До чего же испохаблены такие благородные понятия, как демократия, плюрализм, гласность, свобода слова, независимость..! Кто испохабил? Они – «демократические» да «плюралистические» авторы статей, книг, передач, кинофильмов, спектаклей. Выкидыши перестройки, почти сплошь русофобы-правозащитники, сталиноеды-либералы, моралисты-геи… Занимаются они этим не сами по себе, разумеется, а будучи спущенными с поводка антисоветизма и антикоммунизма их подлинными хозяевами – зарубежными и отечественными.
Темы, с помощью которых уродовались вышеозначенные понятия, были и остаются примерно одинаковыми. С особым смаком преподносятся эпизоды из истории политических протестов в СССР, сплошь антисталинских и антисоветских, как внушают нам. С тем большим удовольствием хочется окатить разгорячённую и фальшивую физиономию их «гласности» холодным и отрезвляющим душем одного конкретного случая.
Долго бытовало мнение, что члены партии единодушно поддерживали решения съездов КПСС хрущёвского периода. Это не так. Формализованную и лживую отчётность и статистику парторганов можно в расчёт не брать. Несогласных было, пусть меньшинство, но меньшинство изрядное числом. В некоторых первичках – до 40% состава. Развязанный Хрущёвым антисталинизм не имел стопроцентной поддержки даже в наиболее подчинённых и дисциплинированных структурах – в армейских парторганизациях. Но справедливости ради отмечу, что суть затеянных хрущёвцами антисоциалистических реформ оставалась незамечаемой многими из-за трескучей марксистско-ленинской риторики, скрывавшей прокапиталистическое перерождение страны. Тем не менее, возмущение в партии и в народе иногда приобретало взрывной характер.
Следует признать, что антисоветскую составляющую ряд выступлений всё-таки имел. Однако чаще всего это был спонтанный выплеск гнева народа как раз против попрания властью советских правил и норм. Такой протест не мог не связываться с именем Сталина, который, невзирая на пресловутые «разоблачения», в глазах огромного количества советских людей олицетворял социалистическую законность.
Одной из малоизвестных массовых акций в поддержку сталинизма были события более чем полувековой давности в азербайджанском городе Сумгаите. Предваряя их описание, хотелось бы затронуть замалчиваемый выкормышами XX съезда вопрос.
Буржуазная и псевдолевая пропаганда, расписывающая ужасы «сталинских репрессий» (преобладающая часть коих высосана из пальца), помалкивает о репрессиях хрущёвских палачей. О физически уничтоженных и затравленных хрущёвцами руководителях и рядовых, чьи ценностные ориентации были неприемлемы для прорвавшегося к власти обер-оппортуниста и его челяди. В 1950-х годах было изгнано с должности 70% членов сталинского ЦК. В последующем мнительный и мстительный Хрущёв сменил состав Центрального Комитета КПСС ещё на 50%. На столько же и по многу раз менял он составы ЦК компартий республик, а также областных, городских и районных парткомитетов. Полным ходом шло сведение счетов, избиение кадров, создание подхалимствующего ручного актива и насаждение примитивного культа примитивной личности.
Фабрикация уголовно-политических дел и шельмование в печати, публичные моральные расстрелы честных людей и их тайные убийства – вот атрибуты репрессий хрущёвского периода. До объяснений с народом напрямую хрущёвские партбонзы не снисходили. Если Сталин, предотвращая ошибки и остужая горячие головы, писал критические статьи вроде «Головокружения от успехов», то хрущёвцы народу просто хамили. Могли, как говорится, и в морду дать. Пули в ответ на митинги, сходы и шествия получили люди в Тбилиси, Темиртау, Бийске, Новочеркасске, Сумгаите и ещё в дюжине городов страны, как только запротестовали против политики, приобретавшей в результате низвержения сталинизма антинародный характер.
Имелся специфический фактор, наряду с другими вызывавший негативную мутацию советского государства. Об этом – в нелирическом отступлении ниже.
Органы госбезопасности СССР, вопреки распространённым мифам, вяло, а порой неохотно пресекали подрывную работу прокапиталистических диссидентов, их тесные связи с Западом. Почему? Потому что в послесталинское время они были подмяты под себя партноменклатурой и из надёжного орудия защиты социалистического строя постепенно превращались в ржавый инструмент мелкобуржуазного политиканства.
