Александр НАГОРНЫЙ, политолог, заместитель председателя Изборского клуба.
Уважаемые коллеги! Наша нынешняя встреча посвящена теме предстоящих президентских выборов и тех проблем, которые предстоит решать России после 18 марта 2018 года. "Карта" этих проблем в первом приближении была обозначена в ходе нашего предыдущего "круглого стола" "Мир накануне больших перемен". Её доминантами были признаны: переход глобального системного кризиса из финансово-экономического на военно-политический уровень, приближение кризисных явлений с периферии мировой системы к её центру, утрата Соединёнными Штатами безусловного лидерства во всей системе международных отношений (за исключением, может быть, сферы массовых коммуникаций) и восстановление единства американского и — шире — западного истеблишмента на антироссийских позициях.
Мы пришли к общему выводу о том, что наша страна не сможет выстоять и выжить в этих условиях без быстрого и глубокого изменения своего внутриполитического и экономического курса, а достигнутые нашим руководством успехи в сферах внешней политики и безопасности могут обеспечить необходимые для этого условия — и то временно, на срок не более трёх-пяти лет, но не смогут компенсировать отсутствие подобной смены курса. Иными словами, мы пришли к выводу о необходимости системного мобилизационного проекта для России. Последним в отечественной истории опытом такой мобилизации был сталинский рывок 30-х годов, о сущности, формах, о "плюсах" и "минусах" которого в нашем обществе продолжают идти ожесточённые споры даже сейчас, через 60 с лишним лет после смерти "отца народов" и почти через тридцать лет после отказа от советской цивилизационной модели в целом.
Расхожий афоризм гласит, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. К каким войнам необходимо готовиться сегодня нашим "генералам", включая избираемого на срок до 2024 года президента Российской Федерации, и всем нам, какие альтернативы существуют для нашей страны, и какую роль здесь может сыграть личностный фактор? Полагаю, главное русло нашей дискуссии должно быть примерно таким, хотя, конечно, приветствуются любые авторские импровизации, связанные с основной тематикой.
Владимир ОВЧИНСКИЙ, доктор юридических наук.
Намерение "коллективного Запада" любой ценой дестабилизировать социально-экономическую и внутриполитическую ситуацию в России не является секретом и содержится не только в глобальной медиа-пропаганде, но и практически во всех документах, которые по этому поводу принимаются в странах НАТО, прежде всего — в США. Чего у наших западных "партнёров" для реализации подобных планов нет, так это властного политического субъекта, формального или неформального — неважно, внутри РФ, имеющего созвучные им интересы. Ведь, например, без наличия внутри Египта такой мощной силы, как "братья-мусульмане", никакой "арабской весны" в этой стране произойти не могло. И все действия Запада поэтому направлены на то, чтобы такой субъект внутри России создать, сформировать. Потому что без него это может быть только "горячая" война, а такая война сопряжена для США и их союзников с неприемлемым риском.
Тут я вижу две взаимосвязанные стратегии. Первая — это максимальное выведение России и действующей "вертикали власти" за пределы международной легитимности, закрепление восприятия нашей страны и её политического руководства в образе "империи зла". А вторая — создание альтернативного "властного центра" или даже нескольких таких центров: хоть на общефедеральном, хоть на региональном уровне, на любой идеологической основе: хоть на "левой", хоть на "правой", хоть на религиозной, хоть на националистической. И это будет продолжаться по нарастающей. Тут Трамп и "глубинное государство" на самом деле "играют в четыре руки".
Есть ещё вариант "прокси-войн", которые могут вестись у российских границ либо исламистами из ИГИЛ, которых сейчас американцы массово перевезли из Сирии в Северный Афганистан, либо украинскими необандеровцами, либо что-то "замутят" на Кавказе — тот же армяно-азербайджанский конфликт, например. Видимо, были и попытки превратить Дагестан во "вторую Ичкерию"…
То есть ситуация, на мой взгляд, будет чрезвычайно взрывоопасной и до, и после выборов.
Энвер АХМЕДОВ, политолог.
