| | | | |
Илья Дмитриев
НЕТРАДИЦИОННАЯ ПРОФОРИЕНТАЦИЯ
АНДРЕЙ ИСАЕВ ЗАСВЕТИЛСЯ в конце 80-х на горизонте околополитической тусовки — полулегальных кружков, где вели нескончаемые дискуссии о вечных проблемах, обсуждали программы и платформы. Это были скопища потертых сомнительных личностей с клочковатыми бороденками, которые прятали мутный взгляд за очками с толстенным стеклом, а в пылу спора брызгали слюной в оппонента. Среди них длинноволосый юноша — студент-историк со смазливым лицом — выгодно выделялся вменяемостью.
У Исаева уже тогда были хорошо поставленный голос профессионального оратора, умение делать театральные паузы, повышать и понижать тон в нужных местах. Он брался на спор в любой политической дискуссии сначала доказать одну точку зрения, а затем сразу же ее опровергнуть. На протяжении своей извилистой политической эволюции нынешний глава думского комитета по труду менял партии как перчатки и тасовал идеологии как карточные колоды.
Политическая биография Исаева начиналась вовсе не с анархизма. В школьные годы Андрей Константинович был убежденным сталинистом и даже спал под большим портретом Сталина. Однако потом, на подготовительном отделении при педвузе, познакомился с другим абитуриентом — Алексеем Василевецким, который признался ему под большим секретом, что он "неотроцкист". Не знаю, спал ли в эту ночь Исаев, или думал, не пойти ли на Лубянку, но потом, видимо, решил повременить, а пока тоже начать бороться с "неправильной" властью.
Было основано "тайное общество" с громким названием "Организационный комитет Всесоюзной революционной марксистской партии". Деятельность комитета заключалась в том, что его члены должны были ездить в автобусах и распускать слухи о том, что общественный транспорт скоро подорожает на 10%. Неизвестно, насколько удалось поколебать устои режима такими слухами, но основателя комитета забрили в армию в тот недолгий период, когда студентам не давали отсрочек. Службу Исаев проходил в охранных войсках, и там сумел неплохо устроиться. Молодой боец напоказ усердно штудировал том Ленина. Замполит на всякий случай выдал солдату ключ от Ленинской комнаты и велел никому во время занятий не беспокоить и "грязной работой" не загружать.
Первые альтернативные выборы народных депутатов СССР показали: начало смутного времени открывает для начинающих демагогов и проходимцев очень заманчивые перспективы. Безвестный прежде захудалый питерский адвокат Собчак ударом ноги распахивал перед собой кремлевские двери, прежний товарищ по неформальским посиделкам Станкевич мелькал на всех экранах. А чем хуже Андрей Исаев? От жизни он хотел многого: позже, добравшись до думских высот, своим приятелям перестроечных лет он на полном серьезе признавался, что хотел стать президентом Советского Союза, а до того собирался в генсеки.
В то время все были социалистами, незадачливый реформатор, отмеченный пятном на лбу, убедил всех, что прежний социализм был плохой и надо бы его улучшить. Исаев создал клуб "Община", пропагандировавший истинный, самоуправленческий социализм, потом пытался демократизировать комсомол, возглавить молодёжную "межрегионалку". Но "истинных социалистов" тогда было полно, из общей массы не выбьешься, а козырные места уже достались людям с более высоким статусом. "Выбиться в люди" очень хотелось. Но как сделать это?
Чтобы выгодно отличаться от скопища мелких улучшателей социализма, Исаев вместе со своим тогдашним сподвижником Шубиным извлек из архивов идеи Бакунина и объявил себя наследником анархо-синдикалистов. Была сделана ставка на профсоюзы, но дружба с только что возникшими свободными профсоюзами не заладилась. Зато перед самым ГКЧП его заметили старые профсоюзы, от Шмакова поступило предложение редактировать газету "Солидарность".
Умение находить общий язык с той самой бюрократией, которую когда-то обличал со всей анархистской страстью, стало тем самым ноу-хау, которое обеспечило Исаеву успех. Ему далось умение и рыбку съесть, и в лодке остаться, защищать на словах народ, сотрудничая с угнетателями на деле. Бывшие сподвижники-анархисты на него за это не на шутку обиделись, ведь многих из них сагитировал в анархизм лично Исаев, но тот смог успокоить их, заверив в своей "верности идеалам анархизма".
