Сообщество «Салон» 12:35 27 апреля 2019

Война, мир и камешки

выставка «Ювелирные украшения AXENOFF в сериале Война и Мир» в Историческом музее

«Блестя белизной плеч, глянцем волос и бриллиантов, она прошла между расступившимися мужчинами, не глядя ни на кого...»

Лев Толстой. «Война и мир».

Роман «Война и мир» - одна из популярнейших лав-стори на Западе (как, впрочем, и «Анна Kаренина»). Это не умаление достоинств романа-эпопеи о народном подвиге; это — признание. Когда на базе великой книги стряпаются комиксы и мюзиклы, равно как сериалы — это настоящий интерес, не подгоняемый никем и — ничем. Это — триумф Льва Толстого, как автора. Шедевр не боится препарирования и даже пародий. Наоборот, они добавляют ему «перца» и всяких обаятельных приправ. Считается, что лучшая экранизация «Войны и мира» - советская (1965), что ничуть не изумляет, хотя, сейчас четырёхсерийное действо Сергея Бондарчука смотрится несколько тяжеловесно. Есть ли что-то лучше? Увы, нет и, наверное, не предвидится. Голливуд — задолго до «Мосфильма»! - в 1956 году сварганил лёгенькую мелодраму с Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой и, признаться, только она там и хороша. Всё остальное — картон и патока, включая глав-ковбоя Фабрики Грёз — Генри Фонду в лосинах Андрея Болконского. Масштаб действ, изложенных у Льва Толстого, в принципе, не позволяет уместить всю палитру в куцем кино-рассказе. Наилучший формат для «Войны и мира» - качественный, долго-неспешный сериал. Таковые попытки предпринимались и не раз. Есть ряд англоязычных телепостановок, в одной из которых (1972) засветился молодой Энтони Хопкинс в роли Пьера Безухова. Поделка более чем посредственная — с крашеными блондинками по моде 1970-х и унылым антуражем, зато Пьер исключительно хорош — Хопккинс уже тогда считался большим актёром. Также имеются малоудачные итало-германо-французские поползновения, являющие фрагменты из старинной псевдорусской якобы-жизни. Но! В 2016 году BBC (режиссёр Том Харпер) снимает весьма недурственную вариацию на тему «Войны и мира».

Сценарист Эндрю Дэвис бережно — почти любовно — подошёл к тексту Льва Толстого, хотя, зачем-то убрал таких колоритных персонажей, как Марья Дмитриевна Ахросимова и Вера — старшая сестра Наташи. Всё же получилось лепо и симпатично. Британцы вообще с трепетом относятся к изображаемой эпохе — так называемой Regency era. На первый взгляд покажется, что перед нами какая-то очередная сценка по мотивам Джейн Остен, и лишь громадные — в полный человеческий рост — иконы, купола и зимние пейзажи говорят нам о типичной Mother Russia. Ничего удивительного — тот же Эндрю Дэвис писал адаптацию «Гордости и предубеждения» для BBC. Не обошлось и без российских коллег. Авторы сериала пригласили наших ювелиров дома AXENOFF для оформления картины. Достаточно сказать, что глава дома - дизайнер Петр Аксёнов – художник, коллекционер икон и — любитель русской старины, разрабатывающий свою линию на стыке русско- имперских и — остро-современных традиций.

В Государственном Историческом музее проходит выставка «Ювелирные украшения AXENOFF в сериале 'Война и Мир'», посвященная коллекции дома AXENOFF - специально для английской версии романа Льва Толстого. Устроители сообщают: «В экспозицию вошли украшения, которые были использованы в съемках сериала, а также авторские эскизы этих украшений».

Откровенно говоря, в самом тексте романа не так уж много обращений к теме сокровищ. Все отлично помнят «дымковое» платье Наташи Ростовой и кретинские панталоны Ипполита цвета cuisse de nymphe effrayée, однако, упоминания драгоценностей — на редкость скупы. Всё общо и лапидарно: «Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях». Есть всего несколько ярких деталей, когда Толстой желал подчеркнуть красу или безобразие: «Жюли с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом рядом с матерью». Что отвратительнее округло-матового жемчуга на толстой, да ещё и красной шее? Жемчуга могут играть и другую роль — быть союзниками шикарной дивы: «В соседний бенуар вошла высокая красивая дама, с очень оголенными белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем».

По сути, более-менее тщательного описания удостоились два предмета — яхонтовые сережки «грушками», подаренные Марьей Дмитриевной - «сиявшей и разрумянившейся Наташе»; и — гребень, купленный Пьером для всё той же Наташи, точнее уже графини Безуховой. Да и то - не оценила: «Только напрасно ты мне это купил, — прибавила она, не в силах удержать улыбку, любуясь на золотой с жемчугами гребень, которые тогда только стали входить в моду. Когда же я надену? — Наташа вложила его в косу. — Это Машеньку вывозить; может, тогда опять будут носить». Считать перстень с изображением «адамовой головы — знака масонства» - на него-то и обратил внимание Пьер - украшением никак невозможно; это — символика. В целом же — описания в духе этого: «Все женщины, в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену».