То, что сейчас происходит в отношениях Запада и России, без всяких реверансов, называется войной. И если лет пять назад по этому поводу могли быть ещё какие-то сомнения, то сейчас никаких сомнений нет. При этом на той стороне имеется очень квалифицированный штаб и хороший командующий, в их действиях прослеживается вполне определённый "почерк" и никакого ограничения в ресурсах у них нет.
И если в других конфликтных сферах можно заметить какие-то ответные действия с российской стороны, то в сфере идеологической, в сфере информационно-пропагандистской налицо полная катастрофа. Здесь Россия пока даже не отступает, а просто стоит на коленях, вся оплёванная. Это касается и "рашагейта" в США, и "допингового" скандала, устроенного ВАДА, и "кокаинового" скандала в Аргентине, и виртуального "разгрома ЧВК Вагнера" в Сирии — ни на один из этих "вбросов" адекватной реакции пока не последовало.
Возможно, идут какие-то скрытые асимметричные действия, но они не компенсируют того факта, что в глазах Запада Россия и русские уже превратились в изгоев, недочеловеков, по отношению к которым возможно всё и неприменимы какие-то нормы права и морали. Это весьма опасная тенденция, которую нужно сломать, и чем быстрее, чем сильнее это будет сделано — тем лучше.
Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации.
Лично я пока не вижу никаких признаков возможной смены внутриполитического и финансово-экономического курса Кремля после выборов 18 марта, никаких сигналов об этом. Общая схема действий правительства сводится к тому, чтобы снизить налоговое давление на бизнес, особенно — на крупный бизнес, и с лихвой возместить это за счёт усиления финансового пресса на население. Имеются в виду повышение налогов, тарифов, цен потребительского рынка, базы штрафов, пенсионного возраста, расширение платных образовательных, медицинских и прочих услуг, и так далее, — это весьма проработанная программа, которая шаг за шагом воплощается в реальность и ухудшает жизнь наших соотечественников, нашу с вами жизнь. Крупному российскому бизнесу уже роздано различных "точечных" преференций на 2,4 триллиона рублей — значит, с каждого гражданина РФ необходимо "снять" за 2018 год минимум около 16 с лишним тысяч рублей. При нынешнем уровне социального неравенства в стране всё это опустит ниже порога бедности миллионов пять человек, а ниже порога нищеты — примерно полмиллиона. Только в январе реальные доходы населения сократились аж на 7%. О каком патриотизме в таких условиях вообще можно говорить? Разве что о могильном… Сравнение с Украиной, чьё постоянное население сократилось за 4 года почти на семь миллионов человек, напрашивается само собой. Там "патриотизма" хоть завались, а государства, страны скоро не станет. Рад был бы ошибиться, но Россию, на мой взгляд, ведут к той же пропасти, что и Украину — правда, немного другой дорогой. И она туда идёт, только чуть медленнее, чем наши "небратья".
Характерно, что в том же январе 2018 года уровень удовлетворенности населения своим финансовым положением даже вырос и достиг максимальных с 2011 года значений. Объяснить этот уникальный парадокс лично я могу только тем обстоятельством, что текущие потребительские проблемы люди стали решать за счёт кредитов, рассчитывая в будущем получить "свою долю" от растущих нефтегазовых цен, как это было в "нулевых". Всё хорошо с бюджетом — он профицитный, всё хорошо с золотовалютными резервами — они превысили отметку в 450 млрд. долл., а по золоту вообще достигли рекордных 1857 тонн. То, что эти деньги не имеют никакого отношения к российской экономике и туда, в конечном счете, не поступают, никого не волнует. Тем более, что и суверенный кредитный рейтинг нам повысили, то есть с "макроэкономикой" всё в порядке, поэтому нужно продолжать движение в прежнем направлении.