Аксиомы обществоведения нынче неведомы даже многим выпускникам вузов. А ведь классики научного коммунизма давно и точно установили: любое государственное устройство есть диктатура одного класса над всеми другими. Сохраняется она до тех пор, пока вообще существуют классы. То есть диктатура в разных видах объективно существует на протяжении всей социальной истории человечества, как только возникло понятие государственности.
В соответствии со своей коренной функцией диктатура пролетариата, установленная при Ленине и продолженная при Сталине, обеспечивала взаимный контроль партийных и правоохранительных органов. Хрущёвских демагогов раздражало, что сталинские чекисты, которых партия расставляла в органах безопасности и внутренних дел, не только имели право, но обязаны были отслеживать деятельность партийного руководства. Оно не отчитывалось перед этими органами, наоборот – проверяло их. Но и не имело возможности запретить чекистам наблюдать за работой начальства в любой сфере и на любом уровне, чтобы при необходимости те вмешивались в деятельность различных начальников вплоть до её пресечения.
Руководители хрущёвского типа, вкусив прелесть бесконтрольности своего благоденствия, меньше всего заботились о чистоте низовых рядов КПСС, не говоря уже о чистоте рядов собственных. На соблюдение социалистической законности им нередко было наплевать. Они выхолостили и пустили на самотёк идеологическую и воспитательную работу среди масс, где уже прорастали сорняки будущей перестройки по-горбачёвски.
Профилактические беседы, проводившиеся сотрудниками госбезопасности, даже судебные наказания мало помогали в условиях, когда агрессивное инакомыслие и его прямое сотрудничество с врагами социализма поощрялись косвенно политикой «верхов». Антисоветский «низ» кивал на советский «верх», который сам вёл антисталинскую пропаганду, сам, как дурень с писаной торбой, носился с идеями неклассовой «всенародной» демократии. Больных антисталинизмом – этой кремлёвской и диссидентской чесоткой – объединяло гораздо большее, чем могло показаться со стороны.
Щуку бросали в реку. Вместо отправки диссидентов на малокомфортный лесоповал, очень часто практиковалась их высылка в гостеприимные США и Европу, где те разворачивались во всей своей антисоветской полноте и удали, нанося нам ещё больший вред, чем когда находились внутри страны. Причём, нет ни одного факта, когда подобным образом репрессировали бы сталинца, арестованного за противоправные действия, только иного содержания. Этого могли швырнуть в тюрьму, но никогда – выслать в КНР или в Народную Республику Албанию, т.е. в государства, активно осуждавшие преступную десталинизацию.
Послесталинские репрессии характеризуются половинчатостью в отношении антисоветчиков, антикоммунистов. Зато они были – сознательно, установочно! – жёсткими в отношении сталинцев, которые и тогда представляли, и сейчас представляют собой беспримерный образец преданности советской власти, коммунистическим идеалам. В отличие от диссидентов буржуазного толка репрессированные сталинцы не хныкали и не взывали к иностранцам о помощи, не сочиняли пасквили на нашу действительность. Старые и молодые, они не писали мемуаров и жалоб о выплеснутой на них клевете, об истязаниях хрущёвскими тюремщиками, о личной сломанной судьбе, ибо не хотели бросить даже тени на наше государство. Которого уже нет, но которому, как большевистской, ленинско-сталинской идее и её блистательному воплощению, они остались навеки верны.
Сегодня они передают эстафету этой верности подрастающему постсоветскому поколению. Ведь среди него – к тревоге и даже панике буржуазии – зреет огромный интерес к содержаниям и формам жизни в сталинскую эпоху. Ей современные, думающие юноши и девушки дают преимущественно положительную оценку.
Хрущёвская ложь о Сталине спровоцировала в 1956 году первые крупные антиправительственные волнения. Они охватили всю Грузию, особенно столицу республики – Тбилиси. На улицу вышли самые разные люди: бывшие фронтовики, передовики производства и заслуженные деятели культуры, коммунисты, комсомольцы и беспартийные, рабочие, инженеры и учителя, мужчины, женщины и дети. Многие надели ордена и медали.
