Молодой мужчина садится на мотоцикл, сжимает бёдрами грохочущую раскалённую машину — ослепительную "Ямаху" — и мчится сломя голову по миру. Он один, он горд, он лучше всех, он — кентавр. Он превосходит своей силой и мощью унылых пешеходов и тех слабаков, что скрываются в железных коробах автомобилей. Он лавирует, мчится, он бесконечен.
Появляется второй, ему подобный. Их двое, и они летят в своих рыцарских шлемах, а за их спинами, обнимая мотоциклистов, сидят красавицы. Они переглядываются, показывают руками друг другу знаки и мчатся то ли в поля, то ли в бесконечность.
Потом их десять, двадцать, сто. Они уже — грохочущая стая, которая покидает свои урочища и носится по миру без цели, без осмысленной задачи, без корысти, а просто, чтобы нестись, чтобы изрыгать грохот, чтобы быть быстрее, лучше, прекраснее всех. Они — группа, они — отряд, они — воинство. И, как всякий отряд, они находят лидера, находят вожака. Он должен быть самый сильный, самый красивый, самый умный, самый отважный. Он должен помогать в беде, он должен вытаскивать их из ям, он должен, если они налетят на фонарный столб, вынимать из их тел осколки, накладывать швы. У них есть лидер, у них есть предводитель.
Если у них есть лидер и предводитель, если у них есть братство, у них должен быть устав, должен быть кодекс, должен быть гимн. Они складываются в нечто обособленное, возвышенное и рыцарское. Появляется рыцарский Орден. У этого Ордена есть своя идея, своя эмблематика, своя форма, свои знаки, свои, им одним понятные, символы, им одним известная идеология.
Откуда взять идеологию? Она уже есть, она пришла из-за океана. Там уже носятся безумные байкеры, увешанные цепями, с черепами на своих кожаных куртках, с весёлой руганью, выведенной на их тужурках. Это "Ангелы ада", это дети преисподней, это вихри, вырвавшиеся в этот пошлый и скучный мир из смертной тьмы. Сначала такая идеология воспринимается этим отрядом как инъекция, впрыскивается шприцем. Но русские байкеры, облачившись в мундиры с черепами и символами, мчатся среди русских березняков и перелесков, мимо русских колоколен, проносятся сквозь русские городки, минуют стоящие на постаментах танки Т-34, врываются в города-герои. И эта витающая вокруг них красота, мистика русской истории, русской судьбы, русской боли и русского величия постепенно вытесняют из их среды заморское, чужеродное. И вот вместо раскрашенных, размалёванных, написанных фосфорными красками девиц появляется Богородица. Вместо чудовищных танцующих клоунов и уродцев появляется генералиссимус Сталин. Сами русские байкеры становятся волками Русской весны, их ведёт предводитель Хирург.
Крым, который мучился, печалился под гнётом Киева, старался вырваться из-под этого гнёта, — Крым ликовал, увидев на севастопольских улицах ревущих мотоциклистов с развевающимся красным знаменем. И севастопольские байк-шоу собирали тысячные молодёжные толпы, которые скандировали: "Крым — наш! Крым — наш! Да здравствует Россия!"
А их байк-шоу в Сталинграде, когда они мчались мимо Мамаева кургана, неся огромные портреты генералиссимуса? И весь город выходил встречать их овациями и скандировал: "Сталин! Сталинград! Сталин! Сталинград!"
Явление "Ночных волков" — это мистическое знамение нашего времени. Постепенно, шаг за шагом, от лихих рейдов, от грохочущих маршей Хирург вёл своё воинство к великим свершениям. Он — художник, поэт, изобретатель, мечтатель — создал удивительные представления и мистерии, в которых эти грохочущие моторы, эти ликующие и рискующие жизнью светоносные мотоциклисты создавали великие метафоры, что он черпал из русской истории.
Его байк-шоу "Пятая империя", где он славил возникновение нового русского государства — государства, которое принимает в своё лоно, в своё сердце все предшествующие великие русские империи… Его байк-шоу "Русский реактор", где он говорит о том, как из застывшей мёртвой руины усопших цивилизаций начинает разгораться новая русская идея, новый русский символизм и русская сила, толкающая русскую историю дальше — вперёд и в бесконечность… Его байк-шоу "Русское чудо", когда из чёрной мёртвой страшной громады, оставшейся от рухнувшего истлевшего мира, вдруг излетают огни, светочи, и всё начинает сверкать и блистать, и вместо чёрной уродины вдруг возникает ослепительный бриллиант русской Победы и русского чуда…
И сквозь бриллиантовый свет несутся эти восхитительные ангелы, эти птицы на грохочущих моторах. И Хирург, как великий демиург, правит этой русской мистерией.
И вот его "Русская мечта". Русская мечта — это стремление русского человека к бесконечности: к бесконечной правде, к бесконечной красоте, к бессмертию. И это выражается абсолютно новым восхитительным языком не театральных подмостков, не камерных сцен, а громадных, превышающих любые стадионы, мистерий, где собираются многотысячные толпы, зачарованно глядя на эту светомузыку, слушая эти оглушительные грохоты русских сфер и русской музыки. И Хирург среди всех волшебных превращений и претворений — как божество, освещён прожекторами русского величия и русской мечты.
Явление "Ночных волков", явление Хирурга, явление этих мистерий — поразительное чудо наших дней. Оно подобно "Бессмертному полку". Это два близких друг другу откровения. Эти волны возникли из глубин нашей народной жизни. Они не были инициированы властью, они ничем не напоминают мелкотравчатые однодневки разного рода организаций, которые возникают по воле хитрецов и потом тут же исчезают. Это могучая волна, могучая лава народной проснувшейся жизни. И если "Бессмертный полк" — это пасхальное шествие, которое воскрешает всех наших павших — мучеников, убитых, не даёт нам их забыть, это шествие, которое возглавляют герои былых времён, то байкеры Хирурга — это огненная мистерия, мистерия сегодняшних и завтрашних дней, которая порождает в русских сердцах ощущение победы, ощущение бесконечности и незыблемости.
Слава тебе, Хирург! Стой в перекрестии аметистовых прожекторов. Мы любуемся тобой, мы смотрим на тебя. Лети на своём грохочущем крылатом мотоцикле!
Рис. Геннадия Животова