Это означает, что после президентских выборов 2018 года не предвидится каких-либо существенных изменений в правительстве: ни по общему вектору, ни по персоналиям. Впрочем, трудно рассчитывать и на то, что если изменения произойдут, то они, при всей своей сенсационности, окажутся к лучшему. Я полагаю, что стратегически важным решением здесь был фактический отказ России от Украины и признание легитимности представителей "евромайдана", пришедших к власти в Киеве после государственного переворота. Это означало, что мы отказываемся от создания собственного макрорегионального проекта и, соответственно, неизбежно становимся частью проекта китайского. Хотят сегодня этого китайцы или не хотят, хотят ли этого в Кремле или не хотят, — есть логика событий и логика соотношения сил, по которой всё и происходит. Уже сегодня Запад бьёт не по России как таковой, а по уязвимой периферии китайского мира, которая "зачем-то" прикрывает собой растущего на 6-7 и более процентов в год "красного дракона". И каждый год, каждый месяц, каждый день, каждый час пребывания Украины под властью Порошенко и Ко делает последствия этого стратегического решения четырехлетней давности всё более необратимыми. Самые большие проблемы начнутся у России не сейчас, а в 2019 году, когда в США окончательно установится новый баланс сил, а Китай ещё не начнёт активно действовать на международной арене. Поэтому если мир не сорвётся в финансово-экономическую пропасть до 2020 года, то он сорвётся в военно-политическую пропасть после 2020 года. Вероятность этого почти стопроцентная.
Леонид ИВАШОВ, генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем.
У меня не столь пессимистический взгляд на ближайшее будущее, как у Михаила Геннадиевича. Ведь даже маленькая КНДР с честью держит удары мирового гегемона. Между тем, конечно, налицо серьёзнейшие проблемы. 17 февраля мы провели Всероссийское офицерское собрание, на котором в итоге обсуждения пришли к выводу, что американцы по отношению к нам действуют в рамках общей стратегии, общей системы, целью которой является уничтожение главной угрозы для их национальной безопасности, то есть для их глобального доминирования, — оборонного потенциала России. Ключевым моментом здесь может стать непризнание легитимными итогов российских президентских выборов 18 марта со стороны США и их союзников. Что за этим последует? Максимальная дискредитация властей РФ по всему периметру нашей безопасности: и внешнему, и внутреннему. Начнут, конечно, с внешнего. Это и втягивание нашей армии в сирийский конфликт, причем под удар попадут уже не частные военные кампании, а кадровые части. Это и обострение ситуации на Донбассе, куда ВСУ активно подтягивают танки, артиллерию и живую силу, а Порошенко подписал закон о "реинтгерации" Донбасса, фактически отменяющий все минские договоренности. Кстати, в Чёрное море сейчас зашли два американских корабля, и они пробудут там до президентских выборов 18 марта. Это и попытки проведения "цветных революций" в республиках Центральной Азии, куда с территории Афганистана будут перебрасываться боевики ИГИЛ и других террористических организаций, курируемых западными и ближневосточными спецслужбами. Это и акции исламистского подполья внутри России, здесь Дагестан — только "первый звоночек", который теперь, есть надежда, не "прозвонит" в полную силу.
Может быть спровоцирован и серьёзный внутренний конфликт. Каким образом? США, которые всех и вся обвиняют в хакерстве, ещё в 2010 году создали мощную структуру — главное киберкомандование со штатом почти в 40 тысяч человек лучших специалистов со всего мира. В мае прошлого года они провели массовые учения, опробовав массированную атаку на финансовые, транспортные и производственные объекты по всему миру. И они могут атаковать Россию, парализовав через "окна уязвимости" всю отечественную инфраструктуру, что создаст очень взрывоопасную ситуацию. И важно, чтобы эта ситуация не переросла во что-то более серьёзное.
В Китае сейчас действительно готовятся к войне. Но непонятно, с кем. Ведь на XIX съезде КПК Си Цзиньпин объявил главной целью КНР строительство социализма с китайской спецификой, а главным врагом — мировой капитализм. А мы что сейчас строим?
Так что в целом ситуация сложная, и никаких "спокойных" полутора лет у нас не будет. Нам — вернее, руководителям наших спецслужб во время их визита в США — предъявили ультиматум. И надо на этот ультиматум как-то реагировать: или его принимать, или его отвергнуть. С учётом возможности того, что Запад не признает легитимность выборов 18 марта.
Алексей БЕЛОЗЕРСКИЙ, военный эксперт.