Им голословно приписали националистические настроения. А ведь тогдашняя грузинская молодёжь, воспитанная в духе сталинизма, подняла среди прочих лозунгов наиважнейший: «Социалистическое отечество в опасности!». Достоверное число погибших тбилисских демонстрантов неизвестно до сих пор. Но факт налицо: их, не мешкая, перестреляли. Задним числом обвиняли в скрытой контрреволюции. Искали, но так и не нашли иностранного следа.
В 1989-м молодые тбилисцы, распалённые горячечной атмосферой перестройки, орали: «Долой социализм, долой Советский Союз, долой коммунистов!». Подождав, их разогнали, но в них никто не стрелял. Горбачёвская власть даже не пыталась обвинить их в контрреволюции, хотя контрреволюционность выставляла себя открыто, напоказ. А иностранные спецслужбы, стараниями которых после разгона протестующих на земле осталось около 20 трупов, наследили так, что их особо искать не нужно было. Такими оказались плоды воспитания в духе антисталинизма.
Декорации и формальный сюжет остались прежними: столица Грузии, манифестация протеста. Но как же разительно отличались друг от друга оба действующих лица – протестующие! За тридцать с небольшим лет сменились не просто поколения и событийный повод – сменились полюса общественной заряжённости. Наружу выплеснулся угарный продукт десталинизации и обуржуазивания советского общества. Сталинизм – это Тбилиси-56. Антисталинизм – это Тбилиси-89.
Ещё одна иллюстративная пара похожих событий: Сумгаит-63 и Сумгаит-88. Что же произошло здесь 7 ноября 1963 года во время празднования юбилея Великого Октября?
К тому моменту антисталинская вакханалия в стране достигла апогея. Мне лично вспоминается снос монумента Сталину в одном из провинциальных городов в ту пору. Плотный милицейский кордон, угрюмая толпа… Вот из неё к подножию памятника полетел букет цветов, раздались аплодисменты, свист. Аплодисменты адресовались бронзовой фигуре вождя, свист – её демонтажу, как позорному действу. Это сейчас наш зритель, взращенный на западной культуре, свистит в знак одобрения. В сталинское время освистывали в знак позора. В толпе выделялась группа особо удручённых стариков. Это были седовласые ветераны революции, в те годы ещё живые; их в городе знали в лицо. «Сегодня они ломают памятники Сталину, завтра они сломают памятники Ленину», – этим негромко сказанным, провидческим словам одного из ветеранов я, будучи тогда школьником, не поверил. Но запомнил их навсегда.
Недовольство властью зрело с каждым послесталинским годом. Было от чего. Повышались цены и снижались заработки, закрывались церкви и урезались приусадебные участки, исчезала трудовая гордость и плодилось «умение жить», безобразничали бюрократы и росла уголовная преступность. Поэтому миллионы тружеников презирали и ненавидели Хрущёва. Даже малообразованные обыватели, не вникая в нюансы идеологии и экономики, осознавали, что СССР съехал с дороги и покатился куда-то не туда. Борьба между противниками и сторонниками хрущёвщины, в основном подспудная, происходила при полном, к сожалению, преимуществе последних, опиравшихся на неограниченные возможности административных рычагов и на всю репрессивную мощь государства.
Вскоре борьба эта выльется в своеобразные варианты критики и сопротивления режиму. В будках сапожников (Сталин в молодости был сапожником), на ветровых стёклах автомобилей, на лацканах пиджаков, в комнатах рабочих общежитий, не говоря о квартирах людей, снова появятся многочисленные лики вождя, вроде бы уже искоренённого из памяти народной. А в Сумгаите на официальной праздничной демонстрации в честь 46-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции случилось и вовсе нечто чрезвычайное.
Прежде, чем перенестись на место события, приведу многозначительный факт из неожиданной сферы – дипломатической.
15 ноября 1963 года посол Республики Куба в СССР Карлос Оливарес Санчес был принят в ЦК КПСС по его просьбе. На этот раз речь шла не о вопросах двустороннего сотрудничества, а о совершенно беспрецедентной озабоченности посла. Он поведал советским товарищам, что в посольство приехал руководитель группы кубинцев, проходивших практику на теплоэлектростанции города Сумгаита. Этот руководитель доложил тов. Санчесу, что группа 7 ноября наблюдала антигосударственные протесты. Практиканты были ошеломлены увиденным и услышанным: портретами Сталина, антихрущёвскими речами. Они стали свидетелями того, как толпа громила учреждения, магазины, милицейские участки, избивала партийных и комсомольских руководителей. Будто бы убили начальника сумгаитской милиции, а потом начались столкновения с регулярными войсками.
