Щелкунчик оторвался от поилки, выбрался из клетки, подержал клюв высоко поднятым, секунды три балансируя на спинке кресла. Встряхнул плечами, будто от озноба, крякнул, погладил крылом хохолок и – попросту съехал на хвосте по спинке кресла на сиденье. Крючковатые лапы его с шевелящимися коготками оказались вытянутыми вперёд – к окну, где виднелись чёрные осенние крыши, серые осенние облака…
– Не раз и не два, – начал попугай, – я спрашивал себя: зачем всё это, о убогий замшелый пернатый? Зачем это тебе, зачем – вот этой аудитории, которой (ведь ты же должен понимать это!) – почти что нет? Я, попугай, далёк от инстаграма, но и мне ведь ясно, что инстаграм – это прошлое, настоящее, будущее. Это итог и истина. Широко известную в прошлые наивные эпохи песню В. Цоя сегодня можно и нужно реформировать. Она должна звучать так:
Что будут стоить тысячи слов,
Когда важен профиль твой в инстаграм…
Получается, я базлаю в адрес неопределённого присутствия меньшинства – на которое возложен последний остаток редуцированного до площади монитора Неба. Но – оно зовёт к себе остаток человеческой, простите попугайской, речи.
Да и строго говоря, если б Укрвопр не стоил речи и мысли, вряд ли в него вкладывали бы миллиарды зелёных денег, вряд ли столько жертв положили бы на его алтарь. Поэтому я, невзирая на инстаграм общественного мозга, обязан договорить. Будущее этой страны таранит мою обывательскую совесть. Итак, краткие итоги и выводы Укрвопра.
Славяне известны истории более полутора тысяч лет. В разное время они под разными именами являлись на территории Европы от Северных Балкан до Приазовья, от Южной Прибалтики (Северной Германии) до междуречья Оки и Волги. Славяне приходили в Причерноморье и Поднепровье и вытеснялись оттуда гуннами и аварами. Собственная история славян начинается с придунайских аланов и северо-балканских венедов. Я предполагаю (но ни я, ни кто другой, не может быть уверенным), что более западные венеды – или их отрасль, или смесь венедов с аланами – получив собственное имя «склавен» или словен, переселялись вдоль Вислы и Одера до Балтики, а оттуда, под давлением германцев, – на восток, до встречи с чудскими племенами северо-запада сегодняшней России. У меня нет фактов, но созвучие названий Словении, Словакии и словен, чешско-словацкие фамилии на «ов», немецкие города в Померании и Пруссии с характерными названиями, некоторые немецкие фамилии, а также исторически более спокойные и непонятно дружеские отношения с балканскими или моравскими славянами (в сравнении с польскими и приднестровскими) – всё это наводит на размышления. Почему-то совпадают и все три цвета флагов.
Одновременно образовался первый протогосударственный славянский союз – племенной союз дулебов на Волыни и в Прикарпатье. Т.е. в точке, откуда в одну сторону – Польша, в другую – современная Западная Украина. Вторичное заселение Поднепровья и, видимо, основание Киева в VI веке происходило славянами, вышедшими отсюда. И именно седая память о происхождении полян из Галиции и делает сегодня заявку западенцев на первородство, украинскую аутентичность и лидерство столь безапелляционной. Посмотрим, насколько же эта претензия на всеукраинскую истину справедлива. Пока упомяну, что историки пишут о пребывании некогда в дулебском военном союзе и хорватов. Сегодня чехи и словаки – католики, но изначально они – православные, и перекрещены силой, эхом чего была Гуситская война в XV веке. А вот хорваты, поляки и галичане к европейскому выбору через католичество относились спокойнее. Это мои личные домыслы. Можете не обращать на них внимание.
