23 октября (10 октября по русскому стилю) Церковь отмечает Собор Волынских святых. В этот день в 1831 году Почаевская лавра была освобождена из униатского плена, о чём мы недавно писали.
Почаев, безусловно, православное сердце Волынского края, да и всей Юго-Западной Руси, но саму Волынь можно назвать истоком нашей государственности.
По предположению академика А.А.Шахматова, в ходе Великого переселения народов, когда южные склавины заняли лесную полосу между Днепром и Днестром, они образовали здесь первое славянское государство. В VI веке оно было расколото аварами (кстати, под именем «обры» упомянутыми Нестором-летописцем – преподобным, входящим сонм Волынских святых). Таким образом, до Рюрика у славян уже имелся опыт государственности.
Ну и, конечно же, ещё в прошлом веке Волынь, несмотря на двухсотлетнее пребывание под Польшей, оставалась, наверное, «самым русским» краем России. Здесь было зарегистрировано более чем где-либо, членов «Союза русского народа» (свыше 100 тыс.). Немалую роль сыграли в этом «духовник Волыни» архиепископ Антоний Храповицкий и деятельность типографии Почаевской лавры под управлением выдающегося просветителя архимандрита Виталия Максименко.
От окраины до самой до Москвы
Следует помнить и то, что началу Руси Великой положил уроженец Галицко-Волынского княжества первый святитель Московский митрополит Киевский Петр. Не потому ли почётное место одесную чудотворного образа Божией Матери в Почаевской Лавре на отдельно оборудованном для неё помосте занимает икона даже не Иова или Амфилохия Почаевских – самых знаменитых Волынских святых, а Пётра Московского.
Преемником митрополита Петра стал митрополит Киевский Феогност. Он же освятил заложенный святителем Петром первый белокаменный храм в Москве – Успенский собор Кремля. Грек Феогност сыграл немалую роль в начале объединения Руси: благодаря его духовному руководству был заключён мир между Москвой, Псковом и Новгородом. При Феогносте была упразднена Галицкая митрополия, ему удалось закрыть и открытую Константинополем по настоянию Великого князя литовскую (фактически волынскую) митрополию. Не за это ли преемник Петра внесен в сонм Волынских святых? Ведь они-то точно знают, что принцип единства Церкви превыше надуманных лозунгов вроде «незалежній державі незалежну церкву».
Полномочия Киевской митрополии (с престолом уже в Москве) распространялись при владыках Петре и Феогносте также на Орду, где существовала Сарайская епархия. При «иге» Православная Церковь была освобождена от налогов в ханскую казну. Архиереев ханы уважали, пожалуй, более чем князей. Но в 1342 году клеветники донесли хану Джанибеку, что митрополит Феогност обирает духовенство. Святитель перенёс в Орде истязания, но не оговорил себя. Джанибек поверил, и оставил за церковью её льготы.
Примером для святителя Феогноста служил другой волынский святой – епископ Новгородский Нифонт. В 1135 году он своим увещеванием прекратил вражду между киевским и черниговским князьями. А через 12 лет отказался признавать митрополитом Климента Смолятича, поставленного на столичную кафедру великим Киевским князем Изяславом II без согласования с Константинопольским патриархом. Изяслав заключил новгородского епископа под стражу. Освободил святителя Юрий Долгорукий, взявший Киев в 1149 году. Патриарх Константинопольский Николай IV сравнивал Нифонта со святыми отцами древности, отстаивавшими пред сильными мира интересы Церкви.
«Действующая память» о примирении и русском единстве – храм волынского святого Олега Брянского внука князя Михаила Черниговского в Киеве
Достойным преемником владык Петра и Феогноста стал митрополит Киприан. В XIV века, в силу непрекращающейся войны Московской Руси с Литовской Русью Константинополь вынужден будет возобновить митрополию на Волыни. Возглавил её болгарин Киприан. Но и он в 1381 году перенёс кафедру в Москву.
Киево-Печерская закваска
Среди самых ранних Волынских святых – преподобный Варлаам Печерский, первый игумен Киево-Печерской лавры. Он был сыном одного из бояр Изяслава Ярославича (1024—1078), князя соседнего с Галицко-Волынским Туровского княжества (которое, впрочем, находилось в пределах «большой» Волыни), будущего князя Новгородского и, наконец, великого князя Киевского. Род преподобного Варлаама связывают с Малковичами — наследниками Малка Любчанина — деда равноапостольного князя Владимира (который также причислен к лику Волынских святых) по матери Малуше. Варлаам был одним из тех первых праведников, что «прибились» к отшельнику Антонию на Печерских кручах. Когда монашеская община разрослась, преподобный Антоний предложил братии избрать Варлаама игуменом Печерского монастыря. Но вскоре князь Изяслав (в крещении Димитрий) поставил Варлаама игуменом монастыря в честь своего покровителя — святого Димитрия. В этом качестве преподобный посетил Константинополь. На обратном пути он остановился во Владимире-Волынском и здесь – в «стране своей», как написано в Киево-Печерском патерике – скончался.