Пострадал и один из кубинцев. На него напали, когда он стал фотографировать «странную демоснтарцию» (определение посла). Заподозрившие неладное горожане обозвали кубинца доносчиком, предателем, и, по словам посла, «пригрозили обучить его законам кавказского гостеприимства». После чего привели угрозу в исполнение – по-своему «обучили» его. Короче, кубинские студенты просили перевести их в другой регион СССР, «подальше от Кавказа».
Посла, шокированного подробностями происшествия, которое он обозвал «сталинистским бунтом», беспокоила безопасность его соотечественников. Но, по-видимому, ещё больше его взволновало то, что в советских средствах массовой информации не было ни слова о столь масштабном политическом инциденте.
Трудно судить, насколько честно в ЦК КПСС информировали посла. Но то, что тогдашний партийный лидер Азербайджана В.Ахундов лукавил, сообщая в Москву о сумгаитских событиях, не подлежит сомнению. Например, он успокаивал союзное руководство тем, что лично выезжал в Сумгаит и беседовал с участниками беспорядков, что никаких погромов, мол, там и в помине не было, лишь мелкое хулиганство, что кучка хулиганов уже посажена на 15 суток. Он якобы выяснил, что кубинского практиканта избили не по политическим, а по бытовым мотивам: тот ухаживал за невестой местного парня, за что и поплатился. И вообще, дескать, сами кубинцы признали ошибочным поведение незадачливого ухажёра и передумали уезжать из дружелюбного Сумгаита.
У меня нет сведений о том, покинули кубинцы тогда азербайджанский город или нет. Но есть немало материалов с всесторонним анализом многих сторон сталинского и послесталинского бытия. На их основании могу смело утверждать:
Властям различных уровней искажать картину обстановки и врать вышестоящим инстанциям было практически невозможно в сталинскую эпоху. Наказание за подобное было суровым и неотвратимым. Зато с воцарением Хрущёва ложь, сокрытие правды, очковтирательство становились стилем поведения партийных и государственных чиновников, включая высокопоставленных.
К сказанному надо добавить следующее.
В Грузии и в Азербайджане к социальным вспышкам объективно примешивались нотки оскорблённого национального чувства. Грузия не могла простить Хрущёву политического убийства Сталина и физического убийства сталинского соратника Лаврентия Берия (оклеветанного не меньше самого вождя). Оба, как известно, грузины. Азербайджан испытывал то же самое в отношении расстрела Мир-Джафара Багирова – столь же верного соратника Сталина и друга Берия, одного из выдающихся сыновей азербайджанского народа в прошлом столетии.
Старый большевик и чекист, участник революции и гражданской войны, Багиров в течение двадцати лет занимал пост первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Он был арестован в 1956 г. по сфабрикованным хрущёвцами обвинениям, и после пародии на суд казнён. Вместе с ним было снято со своих должностей, исключено из партии огромное количество сотрудников азербайджанских партийных, государственных и правоохранительных органов, единственная вина которых нередко заключалась лишь в том, что они были выдвинуты Багировым. В качестве всенародного любимца Багиров пользовался огромной популярностью среди рабочих и крестьян. После его ареста целые города и сёла республики, коллективы предприятий, презрев опасность подобного поведения, писали в Москву письма в его защиту.
Словом, на обширной территории Кавказа происходили наиболее сильные волнения трудящихся, заканчивавшиеся крутой расправой хрущёвцев над просоветски, т.е. просталински настроенными массами и отдельными лицами.
…Пока в Кремле клеймили Сталина, жители Сумгаита демонстрировали любовь к нему. В ходе позднейшего расследования прокурор Азербайджанской ССР С.Акперов сообщал генеральному прокурору СССР Р.Руденко (приводится в изложении):
В городе Сумгаите не впервые во время демонстрации пронесли портрет Сталина. Такие случаи уже были во время первомайских демонстраций 1962 и 1963 гг. и октябрьских торжеств в 1962 г. Демонстранты обычно проносили маленькие портреты Сталина или просто почтовые открытки с его изображением, чему никто не препятствовал, но на этот раз кто-то доставил на площадь гигантское полотнище.
