больше не доверяет» (А. Васильченко. «Война кланов. Черный фронт против НСДАП»).
Вот таким образом, задействуя сразу несколько каналов дезинформации, удалось предотвратить приход в правительство Штрассера, за которым могла бы потянуться внушительная часть НСДАП. Так же, при помощи дезинформации, удалось дискредитировать Шлейхера в глазах Гинденбурга, что явилось едва ли не главной причиной падения его кабинета. А «спасибо» за это нужно сказать британской разведке.
Крупный капитал при этом испытывал серьезные колебания. Гитлер всё-таки его пугал, и он оставил это «острое блюдо» на потом. Основные надежды долгое время возлагались на старых, «традиционных» националистов, на «Стальной шлем» или на Немецкую национальную партию А. Гугенберга. Даже в апреле 1932 г. стремительно разваливавшаяся ННП получала от промышленников более крупные суммы, чем динамично развивающаяся партия Гитлера. Показательно, что в конце 1932 г. большинство крупных предпринимателей отказалось подписать петицию Шахта о необходимости назначения Гитлера на пост канцлера. Сам Гитлер не раз жаловался на немецких промышленников: «…Что делает немецкая индустрия для возрождения немецкого народа? Ничего.» Примерно тоже утверждал и пресс-секретарь НСДАП О. Дитрих, немало сделавший для установления контактов между ней и крупным бизнесом. (Й. Фест. «Адольф Гитлер»)
Гитлера упорно тащили во власть представители самых разных политических течений – и не только левых. Ему подыгрывали и социал-демократы. Так, 6 декабря 1932 года орган СДПГ, газета «Дойче альгамане цайтунг» писала о том, что Крах НСДАП был бы национальным бедствием, ибо «она еще не выполнила своей задачи. Государство нуждается в ней как в защите от большевизма!» Еще одна газета социал-демократов – «Форвертс» - в номере от 2 февраля 1933 года посвятила новому канцлеру такие подобострастные слова: «Вы называете нас ноябрьскими преступниками , но мы могли вы, человек из рабочего сословия, без нас сделаться рейхсканцлером? Именно социал-демократия лала рабочим равноправие и уважение. Только благодаря нам, Вы, Адольф Гитлер стали рейхсканцлером»!
Кстати сказать, эти высказывания наглядно разбивают миф о том, что Гитлер пришёл к власти благодаря «сектантской» политике И. Сталина, выступавшего против единого фронта с социал-демократами. Какой уж там мог быть единый фронт… А вот противодействие Гитлеру было – и не только политическое. Так, в исследовании А. Мартиросяна описывается как советская разведка засветила тайную встречу нацистского фюрера, фон Папена и кёльнского банкира К. Шрёдера. Она стала достоянием прессы, нанеся сильный удар по авторитету Гитлера. («Сталин и Великая Отечественная война»)
Однако, на вожака нацистов уже сделали слишком серьезные ставки. В январе его приход к власти стал неизбежным, потому, что так решили «серьезные» элиты, считающие себя вершителями судеб мира.
