ВЫЖИВАНИЕ, КАК ФОРМА КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ
И ПРАЗДНИКИ ЖИЗНИ
Все — растет!
И это есть повод для различных и более чем бурных эмоций.
Прежде всего — для восхищения.
Растут грибы.
Как грибы растут торговые центры.
Растут тарифы.
Растет коррупция. И соответственно, борьба с ней!
И рейтинги тех, кто с нею целеустремленно и неуклонно как бы борется.
Особо подчеркнем, что особо с ней любят бороться те, кого к нуждающиеся отнести очень даже затруднительно.
Растут цены на бензин.
Небоскребы точечной застройки. Куда там до них теперь символу города, дому со шпилем на площади Октября.
…
Экономя бумагу, остановим список на этом, что вызывает ныне бурю нашего нынешнего восхищения. И что вызывает столько эмоций, после сообщений ВЦИОМа или там Левады, которые не покладая рук прилежно и исправно трудящихся на почве замера нашего самочувствия и настроения. Даже на самых впечатляющих примерах этого роста.
«А праздников то сколько, а праздников-то у нас сколько!» — с шукшинским неподдельным восхищением, как когда тот во время знаковой сцены, обращался к Копытовскому-одесситу в фильме «Они сражались за родину», выразим мы восторг по поводу очередных рекордов времени. Фильма, эпизоды которого, теперь нарезаны праздничными сценами и сценками в большом, собравшим много народа, летнем празднике.
Уверяю вас, этой сцены с вышеуказанной репликой из него там не было и никогда не будет.
И приходят на ум, итогом ли, метафорой ли случайной ли, название к заметкам этим название перекликающиеся с названием одного из первых шукшинских рассказов «Праздники детства», тем более что лето нынешнее прошло под знаком нескончаемой чередой больших праздников.
Которых скоро будет у нас (если законов у нас теперь на брата по два уже рефрижератора и плюс к ним маленькая тачка — депутат у нас ныне, помня о благе народа и своем, работает по-стахановски) — по килограмму на человека.
Проведенных с впечатляющим размахом. И деньги, главное на что-на что, а на них — есть!
А зрителей, зрителей-то сколько!
…
И это при том, что руины уже ровным счетом никого не удивляют. Даже тех, кто пытается нам и себе втолковать жить по нетленному и, в общем-то, очевидному принципу: «нравственность — есть правда». Став неотъемлемой частью нашего праздничного жития и бытия. Как и разного рода техногенные и не очень техногенные, катастрофы.
Не удивляют уже дикие поля, как во время татаро-монгольского нашествия.
Тем более что все это нам нисколько как бы не мешает и про душу — не звбыть.
Вот так мы живем.
Хороводы, кокошники. А какие берущие за душу презентации чего только хочешь!
Вот очередной беспримерных масштабов праздник, на внушительного размера подиуме которого замечательный артист из Москвы в порыве восхищения бросает в многотысячную толпу призыв-откровение: «Великий русский парень, Сергеевич…!»
Чур, меня! — я тоже великим земляком восхищаюсь. Мало того — я поклонник его. Ведь никем иным я и по определению быть не могу.
И как поклонника, меня подмывает продолжить слова замечательного артиста словами великого русского парня:
— Да больше!
Но ближе к жизни. К реальным, и без московских и заморских, с русскими фамилиями, изнывающих от преуспеяния и внимания к ним гостей праздникам и тому, что ими условно можно назвать.
Чем в приоткрытое окно к нам стучит сегодняшний день? Пожар, похлеще, чем в Парижском соборе. Но ведь мы страна — да больше чем Франция!
А московские потасовки.
Смысл которых обыватель не всегда улавливает. Они, те, которые вышли защищать как бы демократию, чьи? Это ведь вопрос на закуску не лишний. Ими восхищаться или как там еще с ними поступать? Это насчет подачи материала и насчет того, что народ — спит или бодрствует?
Начнем с азбуки. Как бы с теоретических предпосылок. Теоретики лоб расшибают — где рабочий класс?
Хотя тут и без Маркса, а также и без его ниспровергателей все так элементарно понятно. Нет заводов — нет рабочего класса. Какие тут еще могут быть теоретические изыски мысли?
Далее: если нет плодородных земель — нет земледелия и соответственно — крестьянства. Есть кочевники.
Если же плодородие почвы на нуле, возьмем тут примером Сахару, где раскаленный песок и только раскаленный песок — там туарег из века в век кусок хлеба добывал на большой дороге. Одетый в мешок-простыню, а лицо прикрыто — одни только глаза. Как крайний минимум комфорта, согласно тамошнего прожиточного минимума. И разом — безопасности. Недостаток витаминов который утолял саранчой.