Не забудем, что в стране лютовала хрущёвщина с её патологическим антисталинизмом. Снисходительность к вызывающему несогласию с официозными оценками Сталина могла быть расценена кремлёвским лидером как преступная крамола. Местные власти, опасаясь обвинений в потакании сталинцам, что запросто влекло за собой конец служебной карьеры, исключение из партии или что-нибудь похуже, решили пресечь, как они выражались, «неправильную народную традицию».
Бороться с любовью к Сталину городское руководство решило в бесцеремонной манере. Сотрудники милиции, дружинники, чиновники, отвечавшие за прохождение колонн демонстрантов, накануне праздника получили указание отнимать портреты Сталина, если таковые появятся.
В 10 часов утра началось шествие колонн трудящихся по центральной площади города. Играл оркестр. Из громкоговорителей выкликались лозунги и здравицы в честь КПСС и её руководителя – «верного ленинца» Никиты Сергеевича Хрущёва; тот самодовольно взирал на демонстрацию со своего огромного портрета, висевшего на фасаде Дворца культуры. Ничто не нарушало торжественного порядка, как вдруг всё пошло наперекосяк. Стоявшие на трибуне руководители вздрогнули, на их лицах обозначился испуг, а над площадью прокатился первый, пока ещё невнятный гул. Над колоннами демонстрантов поплыл внушительных размеров портрет Сталина. Через минуту-другую образ родного и любимого вождя вызвал восторг и бурное ликование подавляющего большинства зрителей.
В 11 часов 30 минут на площади возникли беспорядки. Судя по материалам азербайджанской прокуратуры, предлогом послужило даже не появление портрета, до которого инициативные охотники за проявлениями сталинизма не успели дотянуться. Поводом стал маленький значок с профилем Сталина на груди у одного из рабочих. Бдительный партийный функционер попытался сорвать значок. Хуже того. Дружинники выволокли «смутьяна» из колонны, заломили ему руки и потащили к милицейской машине. Но демонстранты оказались не робкого десятка. Множество из них вступились за своего товарища. Они в считанные секунды разогнали дружинников, хамоватого функционера здорово помяли, а милицейский автомобиль закидали чем попадя.
Этот отпор произвёл большое впечатление на только что вступившую на площадь колонну работников трубопрокатного завода. Воодушевлённая первой маленькой победой, осенённой реявшим над площадью портретом вождя, она остановилась, развернулась и направилась к трибуне. Намерения колонны не предвещали ничего хорошего для нервно суетившегося на трибуне городского начальства, и оно ударилось в бега. Позже, оправдываясь, оно юлило и уверяло различные проверяющие комиссии, что якобы «вступило в мирный диалог с демонстрантами, смягчив их поведение».
Конечно, не было ни диалога, ни тем более смягчения. Наоборот, острота поведения зашкаливала. Из громкоговорителей к ужасу городских властей вместо привычных лозунгов понеслись призывы к смещению Хрущёва и отставке Политбюро, а также требования наладить снабжение населения продовольствием. (В результате предпринятых хрущёвцами рыночных реформ, категорически противопоказанных социалистическому народному хозяйству, ситуация с продснабжением находилась в плачевном состоянии не только в Азербайджане, но и по всей стране.) Под одобрительные насмешки и улюлюканье прибывавших колонн раздавались нецензурные оскорбления в адрес Хрущёва. Зато в адрес Сталина из динамиков звучали воодушевляющие здравицы!
Позже в закрытом информационном сообщении Центрального Комитета КПСС скучно говорилось, что «на один из проезжавших по площади празднично оформленных грузовиков неожиданно вскочил молодой человек, личность которого пока не установлена, и начал размахивать фотографией Сталина. Группа дружинников попыталась призвать нарушителя к порядку. В ответ на эти действия образовавшаяся толпа, насчитывавшая примерно 100 человек, бросилась на дружинников, завязалась драка».