До поры до времени сотрудничество с профбоссами бывший анархист объяснял тонкостями тактики и прикрывал "левой фразой". Радикально Исаев присмирел после того, как у него случился приступ обычного гастрита. Когда в ведомственной больнице для профбоссов его довольно быстро вылечили, он понял, что если вдруг окажется оппозиционером и маргиналом, то власти могут лишить его качественной медицинской помощи. Прямо в больничной палате Исаев, прежде по-бакунински бравировавший атеизмом и антипатриотизмом, спешно крестился. Вряд ли потому, что обрел веру — скорее предпочел уладить дела так, чтобы и "там" ему было не менее комфортно, чем здесь.
Очень показателен конфликт, который превратил Исаева из человека, пытавшегося хоть как-то согласовать идеалы и поступки, в законченного карьериста. В 1992 году "Солидарность" стараниями коллектива превратилась в яркую ершистую газету с талантливыми публицистами, оригинальными рисунками и хорошим дизайном. Ругали приватизацию, задирали мэра, объясняли рабочим, как устраивать забастовки, а сами получали от шмаковских профсоюзов сущие гроши. Потом журналисты решили сами создать профсоюз и добиться достойной зарплаты и нормальных условий труда. На это работодатель в лице Московской федерации профсоюзов и лично Андрей Константинович Исаев ответили локаутом, поголовным увольнением всех "золотых перьев редакции" — бывших товарищей по борьбе. Газета превратилась в скучный ведомственный листок, пачками пылящийся в профкомах…
Исаев вскоре возглавил новое политическое объединение при профсоюзах под названием "Союз труда", а на выборах в Госдуму в декабре 1995 года встал во главе предвыборного штаба одноимённого блока, который в народе прозвали "союз труда и капитала". Блок получил тогда полтора процента голосов, немалый бюджет кампании вылетел в трубу. К следующим выборам 1999 года профсоюзы сдружились с московским мэром Юрием Лужковым, которого некогда на страницах "Солидарности" честили последними словами. За семь лет многое изменилось, и в третьей Думе Исаев стал заместителем председателя Комитета по труду от лужковского "Отечества".
В Государственной думе "представитель профсоюзов" прославился пробиванием нового Трудового кодекса, который оставил человеку труда прав с гулькин нос, зато хозяевам позволил увольнять работников без санкции профкомов. Здесь же Андрей Исаев совершил и свой последний идеологический кульбит. Прежде он вяло поругивал конкурентов из фракции "Единство" за излишнюю услужливость по отношению к правительству и пренебрежение социальными вопросами. Но когда из Кремля пришла команда на вхождение "Отечества" в состав "Единой России", принял в слиянии живейшее участие, стал соавтором программных документов и вошёл в Генеральный совет партии.
В нынешней Думе Андрей Константинович прославился защитой проклинаемого всей страной закона о монетизации, долго и обстоятельно доказывая, как выиграет от него простой люд. Уже второй срок он играет роль "главноуговаривающего" при партии власти. Задумают в Кремле очередную подлость, а Исаев должен убедить почтенную публику, что ее заставляют проглотить не мерзкое зелье, а вкусную, полезную и аппетитную конфетку. Он мастерски научился убеждать аудиторию, что черное — это белое, а белое — это черное, что благо России — это то, что делают с нею вороватые чиновники, а протесты и возмущение народных масс — пустяки, не достойные внимания. Да и что за дело до тягот человека труда какому-нибудь совладельцу казино "Максимилиан" или, скажем, обладателю крупного пакета акций гостиничного комплекса "Измайлово"? Вот и Исаева стоны народные мало волнуют.
И вот теперь подобного человека хотят поставить во главе условно "левого" крыла партии власти — некоей "социальной партии", которая на словах будет проявлять тревогу о судьбах простого человека. Которая будет много охать и вздыхать о том, как ему нелегко живется, но голосовать все равно по звонку из Кремля. И Андрей Константинович вновь припомнит левые лозунги, будет в охотку жонглировать ими да время от времени нежно покусывать коллег из "правой" кремлевской партии.
Карьеру политика он сделал. Технологами, экспертами, тайными советниками стали многие неформалы перестроечной волны, а реальным политиком первого ряда — только он один. Если судить Исаева по американской шкале ценностей, то надо воскликнуть "Wow! Вот он, истинный селф мейд мен! Ради карьеры готов по головам карабкаться наверх". А коли мерить русским аршином, то поводов для восторга найдется немного. Скорее наоборот…
1.0x