Едем дальше: как классифицировать эти события с позиций марксистких и здравого смысла.
В Москве в этой бузе вопрос о пенсионной реформе поднимался? О ценах на бензин? О пожарах? О мусорной реформе? Вот и давайте тут все сами себе ответ на поставленный вопрос.
Правящая и очень эффективно работающая, употребим здесь ныне более чем популярное слово — элита, доводя народ успехами своей работы до экстаза, в силу своей малочисленности, но обладающая колоссальной финансовой мощью, этот же отработанный пар затем использует либо в своих внутренних разборках, либо, что чаще всего встречается в работе эффективных собственников, роет ложные каналы, по которым спускает отработанный до последнего градуса пар на сторону. Причем даже это она всегда делает прибыльно. А как — экономика должна быть экономной!
Московские события, как мне представляется, из этого ряда событий.
Есть притча во езыцех — народ у нас не активный.
Да враки все это. Просто народ у нас — не дурак. Шукшинская сказка разве не про это? Но его старательно, а все СМИ именно и прежде всего для этого и придуманы, дурачат. Дескать Ванька он и есть Ванька!
А отработанный дважды и трижды пар, потерявший все свои первоначально заданные свойства, разве может быть иным?
А еще запугивание народа буржуазными страхами есть действенный инструмент оставить все как есть. А может быть сделать даже и лучше. Естественно собственными силами с привлечением массовки. Из действительно утырканой вконец и малограмотной публики. Или из прикупленных по случаю статистов.
Владимир Ильич Ленин в похожей ситуации и похожий момент в семнадцатом году (то есть более ста лет назад) писал в своей работе с более чем интересным и по-своему актуальным сегодня названием «Запугивание народа буржуазными страхами», правда, про тогдашний текущий, момент:
«Газеты капиталистов, с «Речью» во главе, лезут из кожи вон, чтобы запугать народ призраком «анархии». Не проходит дня, чтобы «Речь» не кричала об анархии, не раздувала известий и слухов об отдельных, совершенно ничтожных случаях нарушения порядка, не запугивала народ призраком запуганного буржуа.
За «Речью», за всеми газетами капиталистов тянутся давшие себя запугать газеты народников (соц. рев. в том числе) и меньшевиков. «Известия» Петроградского Совета Р. и С. Деп., вожди которых в данный момент принадлежат к этим партиям, в сегодняшней передовице окончательно переходят на сторону распространителей «буржуазных страхов», договариваясь до такого — как бы это помягче выразиться — явно преувеличенного заявления:
«Идет разложение в армии. Местами идут беспорядочные захваты земли, истребление и расхищение скота и инвентаря. Растет самоуправство» ...
Под самоуправством народники и меньшевики, т.е. партии мелкой буржуазии, разумеют, между прочим, взятие всей земли крестьянами на местах, не дожидаясь Учредительного Собрания. Именно этот жупел («самоуправство») выдвинул, как известно, министр Шингарев в своей знаменитой телеграмме, в свое время обошедшей газеты (см. «Правду» № ЗЗ).
Самоуправство, анархия... какие страшные слова! Но пусть народник или меньшевик, желающий думать, поразмыслит немного над следующим вопросом:
До революции земли были у помещиков. Это не называлось анархией. А к чему это привело? К краху по всей линии, к «анархии» в самом доподлинном смысле слова, т.е. к полному разорению страны, к разорению и гибели большинства населения.
Мыслим ли отсюда иной выход, кроме величайшей энергии, инициативности, решительности большинства населения? Ясно, что нет»
«Правда», №48. 17 (4) мая 1917 г.
Оставим в стороне те частности, которые есть естественная принадлежность того и только того времени. Вычленим из сказанного суть: что до многих лозунгов действительно многих хороших и толковых авторов, которых мы ныне чествуем и празднуем с небывалым размахом, то многие из них действительно толковых мыслей поддаются очень разной интерпретации и очень разному до чрезвычайности истолкованию. Ленина же — не переиначишь. Обыватель и его шеф, понятное дело, как черт от ладана шарахаются от его классового подхода, в который тот истово веровал и где только можно его столь же истово (а он очень многое в происходящем как тогда, так и сегодня объясняет) проповедовал.
Интеллигентствующий же знайка всезнающе теоретизирует и рассуждает: народ — не борется!
Враки! Выживая — народ борется!
Ибо в текущем моменте это главное ныне звено человеческого бытия. Если хотите — сегодня выживание, есть форма классовой борьбы.
А чем оно еще сегодня может являться, ответьте?
Вот на этом мы здесь и поставим точку.