Поляне, дольше сидевшие на месте размещения союза дулебов и хозяйствующие в самых благоприятных условиях, к концу I тысячелетия н.э. оказались наиболее развитым племенем. Расселившись на Среднем Днепре («северяне» – имя племени, занявшего лесостепную зону севернее полян, их центры – Чернигов и, севернее – Новгород-Северский), поляне вступили в торговое и политическое взаимодействие с хазарами и другими, уже известными им степняками Причерноморья и Северного Кавказа. По Днепру ходили торговые караваны скандинавов из Европы, а также вскоре явившихся там словен, кривичей и разноплеменной финно-угорской «чуди». По всей видимости, скандинавские морские разбойники – норманны или даны участвовали в этой торговле насельников будущего Псково-Новгородского края, а равно будущих полотчины и смоленщины. Скорее всего, «участвовали», вмешиваясь силой, а позже на правах компаньонов-организаторов и охраны. Новгородская колонизаторская, купеческая и ушкуйническая (т.е. разбойничья) традиция, как и южнорусская казачья, берёт начало в этом варяжском сотрудничестве местных и пришлых. Мне хочется думать, что и само имя варягов – в их отличие от остальных балтийских рыцарей топора и кинжала – это не только имя их в славянском языке, но и констатация того факта, что скандинавы, норманны или германцы, ведущие тот же очень известный тогда всей Европе образ жизни, смешивались со славянскими и балтийскими племенами где-то в Пруссии и так становились этнически ближе и политически понятнее для словен и чуди. И что именно это подвигло вече из словен, кривичей и чуди позвать к себе князя «от варягов, от Руси», взамен каких-то иных, ранее изгнанных из своих земель разбойников. Но ещё до того варяги часто бывали и продолжительное время задерживались в Среднем Поднепровье. Там они, по торговым и охранных делам сопровождения караванов до Каспийского и Чёрного морей – и по самим этим морям, – служили некоему русскому кагану. Каган – это правитель Хазарии. Но страна «Рос» и одноимённые племена, видимо, были её, Хазарии западной составной частью. Поляне и северяне платили хазарам дань, ватаги воинов варягов (среди которых могли быть кто угодно: племенная принадлежность должна была постепенно становиться сословной принадлежностью будущих княжеских дружинников) – служили им на торговых путях.
В IX веке Хазария была поколеблена явлением кочевников – печенегов. Пройдя от Каспия сквозь хазар к Чёрному (русскому) морю, они осложнили торговлю по одному из основных европейских путей того времени: пути Из варяг в греки. Видимо, сначала варяги, получив на юге прозвище по месту пребывания и службы и став «варягами-Русью», потянулись на север. Славянская торговля должна была остановиться. Экономический кризис вызвал социальные неурядицы и междоусобицы. Возможно, бывших скандинавских варягов, не справившихся с функцией обеспечения прохождения товаров северной земли на юг, попросили убираться восвояси за их бесполезностью. А к «варягом, зовам Русью» (с их предводителем Рюриком) обратились как к лучше знающим ситуацию в причерноморских и приазовских степях… С другой стороны, в огромном краю с ослаблением Хазарии возник вакуум власти, т.е. и того самого «наряда», об отсутствии которого в «великой и обильной земле» говорит летопись. В середине IX века варяги пошли на Киев, и в 852 году «стала прозываться Русская земля». Может быть, была провозглашена независимость от хазар и вообще от любых претензий из Степи. В 860 году состоялся первый поход на Константинополь. В 862 г. в Старой Ладоге (Новгород) образовано варяжское княжество Рюрика. В Киеве являются и образовывают варяжское княжество Аскольд и Дир. Но торговый путь от Ильмень озера по Днепру диктует политику. Уже 882 г. в Киеве начинает править наследник Рюрика Олег и создаётся первоначальное Русское государство.
Это государство состоит из варяжской династии и армии. «Тело» же страны состоит из славянского и частично финно-угорского населения. Во Франции таким населением были галлы, в Англии – бритты. В создающейся Руси отдельные племена имели свои города, своих вождей или князей, иногда своих богов. Эта ранее создавшаяся структура оставалась прежней. Новыми были отношения подданичества «своей» избранной власти, на которую возлагалось политическое сопровождение экономики, завязанной на торговлю славянских городов с арабским и византийским востоком. Русь делилась на 20-22 административно-племенных единицы, которые упоминались в мирных договорах Олега и Игоря с Византией.