Волынскими князьями были преподобные Никола Святоша и Феодор Острожский, чьи деяния мы описывали в материале, посвящённом киево-печерским святым.
Памятник прп. Николе в Святошинском районе Киева
Если Никола и Феодор были Рюриковичами, то волынская святая Иулиания принадлежала к знаменитому роду Ольшанских (Гольшанских), давших Великому княжеству Литовскому Миндовга, а Речи Посполитой Ягеллонов.
Миндовг и положил начало линии мирного (если не братского) сосуществования литовцев и русских на Волыни. А вот при Ягеллонах были заложены основы Брестской унии, с упоминания о которой мы и начали материал.
В борьбе против унии приняли мученическую смерть представители русской шляхты: белорусский и волынский писатель-полемист и композитор Афанасий Филиппович (преподобномученик Афанасий Брестский) и поэт, предводитель ряда народных восстаний на Волыни и в Галичине страстотерпец Даниил Богданович Братковский.
За то же в 1914 году был расстрелян уроженец Холмской Руси (также части Волыни) священномученик Максим Сандович. Он сам перешёл из унии православие, и благословил на то тысячи русинов-лемков.
Из униатов был и уроженец посада Тышовцы (Люблинская губерния) епископ Амвросий Гудко. В 1875 году он вместе с родителями присоединился к Православной Церкви. Окончив Холмскую духовную семинарию, будущий святитель поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. На протяжении 1890-х годов он занимался просвещением Сибири – от Алтая до Кореи. Тем самым продолжив дело великого миссионера, потомка древнего волынского рода Иннокентия Иркутского.
А вот священномученик Арефа Насонов (уроженец Волынской губернии) обратил в православие многих единоплеменников из старообрядцев. Его миссионерский дар очень высоко ценил архиепископ Антоний Храповицкий.
Имеется у Волыни общий святой и с Грузинской Церковью. Митрополит Кутаисский Назарий Лежава по окончанию в 1905 году Киевской духовной академии был назначен преподавателем гомилетики в Волынской духовной семинарии. А с 1907 по 1911 годы он служил смотрителем духовного училища в Клевани (ныне – пгт. Клевань Ровенской области).
Уроженец Бердичева епископ Бежецкий Аркадий Остальский поминается не только в Соборе Волынских святых, но и среди Бутовских новомучеников, новомучеников и исповедников Соловецких, Санкт-Петербургских святых и, разумеется в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Волынь жива
Увы, для Украины Волынь, прежде всего – место какого-то там «легендарного боя УПА» (который на самом деле не имеет даже имени собственного) и музей под открытым небом «Лагерь ВО УПА "Волынь — Юг"», а уж затем «Религиозные паломнические объекты: Лавра в Почаеве, купальня святой Анны и др.». Но для самих волынян «упівці» – пришлые. Пусть и соседи, но как подчёркивают на Волыни, не братья: «Хіба що «родичі» — через дорогу навприсідки».
Сейчас, чтобы не «дратувати» правящий ныне галицайский субэтнос, закон о декоммунизации волыняне, конечно, выполняют. Но, по-особому – что бы восстановить можно было.
И даже венки «армии агрессора и оккупанта» возлагают.
Обнаружил я это «диссидентство» в Дубно – городе преподобного Иова и Константина Острожского, когда направлялся в Лавру. Где лишь утвердился в том, что Богородица Почаевская не оставит без Покрова своего эту землю.
Вот каким впечатлением хочу поделиться.
Почаевские мальчишки весьма «креативно» сочетают полезное с приятным – катаясь на санках с монастырской горы, заодно занимаются и привычным для местных промыслом «на туристов и паломников»: когда увидели, что я их снимаю, быстро подскочили с вопросом: «Дядя, а у вас є 12 гривень? Нам на булочки не хватає». А получив недостающее, уже задорно поинтересовались, откуда я. Ответил, что из России – чтобы отложилось в их памяти «москальская гуманитарка».
Но, оказалось, что один из мальчишек родом из Белгорода, другой – из Одессы. Их мамы с ними в Почаев переехали жить – поближе к святыне.
Святыне, остающейся таковой для всех русских людей.