ЦК КПСС явно утешал сам себя. На самом деле толпа состояла поначалу из многих сотен, а потом из многих тысяч человек, которые оказали яростное сопротивление стражам порядка. Вскоре демонстранты, к которым присоединялись всё новые и новые горожане, перешли в тотальное наступление, и милиция ретировалась. Упоминавшийся огромный портрет Хрущёва на Дворце культуры был сорван и разодран в клочья. Портреты руководителей КПСС при громком одобрении всей площади были сбиты со стендов.
Вскоре к трибуне притащили пойманного рабочими заместителя начальника городской милиции. Ему отвесили несколько тумаков, затолкали в автобус и повезли в горотдел. Вероятно, для переговоров о судьбе нескольких «бунтовщиков», которых милиции удалось задержать в самом начале. При этом взобравшиеся на крышу автобуса митингующие выкрикивали призывы к восстанию против хрущёвского режима.
Тем временем уже звенели битые стекла в милицейских участках. Милиционеры стрелять пока не решались, отбивались дубинками, потом просто заперлись и забаррикадировались. А вот горсовет они отстоять не смогли. Из окон захваченного демонстрантами здания полетели мебель, папки с документацией и даже некоторые сотрудники горсовета.
Что касается центрального милицейского учреждения, то собравшиеся у его входа жители Сумгаита начали выламывать из мостовой куски асфальта и швырять их в окна и в охрану. Сопротивление стрелявшей охраны было быстро сломлено, люди ворвались в служебные помещения и в камеры, где содержались задержанные. Стоявшие во дворе две милицейские машины были повреждены, а мотоциклы сожжены.
Позднее милиция уверяла, что стреляла в воздух. Однако неподалёку от здания был подобран с огнестрельным ранением двенадцатилетний подросток. Он – единственная из официально зарегистрированных жертв нападения на горотдел сумгаитской милиции. Имелись и незарегистрированные жертвы. Считается, что власти утаили убийство двоих нападавших. Кроме того, официально было сообщено, что погиб один военнослужащий внутренних войск и ещё один был ранен. Общее число пострадавших от применения огнестрельного оружия оценивалось очевидцами в 20-30 человек.
Несмотря на то, что Сумгаит находится всего в 30 километрах от Баку, местным силам правопорядка пришлось долго ждать оттуда подкрепления. Лишь ближе к вечеру сюда прибыли вооружённые подразделения внутренних войск, и беспорядки удалось подавить. До глубокой ночи продолжались облавы, аресты, но весь город пересажать было невозможно.
Хрущёв был в бешенстве. Направленный лично против него бунт народа?! В этом он углядел происки организованных сталинцев, жаждавших политического реванша.
Увы, организованного сопротивления оппортунистическому курсу в стране не было. Если же говорить о последовавшем через год смещении Хрущёва, то оно, да, было тщательно спланировано, но не сталинцами, а проводниками всё той же оппортунистической, ревизионистской линии.
Коротко поясню.
Хрущёвщина оказалась чересчур оголтелой, плохо управляемой закулисными кукловодами. Даже самым преданным подхалимам надоели капризы, фантазии и непредсказуемые авантюры «верного ленинца». Если культ личности Сталина был торжественно-величав, то раздутый Хрущёвым его собственный культ смотрелся аляповато и карикатурно. Дела в стране шли всё хуже и хуже, а Хрущёв раскатывал по заграницам. С огромной свитой, транжиря народные деньги, он побывал на всех континентах, кроме Австралии, посетив 36 государств. Во многие наезжал неоднократно.
Какой разительный и негативный контраст со Сталиным, который никуда не ездил, поскольку лидеры других стран сами стремились встретиться с ним, добивались возможности приехать к нему! Сталинизированный Советский Союз не боялся никаких политических и экономических санкций, эмбарго, блокад, никакой пропагандистской травли. Он имел вес и был центром притяжения не только для коммунистических и национально-освободительных сил, но и для многих буржуазных деятелей.
К сожалению, Хрущёва не отдали под суд за его преступления, а всего лишь уволили, заменив в 1964 г. Брежневым. Притормозив катастрофический процесс распада, новое руководство страны не запретило, но лишь приглушило антисталинизм, как непопулярное явление. Демонтаж коммунистических основ через десталинизацию в политике и экономике не прекратился. Открыто-горлопанская манера поведения, свойственная хрущёвцам, сменилась вкрадчиво-ползучей, свойственной брежневцам. Парадоксальная советско-антисоветская подготовка кадров невольно отражалась на умонастроениях советских и зарубежных коммунистов, всех граждан СССР и друзей нашей страны. Вне Советского Союза процесс десталинизации «раскочегарился» именно при Брежневе.