Племена, которым выпала судьба стать русскими (ещё один вариант расшифровки слова «русь» – гребцы), были похожи, но не одинаковы. Их племенная память сыграла роль в том, что будущие княжества Древней Руси будут в основном совпадать с расселением племён. Власть была инородна, но быстро ассимилировалась: вехой тут можно считать время Крещения, пафосом которого было объединение новоиспечённых русичей в народ. Князья Владимир и Ярославль расширили и объединили Русь, приумножили её, приукрасили и начали просвещать. Но успешный проект государства Восточной Европы, опережающего Европу западную, не удался. Взамен разбитых-таки в 996 г. печенегов тут же явились гунноподобные предвестники монгол – половцы.
По своим экономическим последствиям и людским потерям двухсотлетняя борьба с половцами может быть поставлена в ряд с ордынским игом. Главное, вновь была расстроена торговля, этот важнейший фактор объединения земель и племён новой страны…
Полоцкое княжество стало «автономным» ещё при Владимире Святом. Некая обособленность, географическая (лесной край) и экономическая (край удалённый от главных путей), наложилась на племенной фактор. Дреговичи соседствовали с будущими литовцами. Правда, сам Полоцк, как и Смоленск, был городом кривичей. Ярослав Мудрый декларировал единодержавность этого города строительством третьего храма Св. Софии – вслед за Киевом и Новгородом – именно в Полоцке. За Полоцк воевал с польским королём Иван Грозный пятьсот лет после этого. Но и неудача этой войны, и постепенное выпадение Полоцкого княжества из общерусского контекста уже при киевских князьях заставляет думать именно об экономике его связей с иными, балто-польскими соседями. Экономика же могла стать именно продолжением племенной традиции, заложенной ранее.
Ещё одна линия разлома Руси – отношения юга и севера. И заодно – восточные центробежные тенденции «внутри» как русского Юга, так и русского Севера.
Из центра Киевской Руси – Киевского и Черниговского княжеств – от непрекращающихся половецких набегов часть населения, по преимуществу богатейшего, стала перемещаться в Юго-Западную Русь. Часть, по преимуществу «простого», – на Северо-Восток, где к концу XI века и в начале XII века развернулось строительство «русской Америки» переселенцев. Новые города получили старые названия (как Переяславль, Галич, Юрьев). «Новые» реки, как, например, Трубеж, Лебедь – назывались родными для переселенцев южными именами.
Новгородцы, сохраняя единство с Киевом административное и церковное, стали больше ориентироваться на балтийских соседей в делах.
Ну а пустеющей Киевщине и Черниговщине пришлось вернуться к подзабытому уже опыту общения со Степью. Впрочем, забыть его не успели. Видно, фактор северо-южного (варяжско-степного) противостояния всегда имел большую силу, чем об этом у нас вообще принято говорить. Святополк воевал с Ярославом, представляющим как раз словен, чудь (финнов) и варягов, при помощи сначала половецких, а после – польских сил. Ярослав победил, но как только умер он, и не стало его недолго правившего сына, история повторилась. Через полвека в 1113 г. Мономах взошёл на киевский престол в результате бунта киевлян против хазарского ростовщического засилья. Написанная к концу XI века Русская правда, по мнению Ключевского, очень похожа на торговый кодекс: в ней многое подчинено интересам капитала, например, жизнь точно оценена в деньгах, а посягательство на собственность – тягчайшее преступление. Сами по себе очень предприимчивые, новгородцы, как и киевляне, не видели в этом странности. Но вождь самых наивных, далёких от южной роскоши и восточной алчности (которые, как всегда, нивелируют, формализуют, опошляют веру) переселенцев – северо-восточных строителей и землепашцев, неофитов из чудского лесного края, уже в середине XII века мог испытывать неприязнь к южному прагматизму, двурушничеству (когда служат и руси, и половцам), вечевой «анархии», подчинённой тёмным интересам торгашей. Этот вождь – Андрей Боголюбский. Основателя Москвы Юрия Долгорукого Киев, несмотря на княжеское право наследования престола, так и не принял. Суздальский князь, Долгорукий уже воспринимался Киевом как чужак. Скорее всего, он был отравлен боярами: даже похоронен он отдельно от других киевских князей. Его сын Андрей, как только появился повод (очередной сговор с половцами), послал свои войска взять и разграбить «мать городов русских» – впервые в междуусобных войнах Киев был взят: «на щит».