Поскольку я на Донбассе больше трёх лет, то могу сказать, что конфликт между киевским режимом и двумя непризнанными народными республиками может перейти в режим полномасштабной войны в любое время. С той стороны идёт активная подготовка к тому, чтобы повторить хорватский блицкриг против Сербской Краины образца 1995 года.
Россию на Украине уже на уровне парламента, правительства и президента признали "страной-агрессором", что означает смерть не только "минского процесса", но и "нормандского формата", Порошенко на самом деле уже не имеет никакого контроля над армией — центр её управления находится не на Банковой, где расположена его резиденция, и не на Воздушнофлотском проспекте, где стоит здание Министерства обороны, а на проспекте Сикорского, в посольстве США, как и положено любой "банановой республике".
Василий СИМЧЕРА, доктор экономических наук, директор НИИ статистики Росстата (2001-2010).
С каким коэффициентом эффективности — имеется в виду сальдированное отношение прибыли к затратам — работает сегодня российская экономика? Если верить официальным данным, то 3%, а реально — 0,9%. Для сравнения: в США этот показатель равен 9%, в Европе — 8%, в Китае — 15%. А в 1991 году к нас было 12%. Совокупная оценка ресурсов Советского Союза составляла в 1990 году 120 трлн. долл., РСФСР — 70 трлн. сегодня, в сопоставимых ценах, — только 20 трлн. То есть мы в рамках рыночных отношений за 28 лет — как бы это сказать поприличнее? — извели богатства на 50 трлн. долл., почти на 2 трлн. в год. И мы ещё выражаем свой сарказм по поводу американского долга? Ах, они назанимали у всего мира и у своих граждан и юридических лиц 60 трлн. долл.?! Да у них национального богатства: домов, дорог, плотин, линий связи и прочих капитальных объектов, — 120 трлн., почти в два раза больше, чем сумма их долга, а у нас — всего на 4 трлн., то есть в 30 раз меньше!
Вот что значит "плохой инвестиционный климат", о котором любят говорить "наверху". Весь мир видит — наше национальное богатство не растёт, оно сокращается. И. если ничего не менять, мы уже лет через 10-15 пойдём по миру с протянутой рукой. Что, кто-то вернёт России ухайдоканные нефтяные поля, где "эффективные менеджеры" сняли сливки, а до 70% доказанных объёмов приватизированных ими месторождений перевели в неизвлекаемые ресурсы? Или вырубленные, сожженные, сгнившие миллионы гектаров леса? Или тот миллион с лишним человек, которых наши женщины не решаются рожать и убивают абортами каждый год? Мы только по линии внешней торговли теряем до 800 млрд. долл. Нам не смеяться над Америкой, а плакать надо!
Реальный сектор нашей экономики — это 40% от уровня РСФСР (не Советского Союза, а РСФСР!) 1990 года. Остальное — приписанная стоимость, реально не существующая. Несмотря ни на какое импортозамещение, у нас треть потребительского рынка занимают товары иностранного производства. И если их поступление по какой-то причине прекратится, в России придётся снова вводить карточную систему, продналог или даже продразвёрстку, как в годы гражданской войны. А для Запада эти 150 миллиардов долларов, которые даёт им торговля с Россией, не критичны. Они могут позволить себе эту кнопку нажать до упора — и у нас через несколько месяцев будут очень серьёзные проблемы. Из 70 миллионов экономически активного населения, у нас около 30 миллионов "самозанятых", и доходы в этой группе в среднем на 30% меньше, чем у работающих по договору или контракту. Кто-то не хочет платить налоги, а кому-то не из чего эти налоги платить. Но самое печальное в том, что из каждого нового миллиона рабочих рук 800 с лишним тысяч пополняют как раз ряды "самозанятого" населения, и только 150 тысяч получают постоянные рабочие места и гарантированную зарплату. Правда, у многих из них — сейчас это почти 7 миллионов человек — официальная заработная плата ниже прожиточного минимума, чего вообще не должно быть. Понятно, что это — прикрытие тех самых "серых" экономических схем, которые сегодня обеспечивают около трети российского ВВП, то самое "гетто", которое является рассадником коррупции, воровства и прочего криминала.