Прибывшая в Сумгаит из Москвы по распоряжению Хрущёва бригада следователей центрального аппарата КГБ обвинила местных правоохранителей: а) в провале работы; б) в попытке защитить и оправдать беспомощное и недобросовестное республиканское начальство.
По версии азербайджанских органов власти ничего особенного не произошло: так, маленькие неприятности. По версии московских следователей имел место крупный бунт с экономическими и политическими требованиями, и, возможно, заранее подготовленное восстание.
В их донесении отмечались даже такие «мелочи», как настроения и сетования в колоннах демонстрантов, где, оказывается, никто не улыбался и не веселился, не откликался на жизнерадостные призывы из громкоговорителей. Зато обсуждались рост цен, дефицит продуктов питания, коррупция во властных структурах. Шагая под бравурную музыку, демонстранты делились между собой сравнениями с жизнью при Сталине и при Хрущёве – ясно в чью пользу. И уж совсем не как мелочь расценили следователи разговоры в колоннах сумгаитцев о том, что «пора устроить новую Октябрьскую революцию».
Поскольку выступление было всё же стихийным, то найти «заказчиков» бунта не удалось. Правда, шесть человек, как «зачинщики беспорядков», были осуждены к лишению свободы на различные сроки. Причём, по чисто уголовным статьям, дабы отпала необходимость наказания местного партийного руководства «за политическую близорукость». Иначе произошла бы неизбежная и широкая огласка просталинского выступления трудящихся Сумгаита. К тому же в СССР нарастала волна недовольства и даже забастовок, имевших неприкрытый политический характер. Замять сумгаитскую историю показалось хрущёвцам лучшим выходом из положения.
Наверное, стоит назвать имена некоторых рядовых участников события, сохранившиеся в документах. Это – молодые рабочие М.Алимирзоев и Я.Махмудов, которые молотком сбивали на землю портреты членов Политбюро, рабочий Н.Шевченко, скрутивший офицера милиции, ещё один рабочий А.Махмудов, выкрикивавший в микрофон: «За Родину, за Сталина!». Азербайджанцы, армяне, русские, лезгины, татары, украинцы, аварцы, молдаване, курды, представители других этносов, жившие и трудившиеся в многонациональном Сумгаите, отвечали на этот клич громовым «ура»!
В бумагах следствия сохранилось и печальной памяти имя партфункционера, нагло срывавшего значок с одежды демонстранта – А.Керимов. Известны даже имена раненого у центрального офиса милиции мальчика – А.Айвазов, и побитого кубинского студента – Д.Грант.
Последнему досталось, разумеется, не за мифическое ухаживание за чьей-то девушкой. Фотографирование иностранцем разгневанной толпы было, естественно, воспринято ею как провокационное соглядатайство. Впрочем, что взять с кубинцев. Честные малые, они ни черта не смыслили в сталинизме и целиком доверялись хрущёвской пропаганде. При этом революционная Куба зачастую вела себя на международной арене исключительно по-сталински, да и во внутренней жизни по многим параметрам шла подлинно коммунистическим, т.е. сталинским путём. Ну, а то, что Фидель Кастро этого не сознавал и действовал в русле сталинизма скорее интуитивно, чем научно, не умаляет его выдающихся заслуг. В конце концов, под его руководством небольшой островной народ выстоял под чудовищным натиском империализма, утерев нос трёхсотмиллионному населению могучей, но сдавшейся врагу советской державы.
Многие кубинские коммунисты сегодня сконфужены своей прошлой критикой Сталина и помалкивают об этой неприглядной странице своего поведения. Если некоторые из них сталинскую эпоху всё ещё не воспринимают адекватно, то это опять-таки не от подлости, а от недостаточного знания ими высокой философии слитного воедино учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина.