Меж тем, наше внимание обращено к диковинным экспонатам выставки дома AXENOFF. Замечу, что всё это — не пластмасса-бутафория-бижутерия, а самые что ни на есть драгоценные вещи. Пётр Аксёнов не ставил себе целью дотошно копировать общеизвестные образцы эпохи ампир; напротив — он лишь отталкивался от них, создавая новое прочтение. Во многом это — постмодернистская игра с известной долей фантазирования. Это — не имитации, но вольные стилизации. Некоторые из них ближе к началу XIX века, как брошь Peterhof с камеей, другие — нарочито осовременены, как, например, тиара «Елена» — в ней Элен появляется в самом начале повествования — в салоне Анны Павловны Шерер, но в таком уборе органичнее смотрелась бы какая-нибудь гостья Великого Гэтсби. Из той же серии - длинные серьги «Kокошники» с серебряным основанием в форме короны и нитями жемчуга — такое носили дамочки 1920-х, дабы подчёркивать длину и стройность лебединых шеек. Набор украшений всегда создаётся под костюмы — если взглянуть на платье Элен, то оно гораздо больше напоминает наряды от Мадлен Вионне конца 1920-х — начала 1930-х, когда многие модельеры со смакованием разглядывали греческую вазопись в поисках решений.

Да. Многие предметы никак не вписываются в парадигму наполеоновско-александровского ампира - 1800. Это — обыгрывание ампира, иногда — его отрицание. Допустим, ещё более феерические серьги под названием «Мухи». Их невозможно себе представить ни в 1800-х, ни в более поздние времена. Это — преломление форм Ар Нуво, Модерна, что-то с оглядкой на Рене Лалика, увлекавшегося изысканно-безобразными тельцами насекомых. Пародия на Альфонса Муху, в конце-то концов. Любование тонкими крылышками и представление их ажурно-золотистыми — это явно из тех времён, когда ценилось всё эстетно-гадкое, да и уровень гигиены уже позволял иронизировать над мухами. Ампир такое не вынес бы, а дамы упали бы в затяжной обморок. Особым смыслом обладали пчёлы — один из символов Бонапарта, но они в салоне Шерер или на балу Ростовых смотрелись бы ещё эпатажнее, чем блестящие, зелёные мухи.

Диадема и серьги для Анны Павловны Шерер, как и брошь Imperatrice сделаны с использованием камей. Они — один из символов эпохи, воспоминание о Золотом Веке. Многие богачи их коллекционировали, другие — носили подделки. Третьи — выдавали те подделки за антик. «Дочь надменного владыки Птоломея, / Я дарю тебе свой стих, / Потому что ты, камея, / И в любви и в самой смерти / непохожа на других», - писал Константин Бальмонт, правда, в иные времена и по иному случаю.

Есть штуки просто зловещие. Кольцо «Грифон» - с древним силуэтом несёт на себе печать гибели, но более иных пугает милая с виду брошечка «Хранящий глаз» и одноимённое кольцо. Вот эти вещи создают атмосферу ужасов и тайных обществ, мистики, ночных кошмаров. Собственно, ювелир ничего не выдумал — глазки были распространённым сюжетом декора — и не только масонского. В атмосфере постоянных войн и перемалывания наций, рождались безумные легенды о живых мертвецах, населяющих старинные замки, о глазах возлюбленной, которая следит с того света, о призраках на болоте. Этот ясный, прозрачнейшей синевы глазок в обрамлении топазов навевает инфернальный хоррор, коим и была наполнена тогдашняя бытность. Мы привыкли к очарованию «Гусарских баллад», а времечко-то - чудовищное. Смерть ходила всегда где-то рядом.

При всём том господа болтали о политике в своих салонах, выезжали на балы, женились на хорошеньких и богатых «нимфах», увенчанных диадемами a-la greque. Тиара Наташи Ростовой — дивное созвучие ампира с Ар Деко - тогда античность в который уж раз вторглась в моду. Колючие златые колосья напоминают не то короны для моделей сюрреалистки Эльзы Скьяпарелли, не то — украшение мраморной музы сталинского тракторостроения. Сколь велико умение Петра Аксёнова сделать намёк сразу на три-четыре эпохи, слить воедино, выдать нетривиальное!

Серьги «Стрелы» - точёная радость линий. Два треугольника, где основания — разнонаправленные стрелки, уравновешенные крупными жемчужинами. Это подошло бы для «Игры престолов», нежели для отображения ancient Russia, однако, в мелькании кадра это смотрится волшебно и неподражаемо. Забавные серьги «Ангелы» - скорее уютно-ласковый, буржуазный бидермайер, когда именно такими ангелочками обрисовывали страницы нравоучительных детских книг. Серьги «Банты» - здесь много от второго рококо и вкусов императрицы Евгении. Заигрывание со стилями и направлениями — в нашу эру пост-постмодерна это приемлемо и — актуально.

В коллекции много предметов, явно вызывающих странные чувства, ибо они балансируют на грани китча. Серьги «Короны» - c крошечными копиями венца Екатерины Великой или серьги (и аналогичная брошь) «Орлы» - с гербом Российской Империи — это выглядит фантастично, за счёт великолепной работы, но, вместе с тем, ощущается лёгкий стёб и ощущение «русской клюквы», помпезного а-ля рюсс. Пётр Аксёнов сделал нечто, считываемое английским обывателем, как имперская роскошь из заснеженных дворцов.

В целом выставка производит колоссальное впечатление, иной раз — шокирующее и неоднозначное. Любая вещь тут, как слепок времён — сразу нескольких. Kак ребус, который надобно разгадать, а потому — каждый камешек - вопрошает.

двойной клик - редактировать галерею

Cообщество
«Салон»
5 марта 2024
Cообщество
«Салон»
Cообщество
«Салон»
1.0x