Если мы действительно хотим реализовать в России мобилизационный проект, то это можно сделать только на фундаменте каких-то реальных ресурсов. А наши ресурсы, повторю, с каждым годом сокращаются, словно шагреневая кожа.
Владимир ВИННИКОВ, культуролог.
Когда-то Путин произнёс сакраментальную фразу: "Культурки не хватает!" И, увы, это так. С одним важным уточнением: как раз "культурки" у нас полно, а вот с культурой ситуация обстоит всё хуже и хуже. Это одновременно и внутрироссийская, и общемировая тенденция. Не буду приводить какие-то конкретные примеры — это заняло бы слишком много места, скажу лишь о том, что 99,9% информации, получаемой современным человеком, относится к разряду "хлеба и зрелищ", внутренние "паттерны" его знаний по сравнению с 70-ми годами прошлого века в среднем сократились по объёму более чем вдвое, а по структуре упростились примерно на три порядка. Это сказалось и на характере мышления, и на доступе к внешним "паттернам" типа "мировой сети", и на характере принимаемых решений всех уровней: от бытовых до важнейших военно-политических.
Думаю, именно здесь находится та "кощеева игла" пресловутого "человеческого фактора", до которой нужно непременно добраться, чтобы русская цивилизация могла сохраниться и развиваться в кризисных и даже катастрофических условиях XXI века. Никакое богатство и никакая военная мощь сами по себе этой проблемы не решат — это, грубо говоря, не существительные, а прилагательные, пример современных США тому свидетельство.
То есть главной точкой приложения усилий нашего государства должна быть вся коммуникативная система российского общества: и внутренняя, и внешняя. Советская власть объявила своей целью построение коммунизма, но по разным причинам, в конце концов, свела его к сфере сугубо материального производства, что и привело к достаточно быстрой и глубокой трансформации всего советского проекта, который всеми был воспринят как его уничтожение, провал, крах… Это не совсем так, или даже совсем не так. Извините за корявый термин — думаю, он не приживётся, но лучшего у меня пока нет, — нашей целью должен стать не "коммунизм", а "коммуникативизм" — общественный строй с максимальным производством/потреблением идеального продукта.
Андрей ОСТРОВСКИЙ, востоковед.
Китай закончил 2017 год с приростом 6,9% ВВП, выше запланированного. Нужно сказать, что КНР демонстрирует феноменальные темпы экономического развития на протяжении почти 40 лет, раньше они нередко превышали 10% в год, сейчас находятся в среднем на уровне 6,5-7%, но надо понимать, что "красный дракон" — первая экономика мира, это гигантская база, для которой каждый процент роста даётся всё тяжелее. Однако приведенная выше цифра показывает, что они с этой проблемой справляются, а многочисленные прогнозы о том, что Китай вот-вот рухнет: под тяжестью долговых проблем или экспортных ограничений, — не имеют ничего общего с действительностью. 2017 год Китай закончил с профицитом внешнеторгового сальдо свыше 430 млрд. долл.. при этом экспорт составил 2,27 трлн. долл., а импорт — 1,84 трлн. долл. В 2016 году профицит был почти 510 млрд., экспорт — 2,1 трлн., импорт — 1,59 трлн. долл. ВВП достиг отметки в 12,9 трлн. долл. (по обменному курсу), по паритету покупательной способности это соответствует примерно 23 трлн. долл. ( у США — на уровне 19 трлн.).
Этот рост обеспечивается опережающим — почти на 8%! — расширением денежного агрегата М2, который составляет 210-220% от объёма ВВП. Что, конечно, привело, согласно всем законам монетаристской школы, к бешеной инфляции — 1,2% годовых. Причем львиная доля этого роста цен приходится на две основные позиции: жильё и медицинское обслуживание. В КНР в настоящее время зарегистрировано около 12 миллионов юридических лиц, ежегодно около миллиона ликвидируются и примерно такое же количество учреждается заново.