То, что доведённые до отчаяния рабочие Сумгаита – этого индустриального центра Азербайджана – со Сталиным как с винтовкой наперевес бросились громить учреждения, избивать и гнать городских чиновников, неудивительно. Повторю, что Хрущёв олицетворял провалы в развитии страны и несправедливость, Сталин – успехи и заботу о народе. Поэтому в действительности, рабочие выступили не против, а в защиту советской власти. Они защищали её от Хрущёва, от неправды, от сворачивания страны на капиталистический путь. Сами того не ведая, они хотели спасти её от будущего и окончательного разгрома, учинённого в конце 1980-х при Горбачёве.
Неудивительна и другая информация, подробности которой погребены в секретных архивах. Аналогичное просталинское выступление трудящиеся Сумгаита собирались повторить 1 мая 1973 года – в год двадцатилетия со дня смерти вождя. Впрочем, на этот раз КГБ был начеку и превентивными мерами предотвратил беспорядки. Сыграли тому на руку также другие обстоятельства. В частности, – усилившаяся тяга к материальному обогащению значительных слоёв советского общества, их аморализация и деполитизация, набиравшее обороты деклассирование рабочих и крестьян…
И вот оно – трагическое продолжение истории. Тот же Сумгаит, 27-29 февраля 1988 года.
Тот же? О, нет. Место действия прежнее, а страсти теперь кипят совсем другие. В стране царит горбачёвщина, и сейчас горожане, среди которых тон задают не рабочие, а полууголовные элементы, фактически атакуют советскую власть. Внешне это выливается в дикий антиармянский погром. Армяне были второй по численности нацией в Азербайджане. До Октябрьской революции вражда и столкновения между азербайджанцами и армянами были перманентными. Мудрая и строго научная ленинско-сталинская национальная политика ликвидировала этот и другие антагонизмы. Неумная (мягко выражаясь) политика хрущёвско-брежневского образца возрождала его, чем впоследствии для своих вредительских целей воспользовался Горбачёв.
В результате сумгаитского погрома 1988 года официально было объявлено о десятках убитых. Фактически погибли сотни. Перед этим административные органы не смогли (читай: не захотели) защитить азербайджанцев от всплеска шовинистических настроений на армянских землях. Когда в отместку произошёл всплеск шовинистических настроений на азербайджанских землях, они не смогли защитить там армян.
Правильнее, однако, заявить – имеются свидетельства и доказательства, – что Горбачёв и его банда умышленно провоцировали азербайджанско-армянскую резню, саботировали принятие чрезвычайных мер по её пресечению. Войскам, с опозданием введённым в Сумгаит, запрещалось применять оружие против погромщиков. С пронзительной ясностью обнажилось: в городе, который когда-то славился своим интернационализмом, у населения не осталось иммунитета против антисоветских, антисоциалистических бацилл. Многолетний антисталинизм растлил людей.
Проявления этнической нетерпимости были единичными на всём необъятном пространстве сталинского СССР. Диктатура пролетариата – это вам не фарисейская «демократия», замешенная на крови и страданиях людей. Наша диктатура умела бороться с любым социальным, национальным и прочим злом и защищать человека труда. Она являлась правовым и практическим стержнем социалистического государства, но в пятидесятых годах была ликвидирована кремлёвскими ревизионистами на законодательном и исполнительском уровнях.
Между первым и вторым сумгаитскими бунтами пролегло четверть века. Крепчала разудалая антисталинская житуха, кем-то заботливо окучивались гнилые, буржуазные настроения. Гуманизм в послесталинском государстве исчезал, жестокость возвращалась. Советские люди в разных концах своей родины по-разному пожинали плоды антисталинизма. На обломках державы мы продолжаем пожинать их сегодня.
Могу сказать больше. Антисталинский вектор развития привёл нашу державу к упадку, затем к краху и к гражданским войнам на постсоветской территории. Произошла дезинтеграция бывших союзных республик: Азербайджан, Грузия, Молдавия, Украина… Кто следующий? Дезинтеграционный процесс поразил не только часть Восточной Европы и многие страны «третьего мира» – на повестке дня распад Великобритании, Бельгии, Испании… Как итог – возвышение мирового жандарма в лице Соединённых Штатов Америки, начавших неприкрытую, с миллионами жертв, агрессию против неподчиняющихся диктату Запада стран и народов. Агрессия расширяется и углубляется. Поэтому те плоды пожинает, в сущности, уже вся планета.