На мой любительский взгляд именно 1169 год можно считать годом возрождения Великороссии. Потому что акция Боголюбского была не только военно-грабительским походом. Мне кажется, что князь Андрей в этом походе поставил вопрос о ценностях: именно ценности юга и севера стали противоречить друг другу. Без долгого рассуждения скажу, что Андрей вольно или невольно – манифестировал, что долг по отношению к Земле и Вере выше личных интересов в правящем классе. С тех пор Великороссия именно на этом и стоит. А Малороссия именно без этого и живёт в перманентном кризисе. Откуда взялся этот мировоззренческий разлом, эта проблема, теперь ставшая Укрвопром? В чём секрет Московии, если ровно через четыреста лет Иван Грозный, с теми же разбойным, но и религиозным рвением обрушился на погрязший за века своей вольности в торгашестве Новгород? Причины были и политические, и экономические, и личные. Но санкцию на действие давал мотив религиозный, который только и мог это действие оправдать.
Юго-Западная, галицко-волынская Русь, оставаясь в целом русской землёй, испытывала воздействие окружающих её католических государств – Венгрии, Польши, Чехии. Меньшее давление Степи и хорошая экономика места способствовали процветанию и культуре городов. Будущая Галичина и будущая Великороссия начали соперничать за влияние на киевские дела ещё до Батыя. Ну а после монгольского погрома, когда Киевщина почти перестала существовать, Владимиро-Суздальская Русь оказалась в тяжком данничестве и разгроме, а Галицкая Русь «попятилась» к Европе. Процесс её европеизации пошёл стремительнее. Новгород же практически уцелел. Но в отличие от Полоцка, остался в сфере домонгольской русской государственности. Сыграла роль давняя связь с северо-востоком, который до вторичной суздальско-владимирской колонизации из Киева и Черниговского княжества в XI XII вв. входил в сферу Новгородской земли. Если кто не знает, то название Нижний Новгород это контрапункт Новгорода Великого. Два Новгорода – две крайние точки, до которых распространилась в начале XIII века власть владимирских князей. Ну и далеко раньше того новгородскими провинциями были и Ростов Великий, и Устюг, и Вологда, и Вятка, и Пермь Великая. Владимирские, а после и московские князья контролировали как выход Новгорода к волжскому торговому пути, так и хлебный подвоз в неплодородные новгородские места. Играла ли какую-то роль привязанность Новгорода к им же установленной на Руси династии? В достопамятном 1169 году войска Новгорода разбили Боголюбского и его самодержавные претензии. В 1216 г. поколотили наследников брата князя Андрея – князя Всеволода в Липецкой битве. Но тогда был Киев и были иные, кроме Владимирских, князья. В 1240-1242 годах ни старой столицы, ни цвета династии уже не было. Были немцы, датчане и шведы с одной стороны и Владимирская, порабощённая Ордой Русь с другой. История говорит, что выбор подсказала вера. И это, да, фактор. На мой, ни для кого не обязательный взгляд, вера православная здесь была ещё и формой выбора своих по происхождению, как и отторжение чужих – имело старую, до основания Нового города на Ильмени, может быть, со времён ещё германского Старигарда (об этом пишет академик Толочко) почву.
Галицкая Русь ещё несколько десятилетий боролась с «внезапно» образовавшейся после погрома Руси Литвой. Но в своём выборе между ордынцами и католиками была вынуждена предпочесть католическое покровительство ордынскому данничеству. Выбор, подсказанный историей, был сделан, и в начале XIV века Киев был за Литвой, а Львов за Польшей.
Будто бы Южная Русь начала новую жизнь, Новгородская продолжила примерно старую. В маленькой захолустной деревянной Москве только и остались – как предание – Древняя единая Русская Земля, золотое время Владимира Красно Солнышко и Вера Православная с её Константинополем в облаках. Из этого и выросла Великороссия