Поэтому там огромный корпоративный долг, более чем в два раза превышающий национальный валовый продукт. И это действительно так. Но надо понимать, что это — не внешний долг, который находится на уровне около 1,75 трлн. долл., госдолг — 25% от ВВП, а по чистой международной инвестиционной позиции (NIIP) КНР вообще в плюсе — 1,8 трлн. долл. по данным 2016 года. Более чем на 25 трлн. долл. это внутренний долг, причём четыре пятых его составляют целевые кредиты, выданные Народным банком Китая для реализации тех или иных конкретных проектов. И они могут быть в любой момент погашены или списаны по решению властей КНР. То есть на самом деле структура этих долгов — не "рыночная", и, пока эффективность китайской экономики, как сообщил Василий Михайлович, высока, формальный размер долга не может служить основой для каких-либо прогнозов, особенно — пессимистических.
Говорю об этом потому, что отсюда следуют два важных, может быть — важнейших, стратегических вывода. Первый — Китай является и будет являться нашим стратегическим партнером номер один. Второй — Китай заинтересован в сохранении нынешней системы международных отношений, поскольку она позволяет ему упрочить своё лидерство и достичь поставленной цели — построить к 2021 году так называемое "общество малого благоденствия", сяокан. В нынешней ситуации, когда торговый дефицит США с КНР достигает 375 млрд. долл. без учёта услуг и 275 млрд. долл. с их учётом, а Пекин держит больше 1,15 триллиона долларов в американских ценных бумагах, Америка всё-таки в большей степени зависит от Китая, чем Китай от Америки.
Главная проблема здесь в том, что любая попытка "придавить" Китай импортными пошлинами, как обещал изначально Дональд Трамп, приведёт либо к коллапсу потребительского рынка США, либо к гиперинфляции. Ни то, ни другое для Америки не здорово, а предложить какие-то товары взамен она не может. В XIX веке Великобритания решила аналогичную проблему с Китаем при помощи "опиумных войн", сегодня такой сценарий маловероятен.
У России с Китаем ситуация достаточно пикантная. Есть договор от 16 июня 2001 года, который был подписан ещё при Цзян Цзэмине. Китайцы на него пошли сознательно и не скрывали, что он им нужен для того, чтобы избежать "атаки с Севера", не допустить согласия России на размещение американских контингентов в Центральной Азии и на Дальнем Востоке. Такая вероятность тогда, после решения о закрытии наших военных баз в Лурдесе и Камрани, а также затопления станции "Мир" рассматривалась как достаточно высокая. И она даже частично реализовалась, поскольку Россия не протестовала против использования аэродрома в Киргизии как базы ВВС США, предоставила воздушные коридоры через свою территорию и даже терминал в Ульяновске для "антитеррористической операции" в Афганистане, и так далее.
Но этот российско-китайский договор был заключён сроком на 20 лет, и после 2021 года его действие может быть прекращено. Заинтересован ли в этом окажется официальный Пекин? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Пока Америка объявила Россию и Китай "врагами номер один", понятно, что мы должны быть "рука об руку и плечом к плечу", как сформулировал на 70-летии Победы Си Цзиньпин. Но в ноябре 2020 года в США должны состояться очередные президентские выборы, и политика Вашингтона может серьёзно измениться. Впрочем, она может измениться и при президентстве Дональда Трампа, то есть ещё до этого срока. А ухудшение российско-китайских отношений — идеальный вариант для США.
Сергей БЕЛКИН, писатель.
Должен сказать, что нынешнее обсуждение поразило меня степенью проявленного участниками "круглого стола" трагизма и безысходности в оценках ситуации. Из наших оценок можно вывести весьма печальную формулу, что сегодня хорошо быть китайцем — и даже американцем сегодня быть неплохо, а вот быть русским — это беда. С точки зрения Запада, у нас нет никакого оправдания для своего существования: ни в качестве народа, ни — тем более — в качестве государства, да ещё обладающего стратегическим ракетно-ядерным потенциалом и неэффективно тратящего на его поддержание ценные ресурсы, принадлежащие всему человечеству.
Думаю, такие взгляды абсолютно неуместны. После 18 марта 2018 года наступит 19 марта, президентом страны останется Владимир Путин и даже премьер-министром — Дмитрий Медведев. Ожидания перемены социально-экономического курса страны не оправдаются. С точки зрения власти, то есть хрупкого баланса клановых и корпоративных интересов внутри нашей страны, ничего менять не надо. Перед властью всегда стоит один вызов и одна цель — это удержание и укрепление своей власти. Упрощенно это можно описывать в известных терминах "компрадорской" и "национальной" буржуазии. "Компрадорские" кланы, благополучие которых строится на экспорте сырья, продукции первого передела и вывозе капиталов за рубеж, интересует сохранение этих экономических схем, "национальные" — защита своих источников дохода от посягательств изнутри, но особенно — извне.
Тем не менее, экономически и политически консолидированные "национальные" кланы будут сохранять и наращивать своё преимущество над разрозненными "компрадорскими" — ровно в той степени, в какой те зависят от внешнеэкономической конъюнктуры. Грубо говоря, миллиард долларов до кризиса и миллиард долларов после кризиса — это совершенно разные миллиарды. А вот миллион тонн нефти — это всё равно миллион тонн нефти, его ценность может меняться только в зависимости от того или иного технологического уклада. Поэтому сейчас любая "болотная революция" у нас закончится на уровне уличного протеста и дальше не пойдёт. Да, цель Запада — уничтожить Россию и расчленить её на части, как это было проделано в 1991 году с Советским Союзом. И в олигархической среде можно найти немало желающих подписать приемлемые для себя условия капитуляции и стать гауляйтерами оккупированных Западным рейхом осколков бывшей России — особенно под "национальными" флагами. Но, как только появится возможность расходовать деньги в России с тем же уровнем удовольствия, что и на Западе, наша "национальная" буржуазия вообще перестанет считать себя "компрадорской", что она пока ещё делает, поскольку её сердце находится не там, где капиталы получаются, а там, где они тратятся в обмен на что-то действительно полезное и важное для представителей этой страты. Ну, и Запад ей поможет, ограничивая возможность пользоваться активами в иностранных юрисдикциях и делая бессмысленной стратегию "в случае чего уйти в кэш и сбежать за бугор", где можно невозбранно и безнаказанно наслаждаться всеми благами жизни.
При этом "левая" повестка дня в современном российском обществе не просто жива — её де-факто, в той или иной мере, поддерживают 75-80% населения, которые считают приоритетным принцип социальной справедливости и положительно оценивают советскую модель организации государства и общества, которая вполне эффективно работает, например, в своей китайской версии. При этом, несмотря на запредельный уровень социального неравенства в российском обществе, "левый" проект пока не существует в нашей стране на политическом уровне. Хотя в условиях нынешнего системного кризиса, конфликта с Западом и нарастающего социально-экономического отставания реальный национальный мобилизационный проект по определению не может быть "правым". Что, кстати, наглядно подтверждается примером Украины.
Александр НАГОРНЫЙ.
Уважаемые коллеги! Благодарю вас за участие в нашем "круглом столе", подводя итоги которого, видимо, необходимо сформулировать следующее. Во-первых, ход событий свидетельствует о том, что Соединённые Штаты не просто усилили военно-политическое и финансово-экономическое давление на Россию, а ведут против нашей страны полномасштабные военные действия, демонстрируя готовность перехода к "горячему" вооружённому конфликту. Поэтому нашему обществу и нашему государству, прежде всего — его политическому руководству, следует в своей дальнейшей деятельности признать и исходить из того, что на России Запад "поставил крест", а надежды на восстановление "диалога" с США имеют иллюзорный характер и наносят непоправимый вред нашей безопасности, противореча задачам не только развития, но даже выживания нашей страны. Во-вторых, решение этих задач невозможно без смены действующей в Российской Федерации "либерально-монетаристской" социально-экономической и политико-идеологической модели в рамках "вашингтонского консенсуса" мобилизационной моделью, с учётом и советского, и современного китайского опыта. Важным элементом этого перехода должно стать укрепление стратегического союза с Китайской Народной Республикой и с другими "развивающимися" странами, которые также могут стать мишенью агрессии со стороны "коллективного Запада" во главе с США. Наконец, в-третьих, — и это самое важное: времени для такого перехода у нас почти не остаётся, его нужно начинать не просто сегодня, а буквально "вчера".
